***
Коридор клиники… Врачи и медсестры методично проходят туда-сюда, торопясь по своим делам. Отделение кардиологии, рядом реанимация… Кими сидит, устроившись в больничном кресле, и ждет, когда закончится операция. Одетый как студентка университета, он чувствует себя не своей тарелке, постоянно поправляя юбку и надоевшие очки. Операция затянулась, но он терпеливо ждет. Двери открываются, санитары быстро, но спокойно, без суеты вывозят только что прооперированного больного, спустя какое-то время выходит человек, ради которого он сегодня здесь. Профессор Синхару Нэви /Shinharu (яп.) – весеннее сердце. Нэви (санкр.) – темный/ устало посмотрел на студентку, которая поднялась ему навстречу. – Хасанаги-сан? – спросил он, удивленный необычным для японок ростом своей подопечной, которая даже в туфлях без каблуков, предусмотрительно надетых на первую встречу, была почти вровень с ним. – Да, Синхару-сенсэ, – Кими склонился. – Извините, что заставил вас ждать, – он вернул приветствие. – Трудный случай. – Я понимаю. Профессор улыбнулся, усилием воли стирая с лица следы усталости, и заметил: – А вот насколько понимаете, мы скоро проверим, – он провел рукой по волосам и неожиданно спросил: – Хотите кофе? – А? – растерялся Кими от такой простоты – он представлял себе Нэви совсем другим – строгим, деловым, суровым человеком, который добивается всего, чего хочет, только подумав об этом. А тут такой вопрос. – Простите, я, кажется, так устал, что перестал соображать, что говорю, – улыбнулся он опять. – Но вы, как будущий хирург, должны знать, что после десятичасовой операции ужасно хочется кофе. Так как насчет небольшой прогулки до ближайшего кафе? Заодно и обсудим, как будем дальше работать. – Да, конечно, – наконец, на ходу перестроился Кими. Раз будущий руководитель диплома не стесняется того, что человек, работать с ним, кажется, будет не только результативно, но еще и приятно. Синхару Нэви было тридцать четыре. Год назад он получил своё профессорское звание, что само по себе говорило о его одаренности, и стал ведущим из молодых кардиохирургов страны. Работал он в одной из частных клиник Токио, куда и направили Кими, по его настойчивой просьбе, проходить практику в преддверие диплома. Он также был выпускником того самого факультета, где сейчас учился и Кими. Переодевшись после операции, профессор присоединился к своей студентке, и вместе они отправились в кафе напротив. Всю дорогу он время от времени изучающе поглядывал на Кими, чем вгонял его в непреодолимое желание поскорее закончить процедуру первого знакомства. – Извините, я, кажется, смущаю вас, – произнес он. – Не совсем так, – Кими опустил взгляд и принялся сквозь стекла очков скрупулезно разглядывать асфальт под ногами, медленно уплывающий назад. – Просто я не привыкла, чтобы на меня так… пристально смотрели. – Тогда извините еще раз, – Нэви все с той же улыбкой галантно открыл перед ним дверь кафе. – Прошу. Кими понял, что именно его так настораживает – с ним обращаются, как женщиной, причем, за которой ухаживают. То, чего он избегал всегда и везде. Но что тут скажешь, тем более, что сделаешь? Руководитель диплома. Да еще выбранный им самим! Нэви не был красавцем, но было в нем что-то неумолимо притягательное, возможно, умные живые глаза, выдающие натуру шутника. Дорогая стрижка, дорогой строгий костюм, и, тем не менее, он был прост. Казалось, что дистанции учитель-студент для него не существует и в помине. – Какой кофе предпочитаете? – Черный, сахара немного, – ответил он, неотрывно глядя на гладкую поверхность стола, в которой отражалась его ладонь. – Гм… У нас, оказывается, одинаковые взгляды на кофе, – Нэви отошел, и у Кими появился шанс рассмотреть его повнимательней. Он быстро вскинул взгляд – двигается плавно, жесты сдержаны, в прекрасной физической форме, от него прямо-таки веет мужественностью. Блестящий пример для подражания, подумал Кими и повернулся к быстро темнеющему окну. В нем, как в зеркале, отражалось все кафе и его посетители. Нэви сделал заказ, Кими видел, как он улыбнулся, обернувшись в его сторону, и принес две чашки за их столик. – Большое спасибо! – сказал Кими и сделал глоток. Горячая жидкость обожгла горло, но Кими сейчас даже не почувствовал