***
Чжи Ёна прижали к шершавой коре дерева чужие руки, а ласковые поцелуи осыпались на лицо, шею и даже ключицы. Он совсем не препятствовал этому, даже завёл одну руку за голову Сын Хёна и зарылся пальцами в эти жёсткие выбеленные волосы, но рука старшего неспешно поползла вверх по бедру Джи, перебралась на живот и задрала край футболки… — Эй, — Джи разорвал поцелуй и накрыл чужую ладонь своей, строго посмотрев в глаза Сын Хёну. Улыбка не сходила с губ Чхве. — Ты что задумал, м? Сын Хён ещё пару секунд просто молча смотрел в глаза младшему, но наконец отошёл на пару шагов назад, пряча шаловливые руки в карманах светлых джинсов. —О, Джи, я так много хочу с тобой сделать, — ответил он, облизнувшись. Да, он бы очень хотел и видел это почти в каждом своём сне, а вот в реальности Чжи Ён был иногда похуже монашки, и действовать Сын Хёну разрешал исключительно руками… ну, или губами, тут уже как повезёт. А Джи только фыркнул и зашагал по направлению к собственному дому, что-то пробормотав себе под нос. Но сделать он успел лишь пару шагов, а после загребущие руки уже привычно окольцевали талию и притянули к себе, подбородок, как обычно, лёг на плечо, а взгляд такой невинный и даже забавный. Сын Хён умел строить невинность. — Ну, что ещё? — голос Чжи Ёна усталый, но всё это напускное, Сын Хён знал. Он лишь сильнее прижал мальчишку к себе и поцеловал за ухом. Фонарь, светящий своим единственным глазом прямо над ними, периодически моргал, а прямо под ним вальсировали мотыльки и ещё какие-то насекомые, то и дело ударяясь с тихим стуком о стекло. На улице больше никого не было, только машины изредка проезжали где-то неподалёку. — Давай расскажем? Какое-то время было слышно лишь пение сверчков и эти непрекращающиеся удары бедных насекомых о фонари. Чжи Ён молча стоял, будто не расслышал прозвучавший вопрос, а потом наконец развернулся к Сын Хёну лицом, с непониманием смотря на него. — Расскажем о чём? — выглядел он озадаченно и безумно мило. — О нас, Джи. Твоей маме. Глаза мелкого медленно расширились и продолжали становиться всё больше от удивления. Он ничего не говорил, а лишь изумлённо таращился на старшего, положив руки ему на плечи. — Почему бы не рассказать, она всё поймёт, — мягкая улыбка не сходила с губ Сын Хёна. Между ним и госпожой Квон отношения и правда были едва ли не семейные, но кто знал, как могло всё обернуться после вот такого признания. Мама Чжи Ёна была женщиной непредсказуемой и, как казалось Джи, свято верила в крепкую дружбу Сын Хёна и собственного сына. — Незачем торопить события… — пробормотал Квон. — Да ладно тебе, Джи! — Сын Хён выдохнул и всплеснул руками, тут же возвращая их на прежнюю позицию. Мимо проехала машина, ненадолго осветив яркими фарами дорогу, а Чжи Ён всё продолжал молча и с недоверием смотреть на старшего, поджав губы и явно обдумывая такое неожиданное предложение. — Мы с тобой вместе уже четыре месяца, если не считать полгода дружбы. Да твоя мама обожает меня! Зачем ждать ещё десять лет и тянуть кота за яй… — Сын Хён!***
В уютной четырёхкомнатной квартире семьи Квон как всегда разносился аромат чего-то свежеприготовленного и очень вкусного. Входная дверь негромко хлопнула, извещая о новоприбывших, и госпожа Квон сразу же выглянула в прихожую, тепло улыбнувшись, как только увидела драгоценного друга Чжи Ёна. — Вы рано сегодня, — заметила женщина, вытирая руки о полотенце и поправляя выбившуюся прядь чёрных волос. — Я испекла печенье, шоколадное, твоё любимое, сынок. — Мы не будем, мам, мы… — А я вот не откажусь, — Чхве успел разуться и повесить ветровку на крючок, невинно улыбнувшись на злобный взгляд Джи. Эти молнии из глаз мелкого никогда не производили должного эффекта на Сын Хёна, только