Можжевельник

— Не нравится мне это, — проворчал Том себе под нос, когда они остались вдвоём в отведённых им комнатах. — Не верю я в бескорыстную помощь. Гарри его не слушал — он с любопытством оглядывался. Серебристый шар привёл их в восточную башню и растаял у подножия винтовой лестницы. Когда мальчики поднялись по ней, то оказались в маленькой гостиной с тремя дверьми: две вели в спальни, третья — в ванную комнату. — У меня никогда не было своей комнаты, — радостно вздохнул Гарри. — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, — не унимался Том. — Моя спальня слева! Гарри пожал плечами, спальни были одинаковые: дубовый сундук для одежды, широкая кровать под балдахином, пушистый ковёр на полу, стены затянуты в ткань, всё в одном цвете — медовом. А вот ванная комната, словно целиком выточенная из золотистого мрамора, поражала воображение, особенно круглый бассейн. Вода призывно мерцала, исходила паром, манила искупаться. Гарри бросил рюкзак на пол, скинул одежду и сырые кроссовки. Ступив босыми ногами на горячий пол, он немного понежился, согревая задубевшие ступни. Гарри соскользнул в воду, и волна жара обхватила его, зло обожгла кожу. Очки запотели. Ополоснув их, он расслабленно проплыл от одного края к другому и обратно. Мышцы расслабились, вода смыла остатки боли. Он всё-таки ушибся, когда свалился с дерева, пускай снег и смягчил удар. — У тебя отвратительно довольное лицо, — сказал Том. — Присоединяйся! — Гарри махнул рукой. Том растерялся. И хочется, и колется. Гарри решил, что тот стесняется, поэтому отвернулся и отплыл к противоположному краю, где ему на глаза попался кран в виде совы с семью разноцветными вентилями. Гарри крутанул жёлтый — из клюва совы вылетели золотые мыльные пузыри. Касаясь воды они превращались в густую пену, пахнущую карамелью. Она и на вкус была как карамель. Гарри звонко рассмеялся и от души зачерпнул пену ладонями. Он только собрался её проглотить, когда заметил Тома. Тот всё-таки отважился залезть в воду и теперь пялился на него во все глаза. — Попробуй! — Гарри сунул ему под нос ладошку с горкой пены. Том отстранился. — Да попробуй же! Том нехотя кончиком языка дотронулся до горки, и у него вытянулось лицо. — Сладко. Отталкивая друг друга, они с восторгом крутили вентили. Зелёный был как рахат-лукум, оранжевый — шоколад, голубой — мятные леденцы. Остальные они не знали. Красный был слишком приторный, фиолетовый — нежно-сладкий, синий — горчил на языке. Нарезвившись, накупавшись и наглотавшись пены, они с трудом вылезли из бассейна. На бортике их поджидали пушистые полотенца и халаты. — Как думаешь, куда его теперь? — поинтересовался Гарри, кивая на мокрое полотенце. От горячей воды он размяк, захотел спать, поэтому зевал на каждом слове. — Полагаю, раз они сами по себе появились, то их можно оставить там же, где мы их взяли, — Том тоже не удержался от зевка. Гарри бросил полотенце на бортик и закутался в халат. Его обволокло теплом, он зажмурился. Когда он вновь посмотрел на полотенце, то его уже не было. — Пропало, — выдохнул Гарри. — Как я и говорил, — важно сказал Том. Он аккуратно свернул полотенце и положил на бортик. Мальчики пристально глядели, кажется, даже не моргали, боясь пропустить. Но полотенце не исчезало. — Странно, — подивился Гарри. — Наверное, — пробормотал Том. — Наверное, оно может исчезнуть, только если мы не смотрим. Они не сговариваясь отвернулись, а когда повернулись — полотенца не было. — Я прав! — воскликнул Том, лучась от удовольствия. В гостиной поджидал ужин: на чайном столике стояло несколько подносов, накрытых серебряными крышками, и фарфоровый кофейник. Гарри сунул нос под каждую крышку: