***
Альфред проходит через галерею в полном одиночестве. В неосвещенном коридоре угадываются очертания лестницы, но прежде чем ступить на неё, он замирает, оглядываясь на картины в золоченом обрамлении. В переживаниях о предстоящем посвящении, юноша, проходя мимо, и не заметил, что холсты смотрят на него непроницаемо-тёмной пустотой вместо некогда пугавших его, портретов. Все ждут его в другом месте.Сделай шаг ко мне во мрак...
Ночь зовёт его голосами своих детей. В этот раз, Альфред слышит её зов отчетливее, чем в мутном сне накануне Бала и откликается со спокойным, навсегда замершим, сердцем.Свет дневной твой злейший враг…
Раньше он боялся темноты, жался к крохотному огоньку свечи, прячась от пляшущих на стенах, теней. Теперь ступает в кромешный мрак без раздумий и опасений. Заблудившееся в бесконечных коридорах замка, ледяное дыхание зимы ласково вздымает волосы на русоволосой макушке, и новообращенный отвечает ему благодарной улыбкой. Он справится, он знает, что делать.Всей душой почувствуй ночь…
Эхо подхватывает глубокое звучание органа, многократно преумножая и разнося его по просторным залам вместе с голосами бессмертных. Самые низкие ноты отзываются в груди тяжелой вибрацией, отдающейся в такт биению древнего сердца этих стен. Приобщись к её тёмной тайне… За уходящей ввысь резной аркой его ожидает свита Графа: выстроившиеся по обе руки от юноши, бессмертные продолжают неуловимо знакомую юноше, мелодию. В ней что-то таинственное, неподвластное разуму. Альфред будто слышал её, но забыл. Или узнаёт впервые, уже зная слова.Прогони сомненья прочь…
Облаченные в чёрное, мужчины и женщины почтительно склоняют головы, оказываясь вровень с проходящим между их рядами, юным вампиром. Сегодня они принимают в свиту не случайно обращенного мальчишку, а младшего наследника династии. Альфреду кажется, что холодные, оценивающие взгляды впиваются в него тысячами серебряных игл. Он и сам не знает, достоин ли, выдержит ли тяжесть своего предназначения… Но не останавливается, не позволяет сомнениям и страху опутать разум.И поверь в то, что сны реальны.
Губы виконта трогает улыбка: зов ночи окончательно пробудил в начинающем ученом кровь их рода. Разве можно узнать в этом степенном, гордо расправившим плечи, парне того пугливого, во всем сомневающегося, мальчишку? Едва ли. За последние ночи с него окончательно сошла юношеская угловатость и торопливость. Теперь растущее, наполняющее его капля за каплей, могущество тёмной стихии столь ощутимо, что мрачные тени послушно расступаются перед молодым вампиром без всякого вмешательства старших фон Кролоков. Его прекрасный мальчик начинает входить в силу, и сыну Графа кажется, что когда-нибудь сердце просто не выдержит всех чувств, что пробуждает в нём этот юноша. Когда новообращенный, наконец, оказывается перед хозяином замка, стоящий по правую руку от отца, виконт также подходит ближе. Альфред выглядит безупречно. Единственное, что отличает его от присутствующих бессмертных – тёмный плащ с атласно-лиловой изнанкой, который Герберт накидывает на плечи парня, когда тот склоняется перед Графом.Мрак ночной - его почувствуй всей душой...
Преклонив колено, юноша опускает голову и закрывает глаза, в следующую секунду чувствуя, как по спине и плечам струится ткань. Виконт рассказывал ему о посвящении, и сейчас входящий в свиту вампир, обязан пустить кровь, чтобы поклясться на ней в верности хозяину замка. Но Альфреду это не нужно. В нём течёт кровь фон Кролоков, и семейные узы связывают их крепче всякой клятвы.Мрак ночной - чтобы прозреть, глаза закрой...
Так долго оставаясь неподвижным, фактически беззащитным перед главой клана, вампир не только показывает верность, но и передает в полное его расположение свою жизнь, её отстаивание и защиту, и свою смерть – по первому приказу.Мрак ночной - свободу дарит и покой...
К свите присоединяется голос, который парень узнает и из тысячи других, даже если те будут звучать одновременно. Ладонь виконта мягко ложится на его плечо, но даже когда молодой вампир не видит взгляд голубых глаз, чувствует через их связь всепоглощающее обожание и гордость.Мрак ночной - да будет он всегда с тобой.