улыбаться шире заставляли. — Я поставлю чай, — госпожа Квон удалилась на кухню, а Сын Хён легонько толкнул младшего в спину по направлению к ванной, мыть руки, как и положено. Чай пили в тишине. Джи ушёл куда-то глубоко в собственные размышления, его мама продолжала суетиться по кухне, несмотря на поздний час, а Сын Хён грыз печенье и пялился на мелкого, тем самым жутко смущая последнего. — Как твоя группа, Сын Хён? — женщина ненадолго отвлеклась от своего занятия и взглянула на гостя. — Всё хорошо, выступаем, сочиняем. Скоро концерт, кстати, — парень закинул в рот очередную печенюшку и довольно улыбнулся, снова похвалив кулинарные навыки хозяйки квартиры. — Мам, а где папа, Джун Со? — Чжи Ён вдруг понял, что в доме непривычно тихо, не работает телевизор в гостиной, не слышно брата. — У отца срочный вызов, милый, а Джун Со ночует у друга. Думаю, папа скоро вернётся, он звонил недавно, — госпожа Квон бросила короткий взгляд на часы и снова улыбнулась сыну. Чжи Ён улыбнулся ей, но натянуто, как показалось Сын Хёну. Старший внимательно следил глазами за этими двумя, и взгляд его был с хитринкой. Джи любил этот взгляд. Но не сейчас. — Кстати, госпожа Квон… — парень обратил на себя внимание женщины, которая обернулась на секунду, показывая, что вся во внимании. Чжи Ён понял, что она готовила обед на завтра, чтобы взять его с собой на работу: есть в кафетерии или ближайшем кафе мама отказывалась напрочь. — Мы давно хотели сказать… Чжи Ён опять словно метал молнии одними глазами и всем своим видом пытался Сын Хёна заткнуть. Но это ведь Чхве Сын Хён, когда он кого-либо слушал? — Мы вместе. Госпожа Квон продолжала невозмутимо нарезать овощи, словно не услышала реплики Сын Хёна. Джи уже приготовился к чему угодно, а мама продолжала молчать. Однако ожидание ситуации не улучшало. Словно знаешь, что на тебя направлен прицел, но выстрела не слышишь. Спустя полминуты тишина младшему надоела, и он разорвал её своим вопросом. — Мам? — голос был настороженным. Может, мама не так поняла? Или правда не услышала? — Да, Чжи Ён? — нарезанная кубиками морковь перекладывалась в небольшой контейнер. Странное ощущение от разговора. В первую очередь чувство того, что не следовало начинать об этом говорить. — Ты не… — Я слышала, Джи, — Чжи Ён и сам не помнит, с каких пор и в семье его стали так называть. Но прозвище понравилось всем. Драконом его звать, конечно, отказывались, потому что это максимум дракоша, который только дымом кашляет и стреляет редкими искорками. — Вы вместе, я знаю. Глаза «дракона» расширились, прямо как недавно на улице после услышанной бредовой идеи Сын Хёна. Он посмотрел на виновника разговора, который просто сидел и прятал дурацкую ухмылку за печенюшкой, будто всё по плану и шло, один Чжи Ён не в курсе был. — Нет, мам, не друзья ведь, а… Женщина, вздохнув, отложила нож и вытерла руки о фартук. Сегодня на нём красовались странные непонятные узоры красного и белого цветов. Она подошла к сыну, потрепала его по волосам и села на свободный стул рядом. — Я твоя мама, Чжи Ён, я воспитываю тебя уже семнадцать лет и без труда распознаю, когда ты втрескаешься по уши, — вид у неё был такой, словно сыну было лет пять и понять он не мог простейших вещей. Сын Хён от этого невольно улыбнулся. — Думаешь, я не замечаю ваших взглядов или касаний? Всё стало ясно с самого начала, врать вы оба совсем не умеете. — Мы не врали, мы просто… — Джи словно оправдывался, хотя оправдываться было не за что. Но мозг теперь отказывался принимать тот факт, что мама не стала устраивать истерик и скандалов, просто сказав, что «всё стало ясно с самого начала». Она всё знала, а Джи и не догадывался. — А теперь сделай лицо попроще и начни наконец пить свой чай.