боли. Под прямым, изучающим его взглядом Нэви он терялся. Не будь он учителем, Кими давно бы уже разобрался с ситуацией, но… В то же время, не хотелось вести себя как большинство японок, . Как поступить, кем быть? Собой или той студенткой, образ которой он тщательно создавал на протяжении семи лет – сначала в медицинском колледже, а потом в университете. Тихая, скромная, погруженная в свою учебу, никем и ничем, кроме этой самой учебы, не интересующаяся – такой занудой-зубрилой Кими знали на факультете. Парни, которых было большинство, в определенном смысле обходили его стороной из-за роста, который Кими вдобавок увеличивал каблуками. Четыре девушки, в число которых попадал и Кими, составляли женскую “прекрасную половину” курса, за расположение которой среди мужской половины шла жестокая конкуренция. Девушки же считали Хасанаги “странной” и “молчуньей”, хотя общались с ним, если удавалось, с большой радостью. Кими во всей этой истории играл странную роль – роль посредника. Иногда к нему обращалась, за советом, конечно, та или другая “половина” курса, как к человеку, который знал и тех, и других, но лично к нему никто “не подъезжал”. Что Кими очень сильно ценил в сокурсниках. И вот теперь, сидя в кафе напротив своего учителя, он думал, как выпутаться из создавшегося положения. Его рост уже не был козырем, Нэви был достаточно высок, чтобы им пренебречь. Он всё так же наблюдал за студенткой, подперев подбородок чуть согнутой в запястье рукой. – Позвольте задать вам один вопрос, Кими-сан, можно мне вас так называть? – начал он после некоторой паузы и, получив молчаливое согласие, продолжил. – До меня дошли слухи, что вы долго ходили в деканат и добивались моего назначения на должность руководителя вашего диплома. Это правда? – Да, – ответил он коротко, ожидая серьезного разговора. – Так вот, значит, кому я обязан началу своей преподавательской деятельности, – Нэви с удовольствием откинулся на спинку стула, потягивая уставшие мышцы. – Можно узнать, почему именно я удостоился такой чести? – и задал уже совершенно нежданный вопрос: – Вам, случайно, очки не мешают? Кими смущенно улыбнулся, тихонько стащил с носа очки и положил их в нагрудный карман. – Меня заинтересовала тема вашей последней диссертации. – А-а… Трансплантация скелетной мышцы в сердце? – Именно. Я хочу учиться у вас новейшим методам. Нэви приподнял бровь. Тон, которым Кими произнес последнюю фразу, заставил его переосмыслить всё заново. Перед ним сидит человек, который точно знает, чего хочет и как этого добиться, человек, который собирается выжать его на предмет знаний до последней капли. Такой подход к делу его вполне устраивал. – Хорошо, – довольный, он кивнул и принялся за свой кофе. – Только придется очень много работать. Готовьтесь морально. – Именно за этим я к вам и пришла – работать. Нэви утвердительно покачал головой, глаза его улыбались. Приятный человек, подумал Кими и облегченно вздохнул; кажется, они друг друга поняли. – Я читал вашу характеристику, – Нэви поставил пустую чашку на блюдце. – Вы ведь дипломированная хирургическая медсестра, не так ли? – Да. – Была практика? Кими решительно кивнул, за последние годы свои навыки он не растерял. – Тогда приходите завтра. Начнем утром. Будете мне ассистировать аорто-коронарное. – Спасибо, сэнсэ, – не ожидавший такого быстрого развития событий, Кими благодарственно склонил голову. – Нэви, просто Нэви, - улыбнулся он. – В работе так удобнее. До завтра, Кими-сан. – До свиданья, – едва живой от накатившего-таки волнения, Кими поднялся на ноги и как во сне вышел на улицу. Жаркий влажный ветер подхватил его волосы и рванул их со всей силы. Машинально он собрал их рукой и дважды перекрутил на затылке, довольная улыбка появилась на губах. – Кажется, мне удалось, – так оценил он результат своей планомерной деятельности за последние полгода. – Завтра я начинаю работать! Да-да-да! Синхару смотрел в окно. Едва различимый силуэт Кими на ступенях кафе ловил первые капли дождя, застилавших стекло. Вот он спустился и прошел мимо, чуть задержав взгляд на Нэви. Кими всю дорогу потому думал, почему учитель был грустен в тот момент, но так и не смог этого понять. – Она кажется очень здоровой… – сам себе сказал Нэви, когда