На последних словах к стройному хору присоединяется и звучный баритон хозяина замка. Его ладонь ложится на другое плечо ощутимой тяжестью, обещанием терпеливой строгости и отцовской заботы. - Пусть тебя не страшит неизвестность: здесь, Альфред, ты найдешь покой. – Произносит в тишине Граф, поднимая склоненную голову парня за подбородок. Взгляд тёмно-синих глаз больше не испытывает мальчишку, скорее… ищет понимания. И находит его. Парень уже слышал эти слова: ночь призывала его, он слышал её шёпот во сне, когда та укутывала теснящегося на узкой лавке, студента в бархатистый, непроницаемый полог мрака. Растерянность в светло-карих глазах обращается в осознание, и хозяин замка удовлетворенно кивает: - Ты душою давно со мной. - Ваше Сиятельство… - Чуть слышно выдыхает юноша, склоняясь лбом к руке старшего фон Кролока, а затем оставляет на фамильном перстне легкое касание губ. - Встань, Альфред фон Кролок, и присоединись к моей свите. Молодой вампир поднимается и занимает своё место по левую руку от Графа. Ему всё ещё неуютно в этой роли: по правилам новообращенные занимают самое удаленное от хозяина замка, место в свите. И хотя Герберт говорил, что в счет принимается самое высокое сословие, в которое входит бессмертный, и он, в первую очередь, член семьи, а уже затем один из свиты… Альфреду все равно требуется несколько секунд, чтобы совладать с неловкостью, прежде чем посмотреть на собравшихся вампиров. Их лица по-прежнему ничего не выражают: ни отторжения, ни одобрения, только молчаливое принятие воли своего господина. Но это лишь усиливает внутреннее напряжение студента – быть может, даже возмущение было бы лучшей реакцией, чем её отсутствие, оставляющее его в полной неизвестности. Но торжественная часть закончилась и, выдержав небольшую паузу, Граф откидывает полы плаща, а затем ступает вперед, направляясь к ведущей в тёмные коридоры, арке. Виконт и юный вампир следуют на шаг позади него, за ними, по мере продвижения хозяина замка, занимают свое место старшие бессмертные, а после и остальная свита. - Ты справился просто замечательно, mon chéri. – Одними уголками губ улыбается сын Графа, не поворачивая головы. - Я… старался. – Тяжело сглатывает юноша, отвечая такой же, едва различимой улыбкой, когда тонкие пальцы блондина касаются его руки. Кажется, если бы не присутствие виконта, то внутренние силы молодого вампира совсем иссякли под напором волнений этой ночи. Предстоящее неформальное, лишенное четкой последовательности действий, знакомство с обществом вампиров вызывает у парня куда больше волнений, чем само посвящение. Больше всего сейчас Альфреду хочется оказаться в надежных, ограждающих от всего мира, объятьях блондина в уютной тишине их покоев. Но ночь даже не подходит к своему завершению, и начинающий ученый сосредоточенно следует за хозяином замка в зал, больше напоминающий просторную гостиную. Оставив четкий строй, бессмертные неспешно рассредоточиваются по комнате, тем не менее, нисколько не нарушая иерархию. Более молодые вампиры устраиваются небольшими группами ближе к дальним стенам, старшие же остаются подле Графа, отступая на несколько шагов. Новообращенный и не знал, что в стенах замка так много бессмертных – и что могущество старшего фон Кролока так велико, что позволяет удерживать их, столь непохожих и своевольных в своей власти одной только силой воли. Кроме того, начинающего ученого не покидает ощущение, что вампиры располагаются в просторном зале так, словно занимают места в театре - чтобы не терять его из виду. Или ему только кажется? - Они присматриваются к тебе, это нормально. – Будто прочитав мысли студента, комментирует виконт, вернувшись к своему созданию с двумя потемневшими от времени, чашами с вином. – Смотрят, словно я выгляжу как-то не так, но ещё не знаю об этом, и сторонятся, как от прокаженного. - Чуть слышно отзывается молодой вампир. - Их осторожность, напротив, происходит из почтения. Лучше вовсе не запомниться, чем отметиться в памяти новоявленного потомка Графа недоразумением, которого можно было избежать. - Ободряюще улыбается блондин, привычным жестом отводя за ухо светло-русую прядь. – Ты выглядишь изумительно, mon amour. - Это твоя заслуга. – Смущенно отводит взгляд юноша. Он и не предполагал, что это может быть так важно. - Я бы хотел поцеловать тебя прямо сейчас… - Так, чтобы это услышал только начинающий ученый, шепчет блондин, едва ощутимо очерчивая кончиками пальцев подбородок студента. - Что?! - Вскидывает ошарашенный взгляд молодой вампир. - …Но ты вряд ли готов к подобному. – С удовлетворенной улыбкой завершает светловолосый вампир. – Это было бы более неловко, чем просто стоять перед ними, правда? О, виконт был бы совсем не против сделать нечто подобное на глазах у всех собравшихся, но сейчас он всего лишь поддразнивает юношу, отвлекая