Lingua florum

Любовь – штука для людей сложная и трудная, но совершенно необходимая. В случае же стран и вовсе – пиши пропало: люди хотя бы свободны в своей воле, а страны… Страны скованы волей людей, свободных в своей воле и этой свободой с удовольствием пользующихся. И волеизъявления их и пристрастия так непостоянны, так изменчивы по сравнению с вековой константой самого существования стран… Не успеешь сообщить объекту любви о своих чувствах, а настроения людей уже переменились, и вот вы уже либо от всей души друг друга ненавидите, либо по какой-то причине все еще любите, но всю свою нерастраченную любовь с огромнейшим энтузиазмом вкладываете в то, чтобы объект своей страсти захватить и присвоить себе, желательно на веки вечные. Страдают при этом оба, а также все вольные и невольные участники вашей драмы, случайно вовлеченные свидетели и просто те, кто под горячую руку попался. При любом раскладе. Романтические страны отодвигали прагматизм в сторону и говорили, что если уж существовать, то разве не ради этого? Страны прагматичные глушили романтику души суровыми расчетами разума и предпочитали держать предмет своей любви в неведении. Тим де Вард, он же Нидерланды, был прагматиком до мозга костей, а потому, рассмотрев свою любовь к Люксембургу со всей возможностью объективностью, счел, что делать заявлений не стоит… Но и отказываться от ухаживаний за своей любовью будет крайне не прагматично – ведь так ее недолго и вовсе потерять. А Тим нести потери не любил, поэтому и к ухаживаниям отнесся со всей серьезностью. Ведь что может быть романтичнее крайне выгодного обеим сторонам бизнес-проекта на кругленькую сумму? Это же практически прелюдия! А уж крупные инвестиции в люксембургские рынки, о-о-о!.. Ну, и цветы. Нидерланды славятся своими тюльпанами, так почему бы не подарить во время какой-нибудь деловой встречи Йорису сдержанный, элегантный букетик? Скажем, желтых тюльпанов. Вроде как желтый цвет где-то там у азиатов символизирует богатство и благополучие… Сойдет за теплое нежное прощание. Словом, за свою семейную идиллию с Люксембургом, о наличии между ними оной даже не подозревавшим, Тим был спокоен как за собственную гениальность в бизнес-стратегиях, а временами даже больше. … Ровно до тех пор как, изучая данные какого-то статистического исследования в интернете, не наткнулся на довольно интересную графу, показывающую, каков процент людей, покупающих цветы, исходя из языка цветов. Процент был не сказать чтобы большим, но каждый такой процентик, как хорошо было известно Нидерландам, - это деньги, и порой с длинным рядом нулей в конце. Следовало немедленно выяснить, что символизируют его тюльпаны и запустить рекламу, ориентированную на этих «цветочных лингвистов». Что-нибудь вроде: «Розы – это избито. Выразите любовь оригинально!» Или, если тюльпаны – это смертельная ненависть, снять ролик о мафиози, и чтобы в конце вместо крови на асфальт брызнули лепестки алых тюльпанов, и какой-нибудь лаконичный элегантный слоган… Сосредоточенно порхая пальцами по клавишам, Тим ввел нужный запрос, сделал глубокую затяжку и только благодаря прекрасной выдержке не закашлялся: желтые тюльпаны, его постоянные желтые тюльпаны для Йориса, означали: «Твоя улыбка как солнечный свет!» и, ко всему прочему, безнадежную любовь и восхищение! Красный же тюльпан, согласно толкованию, был признанием в любви. Нидерланды, вспомнив очаровательные, теплые, чуть лукавые улыбки Люксембурга, не смог не признать – действительно, солнечные улыбки. От таких хочется жить, творить и даже делать какие-нибудь непрактичные, но приятные глупости. Иногда даже авансом. Именно так – авансом – он и сделал одну такую глупость. Ради его улыбки. Подарил традиционно букет желтых тюльпанов, но – с одним красным. Потому что восхищаться можно бесконечно, а признаться в любви – лишь раз. Интересно, а Люксембург знает, или тайна так и останется тайной? Глядя в светящиеся лукавством глаза Йориса, Тим отчетливо понял: о значениях тюльпанов тот знает. Если подумать, было бы удивительно, если б Йорис, всегда деловито и тщательно изучающий обстановку, чтобы сделать свою ставку, не знал. Но, ведь тогда получается, что их отношения… - Тим, - обратился к де Варду Йорис, сбивая его с мысли. – Как ты смотришь на то, чтобы заключить контракт на пару-тройку десятков миллионов? - Взаимовыгодные контракты с тобой для меня всегда радость, - узнавая привычный деловой тон, моргнул Нидерланды. - Тогда почему бы нам не обсудить условия контракта у меня? – улыбнулся Люксембург и многозначительно добавил: – У меня очень удобный диван в кабинете. - Прекрасное предложение, - оценил Тим. – Поехали прямо сейчас. Любовь для стран, как и для людей, неизбежна. И, как и у людей, часто приводит к страданиям. Но бывает любовь и счастливой. И истинное счастье – не в том, насколько нежны и романтичны ваши вечера, насколько пышны букеты и сколько произнесено ласковых слов, а в том, что ваша вторая половинка вам под стать и понимаете вы друг друга с полуслова. В этом смысле Тим де Вард уверенно называл себя счастливым. Люксембург, улыбаясь, замечал, что «счастье» - величина не практичная, ибо измерению не поддается – но, сделав паузу, добавлял, что он тоже счастлив, а высчитывать счастье и не нужно, им надо наслаждаться. Они и наслаждались.