его подопечная скрылась из поля зрения. – Это странно, – он достал из кейса копию университетской медицинской карты, которую дал ему Хамада для информации во время вчерашней семейной встречи. – Десять лет после трансплантации сердца – это большой срок… Не знай я ничего, никогда бы не подумал, что она прошла через такое. “Хасанаги Кими, год рождения…, пол женский”, – читал он, и на ум пришла четкая мысль. Медленно перелистывая страницы, скорее машинально, он думал, почему эта девушка решила стать хирургом, что ей движет? Он решил восстановить события тех дней. Ему захотелось узнать о ней решительно всё. – Нужно навести справки… Кими… – прошептал Нэви, проведя пальцем по фотографии совсем еще юной девушки с короткой мальчишеской стрижкой. Потом, словно вернувшись в реальность, он закрыл медицинскую карту и убрал ее обратно в кейс. – Так, еще кофе и домой. Нэви, по-прежнему изучающе, смотрел на Кими в упор. Тот больше не отводил взгляда, как делал это вчера. – Вы готовы? – Да. – Больше меня не боитесь? Кими опустил ресницы, давя улыбку. – Нет. – Это важно, особенно для пациента, – заметил Нэви и отошел на шаг. – Если вы не будете мне доверять, то вместе работать мы не сможем. – Я понимаю. Всё в порядке. – Ладно, скажите мне, ваше самочувствие в норме? Нервы не шалят? Ответом был чуть укоризненный взгляд из-под челки. – Хорошо, – кивнул он с легкой улыбкой. – Переодевайтесь. Буду ждать в операционной. Так они работали всю весну и начало лета. За это время они сильно сблизились. Кими постепенно привык к Нэви и его своеобразному юмору. Работал он увлеченно, чем взыскал дополнительную симпатию своего учителя. Нэви день ото дня всё больше поражался его неустанности и сообразительности. Выдержанный характер, думал он и в очередной раз приглашал его поужинать с ним в ресторане как-нибудь вечерком. Как-нибудь в следующий раз, отвечал Кими, извиняясь много-много раз, и бежал домой, чтобы успеть переодеться перед встречей с Мидори. Так они ни разу и не поужинали – летние каникулы наступили как-то очень быстро. – Расстаемся, – промолвил Нэви, устало проведя рукой по волосам. У него была такая привычка – приглаживать волосы сильным уверенным движением ладони. Очередная операция закончилась, и они сидели в ординаторской, потягивая кофе. От этих слов, вернее от того, как они были сказаны, Кими невольно вздрогнул и повернул голову в его сторону. – Два месяца пролетят быстро, – произнес он как можно более мягко. – Как сказать, – тот усмехнулся с долей легкой грусти в голосе. – Я к тебе уже привык. Ты способная, прекрасный ассистент. Мне будет тебя не хватать. – Ну, что ты, – Кими смущенно махнул рукой и прикрыл ею глаза. Они умолкли. Всё. Сейчас он встанет и уйдет. Но Кими никак не решался это сделать, оставив последний глоток кофе на дне чашки. Уйти просто так он не мог. Что-то в душе неприятно дергало, как чувство вины, недосказанности, будто он сделал не всё, что нужно было, словно он должен заплатить по счетам. Он понял почему. – Может быть, сегодня я смогу поужинать с тобой, – произнес он и не поверил в то, что он это сделал. В глазах Нэви зажглась искорка надежды. – Прощальный ужин? Когда за тобой заехать? – Я тебе позвоню… Мне нужно утрясти мои планы на оставшуюся часть дня, – Кими поднялся на ноги. – Я пойду? – Да, конечно, – Нэви всткочил и открыл перед ним дверь ординаторской. – До вечера, Кими. Буду ждать звонка! – До вечера. Молоденькие медсестры с ревностным любопытством наблюдали, как он провожал свою студентку долгим взглядом, стоя в коридоре. Кими, позвонив Мидори и сказав, что не может сегодня с ней встретиться, отключил телефон. Хотелось побыть в тишине, наедине с собой. Он никак не мог понять, почему согласился на этот ужин. Была ли это благодарность или, быть может, сочувствие, но что бы это ни было, чувствовал он себя ужасно. Учитель хороший человек, он был бы хорошим другом для него, если бы не одно маленькое обстоятельство. Кими чувствовал это всё острее и острее – Нэви к нему тянуло. За всё время их знакомства он не произнес ни слова, выдававшего его намерения, но глаза его говорили даже больше, чем слова. Что он может ему дать? Ничего. Вернее, ничего серьезного. Скверно, что Нэви об этом не догадывается. – Как поступить? – спросил он у своего отражения в зеркале.