***
Мерлину казалось, что ещё немного – и у него просто лопнет голова. За всеми этими волнениями он просто не знал, как выкроить хотя бы минуту на отдых. Днём он с друзьями продолжал рыться в книгах, всё ещё надеясь найти хоть что-то, а ночью пытался угнаться за огромным объёмом домашних заданий – школа держала планку высоко и халтурщиков не терпела, а Мерлин и без того уже успел получить десяток замечаний за невнимательность и отсутствующий вид на уроках. А ту ещё сны участились, и после них подросток чувствовал себя так, словно и не спал вовсе. Гвейн тоже жаловался, что в последнее время по ночам он в своих снах совершает подвиги во славу Камелота и короля Артура (последнее его раздражало сильнее всего). Ведь у них с Артуром, помимо основной нагрузки, были ещё тренировки по фехтованию. Вдвоём они порой пропадали в спортивном зале до ночи. Мерлин недовольно ворчал, но в такие дни брал их часть нагрузки на себя, то есть, лопатил в три раза больше книг и выполнял за друзей их домашние задания. В награду он получил синяки под глазами и незаметную, но очень приятную заботу своих друзей. Артур подкармливал Мерлина сладостями из маленькой кондитерской, что работала при школе. Цены в ней для Мерлина были неподъёмными, и он каждый раз, словно ребёнок, радовался маленькому подарку. Артур в ответ ворчал, что это только для того, чтобы у Мерлина были силы работать. Гвейн тоже старался, как мог, облегчить жизнь Мерлину. По утрам он притаскивал Мерлину тосты с завтрака, давая таким образом ему дополнительные полчаса сна. Вечером же, когда они с Артуром не были заняты фехтованием, он отправлял Мерлина спать пораньше, невзирая на все протесты. Несмотря на такое тяжёлое расписание, жизнь, казалось, налаживалась. Казалось.***
В кабинете директора Мерлин оказался впервые. До этого все его школьные дела проходили через учебную часть. Он и директора видел всего два раза: в старой школе, куда он пришёл сообщить Мерлину о том, что у него есть возможность учиться в более престижном месте и вручить ему ворох анкет для себя и родителей, а во второй раз встреча произошла в первый учебный день. Директор редко контактировал со студентами, и если всё-таки случалось, то ничем хорошим это ученику не грозило. Поэтому Мерлин заметно робел и мялся у порога, не решаясь ступить дальше. - Ну что ты замер, как испуганный воробей? Проходи и садись! – в голосе директора не было раздражения и Мерлина это слегка приободрило. Он робко приблизился к свободному стулу возле директорского стола, примостился на самый краешек и испуганно замер. Только через минуту он наконец решился задать первый вопрос: - Простите, пожалуйста, мистер Балинор, я… Меня собираются отчислять? Мужчина смерил ученика насмешливым взглядом: - А есть за что? - Я… Не знаю… Может быть, я недостаточно времени уделяю учёбе? Я исправлюсь! Только дайте мне ещё один шанс! Я не могу сейчас уйти. Я должен быть здесь! - Мерлин, успокойся, пожалуйста. Тебя никто не собирается исключать. Учителя довольны твоей успеваемостью - это факт. Упрекнуть тебя в недостатке занятий язык не повернётся! С тобой просто хочет поговорить один человек. И прежде, чем это произойдёт, я должен кое-что уточнить. Мерлин заметно напрягся. Он примерно представлял, о чём пойдёт речь. - Ты много времени проводишь в компании мистера Пендрагона - это правда? - Да. Но я не думаю, что это касается кого-то, кроме Артура и меня, - нахмурился Мерлин. Весь его страх схлынул. Он подобрался, и жадно ловил каждую реакцию директора на его слова, пытаясь понять, зачем ему эти сведения, и что мистер Балинор будет с ними делать. - Он