***
Влюбляются не в лица, не в фигуры — Они всего лишь маски, миражи. Влюбляются надолго лишь в натуры, Влюбляются в мелодии души. © Шаркунова Анна — Ну, бли-и-ин, Камелия, зачем? — недовольно взмахнул руками парень, когда он вместе с новой знакомой добрался до «бассейна», в котором купалась Чуча. — Фу, что это? — брезгливо оглядев плывущую по ванной куклу, задала риторический вопрос Хелен. Насколько она успела понять, это и была та самая Чуча. — Ей стало очень жарко, и я решила ей помочь. Ей нужна была холодная водичка, — искренне не понимая в чём её вина, пояснила девочка. — Лучше бы ты выбросила её за борт, там водичка ещё лучше, — пробормотал себе под нос Юджин, выуживая намокшую игрушку. — Нести её сама будешь, бери, я думаю, она достаточно охладилась. Прижав свою любимицу к себе, Камелия горделиво вышла из ванной. — Только не уходи далеко, Карамелька, — прокричал ей вслед брат. — Это её кукла такая? — Да, самая любимая кукла. И неважно, что дома есть куклы во много раз красивее этой. Она всё равно самая любимая, — улыбнулся Юджин. — Значит, не в лице дело, верно? — улыбнулась Хелен в ответ. — Верно. Слушай, не хочешь показать мне корабль? — Показать корабль? Ну, пойдём, — согласилась она, не зная, правда, откуда лучше начать экскурсию. — Покажи-ка кухню, есть хочется, — сам решил проблему Юджин. — Да, сэр, — шутливо отдала честь Хелен, прищёлкнув каблучками сандалий, а затем они вместе направились в камбуз. Отрешенно следуя знакомой дорогой, она всё думала о своих нежданных спасителях. Каким бы неприятным не было первое знакомство (девушка передёрнула плечами, вспомнив бесконечную морскую бездну под собой), они всё же не дали ей умереть волей случая в одиночестве от нехватки еды. Теперь их пропажу точно заметят, начнут искать, и уж наверняка найдут корабль намного быстрее, нежели просто его кто-то случайно заметил бы. Недели через три. И было бы, увы, уже слишком поздно. Думать об этом не хотелось, слишком печальные образы возникали в её голове. Тогда Хелен переключилась на Юджина. Искоса оглядев шагающего рядом парня, она отметила про себя, что он, возможно, не такой уж и противный, каким показался сначала. Возможно, даже чуточку милый. Но, может и не… — Хелен? — прервав поток её мыслей, окликнул он девушку. — А? Что? — Мы точно на кухню идём? — Ну да, а почему ты спра… — она огляделась вокруг. Они стояли на железной лестнице, ведущей в недра корабля, прямиком в грузовые отсеки. Кухней здесь, действительно, нисколько не пахло. — Кажется, карта в твоей голове порвалась, — ухмыльнулся Юджин, но без должной радости, заметив изменившееся лицо Хелен. — Туман… Следы от когтей на стенах… Их слишком много! Они повсюду! Мне страшно!!! — почти визжала она в конце своей непонятной тирады, глаза горели безумием и животным ужасом, а сама девушка, казалось, как будто сжалась. — Кажется, нам пора поговорить, — угрюмо заключил Юджин, взяв слабо сопротивляющуюся девушку за руку и повёл вверх по ступеням. Поближе к солнцу, подальше от зловещего мрака коридоров. — Где там кухня, говоришь? — Там, — она слабо махнула рукой в сторону камбуза. — Ну вот и славно, пройдёмте, сударыня. Усадив уже практически спокойную девушку за один из многочисленных столиков в столовой, Юджин по-хозяйски оглядел пустующее и невероятно тихое помещение, а затем направился непосредственно в камбуз. Шторка была отодвинута, так что иногда парень попадал в поле зрения Хелен. Он выдвигал и рылся в многочисленных ящичках, перебирал баночки на полках, ища, видимо, что-то конкретное. — Пакетик сушёной мяты лежит на третьей полке, над раковиной, за банками с чаем и кофе, — произнесла девушка, когда Юджин в очередной раз исчез из окошка, захлопав дверцами в другой части камбуза. На секунду воцарилась тишина. Хелен не могла видеть его реакции, но она явно была чем-то средним между удивлением и озадаченностью. — Откуда ты знаешь, что я ищу? — показался в окошке парень, с именно таким выражением лица, как и ожидала единственная хозяйка судна. — Мята хорошо успокаивает, — коротко ответила она, грустно улыбнувшись и вспомнив неудавшуюся ночную вылазку за чаем. — Ну да, — почесав макушку, Юджин вновь скрылся в указанном направлении. Минут через десять они уже довольно