– Соно, мне нужен твой совет. Но отражение молчало. Кими медленно расстегнул рубашку, прикоснулся к шраму на груди и провел по нему кончиками пальцев. Сердце отозвалось легкой дрожью. Как будто Соно там, внутри, только спит, словно душа его оказалась погруженной вместе с сердцем в его тело, заперто, и теперь просит, чтобы ее выпустили на волю. – Почему я такой, Соно? Почему я не могу быть как все? Кто же я тогда, в конце концов? Он отвернулся от зеркала – что оно могло ему сказать? Искать ответ на вопрос предстоит в одиночестве. Или же… Он подошел к столу, взял в руки телефон, застыл в этой позе… Сердце гулко застучало в горле, но он уже решился и нажимал нужные кнопки. На другом конце ответили сразу же, будто ждали звонка, глядя на телефон. Возможно, именно так оно и было, от этого внезапного осознания пересохло в рту. – Нэви… – голос прозвучал более хрипло, чем хотелось бы. – Да? – Приезжай ко мне в восемь. – Куда хочешь сходить? – Никуда. Я просто хочу побыть дома. Я жду тебя. – Хорошо. Я буду, – произнес тот спустя несколько томительных секунд. Голос его прозвучал странно. Кими разъединил связь быстрым нажатием кнопки. В смятении прикрыл губы рукой. Потом посмотрел за окно в сияющее летнее небо. Пусть будет то, что должно произойти. Звонок в дверь прозвучал ровно в восемь. И, хотя Кими ожидал его, он подскочил на месте, встал у дверей и, положив руку на замок, выдохнул. – Вообще, нервы ни к черту стали, – дал он сам себе мрачное заключение, потирая запястья. Бегло оглядел себя в большое зеркало, висящее на стене в прихожей, – черная простая блузка с рукавом до локтя, черная юбка до колена. "Не слишком ли много черного?" – мелькнула запоздалая мысль, отогнав ее, он открыл, и гость переступил порог. – Это тебе, – он протянул Кими коробку. Глаза его сияли так, что на собственные слезы наворачивались, и хоть в этом блеске не было ничего наивного, Кими кожей ощутил, что Нэви счастлив и ждет от вечера чего-то… большего. – Спасибо, – подрагивающими от волнения руками Кими принял подарок. – Что это? – Открой и увидишь. Кими провел его в свою комнату и начал разворачивать красивую оберточную бумагу. В коробке лежала еще одна коробка, и это вызвало улыбку, Кими перевел дыхание и немного расслабился. Во второй – третья. В третьей лежала книга, редкое издание середины прошлого века, о котором они говорили на днях. – Спасибо! Как тебе удалось? – Я был рад поискать его для тебя, – Нэви поправил галстук. – Жарко сегодня. – Да, очень… Кими с улыбкой приложил книгу ко лбу, открыл, пролистал несколько страниц и затем аккуратно поместил ее на стол. Нэви наблюдал за его плавными движениями, стоя у открытого окна, выходящего на крышу додзё. – У тебя приятная квартира, – сказал он, разбивая тишину. – Ты одна живешь? – Одна. – Не одиноко? – Привыкла. Нэви подошел ближе и встал рядом. – Может быть, все-таки пойдем куда-нибудь? Я знаю один замечательный ресторан… Если, конечно, ты хочешь. Он попытался накрыть своей ладонью пальцы Кими, коснувшиеся стола. – Даже не знаю… – произнес Кими и нервно оглянулся по сторонам. – Что с тобой? – Нэви склонил голову и заглянул в его глаза, всё-таки найдя его ладонь. – Всё в порядке? “Спокойно, не паникуй!” – Кими отдал себе мысленный приказ. – Я приготовила ужин, – был ответ. – А потом мы можем сходить в бар. Не откажусь сегодня немного выпить. – Выпить?! Кими-сан, что я слышу?! – Нэви схватил свою безрассудную студентку за плечи, с удивлением отметив про себя, что плечи эти не по-женски сильные, и тоном учителя изрек: – Вам противопоказано! Поберегите сердце! Десять лет после трансплантации – это не шутки! – Я здорова, – возразил Кими в том же духе. – Более чем. Могу предоставить документальное подтверждение. Результаты последнего планового обследования подойдут? – и довольно тихо добавил, чуть сузив глаза: – Откуда информация? – Нашумевший в свое время случай. Помню… Кими не знал, что ему делать. Впервые мужчина, чужак, был так близко. Он с удивлением обнаружил, что Нэви ему не противен, его руки сбросить не хочется, они даже придают ему уверенности. – Ты ведь чудо медицины, – почти прошептал Нэви. – Как все эти годы здоровье? – Нормально. Мне