салат, мясо с гарниром, сыр, печенье, и шоколад в кофейнике. — Я понял, что мне это напоминает, — резко сказал Том. — Сказку о пряничном домике. Сначала она нас накормит, а потом... — А потом съест? — недоверчиво спросил Гарри. Селена совершенно не напоминала злую каргу. — Она точно ведьма. — Ну, ей придётся нас откормить, — разумно возразил Гарри и ткнул себя в живот: — Из таких костей хорошего мясного пирога не испечёшь! — Аргумент, — нехотя согласился Том. Гарри никогда не ел так хорошо. Не то чтобы он голодал, но есть вволю ему никогда не позволяли. Если бы мог, он бы мурчал, как кошки миссис Фигг, когда тем доставались колбасные обрезки. Том старался не показывать, что и ему вкусно, но у него плохо получалось. Они съели всё, не оставив даже крошки. Гарри млел от тепла и сытости. Лицо Тома разгладилось. — Как же хорошо, — пробормотал Гарри. — Да, неплохо, — согласился Том. Они с трудом поднялись и разбрелись по спальням. В камине горел огонь, на кровати лежала пижама. Кое-как переодевшись, Гарри рухнул под одеяло и мгновенно заснул. Во сне к нему пришёл белый олень. Тот самый, что привёл его в лес, а затем бросил. Но во сне Гарри был на него не в обиде. Он забрался к нему на спину, и олень пустился вскачь по небу. Задохнувшись от восторга, Гарри летел сквозь ночь над заснеженными лесами, полями и скованными льдом реками вдоль острых горных кряжей и покатых склонов. Он видел замки и примкнувшие к ним деревушки, видел стоянки невиданных созданий на лугах, видел дремавшего на скале дракона, видел исполинских орлов. Они вылетели из ущелья, окружили их сверху и снизу, справа и слева. Огромные крылья со свистом рассекали воздух. Откуда-то неслась песня, которая становилась все громче и громче, но Гарри не разбирал слов. Он проснулся внезапно, словно выпал из сна. Сердце бешено стучало. Дыхание перехватило. — Король, король с нами, — сказал он сам себе. От этих слов ему стало радостно. Он перевернулся на другой бок и уснул. — Гарри! Гарри! Просыпайся! Гарри с трудом разлепил глаза. Над ним нависал Том, в неверном утреннем свете он казался тенью, а не человеком. — Гарри! Да проснись же ты! — Сейчас, — пробормотал он, нашаривая под подушкой очки. — Погоди. — Что-то происходит, — возбужденно сказал Том. — Я слышал звуки рогов. Ну, то есть я думаю, что это рога. В ответ Гарри вылез из-под одеяла и мгновенно продрог: камин погас, и комната остыла. Том нетерпеливо нарезал круги вокруг кровати. Гарри с ужасом вспомнил, что вчера не забрал свою одежду из ванной комнаты. Скорее всего, она исчезла, как и полотенца, потому он был обязан на неё наткнуться у входа, но не наткнулся. — А где ты взял одежду? — поинтересовался Гарри, присмотревшись к Тому. — На сундуке, — отозвался тот. — У тебя тоже есть. Вели ей одеть тебя. Она сама всё сделает. — Одень меня, — несмело пробормотал Гарри. Белая рубашка взвилась с сундука, рукава нежно скользнули на руки, пуговицы — в петли. За ней поднялись короткие кальсоны, чёрные штаны и тёмно-зелёные гольфы, потом зелёный камзол с серебристой вышивкой и кафтан ему в тон. Последним семенили высокие сапоги из мягкой кожи. — Как ты догадался? — изумился Гарри, радостно себя разглядывая. Одежда у них была одинаковая, только цвета различались. Гарри достался зелёный, Тому — синий. — На одежде лежала записка, — ответил Том, поднял что-то около сундука и помахал листком плотной бумаги: — У тебя тоже есть. Отличный сервис, подумал Гарри словами дяди Вернона. Самого дядю он не вспомнил, тот был далеко в старом нерадостном прошлом. Оно словно отодвинулось в сторону, скрылось за поворотом. — Готов? — Том придирчиво его оглядел и распорядился: — Идём!