от тягостных мыслей. Уже готовый разразиться возмущением, парень замирает, а затем отзывается тихим: «Спасибо». Столкнувшись с предостерегающим холодом голубых глаз, большая часть бессмертных прекращает одаривать студента чрезмерно выраженным вниманием. Юному вампиру пока и так нелегко дается даже само присутствие в обществе свиты – ни к чему ему знать, что практически каждый в зале делает собственную ставку на то, сколько продлится расположение блондина. Граф представляет новоявленному члену семьи старейшин свиты, и на какое-то время мальчишка оказывается увлечен ни к чему не обязывающей светской беседой. До тех пор, пока в руках хозяина замка ни оказывается потемневший от времени, кубок. - За барона фон Кролока! – Оглашает звучный баритон Графа. - За барона фон Кролока! – Подхватывает виконт, подняв бокал вслед за отцом. - За барона фон Кролока! – Эхом отзывается общество бессмертных. Пока хозяин замка осушает кубок несколькими большими глотками, Альфред не знает, куда себя день от смущения, а потому лишь утыкается в свой бокал. Но от волнения даже не замечает вкуса. - Пойдем, mon amour, тебе больше не обязательно быть у всех на виду. – Едва различимо шепчет сын Графа, увлекая парня за собой, пока они не оказываются в стороне от негромко переговаривающихся, бессмертных. Привалившись плечом к колонне, юный вампир тяжело вздыхает: - А что дальше? Тем не менее, внешне ничего не выдает усталости парня. Виконту нравится наблюдать за ним – таким сосредоточенным, внимательным, собранным. - Посмотрим, кто отважится подойти и представиться тебе лично. – Улыбается уголком губ виконт, окидывая вампиров в зале оценивающим взглядом. – Ну, а пока я могу самым бессовестным образом наслаждаться твоей компанией… почти что наедине. – Привалившись к колонне рядом, блондин практически не оставляет пространства между ними, с хищным удовольствием наблюдая, как студент то поднимает глаза, силясь определить, насколько серьезен в своих намерениях сын Графа, то ненамеренно, смазано скользит взглядом по таким близким к нему, губам. – Скажи, что не хочешь, чтобы я поцеловал тебя. - Герберт… - Почти умоляюще. Юношу сковало непреодолимое стеснение, пускай и часть разума, просто не способная противостоять блондину, подсказывала, что для бессмертных это не станет чем-то неприличным, или даже возмутительным. Но светловолосый вампир, подавшись вперед, касается губами лба парня, и почти сразу же отстраняется, абсолютно довольный своей проделкой. - Мой маленький консерватор. – Лукаво усмехается сын Графа. – Ты ведь почти согласился. Начинающий ученый только фыркает, скрещивая руки на груди. Виконт поразительно скоро стал одерживать победы над его совестью. Всё чаще любопытство юного сердца затмевает оставшиеся отголоски нерешительности и скромности. И ни то, чтобы парню это не нравилось. Но от неспешного течения мыслей юношу отвлекает отделившаяся от присутствующих в зале бессмертных, молодая женщина. Направившаяся в их сторону, незнакомка ступает совершенно беззвучно, с неуловимой, кошачьей грацией – так, что ни единого шороха не издает ни то что шаг, но и спадающий от плеч россыпью складок, плащ. - Герберт! – Окликает она виконта, как оказалось, нисколько не таясь. Чему молодой вампир не может не удивиться. Сам парень заметил её только потому, что стоял лицом к собравшимся – в ином случае даже обостренное восприятие не уловило бы её передвижений. Если эта женщина так скрытна, даже не стараясь быть незамеченной, насколько же она искусна в охоте? - Маргарита. – Ещё до того, как обернуться, угадывает сын Графа. – Рад, что ты здесь. Оказавшись рядом с виконтом, девушка по-свойски целует блондина в щеку – но, скорее, делая вид, только коснувшись его щеки своей. - Как я могла такое пропустить! После стольких столетий кто-то, наконец, отогрел твоё ледяное сердце. – Расплывается в улыбке бессмертная, почти неуловимым движением возвращая выбившуюся из высокой прически, непослушную каштановую прядь. Взгляд серо-голубых глаз с нескрываемым, но, на удивление, нисколько не раздражающим, интересом смещается к новообращенному. - Представишь меня, mon ami? - Разумеется. – Отзывается блондин, мягко привлекая к себе немного растерянно наблюдающего за их разговором, юношу. - Альфред, позволь тебе представить мою давнюю подругу, Маргариту Анж… - Просто Маргарита, Ваша Милость. – Заканчивает за виконта, девушка, приседая в изящном реверансе. - Тогда просто Альфред. – Кивает начинающий ученый. Он не уверен, что истолковывает всё верно, но, судя по тому, какой лучезарной улыбкой просияла бессмертная и довольно хмыкнул сын Графа, он угадал с ответом. - Ах, какой же очаровательный! – Восторженно восклицает шатенка. – Ты ведь из Кенигсберга? - Да. – Откликается парень, не понимая, к чему ведет девушка. - О, значит, чаша весов в династии