Можжевельник

Под ногами неслась земля, над головой свистел ветер. Гарри прижался к холке тигра, судорожно вцепившись в густую шесть. Он ничего не видел в колдовской снежной темноте. Иногда рядом мелькали тени, но Гарри не мог разобрать, кому они принадлежат. — А долго ещё? — спросил он. — Прилично, — в прыжке выдохнул Шер. — А вам... э-э-э... удобно? — Терпимо. Гарри решил, что тигру тяжело говорить во время бега, поэтому больше не задавал вопросов. «Магнус», — позвал он, но, как и в прошлый раз, дракон не отозвался. «Том», — без особой надежды подумал он. Тьма и снег. У Гарри душа ушла в пятки. Селена ошиблась, никакой он не чародей. А то, что с драконом говорил — так это дракон с ним разговаривал. И Тома ему он показал. «Такой шустрый и такой бестолковый, — пророкотал Магнус. — Ты — маг, волшебник, колдун, чародей, как там ещё ваше племя называют? Ты родился им. Ничего уже не изменишь». Гарри затопила волна облегчения. «Почему ты не отвечал?», — спросил он. «Занят был, — ответил дракон. — Ты даже не представляешь, как все всполошились после того, как твой приятель попытался тебя проклясть». «И только-то? Весь это переполох только из-за того, что он попытался меня проклясть?», — Гарри изумлённо открыл рот и тут же захлопнул, проглотив пригоршню снега. «Он был зол, шустрик. Он был зол, и он — чародей. Может, он и не имеет власти над Югом, но у него есть власть над словом. Он бы проклял тебя по-настоящему, если бы Кэр-Аррианрод не вступился». «Он же не знал», — ответил Гарри, когда справился с потрясением. «Это не оправдание». Гарри не знал, что возразить. «Ты тоже маг, шустрик, поэтому будь осторожен со словами. Не клянись попусту, не обещай невозможного, не проклинай без надобности. Ты — король. Слова твои сильнее прочих, но и спрос с тебя выше». «Леди Фиби, — вспомнил Гарри, — леди Фиби взяла с меня обещание, что я буду осторожен». «Ай да Фиби! — хохотнул дракон. — Не сердись на неё». «Я не сержусь», — честно ответил он — на Фиби невозможно было сердиться. От ветра и холода леденело лицо, Гарри прятал его в белой тигриной шерсти, поэтому не сразу заметил, что снегопад прекратился. Небо очистилось, над лесом засияла луна, темнота распалась на отдельные деревья: гордо высились ели, посеребренные снегом, белели берёзы, темнели непролазные кусты. Шер летел, едва касаясь земли. Чуть впереди со свистом рассекали воздух Иу-А и Кинси. По бокам сгустками темноты ткались Блэк и волк. Гарри оглянулся — по их следам мчалась рысь. «Вы уже близко», — предупредил Магнус. Деревья расступились, обнажив опушку, а за ней — луг, залитый лунным светом. В небе кружила сипуха, та самая, что вывела его и Тома к замку. Заметив их, она плавно спланировала и — Гарри ничуть не удивился, кажется, подспудно он уже знал — обратилась в Селену. Наст не выдержал, и она по колено провалилась в снег. — Я не пойму, куда он пропал, — тревожно сказала она. Блэк подвёл к ней лошадь и протянул руку. Помедлив, Селена подала руку в ответ, Блэк легко втянул её и усадил перед собой. — Киар, — Селена погладила лошадь по холке, — не тяжело? — Ничуть, леди, — отозвалась та. «Говорящая лошадь», — механично отметил Гарри. «Почему это тебя удивляет? — спросил Магнус. — Киар — конь, кстати». «Я не удивляюсь, — возразил Гарри. — Я все ещё не могу привыкнуть к говорящим животным». «Никто из них не говорит, шустрик. В ком-то из них есть магия, и ты их понимаешь, и в других нет — и ты их не услышишь». «Я их понимаю, потому что — маг?». «Да». «А лорд Блэк?». «Лорд Блэк из старого рода, он тоже умеет слышать то, что