оживлённо болтали о чём-то на камбузе, пока Юджин готовил обед на троих из найденных (не без помощи девушки) продуктов, а Хелен, усевшись на тумбе и свесив ноги, пила тёплый мятный чай. Пару раз к ним забегала Карамелька, она брала печенья из вазочки, накрытой белой салфеткой с вышитыми на ней цветами, а затем снова убегала прочь. Чуча, уже почти сухая, раскачивалась в её левой руке. В нижних помещениях по-прежнему царила прохлада, тогда как в кают-компании уже было довольно-таки тепло, и температура ещё обещала повыситься. Когда минут через двадцать нехитрый обед был готов, Юджин остался накрывать на стол, а Хелен отправилась на поиски неутомимой девчонки. — Что это? — спросила Камелия, держа в вытянутой руке мобильный телефон Хелен, когда та догадалась заглянуть в свою каюту. Маленькой искательницей уже были изведаны практически все помещения корабля, вплоть до нижних коридоров и незапертых комнат с грузами, в которых она добрых пятнадцать минут скакала по коробкам, играя в зайчика. — Это мобильный телефон, — присев на корточки и заглянув ребёнку в глаза, сказала Хелен, но встретив непонимание на лице девочки, принялась пояснять дальше. — С его помощью можно связаться с теми, кто находится далеко-далеко от тебя, поговорить или отослать небольшое письмо. Это называется позвонить по телефону или отослать смс-сообщение. — Значит, я могу поговорить со своим папой? — с пронзительной надеждой в голосе спросила Камелия. — А у твоего папы есть телефон? Потому что позвонить можно только тем, у кого он тоже есть, иначе ничего не получится. — Нет, у него такого не было, — погрустнев, ответила девочка. — А, может, мы тогда напишем ему письмо? Хелен не знала, что случилось с их отцом, но к ней уже закрадывались подозрения о том, что ничего весёлого с ним явно не произошло. Она решила не огорчать малышку, с такой мольбой смотрящую ей в глаза, и ответила, что они обязательно сделают это чуть позже. В носу отчего-то щипало. — А что ещё с ним можно делать? — вывел её из грустных раздумий вопрос Карамельки. Казалось, что она уже и вовсе позабыла о неудавшемся разговоре с папой, и жаждала лишь получить как можно больше ответов на так сильно волнующие вопросы. Хорошо детям, те быстро забывают свои минутные печали, тогда как ко взрослым они обязательно приходят снова. — Ну, например, на нём можно посчитать большие цифры, которые долго и неудобно пересчитывать в голове, можно смотреть разные картинки, слушать музыку, а ещё на нём можно играть в игры, — охотно рассказывала Хелен, следя за своей благодарной слушательницей. — Ух ты, покажешь? — загорелись восторгом детские глаза, когда девушка включила телефон, и на экране появилась заставка, на которой два милых пушистых котёнка сидели в плетёной корзинке. Игра следовала за игрой, а новые и удивительные для Камелии открытия сыпались, как из рога изобилия, не переставая её восхищать. Девочки плавно перекочевали из дверного проёма на кровать, и, полностью поглощённые беседой друг с другом и исследованием возможностей такой хитрой штуковины под названием мобильник, совсем не замечали ни времени, ни недовольного взгляда Винегрета, которого прогнали с насиженного места. — Девушки-красавицы, а есть мы сегодня будем вообще или как? — произнёс облокотившийся о дверной косяк Юджин. — Отправил я, значит, Хелен за Карамелькой: жду пятнадцать минут, пол часа, час — где все? Я уже подумал, что случилось что-то, а они играются сидят! — Мы уже идём! — расплылась в счастливой улыбке Хелен и, засмеявшись вместе со своей новой подружкой, они выбежали из каюты. Разумеется, наперегонки. Разумеется, счастливые, как никогда. Разумеется, без причины. Просто детская улыбка умеет творить чудеса. — Ну что, брат, не ценят они королевское величество, да? — улыбнувшись и покачав головой вслед убежавшим, он потрепал кота за ухом и вышел. За обедом Хелен поведала им свою печальную историю и спросила, смогут ли ей помочь люди на этом острове. — Конечно, мы тебя не бросим, с нами будешь жить, — сразу же ответил Юджин, а затем продолжил. — Раньше все корабли приплывали пустыми, это чудо, что ты выжила. Мы пришли сюда с Карамелькой в надежде лишь одними из первых осмотреть его и забрать себе что-то интересное, а нашли ещё более