снова склонилась к немецким корням. Герберт только фыркает, закатывая глаза. - Это что-то важное? – Остается в недоумении молодой вампир. - Нет, mon cœur, просто… у отца тоже немецкие корни и она намекает на то, что я… удивительно избирательно окружаю себя именно такой компанией. - Пока Версаль безутешно тоскует без тебя. - Почти укоризненно отзывается бессмертная. – К слову, Луи просил портрет твоего избранника. Иначе он сойдет с ума от любопытства... или отдаст меня высшему обществу на растерзание расспросами о юном бароне. - О нет, я не намерен удовлетворять их любопытство так скоро. – Расплывается в лукавой усмешке сын Графа, и прежде чем девушка успевает ответить, продолжает: – Даже ради Луи. - Так ему и передать? – Парирует Маргарита, вскинув бровь. - Лучше передай письмо. – Из-под складок плаща в тонких пальцах появляется запечатанный красным воском, конверт. – Это его немного успокоит. Забрав послание, шатенка сменяет гнев на милость и снова возвращает внимание к молодому вампиру: - Мы, должно быть, утомили тебя своими разговорами… Я редкий гость в замке, а Герберт - во Франции, так что возможность что-то обсудить нам выпадает нечасто. Не сердись на нас за это. - Нет, я… - Начинает было парень, но осекается, решаясь задать единственный волнующий его вопрос: - Откуда обо мне знают во Франции? Альфред и сам ещё не до конца вжился в новую роль. Прошло лишь несколько ночей с тех пор, как хозяин замка даровал ему титул и принял в семью. Но об этом уже известно далеко за пределами Трансильвании. Эта новость будит внутри смутную, беспокойную панику. Начинающий учёный не привык быть в центре внимания, даже в университете он старался избегать шумных компаний, допоздна засиживаясь в библиотеке. В толпе или у всех на виду он был беспомощно хватающей воздух, рыбой, выброшенной на берег. И опасения его только растут, когда вместо ответа на губах шатенки застывает безжизненная улыбка и она смеряет виконта долгим, многозначительным взглядом. - Это сложно объяснить, mon amour. – Спокойно откликается блондин, осторожно, почти невесомо касаясь русоволосой макушки в успокаивающем жесте. – Граф фон Кролок – один из самых влиятельных вампиров в Европе. Все, кто связаны с его именем, представляют для остальных бессмертных особый интерес. - Но как они узнали так скоро? - Как ты помнишь, в замке был Бал. Особый Бал, на который собралась практически вся свита: все присягнувшие на верность Графу фон Кролоку, прибывшие даже из самых отдаленных уголков… А потом они разъехались обратно. Альфред начинал понимать: большинство присутствующих в зале, бессмертных после сегодняшней ночи, как и после Бала, покинут замок, вновь рассыпаясь по карте бессчетными точками. Но чем больше юноша думает об этом, тем меньше хочется это делать. Хотя бы потому, что… - То, как Герберт увлечен тобой, было сложно не заметить. Особенно, в ночь Бала. – Словно прочитав мысли парня, откликается Маргарита. - О нет-нет-нет… - Пытается её остановить начинающий ученый, смущенно сопя. - Брось, chéri, даже будь они все абсолютно глухими, никому бы и в голову не пришло, что мы заняты чем-то другим. – Игриво вскидывает бровь виконт. - Ну уж нет, я нисколько не желаю находиться в эпицентре ваших страстей, мальчики. Избавьте меня от подробностей. – Фыркает девушка. – Я говорила о другом. Это совершенно особенное отношение было очевидно уже по тому, сколько правил он нарушил в ту ночь ради тебя. - Маргарита. – Предостерегающе окликает сын Графа, с нечитаемым выражением лица глядя в серо-голубые глаза. Бессмертная вскидывает подбородок, ни на секунду не отводя взгляд, почти что с вызовом. Но через несколько мгновений всё же разрывает зрительный контакт, и, неопределенно поведя бровью, скрещивает руки на груди. Ей совсем не нравится происходящее – но должно ли ей вмешиваться? - Я сделал бы это снова, нарушил бы что угодно... Если бы это имело смысл. - Так же отстранённо отзывается виконт, отводя взгляд. Молодой вампир не различает в этих словах ни единой эмоции, даже через связь натыкаясь на непроницаемый барьер. Но ощущает: там, за подрагивающими ресницами, под глухой толщей льда происходит что-то, упорно ускользающее из виду. - Герберт?.. - Едва слышно окликает юноша, осторожно касаясь тонких пальцев своими. От этого прикосновения застывший изваянием, светловолосый вампир отмирает, возвращаясь из внезапно настигнувших его раздумий. Кажется, смягчаются даже остро очерченные полумраком, черты лица, опускаются напряжённые плечи. Тонкие губы трогает мимолётная, полная нежности улыбка - как может он оставаться в плену тягостных переживаний, когда в больших светло-карих глазах его мальчика столько искреннего беспокойства и трепетного обожания? - Оно того стоило, mon amour. - Наконец, отзывается сын Графа, и, поднеся кисть студента к лицу, оставляет