Колчестер

День 3. Дверь в комнату Луи открылась всего три раза за день, всё это была Дэйзи, которая приносила таблетки и еду. День 4. На улице шел сильный дождь, в голове крутились мысли, что он бы с радостью растворился в нем. Дейзи снова заходила, принесла таблетки и еду, оставила шоколадную конфету возле тарелки и попросила никому об этом не говорить. День 5. Луи обратил внимание, что не чувствует никакого вреда от таблеток. Он до сих пор не утратил способность здраво мыслить, о состоянии «овоща» даже не задумывался. К визитам Дэйзи добавился ещё один, как раз в день водных процедур трое мужчин пришли за парнем. Гарольд не поинтересовался самочувствием подопечного, более того, за всю дорогу он ни разу не поднял взгляд. В душевом помещении, а то место можно назвать только так, Томлинсон ни на минуту не оставался один. Своей пятой точкой он ощущал, что доктор смотрит на него, поэтому дабы избежать собственного возбуждения он быстро закончил и так же быстро оказался в своей комнате. День 6. — Луи, — в комнату зашел Стайлс, который был слишком серьезен, — сегодня тебе разрешена прогулка по территории. На руках Томлинсона вновь оказался кожаный ремешок, который сковывал некоторые движения, и это казалось немного унизительным. Впервые за несколько дней Луи оказался на улице, от чего парень пришел в восторг. Запах дождя все ещё витал в воздухе и, если бы не доктор, то он бы стал целовать землю, чтобы насладиться им сполна. — Лу, — неуверенно начал доктор, — это самое худшее, что случалось в моей жизни, но кажется, ты мне нужен. Ты ведь не псих, Луи, ты не похож на психа. Я слетел с катушек, потому что говорю тебе это, — голос мужчины как всегда был уверенным. — Но я здесь, поэтому Ваши слова — лишь пустой звук. Даже если бы мы сильно захотели, то… — Я тебя вытащу. Слова Гарри звучали так быстро и осторожно, что до Луи не сразу дошел их смысл. То, что сейчас происходило больше похоже на строки из дешевого романа, написанного престарелой женщиной, за всю свою жизнь вырастившей себе лишь живот и второй подбородок. — Что я должен буду сделать за это? — Томмо искал подвох в словах старшего. — Ты постараешься меня полюбить. — Откуда… — условие доктора поставило Луи в тупик, ведь он ни разу не заикнулся о своей ориентации, более того, он никак не мог себя выдать, а уж на «манерного пидора» он никогда не походил. — Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, Бу, — Гарри как бы специально сделал ударение на «Бу» отмечая, что глаза Луи расширились, и он вот-вот мог бы заплакать, — мишка Бу. Ещё полчаса они находились в саду, а после Гарольд отвел Луи в его комнату, чтобы тот мог немного поразмыслить, но перед тем, как уйти, он сказал: — Я надеюсь, что мои слова не обидели тебя, и, если у тебя получится, то просто назови меня Хазз, я пойму. Что ты будешь делать, когда попадешь в психиатрическую лечебницу, выход из которой - окно с металлическими решетками? Единственное, что оставалось Луи Томлинсону – любить. Но любовь никогда не приходит по приказу, она появляется тихо, с гаечным ключом, бьет по голове и лишает последних капель рассудка. В этот день доктор Стайлс больше не появлялся в палате Луиса, но это последнее, о чем бы хотелось думать парню. Несколько часов он пролежал на кровати, прежде чем уснуть.

***

Больше недели Гарри не появлялся в больнице, что очень расстраивало Луи, который сам того не замечая направил все свои мысли в сторону старшего. Он мог часами стоять у двери с решетками выглядывая, не промелькнул ли в конце коридора знакомый образ.

***

День 14. — Луи, — шепотом заговорил Стайлс, — просыпайся Луи, только тихо. — Ты? Вы? – младший потер глаза чтобы убедиться, что, сидящий на его кровати, доктор — не сон и он наконец появился. Парень был очень рад, но сказать, что он удивлен – ничего не сказать. Ему очень хотелось закатить истерику из-за этого исчезновения, но он понимал, что это лишнее. На Луи накатывало возбуждение от паники, глаза не могли остановиться на лице Гарри, он все пытался что-то сказать, но не мог подобрать слов. — Я. Тихо. Слушай меня внимательно. Сегодня я и Дэйз дежурные в больнице и, если ты будешь делать все, как я скажу, то уже сегодня мы покинем это место, — более, чем серьезно говорил Гарри. — Единственный раз, когда я зайду в комнату – вечерний обход.