повезло… просто повезло с… донором. Горечь во взгляде, руки учителя, взволнованное сердце… Кими на миг отключился от всего этого. Закрыл глаза, а когда разомкнул веки, сказал: – Пойдем, я покажу тебе фотографию моих родных. Он повел его в соседнюю комнату. Нэви сразу остановил взгляд на мечах. – Ты из семьи самурая, все верно, – произнес он, остановившись в дверях, потом зашел и присел на татами, куда показал Кими – рядом с токонома /Самое почетное для гостя место – это рядом с токонома. Признак большого уважения хозяина к гостю/. – Да, мой отец из рода Хасанаги, а бабушка по матери – из рода Ёсинхэй, – Кими показал на фотографию. – Это отец, мама и мы с Соно, когда нам было по четырнадцать. Я знаю, что тут должен быть свиток, но для меня эта фотография – святое. – Понимаю… – Нэви неотрывно смотрел на портрет семьи. Внезапное озарение об этом одиночестве наполнило новым смыслом, теплом чувство привязанности к Кими. – У тебя кто-нибудь из родственников остался? – Нэви знал ответ, но хотел, чтобы она рассказала сама. – Младший брат отца и его приемный сын – вот и вся моя родня. – А… друзья? – Друзья… – Кими задумался, вспомнилась Мидори и ребята из группы. – Несколько друзей у меня есть. Взгляд его потеплел, когда он вспомнил о Мидо, и Нэви обнаружил, что лицо Кими преобразилось, как-то быстро и неуловимо. Но этот миг преображения был краток: посмотрев на Нэви, Кими вернул лицу первоначальное выражение женственности. – Я принесу ужин, – сказал он и поднялся на ноги. – Тебе помочь? – Не надо. Я скоро. Они поужинали за низким столиком в комнате, разговорившись о работе. Потом вышли из дома, новенькую “Тойоту” последней модели Нэви оставил у подъезда. Прогулялись пешком с полкилометра до того самого бара, вошли и сели за стойку. – Что будешь пить? – спросил Нэви. – Сакэ. – Что?! – казалось, Нэви упадет со стула. Это удивление, граничащее с профессиональной потребностью уберечь его от ошибки, сильно позабавило Кими. – Я не люблю пиво, – тихо ответил он, пряча улыбку в уголках губ. – Надеюсь, ты знаешь, что творишь, – перевел дух Нэви и сказал, обращаясь к бармену. – Два сакэ, любезный. Заказ был выполнен почти мгновенно – Нэви выглядел очень респектабельно. Кими не затруднил себя благодарностью и сразу же обратился к делу. – В тебе мало женского, – вдруг заметил мужчина, внимательно наблюдая за подопечной. Кими опустил чашечку, поднесенную к губам, и ответил: – Ты прав, – а потом выпил залпом. Интересно, подумал он, сколько раз надо будет повторить, чтобы расслабиться? – И часто ты приходишь сюда? – Нет, именно сюда довольно редко, – поставив чашечку на стойку, он улыбнулся. – Однако пьешь ты профессионально, – усмехнулся Нэви и выпил сам. – Стараюсь. Они помолчали. В баре играла музыка, шумели посетители, казалось, здесь никому нет до них дела. Нэви повернулся к Кими лицом. – Сегодня я узнал о тебе больше, чем за все три предыдущих месяца. – Я так захотела. – Отчего же раньше было не так? Ты меня избегала? – Одиночке трудно с кем-то сблизиться, – Кими поставил локоть на стойку и оперся щекой на сжатую в кулак руку. – Знаешь, у меня нет ни одного друга, которому я могла бы полностью доверять. – А как же твой парень? Кими ожидал этого вопроса уже давно, поэтому не смутился. Нэви и так был достаточно корректен, подводя разговор к интересующей его теме. Кими ответил не сразу, а сначала сделал знак бармену, и тот налил еще. Кими выпил, потом сказал: – У меня нет парня, – помолчал и добавил: – И никогда не было. На миг глаза Нэви дрогнули, потом он опустил их и снова поднял. – Понятно. – Вряд ли. – Может, ты и права. Мне трудно тебя понять. Ты молода, умна, красива, здорова… – … и не без проблем, – закончил Кими. – Я могу тебе чем-нибудь помочь? Кими поднял руку, требуя новой порции сакэ. Снова бесстрастно осушил чашечку. Нэви терпеливо ждал. – Возможно, можешь, – таков был ответ на повисший в воздухе вопрос. Еще одна порция пошла в ход. Они молчали. Нэви попросил пачку сигарет и закурил, наблюдая, как его ученица напивается, сидя рядом. Что-то начало складываться в голове. Она боится его и, возможно, именно сейчас пытается что-то решиться для себя. – Ты разве куришь? Странно… Ни разу не видела тебя с сигаретой. – Не