не произносится, и видеть то, что не показывается. Но он не маг». Волк и рысь рассредоточились по лугу, сунув носы в снег. — Куда он мог деться? — недоумевала Селена. — Я чувствую запах троих, — глухо отозвался волк. — Принца, человека и коня. — Они ушли на юг, — добавила рысь, роя передними лапами снег. — Нет, — голос у Селены надломился, словно стекло треснуло. — Нет. Нет. — Рольф, веди! — решил Блэк. — Вдруг успеем перехватить. Завернув вираж, орёл и грифон взмыли ввысь. Волк рванулся вперёд, за ним рысь, Киар с Блэком и Селеной и Шер с Гарри. У Гарри заложило уши. Мир размазался акварельной картинкой, как если бы на неё опрокинули стакан с водой. Только конский хвост маячил перед глазами, Гарри затошнило, и он уткнулся носом в тигриную холку. — Жив, малец? — шепнул Шер. — Да, — выдавил Гарри. — Потерпи, немного осталось. Тигр резко остановился. Гарри не удержался, перекувырнулся через голову и рухнул спиной в сугроб. Тёмное звёздное небо накрыло его, полная луна заглянула в глаза — у Гарри ёкнуло сердце, перехватило дыхание. Над Гарри нависла виноватая морда Шера. — Не ушибся? — Нет. Гарри осторожно сел, покрутил головой. Блэк выдернул его из сугроба за шкирку, как щенка. Придирчиво осмотрел со всех сторон и, убедившись в невредимости, отпустил. Шеру он ничего не сказал, и повернувшись на юг, Гарри понял почему. Они стояли на вершине холма, впереди лежала долина. Долину рассекала чёрная полоса незамерзшей реки, по ней плыла лодка. За рекой снега не было — насколько хватало глаз. За рекой начиналось королевство Юга. Из воды вышел конь, отряхнулся. Маленькая лодка пристала к берегу, из неё выбрались двое — люди. Гарри напряг зрение, мир легко скользнул вперёд. Том. Он стоял, пока его спутник обтирал коня от воды, седлал его, крепил седельные сумки. На его лице не было ни страха, ни испуга — только знакомое выражение предвкушения, какое у него было после того, как Иу-А назвал его принцем. Гарри закрыл глаза. Блэк положил руку ему на плечо. — Возвращаемся, — глухо произнёс Гарри. Всё его существо кричало о том, чтобы догнать и вернуть Тома, но он обещал Фиби быть осторожным. А короли должны сдерживать обещания, так ведь? Никто ничего не сказал, и Гарри был им благодарен. Всю дорогу назад он провёл уткнувшись носом в шерсть Шера. Иногда ему чудился невнятный шум, будто звук с улицы из-за закрытого окна, но он не задерживал на нём внимания, отмахивался как от мухи. В молчании они заехали во внутренний двор, Гарри соскользнул с Шера и побежал в замок. На ступеньках в холле сидела Фиби, кутаясь в серую шаль. — Мне жаль, — сказала она. Гарри не знал, что ответить. Она не лгала, ей искренне было жаль. Жаль Гарри, жаль Тома, жаль их обоих. Ему не хотелось ни говорить, ни быть с кем-то, но он сел рядом с дриадой, прижался к ней боком. Она обняла его, поцеловала в макушку. В холл вошла Селена, подол белого платья промок и потемнел от снега. Она села по другую сторону от Фиби, поджав к себе ноги. — Так и ходишь босая, — укорила её Фиби. — Терпеть не могу обувь. — Вам не холодно? — удивился Гарри. — Мне давно уже не холодно, — Селена наклонилась к нему, взяла его ладонь и приложила к шее. — Таким как я не бывает холодно. В детективных историях, которые любила читать миссис Фигг, полицейский касался шеи неподвижно лежащего человека, проверяя — труп перед ним или нет. Если человек жив — под пальцами билась жилка. Чаще всего он, конечно, был мёртв. Гарри прочитал несколько рассказов, борясь со скукой, когда сидел под присмотром соседки. Шея у Селены была ледяная. Пульса не было.