занимательный и ценный экземпляр, чем ожидали. Теперь мы, конечно, останемся здесь, пока нас не отыщут, ведь так это пройдёт гораздо быстрее. — А что это за туман был? Что за звери? — Туман наползает после полуночи, попав в него, люди умирают, и никто не находит потом даже их трупов. Площадь его распространения нам не известна, но он также находится и в море, словно защищая остров от всего извне. Уплыть отсюда невозможно, уже не раз пробовали, и все попытки обращались крахом. Никто не возвращался обратно, — на этих словах он как-то особенно погрустнел, да и Камелия, раньше слушавшая его вполуха, заглянула ему в глаза, а затем опустила взгляд в тарелку. — Но он ограничивается высотой, обрываясь где-то на уровне шестнадцати метров над землёй, выше он безопасен, ведь там его практически нет. Я думаю, на этом корабле мы в безопасности, так как он довольно высокий, да и помощи можно ждать не раньше утра, если не позже. — Да это уже и не так важно, главное, что я больше не одна, — благодарно улыбнулась Хелен. — Днём раньше или позже — без разницы. — А вот никаких зверей в тумане я не видел, — продолжил Юджин. — Для животных он безвреден, поэтому мы спокойно оставляем коров, лошадей и другой скот в хлевах. Я не знаю, о чём ты говоришь. Может, они есть только в море, и их целью является нападение на подплывающие слишком близко суда? — скорее высказал предположение, чем спросил, он. — Но не мог же весь экипаж испытывать одновременные одинаковые галлюцинации? — На самом деле есть у нас легенда одна, в которой упоминаются похожие чудища, Фогвилы*, но это всего лишь сказка. Никто никогда не видел их в живую. На этом их обсуждения потекли в более мирное русло, и нас с вами мало заинтересуют.***
В двенадцать часов ночи, когда Карамелька уже давно и сладко спала в одной из соседних кают, Юджин предложил Хелен прогуляться по палубе и воочию посмотреть на туман, который так беспощадно отобрал у неё прошлой ночью единственного родного человека, любящего её всей душой. Они стояли, облокотившись о борт палубы, и смотрели вдаль на спящий остров, который медленно и неотвратимо тонул в клубах белого тумана. — Страшно, — коротко и тихо отозвалась Хелен, наблюдая как белёсые волны накрывают море, подползая всё ближе и ближе к бортам корабля. — Мы люди привыкшие, — от дневной весёлости и непосредственности не осталось и следа, она слышала голос уставшего человека, который был не в силах что-то изменить. — Я заранее прошу прощения за некорректный вопрос, но что случилось с вашим отцом? Карамелька спрашивала, можем ли мы позвонить ему и поговорить с ним. — Да ничего страшного, я отвечу. Четыре года назад наш папа возглавлял очередную команду добровольцев, отправившихся искать конец этого проклятого тумана. Отплыли они ещё на рассвете, но больше не вернулись. Мне тогда было тринадцать лет, а Карамельке два года. Она очень по нему скучает. — Они не смотрели друг на друга, с тех пор, как подошли к этому бортику, их взгляды были прикованы лишь к белой смерти, поглотившей корабль со всех сторон, и, казалось, что если в этот момент заглянуть друг другу в глаза, это будет что-то слишком тайное и слишком личное. — Знаешь, а я ведь ходила на хор и умею играть на скрипке, — не зная зачем, тихо сказала Хелен после минутной тишины. — Споёшь? — Их глаза встретились. — Почему бы и нет, — не отрывая глаз, ответила она, и нараспев затянула первую пришедшую в голову песню. Кажется, её очень любила мама. Не улетай ввысь.** Не убегай вдаль. Хоть по ночам снись — Нежной тоской жаль. Ранит стрелой мрак. Вырвет из рук крик. Не уходи так, Не исчезай вмиг. Слов золотых звон Перекричит бред. Я сторожу сон Там, где тебя нет. Не улетай: знай — Мир без тебя пуст. Даже родной Рай Не оживит чувств. Будет в глуши лет Жаркий огонь стыть. Там, где тебя нет, Я не хочу быть. Не улетай ввысь. Не убегай вдаль. Хоть по ночам снись — Нежной тоской жаль… Под пронзительную тоскливую мелодию песни всё вокруг казалось ещё более печальным и каким-то неправильным. Ах, если бы можно было отрастить крылья и улететь ввысь, далеко-далеко от этой палубы, этого острова! Но они всё ещё стояли, облокотившись о металлический бортик корабля. Одни. Маленькие люди, лишённые крыльев и последней надежды.