короткий поцелуй на тыльной стороне ладони. Новообращенный облегчённо выдыхает, так и не отнимая руки из ладони блондина. Возвратившееся в голубые глаза умиротворение, унимает его беспокойство - но только отчасти. Где-то за пределом тех чувств, что будит в нем сын Графа, Альфред понимает, что не знает о чём-то куда большем, чем предполагал раньше. Маргарита же с молчаливым восторгом не вмешивающегося в действо, зрителя, переводит изумлённый взгляд на мальчишку. Чтобы вот так, одним касанием усмирить беспокойную натуру виконта... Таким влиянием на него обладает разве что Граф, но и ему потребовалось бы некоторое время. Есть в мальчишке нечто большее, чем милое личико и подкупающая искренность. Что-то, подарившее ему не только титул, суть которого он ещё не осознал, но и абсолютную привязанность Герберта, и покровительство главы клана. Придавать такой вес столь неустойчивой фигуре, как новообращенный, значит обрекать его на успех... или смерть. Альфред уже прошёл несколько клеток от маленькой пешки, но станет ли ферзем? Позволят ли это королю черных фигур те, кто ведёт шахматную партию? Бессмертная понимающе кивает, вновь встречаясь взглядом с голубыми глазами виконта, не намереваясь больше развивать эту тему: ни у неё, ни у сына Графа нет ответов на эти вопросы. Оттого её давний друг так неспокоен: едва обретя долгожданное счастье, так скоро он рискует потерять его вновь. - Как тебе знакомство со свитой, Альфред? - Переводит тему виконт, когда юноша, наконец, перестает обеспокоенно выискивать в его лице признаки отрешённого спокойствия. - Пока не определился... - Пожимает плечами начинающий учёный. - Но если все они такие, как Маргарита, то мы найдем общий язык. - О, даже не надейся, большинство ужасные зануды и брюзжащие старики в вечно молодом облике. - Смеётся девушка, отвечая на комплимент благосклонной улыбкой. Герберт же расслабленно выдыхает, глядя на вернувшуюся на лицо мальчишки, улыбку. Кто бы мог подумать что искренность может так очаровывать? Во-всяком случае, отвыкшая от неё в стенах Версаля, бессмертная отзывается восторгом даже на столь скромное её проявление. Одного взгляда на Маргариту достаточно, чтобы понять, что юноше удалось полностью расположить её к себе - так скоро, не прилагая особых усилий и, пожалуй, неожиданно для неё самой. Впрочем, для виконта тоже. Конечно, он, как никто иной знает, каким преступно милым может быть его сокровище... но Марго, за какую-то долю часа? Это просто блестяще. - Думаю, теперь тебе понятен мой выбор? - Довольно усмехается светловолосый вампир, так и не выпуская руки студента. - Пожалуй, да... - Немного рассеянно отзывается бессмертная. - Но вряд-ли я смогу объяснить это в Версале. - Соната, которую я передал для Луи, объяснит. - И, прежде чем девушка успевает ответить: - Те, кто желают понять - услышат, а иным и слова были бы бесполезны. - Дело твое, Герберт... Но ты нисколько не облегчил мою участь. Если меня растерзают расспросами, это будет по твоей воле. - О, торжественно клянусь вернуть твой пепел в Трансильванию. - Шутливо парирует сын Графа, прикладывая руку к сердцу. - Охотно принимаю клятву, Ваша Светлость. - Фыркает, приседая в подобии реверанса, девушка. Давно она не видела Герберта таким: этот мальчик буквально вдохнул в него юношескую игривую лёгкость, которую тот заметно растерял за прожитые годы. Вот, что действительно отрадно будет слышать его соратникам во Франции. - К слову, вынужден ненадолго вас оставить. - После паузы продолжает блондин. - Пока все в замке, нужно кое-что уладить. - Конечно. - Кивает бессмертная, давая понять, что с удовольствием составит компанию юному Альфреду. Хоть и не на секунду не верит этому внезапному, абсолютно надуманному поводу. - Ты даже не успеешь соскучиться, mon cheri. - Заверяет сын Графа. В следующую секунду тонкие пальцы выскальзывают из ладони студента и Герберт уходит, растворяясь в толпе бессмертных. За последние ночи юноша так свыкся с его постоянным присутствием рядом, что теперь чувствовал себя растерянным, потерявшимся среди незнакомцев, ребенком. - Эта ночь кажется бесконечной. - вздыхает начинающий учёный, всего на несколько мгновений позволив усталости взять верх. - Ты отлично справляешься. - Ободряюще касается предплечья парня Маргарита. - А ночь... Она уже клонится к рассвету. - Думаю, сегодня я буду спать воистину мертвецки крепким сном. - Хмыкает юноша. Бессмертная звонко смеётся, отчего на них оборачиваются несколько вампиров из свиты. Но, к своему удивлению, новоявленный барон фон Кролок не чувствует стеснения или, как это бывало прежде, желания слиться с окружающим интерьером, только бы избежать сторонних взглядов. В университете он осуждал шумные компании и неугомонно-веселых заводил, недовольно цокая и ворча про себя о том, что храм науки не место для