BTS. Драбблы.

Чимин под кожей - выжженная пустыня, сгоревший Пусан, уничтоженные дома, куча пепла и огонь. В Чимине столько огня, что он почти палит все вокруг, одним взглядом, неосторожным движением ладони. Чимин первый из младших понимает, что к чему. Но молчит. Для удивительно недалекого пусанского придурка, он умеет молчать о таких вещах. У Чимина под кожей - почти вулкан, Тихоокеанское огненное кольцо. Все взрывается и рушится, под веками пылает лава и магма, раскаленная до бела. Чимин дышит жарким летом, плавящимся асфальтом. Чимин все это знает какой-то интуицией, пониманием, о котором он предпочитает не задумываться. Просто знает. Знает, что под кожей у Техёна. Что под кожей у Чонгука. Ему не надо вскрывать эту самую кожу ножами и вилками, иглами и ногтями, вспарывать до мяса, чтобы разобраться, где сталь и до животного кровоточащее мясо, где яд и кислота, разъедающая любой металл. Пламя выжигает веки изнутри. И Чимин улыбается, глаза-щелочки, он здесь вроде как не в теме, в хибаре, провонявшей всеми плохими привычками на свете и "мама была бы недовольна". У них на шестерых одна "мама", и то не родная. У Сокджина под кожей пустота. Тянущая низ живота до животного ужаса перед ним. Он тащит в дом на краю света еду, какие-то чипсы, древний чайник, растворимые супы. Джин изнутри пустой. Джин старше их всех. Ему двадцать - запредельное нечто для шестнадцатилетнего и почти решившего помирать до восемнадцати Чимина. Он что-то вроде бога - живой и после совершеннолетия. До оскомины красивый и пустой. У Сокджина внутри пусто. И он тянется этой пустотой ко всем, кто есть здесь. Он стягивает их сюда, заполняя ими самого себя. Но больше всего - к Чимину. Которого много. Который заполняет его огнем до краев, до почти настоящего безумия. Джин смотрит на младших сквозь призму своей пустоты, оценивает, насколько хватит. Улыбается, прикрывает глаза, прикладываясь к очередной банке пива. Называет себя совратителем малолетних, потому что этот дом, вроде как, его собственность. Все, что осталось у него после того, как его изнутри заполнила пустота. Чимин тепло касается губами его плеча, обнимая со спины. - Они сейчас убьют друг друга? - тихо спрашивает Пак. - Нет. Мы же не убили.