заставляет тебя? Угрожает тебе? - Что? – Мерлин вытаращил глаза и открыл рот от изумления. – Простите, я не совсем понимаю, о чём вы! - Мерлин, ты можешь сказать мне правду. Я директор только первый год и очень хочу, чтобы в школе все чувствовали себя равными. Поэтому если Артур тебя притесняет, или пытается тебя шантажировать, ты скажи, я приму ме… Терпение подростка лопнуло примерно на середине этой тирады. Он подскочил так резко, что его стул упал на пол: - Я не знаю, что вы там вбили себе в голову, но Артур – не такой! Мы друзья и если я что-то для него делаю, то я это делаю абсолютно добровольно. Не пойму, с чего вам вообще в голову пришла такая мысль? Артур - самый благородный человек из всех, кого я знаю! - Хорошо-хорошо, я понял, Мерлин. Извини меня. Возможно, у меня неверные сведения. Значит, ты не догадываешься, о чём с тобой хочет поговорить дядя Артура? - Понятия не имею, - чуть покривил душой Мерлин. - Ты уверен? И, конечно же, этот визит никак не связан с тем, что в Артура стреляли во время вашего зимнего отдыха, верно? - Это ведь не доказано, - пожал плечами Мерлин. – Тем более, что пострадал не Артур. - Но мы оба знаем, что целью убийцы была не мисс Лианна Майер. - Откуда бы? – снова напрягся Мерлин. – Вы что-то знаете? Директор не ответил. Несколько минут он сверлил Мерлина испытующим взглядом, но мальчик на провокацию не поддался. - Если Артуру угрожает реальная опасность, то рискуют все, кто приближён к нему, - наконец произнёс мистер Балинор. - О, то есть, вы и с Гвейном разговаривали, не так ли? – с нескрываемым сарказмом поинтересовался Мерлин. – И с той компанией «равных», с которой он общался раньше? - Ты забываешься, Мерлин! - Простите. Я просто ваша мотивы хочу понять, только и всего! - Они те же, что и у тебя, Мерлин! Я хочу защитить Ар… То есть… Защита любого ученика – моя прямая обязанность, - мужчина замялся и Мерлин удивился ещё сильнее. Что вообще происходит вокруг него и Артура? Его размышления прервал стук в дверь. Балинор явно испытал от этого невероятное облегчение. Он слишком поспешно крикнул: - Войдите! Дверь открылась, и в кабинет зашёл высокий статный мужчина. Мерлин опешил от изумления, а по спине пробежал холодок. В классическом костюме-тройке он выглядел очень непривычно, но его холодные глаза остались такими же пугающими. Мерлин ничем постарался не выдать своего страха перед человеком, которого видел в своих снах. Он постарался расслабить сведенные судорогой мышцы и успокоить трепещущее сердце. Агравейн тем временем уже приблизился к столу: - Мистер Балинор, я бы хотел поговорить с мальчиком наедине. Вы позволите увести его ненадолго? Рядом со школой припаркован мой автомобиль. Там разговору никто не помешает. - Почему вы не можете говорить здесь? Я могу выйти и дать вам столько времени, сколько надо. - Потому что я не доверяю вам, - просто ответил мужчина. – Так вы позволите? Обещаю вернуть вам мальчишку в целости и сохранности через час. - Мерлин, ты согласен? Если ты не хочешь, тебя никто не заставит. Меньше всего на свете Мерлину хотелось идти куда-то с этим человеком. Однако желание узнать, что Агравейну нужно, а так же желание защитить Артура оказались сильнее. Он как можно небрежнее пожал плечами: - Я ничего не имею против. - Замечательно. Пойдём, - с этими словами Агравейн бесцеремонно ухватил мальчика за плечо и быстро вывел из кабинета. Путь до машины они проделали в молчании. Мерлин радовался, что сейчас идёт урок. Коридоры были пусты, а значит, свидетелей того, что его как собачку, тащит за собой дядя Артура, не было. Агравейн грубо запихнул подростка