***
После горячего душа я почувствовал себя намного лучше, но ненадолго — я вспомнил, что забыл взять с собой чистую одежду. Конечно, перспектива полуголым разгуливать по чужому дому меня мало привлекала, но разве у меня был выбор? Я выглянул в коридор — там было пусто, поэтому я поспешил к лестнице. Операция увенчалась успехом, я незамеченным проскользнул к себе, нашел в рюкзаке все, что было нужно и только скинул полотенце, чтобы одеться, как снова почувствовал на себе этот проницательный взгляд. Я быстро повернулся ко входу, при этом возвращая полотенце на место. В дверях, скрестив руки на груди и опираясь на косяк, стоял Билл и смотрел на меня тем же пристальным взглядом, что и на пляже. — Ты что-то хотел? — спросил я, невольно краснея. — Не прячься от меня, — сказал Билл и неторопливо начал приближаться ко мне, — ты очень красивый. — Он подошел почти вплотную и, взяв меня пальцами за подбородок, легонько повернул мою голову к свету, — красивый, как Бог. Я дернул головой в попытке отстраниться от его руки. Билл отпустил меня, но руку не убрал. Он осторожно провел по левой ключице, задержался на груди, а потом спустился еще ниже, еле ощутимо прикасаясь к мышцам пресса. У меня внутри все замерло, я хотел отстраниться, но не мог сделать и шагу, а Билл тем временем, проговорил: — У тебя потрясающее тело. — Билл, что ты делаешь? — хрипло спросил я, с трудом обретая дар речи и отступая вглубь комнаты. Билл развернулся и направился к выходу, но на полпути обернулся и с улыбкой ответил: — То, что хочу. Я делаю то, что хочу, — а затем совершенно обыденным тоном добавил, — спускайся скорее, сейчас будем ужинать.***
За столом я чувствовал себя крайне неловко, а вот Билл вел себя совершенно спокойно. Он завел какой-то ничего не значащий разговор, но так как я был совершенно сбит с толку и не мог как следует поддерживать беседу, он, наконец, отложил вилку и сказал: — Вот ты, между прочим, упрекнул меня в неосторожности, когда я пригласил в дом незнакомого человека. А на самом деле, это тебе следовало бы быть осторожным. — В смысле? — я не понимал, к чему ведет Билл. — В прямом. Ты знал, что более двадцати пяти процентов современного населения Австралии является потомками преступников? — Что, правда? — я уже был готов поверить, что Билл на самом деле какой-нибудь маньяк. — Чистая правда. Дело в том, что раньше, когда тюрьмы Британии были переполнены, заключенных высылали в Австралию. Здесь были огромные колонии, в которых жили тысячи и тысячи преступников. — Никогда о таком не слышал. — Но вообще-то бояться все же не стоит. Не смотря на свое криминальное прошлое, сейчас Австралия считается одной из самых законопослушных стран в мире. К тому же, большинство тех преступников были всего лишь политическими заключенными, многие из них были даже ни в чем не виноваты. Просто такие уж были тогда времена. — Ты очень интересно рассказываешь, — я немного расслабился. В конце концов, может и не было в том, что сделал Билл ничего страшного. Просто он молодой эксцентричный человек, долго живет один… Я решил не напрягаться. Ведь ничего плохого же не произошло.***
После ужина мы переместились на террасу, прихватив с собой большие кружки с кофе. Когда мы устроились в плетеных креслах, я решил, что настал подходящий момент, чтобы выяснить о Билле побольше, поэтому спросил: — А работа у тебя есть? Просто, тут далековато до города и… — Я работаю на дому, — объяснил Билл, — фриланс, типа того. Я удаленный веб-дизайнер, делаю все на компьютере и отправляю по электронной почте, пару раз в месяц езжу в офис, чтобы отчитаться перед начальством. Все законно. — Неплохо, — я отпил немного кофе, раздумывая, какой еще не слишком личный вопрос я мог бы задать, но Билл меня опередил: — А ты? Что у тебя за работа? — Вообще-то уже никакой. Меня уволили, — признался я. — Ну, а какая была? — Агент по продажам. Заключал сделки, подписывал договоры, ничего интересного. — Да уж, и правда, — Билл слегка улыбнулся и посмотрел на темнеющий горизонт, — и это была твоя мечта? Нравилось тебе быть агентом по продажам? — Если честно, то нет. Я ненавидел работу. — Так я и думал. Значит, хорошо, что уволили, — проговорил Билл, а потом неожиданно спросил: — Ну, а чем бы ты хотел заниматься? Ведь было же что-то, чего тебе по-настоящему хотелось? Я неуверенно пожал плечами, но вдруг в голову мне пришла одна мысль. — А знаешь, — начал я, — в детстве я очень хотел стать учителем истории. — Как интересно, — Билл приподнял брови, — и почему же? — Все просто. Однажды, еще в начальной школе, наш классный руководитель организовал нам что-то вроде классного часа. Так вот, к нам приходил какой-то известный доктор исторических наук и должен был рассказывать про динозавров, мамонтов, про древнюю жизнь на земле, короче. Ну, а нам, так как мы были еще детьми, его представили просто учителем истории. И вот он зашел в класс и начал рассказывать, очень интересно, со всякими подробностями, картинки показывал и писал на доске самые трудные названия. Мы все слушали открыв рот. И вот на секундочку я отвлекся, увидел своих одноклассников, то, как они буквально ловили каждое слово, и тогда я пообещал себе, что когда-нибудь стану таким же, как этот учитель, и тоже буду рассказывать детям по-настоящему интересные вещи. — Я замолчал ненадолго, но так как Билл ничего не говорил, я продолжил. — После этого я увлекся историей, запоем читал разные книжки и мечтал, как же здорово будет, когда я вырасту и стану таким же, как тот человек. — Ну, и почему же не стал? — спросил Билл. — Повзрослел, наверное. Нет, интерес к истории у меня сохранился до старших классов. Но когда пришло время выбирать колледж… Мне показалось, что как-то не круто будет поступать на учителя. Все мои друзья собирались кто на юристов, кто на адвокатов, кто на врачей. Вот я и решил стать финансистом. Хотя, честно признаюсь, я послал документы и на исторический факультет тоже. Но когда пришел ответ, я даже не открыл письмо, просто выкинул его и поступил изучать экономику и финансы. — То есть, ты даже не знаешь, приняли тебя или нет? — Выходит, что так, — я вздохнул. — А этот шаг, между прочим, определил всю мою дальнейшую жизнь. Кроме того, что я обрек себя на самую скучную в мире профессию, так еще и женился на девушке, которая сначала мне изменяла, а потом бросила, стоило только появиться проблемам. Кто знает, может, если бы я не выбросил то письмо, то был бы сейчас счастливым человеком. — Ну, этого никто не знает. А прошлое все равно не изменишь. Мне жаль, что все так получилось с твоей женой. Но зато ты встретился со мной, — он глянул на меня, и его темные глаза блеснули в свете недавно взошедшей луны. Я вздрогнул. Только сейчас я заметил, что Билл и сам очень красивый, его ровный нос и длинные ресницы отчетливо вырисовывались на фоне неба, а серебристые колечки в нижней губе делали ее соблазнительно пухлой. Пожалуй, Билл и сам был красив как Бог. От этих мыслей я снова покраснел и, поспешно поднявшись с кресла, проговорил прерывающимся голосом: — Уже поздно. Я, наверное, пойду спать. — Конечно, — Билл тоже встал, — у тебя была длинная дорога. Спокойной ночи, — и он первым покинул террасу, лишь его силуэт, почти не потревожив призрачную вуаль занавесок, растворился в комнатной темноте.