BTS. Драбблы.

Джин немного кончился. Он поливает взмокшую от пота голову водой из бутылки, и ему сдохнуть хочется, потому что нихрена не получается. И он уже заебался по самое не-могу - быть смазливой мордашкой намбер ван в группе. И ни на что больше не годиться. То есть, come on, Намджуну так лажать в танце простительно. Он - главный рэппер, и вообще лидер всего этого бардака. Окей, Хосоку тоже можно лажать с пением, потому что Хосок танцует, как ебанный бог, и без него они бы и в половину так не танцевали, как сейчас. Хореограф пищит не хуже фангерлы и чуть ли не хороводы готов водить вокруг Чона. На Чимина Сокджин просто не смотрит, потому что долбанная пусанская малолетка и танцует, как бог, и поет, как оперная, мать его, дива. На Чонгука с Тэхёном Ким уже просто машет рукой, потому что со своей жалостью они ему точно не сдались. С Юнги все сложно, он, вроде как, понимает все эти джиновы загоны. И даже разделяет их с ним, но у Кима уже стабильно паранойя, что это все - чтобы его не обижать. Таки Юнги пишет почти все их песни. И это, как бы, уже дофига вклад. А он тут натурально за красивые глазки. Так что Джин торчит в зале дольше остальных, бьется головой о зеркала, обливается водой, и продолжает учить долбанные элементы. И самому себе он в зеркале кажется угловатым, заторможенным, роботом, блять, кем угодно, но не адекватным айдолом. От айдола у него ровно одна внешность. И это, вроде как, нормально. У него еще голос, вроде как, есть. Но какой-то высокий, девчачий. Джин тонет в пучине собственного самоедства. Поэтому сидит по-турецки посреди репетиционного зала и тупо втыкает в зеркало. У него, как бы, тоже гребанный перфекционизм. Только он как-нибудь обойдется без жалости.