BTS. Драбблы.

О каком-то определенном порядке Чимин никогда не задумывался, предпочитая просто использовать подворачивающиеся случаи. Но вот что-то как-то с Джином у него исторически (истерически?) не сложилось. То ли старший все и сразу давно просек, и теперь умело избегает острых углов. То ли Чимин просто не замечал за Сокджином таких откровенных манипуляторских способностей. А, может, просто не циклился так раньше на его пухлых губах и странно выгибающихся пальцах. Идиотизм. Пак в какой-то прекрасный момент осознал, что выкрутиться теперь не получится. То есть наоборот. Джин не давал ни единой возможности подобраться к нему. И это сводило с ума. Особенно под взглядами остальных ребят, которые только понимающе переглядывались и с жестокостью, достойной лучшего применения, наблюдали за страданиями Чимина. Сокджин не оставался с ним наедине, улыбался, раздавал люлей с той же регулярностью, что и остальным, покладисто ерошил волосы и защищал право младших пожирать шоколад перед менеджером. Да он даже с танцами если и косячил, то лез к Хосоку. Первую неделю Чимин терпел. Вторую. Третью. На четвертой он взвыл самолично и пошел к старшему с повинной, потому что мозг отказывался фиксировать позывы здравого смысла, что он лезет в пещеру с драконом. И что даже тот факт, что он нагнул лидера - рядом не стоял с тем, что может сделать принцесса. - Хён, - в комнате у старших Джин лежал один, играя в симулятор Марио на планшете, лениво поднимая взгляд на младшего, - поговорить... можно? - Я тебя очень внимательно слушаю, - убрав планшет в сторону и приподнимаясь на локтях, уверил его Ким, даже мягко улыбаясь, мол, не бойся и рассказывай. Но рот раскрыть Чимин не успел, потому что - Сокджин. Чертов Сокджин. Блядский чертов Сокджин. - То, что ты затрахал всю группу в буквальном смысле, я и без тебя знаю, - великодушно признался он, не сводя с него взгляда. Пак застыл памятником самому себе, потому что... ему же показалось, что старший чуть раздвинул согнутые в коленях ноги, едва заметно... Но. Блять. Ему же показалось?! Да? В комнате жарко, и Чимин облизывает губы. - Тебе меня до полной коллекции не хватает? - все так же вежливо уточняет Ким, поднимаясь на кровати чуть выше, упираясь лопатками в деревянную спинку и уже явно разводя ноги шире, положив одну ладонь на внутреннюю сторону бедра в опасной близости от паха. Чимин давится слюной. И не только ею, потому что щелкает замком двери, благодарит всех богов, что в комнате не оказалось Юнги, и упирается в кровать старшего коленом, нависая над ним. И в таком положении как-то совсем похуй, что Сокджин его выше почти на полголовы. Тот смотрит на него снизу вверх. И можно пожалуйста - нет. Не так, потому что крышу у Чимина снесло нахрен. ... Джин стонет на одной ноте. И это слишком. Пак буквально втрахивает старшего в матрас, слыша, как надсадно скрипят в нем пружины, держит чужие запястья над головой, кончиком языка ведет по коже по выступающей линии напряженной шеи к ключицам и выше, снова припадая к губам. - Хён, а как бы твои губы смотрелись на моем члене? - хрипло шепчет ему на ухо Чимин, заставляя Сокджина сдавленно выдохнуть, вновь изгибаясь. Чимину нравится. Честное слово, как и с остальными, потому что жить с шестью гребанными бордельными дивами - это тяжко. Кима под ним трясет от каждого толчка, каждого движения чиминовой руки по его члену. Кончают они вместе. Какая удивительная прелесть. ... Джин матерится сквозь зубы, в зеркале глядя на налившийся кровью засос на шее. - А теперь, Пак Чимин, будь другом, объясни, что за хрень с тобой происходит? - все еще хрипло и затрахано уточняет Сокджин. Чимин шаркает ножкой, невинно и виновато улыбается, смущенно чешет взмокший затылок. - Просто я реально живу в проститутошной.