шуток. Быть может, лишь потому, что сам желал стать таким: легко и свободно выражающим мысли в компании друзей, которых у него никогда не было. - Ммм... Тем, кто в замке стоит опасаться, что однажды ты решишь потренироваться в этом на них. - С хитрой улыбкой отмечает девушка. - В остроумии? - Вскидывает бровь начинающий ученый. - И в нем тоже. - Хмыкает Маргарита. - Пока ты осваиваешься, тебе может быть не слишком интересен более близкий контакт со свитой... Но это очень полезные связи: и для тебя, и для нас. - Пожалуй, это неизбежно, раз все вокруг говорят об этом. - Взяв небольшую паузу, юноша делает глоток из чаши, но этих мгновений хватает, чтобы успеть уловить мысль, лежащую на самой поверхности: - Вашими устами обо мне узнает Версаль и вся Франция... Увлеченный многообразием событий этой ночи, начинающий учёный только сейчас в полной мере осознает каким влиянием обладает стоящая перед ним, женщина. И все присутствующие. - Не только моими... Ещё музыкой Герберта. - Лукаво усмехается бессмертная. Мальчик совершенно очарователен... Но что важнее, обходителен и умён. С такими учителями как фон Кролоки, он, несомненно, далеко пойдет. - Позволю себе дать совет: используй потенциал свиты в свою пользу без всякой скромности. Лучшей, и к тому же совершенно безопасной, площадки для отработки умений не найти. - Почему... безопасной? - Немного растерянно уточняет юноша, чувствуя, как от обилия информации и впечатлений начинает кружиться голова. - Даже если ты совершишь серьезную ошибку, в пределах клана это никогда не обернется для тебя угрозой. Каждый из нас принес клятву защищать Графа, его семью и интересы даже ценой собственной жизни. К тому же, в целом свита приняла тебя весьма положительно. - Ободряюще улыбается шатенка. - В целом. - Правильно улавливает акцент юноша. - Не без отдельных случаев. - Пожимает плечами бессмертная. - Но и в них дело не столько в тебе, сколько в том, что пока ты не имеешь собственных связей со свитой, общество в замке ориентируется на отношения с Гербертом. - Я не думал, что все настолько... запутано. - Так кажется пока смотришь со стороны. Как только ты включишься в эту систему, будет намного проще. - Обещает бессмертная, а следом переводит разговор к самым нейтральным темам, давая и так уставшему юному барону возможность отвлечься от дел в замке. Но выходит это совсем ненадолго: продолжая беседу, они прогуливаются по практически пустующей части зала, и вскоре к ним присоединяется мрачная фигура распорядителя. - Господин Альфред, Маргарита. - Кивает в знак приветствия бессмертный. - Надеюсь, мое вторжение не будет бесцеремонным и не отвлечет вас от важной беседы. В едва прерываемой разговорами вампиров, тишине зала его низкий, лишенный ярких интонаций, голос прозвучал как только набирающие силу, но уже внушающие беспокойство отзвуки приближающейся грозы. Теперь, имея возможность рассмотреть управляющего свитой не торопясь, начинающий учёный отмечает что весь он походит на темное, грозовое облако: холодное, отчужденное, но обладающее при этом несравнимой мощью. - О, нисколько. Мы говорили о нынешней суровой зиме. - Отзывается девушка. - Иные зимы были бы здешним местам не к лицу. - Так же сдержанно поддерживает разговор распорядитель. - Впрочем, я здесь чтобы выразить свои поздравления господину Альфреду со вступлением в свиту Графа фон Кролока в качестве его младшего наследника. - Благодарю. Для меня честь состоять с ним в родстве. - Немного вымученно улыбается молодой вампир, стараясь хотя бы внешне не показывать утомления. - Думаю, господин Герберт уже посвятил вас в степень родства с членами семьи. - Он сказал, что по соотношению крови фон Кролоков, мы примерно... кузены. - Верно. - Согласно кивает бессмертный. - Следовательно, господину Графу вы по этому соотношению приходились бы в линии родства племянником. Очень занятно. Даже на своем длинном пути, мы уже не надеялись застать нового фон Кролока... Для всех нас вы неожиданный и полный загадок, сюрприз, господин Альфред. Не зная как ответить на подобное, юный барон берет небольшую паузу, допивая оставшийся в чаше, глоток вина. Впрочем, темный, бесстрастный взгляд распорядителя так и не сменился проблеском выраженного им интереса. От этого по спине начинающего ученого пробегает холодок и в сознании ясно всплывает то, что так же отрешенно, без доли эмоций, в медицинском отделении препарируют лягушек, вскрывая их "загадки". Тем временем, взгляд управляющего свитой смещается к девушке и та несколько поспешно прощается с присутствующими: - Эдмар. - Кивает бессмертная, а затем расплывается в извиняющейся улыбке: - Была рада познакомиться, господин Альфред. Ей совсем не хотелось оставлять новоявленного барона, но что её желание рядом со стремлением распорядителя также узнать новую, столь весомую фигуру и составить