BTS. Драбблы.

Выстрелить себе в голову из пистолета хочется через пару суток после. Юнги все еще непонятно где, а общество Тэхёна с Чимином достало уже по самое горло. Хосок чувствует себя всратым самоубийцей, долбоебом с маниакальным желанием скинуться откуда-нибудь с высотки, оставить от себя мокрое пятно на асфальте и забыть нахуй про свои пиздострадания. Тэхён гудит, что он виноват исключительно сам. И сам позволяет так по-свински с собой обращаться. Хосок рычит на пределе нервной системы и швыряет в младшего кружкой. Кружка оказывается чиминова, и рыжий выносит мозг им обоим, заставляя чувствовать себя, как минимум, жуликом, выдурившим у ребенка конфетку. Хосок сбегает из этого дурдома под вечер. И безнадежно звонит Юнги. Надеется, что ему ответят. Скажут, что он хороший и замечательный. И что он ему, конечно же, нужен. Но у Юнги на входящие вызовы стоит автоответчик. Опять. Хосок сгоряча вырубает мобильник и зачем-то прется пешком по городу. Город встречает его гулом машин, недобрыми прохожими и все сильнее и сильнее нарастающим желанием вскрыться где-нибудь в подворотне. Выплывает он из этого дурмана только тогда, когда оказывается около давешнего клуба. И ныряет в дурман другого характера. Где опять - слишком громкая музыка, слишком темное помещение, слишком яркие софиты. И слишком обнаженные люди. Хоть и совсем откровенной порнухой тут и не пахло. На том спасибо. Хосок тащит себя к бару, как натуральный мешок с костями. И надирается. Хочет надраться. Но не может, потому что желание продолжить себя жалеть слишком сильно бьется где-то в подкорке. Хосок декламирует про себя "маленького принца". По пьяне может цепляться только за - мы в ответе за тех, кого приручили. Юнги, сука такая, приручил. И исчез. Благородство Хосока не такого самопожертвенного уровня, как у Лиса из книжки. Он не готов терпеть всю эту херню под ребрами только ради того, чтобы дать принцу съебаться к своей розе. - А пить так много даже таким дедушкам, как ты, нельзя, - существо, нарушающее его личное пространство мажет острым взглядом по шее. И его болезненно ясным воспоминанием бросает в жар. А потом в холод. Давешняя малолетка смотрит на него с едва заметным торжеством на дне черных глаз. И вот сейчас у Хосока нет никакой уверенности, что он точно знает, какое болото ему ближе. - Меня зовут Чонгук. - Спасибо за информацию. Свеженазванный Чонгук сжимает в пальцах его локоть, удерживая от жалкой попытки сбежать от бара куда-нибудь в толпу танцующих тел. - Не отпущу.