Колчестер

День 1. Неизвестно сколько времени прошло с того момента, как доктор Стайлс покинул комнату, но одиночество изрядно поднадоело Луи. Он был не из тех людей, которые любят терзать себя раздумьями, но огромное желание понять, почему он здесь не давало спокойно сидеть на месте. При себе не было ничего, что могло бы подсказать парню, как он очутился запертым в четырех стенах. Мало того, что телефона не оказалось в кармане, из памяти Томмо напрочь стерлись события прошлого вечера. Посмотрев в окно, Луи заметил, что на небе стали появляться первые звезды и, если бы его покой не потревожил звук открывающейся двери, то парень мог бы еще долго копаться в своих мыслях. — Это что, какая-то шутка? — Луи старался сделать голос веселым. — Сейчас сюда зайдет моя мама, мои друзья и будут поздравлять меня? — Нет... нет, парень, ты в «Колчестере», — доктор пытался говорить спокойным тоном, чтобы не напугать своего подопечного. — Вчера вечером ты пытался задушить своего отца и... ты опасен для общества, Луи. И еще, — добавил Гарри открывая дверь, — веди себя тихо и никто не пострадает. — Как скоро меня выпустят? — младший пытался унять дрожь в голосе, но выходило очень плохо. — Никогда. «Никогда». Эти слова звучали как приговор, потому что в 19 лет, когда жизнь только начинает играть всеми красками, он оказался взаперти. Все наигранное веселье моментально улетучилось. Луи без зазрения совести мог считать, что его предали, ведь семья оставила погибать его в этом месте. «Колчестер» — место, имеющее дурную славу. Каждый, кто попадал сюда, больше никогда в своей жизни не видел света. Никто не знает, что случалось с людьми, но заботливые мамочки приказывали своим детям сторониться этого места. Ходили слухи, что в больнице проводят опыты, исследуют новые орудия пыток и просто убивают, но, скорее всего, это были лишь страшилки, которыми дети пугали друг друга в школьных туалетах. После ухода доктора в палату зашла санитарка, в руках она держала поднос с таблетками, заведомо зная, что отказ их принимать — обычное дело. — Привет, — девушка дружелюбно улыбнулась. — Я Дейзи. Возьми, теперь ты будешь принимать их по три раза в день, и слушай, это не мое дело, но так ты сделаешь только хуже, — девушка оставила лекарства на тумбочке и ушла. Луи вновь оказался в комнате один, это была отличная возможность осмотреть её: облезлые стены болотно-зеленого цвета, кровать, прикрученная к полу огромными болтами, тумбочка, одна тусклая лампочка, которая, казалось, вот-вот перегорит. Туалет находился за шторкой. От одного вида такого жилища хочется выть. Игнорируя оставленные на тумбочке таблетки, Лу погрузился в сон. День 2. — Поднимайся, — грубый голос Стайлса прервал сон Луи, — пора завтракать. Откровенно говоря, Томлинсону не хотелось завтракать, двигаться, жить этим моментом, ведь он не оставлял надежду, что все это злая шутка или плод его больного воображения. Чудо не происходило. Доктор поставил перед ним стол-каталку, на котором стояла странная каша, чай, кусок хлеба и таблетки, точно такие же, что вчера принесла Дейзи. — Если я не стану их пить.. — Тебя заставят, — Гарри не дал договорить. — Мне все равно. Я не больной, не нуждаюсь в них, — Луи взял скинул стаканчик с таблетками на пол. Он даже не успел подумать, перед тем, как сделать это. — А теперь подними их, — спокойно сказал Стайлс, — немедленно. Томлинсон не торопился выполнять приказ, он смотрел в глаза Гарольда, стараясь моргать как можно реже. Какая-то сила просто не давала ему возможности отвести взгляд и пошевельнуть хоть одной конечностью, за что парень мысленно себя выругал. — Ты оглох, Луи? — И что ты сделаешь, если не подниму? Я не собираюсь пить это дерьмо. По виду Гарри нельзя было сказать, разозлился ли он на такой ответ, но хрустнув костяшками пальцев, он подошел к Томлинсону, схватил его за шею и, не прикладывая особых усилий, впечатал в стену. Эмоции почти взяли верх, он старался сохранять спокойствие, но если этот чертов псих не будет ему подчиняться.. Доктор опалил ухо своего подопечного шепотом: — Тебя отымеют все санитары этой лечебницы, затолкают таблетки в глотку и так будет происходить до того момента, пока ты не одумаешься. То ли в комнате стало мало воздуха, то ли Луи забыл как дышать, когда до его сознания добрались слова, произнесенные секундой раньше. Он пытался понять, что хуже: санитары с таблетками или холод в голосе Стайлса, который будто вынес очередной приговор. Доктор все также легко толкнул младшего в пол и тот судорожно стал собирать лекарство. — Я вижу, вчера ты тоже пропустил свою дозу, — кивок в сторону тумбочки, — Ты все понял? Отлично. Через тридцать минут за тобой придут. Будешь сопротивляться — будет больно. «Дерьмо». Луи не знал, сколько прошло времени, но к еде он так и не притронулся, а спустя «тысяча триста пятьдесят восемь Мисси-Сипи» (так он считал секунды) в комнату зашли двое парней-санитаров с какой-то потрепанной одеждой. — Встал, снял рубашку, повернулся спиной, — скомандовали один и Томлинсон подчинился. Он не хотел испытывать судьбу, которая и без того дала ему пинка. — Хороший мальчик. — Ты будешь передвигаться по коридорам только так, — проинформировал второй санитар. Втроем они вышли из палаты, втроем шли по коридору. Санитары находились по обе стороны Луи, чтобы таким образом контролировать его, но в этом не было надобности, ведь потрепанной одеждой оказалась смирительная рубашка. Спустившись на первый этаж перед парнем открылась дверь, на которой висела табличка «Доктор Гарольд Эдвард Стайлс».