собственное мнение? Она и так заняла просто роскошное количество времени. Пора бы дать очароваться юным творением виконта и остальным. В особенности, не подозревающему о силе обаяния мальчишки, Эдмару. Когда Маргарита оставляет их, управляющий свитой продолжает беседу и неспешную прогулку по той же траектории: - Какой вы находите Трансильванию, господин Альфред? - О... Весьма таинственной и живописной. - Самым будничным тоном отзывается юный барон. - Прекрасное место чтобы умереть. На мгновение распорядитель даже сбивается с четкого шага: - Тонко отмечено... - Задумчиво отзывается вампир и бескровные губы трогает мимолётная, едва уловимая глазу, усмешка. - С вами сложно не согласиться. Вот теперь в цепком, пронзительном взгляде действительно проскальзывает интерес - или юноше только кажется?***
Вокруг замка царит звенящая тишина: с каждым днем она все плотнее, все оглушительнее. Теперь уже старший наследник династии, не прерывает этого молчания и выйдя во внутренний двор, лишь запрокидывает голову, глядя в бездонную темноту. С темных, пустых небес не падает ни снежинки: над Карпатами нависли тяжелые, скрывающие ночное светило, тучи, не приносящие с собой ни осадков, ни ветра. Будь мальчишка из здешних краев, то давно бы заметил, как неестественно замерло всё вокруг. Но он ещё не пробыл в Трансильвании и месяца... Герберт тяжело вздыхает и смыкает веки, пытаясь совладать с захлестывающими рассудок, эмоциями. С самого появления начинающего ученого у ворот замка, виконт теряет всякий контроль над чувствами - с каждым днём всё больше. Пусть в распоряжении юноши будет вся страсть и трепетная нежность, но может ли он позволить мальчику столкнуться с пережимающей горло, безмолвной тревогой, с лишающим покоя страхом потерять его? Этой ночью едва ни позволил: так неосторожно, нелепо... К чему переживать, если это ничего не изменит? Но как не беспокоиться, как не желать спрятать его, заслонить собой от наползающей на монолитные стены, леденящей тьмы? Даже зная, что мальчишке не скрыться, ни здесь, ни в каком другом месте, ведь сын Графа сам наградил его отпечатком мрака, обрекая на величие... или смерть. - Это жестоко, Герберт. - Нарушает тишину вышедшая во внутренний двор, Маргарита, и остановившись позади виконта, складывает руки на груди. - Это не твоё дело. - Не оборачиваясь, бросает светловолосый вампир. - Не вмешивайся в дела семьи. - О, может это и не моё дело, но... Как вам не жаль мальчишку? Почему каждый из нас, вступая в свиту, хотя бы отчасти понимает, с чем имеет дело - все, но не он? - Как мне не жаль? - Даёт волю давно ищущему выход, раздражению, сын Графа. Каждое его слово пропитано обжигающей яростью, и, развернувшись, он подходит к бессмертной почти вплотную: - Ты как никто иной, можешь представить, каково быть между верностью семейным узам и желанием спасти его любой ценой. Как и то, что я никогда не нарушу клятву и не пойду против отца. Это дело Графа и он один вправе посвятить мальчишку в тайны ночи. - Но... почему Граф молчит? - Куда менее воинственно отзывается девушка. - Можешь пойти и спросить у него сама. - Огрызается блондин, зная, что заденет её за живое. Но затем отворачивается, отходя на несколько шагов, и продолжает гораздо тише, устало и почти что отчаянно: - Я не знаю, Марго. Остается только верить, что отец все делает верно, что, как и всегда, понимает гораздо больше, чем мы. Виконт проходит вглубь двора и садится на покрытые снегом, ступени, ведущие в подвальную часть замка. Не зная что ответить, девушка лишь даёт ему немного времени совладать с чувствами, а затем бесшумно присаживается рядом. Если выхода нет - пусть у старого друга хотя бы будет с кем разделить ношу тяжких раздумий. - Альфред чудесный. - Осторожно начинает шатенка. - Такой искренний и обаятельный, такой чувственный, светлый мальчик. Понимаю, чем он тебя покорил. - В этом и дело. - Горько усмехается старший наследник. - Он остался таким даже после обращения, практически не изменившись. После первой охоты он жалел убитого оленя, в порыве первого голода, ещё толком не соображая. Я не смогу и не стану переламывать в нём это, иначе он уже не будет собой. Но что будет, когда он столкнется с необходимостью человеческих жертв? Что случается с испытывающим сострадание, хищником? - Oh, mon ami... - Шепчет девушка, сочувствующе касаясь пальцами руки виконта. - В нём так много света, что, боюсь, тьма не примет его. - Тяжело вздыхает сын Графа. - Ночь да, но мрак... Едва ли он нуждается в таком наследнике. - Отчего ты считаешь, что он обречён? Альфред обращён в ночь столь знакового для нас, Бала ритуалом, подарившим ему вашу кровь и связь с тобой, а значит, и с Графом. Мальчик талантлив, у него прекрасный потенциал, и не будь так, глава клана не принял бы его в свой ближайший круг. Я не верю, что эти