курю. Только когда… – Когда что? – А… иногда. Редко. Они снова погрузились в безмолвие, каждый в свое. – Пойдем? – предложил Кими через пару минут. – Да, – Нэви расплатился и потушил недокуренную сигарету в пепельнице. Шли по улице молча, только изредка переговариваясь о чем-то несущественном. Голова начала уплывать, Кими сейчас был рад этому, алкоголь помог снять запрет, данный себе самому, но уверенности в том, что последствия не обернутся катастрофой, не было. У дома остановились. Кими понял, что сейчас от одного слова зависит всё. Он поборол свою неуверенность, как монетку подбросил, и спросил: – Хочешь кофе? – Да, – ответил Нэви, сглотнув комок в горле. Кими закрыл дверь квартиры, прошел на кухню, включил чайник. Нэви курил в комнате у открытого окна. Жара спала, и в квартире стало прохладнее. Лунный свет бил в оконный проем и ложился на пол светлым прямоугольником, в котором был заключен темный силуэт мужчины. – Кофе, – появился Кими на пороге, держа чашки в руках и глядя на тень на полу. – Спасибо… – Нэви растерянно огляделся. – У тебя есть пепельница? – Нет, – Кими прошел внутрь, поставил чашки на стол и сходил на кухню за блюдцем. – Вот, держи. Потушив сигарету, Нэви оставил блюдце на подоконнике. – Кими… – начал он не оборачиваясь. – Да… – Скажи мне, ты считаешь, я навязываюсь тебе? Кими встал у стола, повернувшись спиной к нему, и застыл на месте, не поднимая отчаянных глаз. Сердце ударилось о горло и замерло, дыхание перехватило. Он не ответил. Тогда Нэви приблизился. Чуткие пальцы хирурга, коснулись напряженной шеи и стянули резинку с волос, рука перебирала пряди. – Я не хочу, чтобы ты… Кими, скажи… Ты делаешь это ради… – Умоляю тебя, не надо вопросов, – срывающийся голос Кими заставил его закрыть рот. – Только ничего не говори, ладно? – Как скажешь, – удивленная нотка в голосе скрылась за хрипотцой. Запах дорогого парфюма, сигарет, кофе и обмана смешались с дрожью в пальцах, которую Кими не смог унять, пробуя на вкус мужские объятия, ломая свои барьеры ради понимания, есть ли у него хоть один шанс на нормальность? Кими проснулся ночью, но глаз не открыл. Он лежал и прокручивал в памяти всё до мельчайших подробностей: как был раздет, душ на двоих, смущение от того, что Нэви разглядывал его, лаская под струями воды пальцами. Казалось, он сам получал от этого даже больше удовольствия, чем дарил. Что было потом? Он просто сдался на милость опытного любовника и позволял ему всё. Так что этот бой он проиграл… Так должно было быть. Он сам этого хотел. Наверное. То, что любовника он выбрал правильно, сомнений не осталось. Нэви сделал всё, что мог, чтобы Кими было с ним хорошо. Возможно, если бы он так не перенервничал, вечер прошел бы более удачно. Это все равно, что поставить эксперимент на самом себе. Так каков результат? Чувства смешались, он на пределе. Надо подумать обо всем после. Раннее утро принесло прохладу, тем желаннее было тепло лежащего рядом с ним. Нэви спал спокойно, в уголках его губ играла улыбка, и Кими мог смотреть на него столько, сколько влезет, перекинув руку через его живот. Это была наглядная демонстрация того, чего он был лишен при рождении. Так смог бы он себя принять хотя бы женщиной, теперь, когда это случилось? В какой-то момент времени он задремал, но участившееся дыхание Нэви снова вернуло его в реальность. Как-то само собой вышло, что любовник перевернул его на спину и снова воспользовался случаем. И ведь не упрекнешь, такова физиология. Нэви шептал какие-то нежности на ухо, а Кими ждал, когда все закончится и молча обнимал и слушал его, полусонного, счастливого, дорвавшегося до желанного самца. “Неужели Мидори хотела бы чего-то подобного?” Мысль о Мидори убила остатки собственного желания. Наверное, и это означает, что он запутался во лжи, и назад дороги нет. Нэви уснул, крепко обнимая Кими, еще час-полтора на сон у них был, и Кими тоже провалился в сонное марево. Сквозь веки заглянуло солнце и разбудило. Кими протянул руку, но рядом никого не было. Где же он? Кими приоткрыл глаза. Нэви стоял у окна, по-прежнему открытого, в одних брюках и смотрел на него. Взгляд его лучился нежностью. На письменном столе всё так же нетронуто стояли чашки кофе… Кими глянул на себя и быстро