на переднее пассажирское сиденье. Сам занял место водителя. Заблокировав двери, он повернулся к юноше: - Мои осведомители говорят, что в последнее время Артур много времени проводит с тобой. Это так? - Да, - не стал отрицать очевидное Мерлин. - Хорошо. Я буду платить тебе вот эту сумму каждый месяц, - мужчина быстро написал что-то на листке и передал его Мерлину. – Ты за это должен будешь ежедневно докладывать мне о каждом шаге Артура. Мальчик болен и я беспокоюсь о нём. Мерлин даже не взглянул на «записку». Он просто смял её и бросил под сиденье: - Нет, - твёрдо произнёс он. - Прости? - Кажется, я сказал предельно ясно. Нет, я не буду этого делать. Если это всё, то выпустите меня. - Малыш, ты не понял одной вещи. Я не спрашиваю, я приказываю. И чтобы смягчить неудобства, предлагаю деньги. - Мне это не интересно, сэр, - твёрдо произнёс Мерлин. – Я не хочу и не стану предавать Артура. - Это не предательство! Я хочу Артуру только добра. - Неужели? – скептически поинтересовался Мерлин. – Почему вы не приехали, когда на него было совершенно покушение? И не вы ли заплатили полиции, чтобы дело замяли? – Мерлин не понимал, откуда у него взялась смелость говорить такие вещи в лицо этому мужчине. Внутри словно плескалась странная сила. Неподконтрольная ему, но внушающая трепет. - Думай, о чём говоришь! Ты знаешь, что бывает за такие обвинения? Мерлин судорожно сглотнул, но давать задний ход было уже поздно. Он прямо посмотрел в глаза Агравейну, и, чеканя каждое слово, произнёс: - Мне всё равно, что будет со мной. Я не буду работать на вас, потому что знаю: вы последний в этом мире, кто желает Артуру добра. - Посмотрим, как ты запоёшь через несколько дней. В общем так, мальчик. Я даю тебе ровно неделю на раздумья. Если по истечению этого срока твой ответ не изменится, я буду вынужден принять меры. Поверь, моего влияния хватит, чтобы превратить твою жизнь, и жизнь твоей матери в настоящий Ад. Пока, но только пока, я не стану трогать милую Хунит Джонсон. Но через неделю… Подумай. - Я не изменю решения, - тихо, но так же уверенно пробормотал Мерлин, хотя страх за мать ледяной рукой стиснул его сердце. - Посмотрим, - хмыкнул мужчина, после чего разблокировал дверь. Мерлин выскочил и медленно, чтобы не показать свой страх, пошёл обратно в школу. Выдержка отказала ему, едва он завернул за угол флигеля. Как только он понял, что больше вне досягаемости для взгляда Агравейна, мальчик бросился бежать. Добравшись до своей комнаты, он швырнул сумку у порога, забежал в крохотную ванную комнату, дрожащими руками закрыл шпингалет и только после этого выдохнул. Сердце колотилось так, что казалось, вот-вот проломит грудную клетку изнутри. В голове плясал калейдоскоп мыслей и Мерлин несколько раз плеснул себе в лицо ледяной водой, надеясь таким образом успокоиться, и навести в голове относительный порядок. Помогло. Однако, проблема никуда не делась и мальчик решительно не знал, что ему делать. Он не мог обмануть доверие Артура, но и рисковать матерью Мерлин тоже не смел. Это был замкнутый круг, из которого не было выхода. Эмрис теперь понимал мага из своих снов, который тоже оказался перед подобным выбором. Всё в его жизни так странно перекликалось с этими снами. И это сводило с ума. Мерлин уселся на холодный кафельный пол и закрыл лицо руками. Приближалась истерика и мальчик даже не делал попыток её остановить. У него просто не было на это никаких сил. Всю свою выдержку он оставил там, в машине Агравейна. И когда его плечи затряслись, а из горла стал вырываться безумный клокочущий смех, Мерлин не сделал ничего, чтобы остановиться.