знаки напрасны и он может погибнуть. - Всё так, Марго. - Мрачно откликается блондин, оборачиваясь к бессмертной. Если бы её сердце продолжало биться, то сейчас пропустило бы удар от сковывающего ужасом, дурного предчувствия. - Я тоже думал так, стараясь успокоить себя, пока не пришел к мысли о том, что отец может не говорить с нами обо всем этом оттого, что его дар предсказал иное значение этих предзнаменований. Что, если теперь, на последнем рубеже, ему придется показать непоколебимую, истинную верность мраку, потеряв обоих своих наследников? И он будет прав, сделав так, потому что наши жизни - лишь завершающий мазок в картине общей цели, к которой бессмертные шли столетиями. Поздно отступать и ни к чему отравлять этими разговорами последние ночи. Если тьма отвергнет Альфреда, я не смогу вынести его смерть, потому что между нами высшая связь, и он - часть моей души. - О, Ночь всемогущая... Герберт... - Почти беззвучно шепчет девушка, но виконт останавливает её, сжимая в ладони кончики застывших на его кисти, пальцев. - Ничего не говори. Мне... свободнее от того, что наконец смог проговорить это вслух. Я готов и ни на секунду не жалею что всё происходит так. Маргарита замирает, чувствуя как расползается горечь сожаления внутри: ей нечем помочь, кроме присутствия и мимолетного участия. Она знает виконта не одно столетие, но ещё никогда не видела его столь уязвимым, и в то же время наполненным тяжкой решимостью - даже в тот момент, когда он знал, что его род терпит сокрушительное поражение, и не имел права вмешаться, чтобы спасти их. - Позволь мне единственный совет. - Через несколько мгновений проговаривает бессмертная, и, дождавшись кивка, продолжает: - Ты прав в том, что готов к худшему, но всё же, не оставляй надежды на лучшее. - Я стараюсь не думать об этом. Хотя бы рядом с ним. - Улыбается уголком рта светловолосый вампир. - Больше всего на свете он заслуживает провести вечность или эти несколько ночей без сожалений, раздумий и обречённости, но со всей любовью, на которую я только способен. Маргарита согласно кивает, поражаясь, как сильно мальчик изменил прежнего холодного, расчётливого Герберта: из прекрасного, но отчуждённого творца, к живому, переживающему все отраженные в музыке, чувства. - Когда ты уезжаешь? - Отвлечённо осведомляется сын Графа. - Как и большинство, уеду, как только сядет Солнце. Сам, понимаешь, в этот раз мало кто желает задерживаться. Согласно кивнув, блондин выжидает несколько секунд, и все же решается: - Лучше не говори о нашем разговоре Луи. Нечего ему беспокоиться ещё об этом. - О, ну... Я обещаю молчать. Но, он будет вне себя от горя, если узнает о твоей смерти. Я бы даже сказала что, вероятнее всего, потеряет последнюю ниточку, удерживающую его рассудок в этой жестокой реальности. - Не заставляй меня размышлять и об этом, я... не думаю, что в силах представлять как он отреагирует. Просто обещай быть с ним рядом. - Устало вздыхает блондин. - Если он позволит в таком случае быть рядом хоть кому-нибудь. - Ободряюще сжимает узкую кисть старшего наследника девушка. - Спасибо. И за то, что пришла, и что столько лет терпишь меня. - Просто давно не слышала твоих криков. - Фыркает шатенка, не сильно толкая виконта плечом. - И не вздумай прощаться со мной, Герберт фон Кролок. - Думаю, с тем, как быстро учится Альфред... вы услышите их довольно скоро. - Хмыкает, поднимаясь с места, светловолосый вампир. - С кем, кстати, ты его оставила? - С распорядителем. - Отзывается бессмертная, отряхиваясь от снега. - Какой кошмар, мой прекрасный мальчик уже мог впасть в летаргический сон от скуки. - Я так не думаю. - Смеётся Марго. - Когда я уходила, не прошло и нескольких минут, как Альфред заставил его улыбнуться. - Ночь всемогущая, никто не видел улыбки Эдмара уже больше столетия... - Удивлённо вскидывает бровь виконт. - Тогда его точно нужно спасать. - Распорядителя или Альфреда? - Весело парирует девушка, следом за блондином возвращаясь к величественно возвышающемуся над ними, замку. - Пожалуй, обоих, от весьма нестандартного влияния друг на друга. - Усмехается в привычной манере сын Графа. - Но прежде, у меня есть ещё одна просьба: будь любезна, объясни новой прислуге правила хорошего тона. Больше её бесцеремонного присутствия в нашей спальне я не потерплю. - О, не беспокойся, мы поговорим. Сам понимаешь, Магдалена девушка деревенская, прислуживала в трактире... Ей могут быть не до конца понятны другие порядки. - Поэтому, не стал принимать жёсткие меры сам и даю последний шанс ещё раз осознать всю тяжесть последствий... - Ты стал таким душкой, Герберт... Удаляющиеся по коридору, фигуры бессмертных постепенно окутывает прохладный сумрак замка. Ночь рассеиваивается, оставляя Трансильвании сонный полумрак, беспокойно клубящиеся низкие облака и тягостное ожидание непогоды.