натянул одеяло до подбородка, прикрывая наготу. Он вот так и лежал, а Нэви всё это время смотрел на него! – Доброе утро, – сказал Нэви, улыбнулся, медленно подошел и присел рядом. – Ты хорошо спала? – Не знаю… – Ты такая красивая… – он положил ладонь на локоть Кими и провел ею вверх по руке, до плеча и к шее. – У тебя удивительно сильное тело. Ты похожа скорее на юношу. А мне нравится, – его глаза излучали счастье, и от этого сердце сжималось в маленький комок. – Нэви… – Да? – он склонился над ней и коснулся губами мочки уха, потом медленно начал спускаться вниз. Ласковые губы, умелые поцелуи… Кими отчаянно вцепился в край одеяла. Почувствовав, какое он вызвал напряжение, Нэви поднял голову. – Что-то не так? Кими не смел посмотреть ему в глаза. – Неужели ты всё еще меня боишься? И это после такой ночи! – Не спрашивай меня... – Но почему? Что тебя так пугает? Давай, расскажи мне. – Я… не могу так, извини, – Кими едва сдерживал слезы, душившие его. – Ненавижу своё тело! – Что… что ты такое говоришь. Ты на себя в зеркало хоть иногда смотришь? – В этом нет необходимости, – он приподнялся на локтях и сел, прижимая одеяло к груди. – Нэви, прости меня, я поступила с тобой подло. – Ну, что ты, – счастье Нэви мигом испарилось, он прижал голову Кими к своему плечу. – Может, я сделал что-то не то? – Нет-нет, это не так! Я не должна была… Я совсем не такая, какой могу показаться. Ты меня совсем не знаешь… Я… я устала… Из широко раскрытых, остекленевших глаз Кими безмолвным ручьем полились слезы и обожгли спину Нэви. Ничего не понимая, он, целовал Кими в висок и тихонько покачивал, как ребенка. – Ну-ну, успокойся. Всё же так хорошо… Расскажи мне. Я постараюсь помочь. – Ты не сможешь! – Я попробую. Кими сдавил горло рукой и оторвался от Нэви. Волосы упали на его лицо. Так он поднялся, плюнув на то, что на нем ничего не было, подошел к шкафу, отодвинул створку, достал рубашку и брюки, мужские. Натянул всё это на голое тело и, застегнув на груди две пуговицы, повернулся. Нэви с окаменевшим лицом смотрел на ряд мужских костюмов, рубашек и галстуков за его спиной. – Я не чувствую себя женщиной, – вмиг переходя на мужской стиль речи и понижая голос, Кими начал говорить. Только бы не снова в слезы, только бы не сорвался. – Ты прекрасный любовник, и я это понимаю. Мне абсолютно не в чем тебя упрекнуть. Дело во мне, – Кими постучал ладонью по груди. – Я ничего не чувствовал, почти ничего. То, что, наверное, должна бы чувствовать нормальная женщина, когда… – Кими стушевался, переводя дух и заставляя губы не дрожать. – Прости… – Тебе было… больно? – выдавил Нэви, потому что должен был хоть что-то сказать. – Нет, не в этом дело. Моё тело… Оно как чужое. Я должен был родиться другим. И в моей голове… там всё по-другому. Кими выдвинул ящик стола, достал медицинское заключение, которое хранил десять лет, медленно подошел и остался стоять перед мужчиной на негнущихся ногах. Нэви взял протянутую ему папку, не отрывая взгляда от белоснежного воротника рубашки Кими, и лишь затем скользнул взглядом по тексту заключения. Кими до глубины прочувствовал себя последней сволочью, открывая рот снова: – Спасибо тебе… – За что? – только и сказал Нэви, не узнав собственного голоса. – Ты позволил мне понять, кто я на самом деле и больше в этом не сомневаться. Нэви потянул Кими к себе, побуждая сесть рядом. – Как же я сразу-то не понял. – Нэви, пожалуйста, прости! Я ношу эту маску… очень давно. – И ты решилась на это не потому, что я настаивал? – Нэви тоскливо смотрел на Кими, а тот повторял губами: “Прости меня, прости”. – Я… – Кими качал головой из стороны в сторону, – я воспользовался. Случаем… чтобы понять… Нэви молчал. Казалось, что он все еще пребывал в шоке от ведра холодной воды, выплеснутой на его сияющее и потухшее вмиг счастье. Вот так, парой слов можно разбить мечты. Как же это больно и страшно. Что ж, наверное, надо взять себя в руки и поставить крест на дипломе. Ломать, так до конца. – Ты вправе отказаться от меня как учитель. Я пойму. – Ты это брось! – Мужчина вышел из оцепенения внезапно. – Я за тебя взялся и доведу дело до конца! Будешь первоклассным хирургом, не сомневайся. – Подчиняясь его руке на затылке, Кими оказался рядом и услышал шепот на ухо: – Но почему ты мне сразу не сказал? Зачем была нужна эта игра? – Кто может всё это понять? – едва слышно себе под нос Кими выдохнул слова. – Я, например. – Мучительный вдох, понять он не смог, хотя и догадывался, а запах Кими, сейчас отчень отчетливый, погружался в легкие и растворялся в крови, острый как чили. – В жизни всякое случается. Я давно понял, что с тобой не все… так просто, но как-то не верилось, – Нэви заставил себя оторваться от Кими и посмотрел за окно, в утреннее бирюзовое небо, и с едва неуловимым отчаянием добавил: – Не хотелось верить… – Я подвел тебя, – Кими сам себя ненавидел за вчерашнее легкомыслие. – Прости, но я не могу дать тебе то, чего ты хочешь. – Разве ты знаешь, чего я хочу? – Нэви заставил себя улыбнуться. Улыбка получилась вымученная. – После этой ночи глупо скрывать, насколько ты мне нравишься… Возможно, теперь даже больше, – в ответ на вскинувшийся обескураженный взгляд он только снова улыбнулся. – Чего хочешь ты, решать тебе. Но есть еще кое-что… Ты настоящее чудо, Кими! У тебя золотые руки, – Нэви поднял его ладонь и прижался к ней губами. – Эти руки спасут многих. А вся твоя жизнь – это пример того, как можно сотворить себя самого на руинах счастья. Кем бы ты себя ни ощущал, ты можешь знать одно – я на твоей стороне. Слышишь? Можешь на меня рассчитывать. Кими не ответил, только ткнулся лбом в его плечо. Ему вдруг стало спокойно, словно с небес снизошла прохлада и смыла горечь и соль с его кожи. Разлепив пересохшие губы, он прошептал: – Спасибо тебе. Я твой должник. – Ну, вот еще, должник! Ты моя… мой студент, запомни это хорошенько! И чтобы не расслаблялся на каникулах, ясно? – Ясно! – Тогда всё… Еду в клинику. Пора. – Я приготовлю тебе завтрак. – Некогда уже. Только кофе. – Как скажешь. Уже в дверях Нэви сказал: – Не пропадай, ладно? Звони мне, хоть иногда... В любое время. Звони. – Я… позвоню. Нэви взялся за дверную ручку и собрался уже выходить, но остановился. Больше у него не будет такого шанса. Он стремительно развернулся, крепко обнял Кими и впился губами в его губы, отчаянно, страстно, безнадежно... В последний раз. – Я буду рядом, если что, – сказал он и быстро вышел. Кими устало упал на стену в прихожей и медленно сполз вниз, обхватив голову руками.***
В конце лета Нэви зашел в фешенебельный торговый центр, чтобы выбрать себе пару новых костюмов. Он неторопливо следовал по линии бутиков, ища нужный ему. Глаза пробегали по товарам, надолго не задерживаясь ни на чем. Красивая белокурая девушка привлекла внимание длянными волосами, она примеряла браслет в ювелирном. Симпатичная иностранка, подумал Нэви и хотел уже было двинуться дальше, как фигура ее спутника привлекла все его внимание. Парень стоял спиной к нему, и лица он не видел, но готов был поклясться, что знает его. Нэви шагнул в отдел напротив, не отрывая взгляда от пары. – Какие часы вы хотели бы приобрести? – услышал он голос продавщицы, сразу взявшей его в оборот. – А какие вы можете предложить? – машинально спросил он, не торопясь оглядываться. Блондинка засмеялась, вздернув носик, и поцеловала своего спутника в щеку. Видимо, браслет был всё-таки куплен. – Не желаете ли вот эти? Самые лучшие у нас! – Хорошо. Упакуйте. – Вы не взглянете?.. Пара напротив собралась к выходу и, взявшись под руки, развернулась в его сторону. – Кими… – прошептал Нэви. – Что, простите? – продавщица недоуменно посмотрела на него. – Я сказал, что беру... Он вышел вслед за ними. Да, это был его Кими. Таким он видел свою студентку впервые. Пара шагала по торговому центру под руку, как обычно в Японии гуляют влюбленные, а сердце защемило от неизвестного ранее чувства. Никогда раньше ему не приходилось испытывать такую жгучую ревность. – Ему… нравятся блондинки? – Захотелось догнать, поздороваться, разглядеть. – Ками-сама, Нэви, ты рехнулся. Всё, домой. Домой! В тот вечер перед выходным Синхару Нэви напился в одиночестве, глядя на мобильный и борясь с желанием – позвонить Кими и хотя бы услышать голос, пусть даже его бы послали, просто услышать пару слов. До сентября оставалась неделя, а через неделю, когда они встретятся, начнется ад. Если он не придумает способ, как убедить Кими на новое свидание. Быть может, все еще получится.