Фэш
Я проснулся с ужасной, неимоверной болью в голове. Было такое ощущение, что одно резкое движение, и моя голова взорвется, а мозг разлетится в разные стороны. Бр-р-р. Собрав всю волю в кулак, я с трудом приподнялся и огляделся. Солнце слепило и сильно било по глазам ярким светом. В голове потихоньку начали складываться картинки вчерашнего вечера, и через несколько минут пазл воспоминаний был полностью собран. Хотелось выть от боли, но я неуверенно поднялся и медленными шагами пошел в ванну. Сейчас мне нужен холодный душ. Я даже не стал стаскивать с себя вещи, потому что каждое малейшее движение отдавало острой и резкой болью в голову. Казалось, что мне больно думать. Холодная вода немного снизила боль, от чего я был на седьмом небе от счастья, но рвотный позыв, возникший так неожиданно, стремительно вернул меня в реальность. Закрепив душ, я буквально упал на колени и схватился за голову. Мне было очень плохо: тошнота с каждой секундой становилась все ощутимее, а головная боль начала наступать с новой силой, зубы стучали от холода, а руки начинали трястись. Спустя, наверное, минут пятнадцать, меня перестало тошнить и я, воспользовавшись моментом, вылез из ванны, но, не удержав равновесие, больно упал назад. — Фэш? — видимо на грохот в комнату пришла Захарра. Как же я не хочу, чтобы она видела меня в таком состоянии, но все-таки мой мозг, хоть и не в лучшем виде, прекрасно осознавал, что без ее помощи мне не справиться. — Захарра, — попытался я произнести ее имя, но вместо этого вышло что-то больше похожее на глухое рычание. Мои надежды на то, что сестра услышит мои звуки, рассеялась так же быстро, как и надежда на быстрое избавление от боли. Вода, которая до сих пор лилась из душа, заполнила ванну почти до самых краев, но я не спешил открывать слив. У меня не было суицидальных мыслей, я просто хотел нырнуть в воду и расслабиться, забыться. Я набрал в легкие воздух, и через несколько мгновений вода накрыла меня с головой. Головная боль резко отступила, а зубы почему-то перестали стучать. Мне было хорошо. Страхи испарились, а надежды о счастливом будущем, как бы банально это не звучало, полностью овладели мной. Неожиданно моя сказка, которую я придумал у себя в голове, начала уплывать от меня: легкие сжались, давя на грудь, а в нос залилась вода, ушные перепонки, казалось, сейчас лопнут от давления, неизвестно откуда взявшегося под водой. Широко распахнув глаза, я увидел перепуганные лица Марка и Захарры, а потом почувствовал маленький глоток воздуха. Они молчали, боясь что-то сказать. Захарра чуть ли не ревела, смотря на меня отрешенным взглядом и ища поддержки в глазах Ляхтича, но парень будто был в другом месте. Его лицо — испуганное и удивленное — вытянулось, а потом он просто обнял меня, вероятно, радуясь, что я не стал очередным подростком-суицидником. Захарра смотрела сквозь меня, не осознавая, что из ее глаз льются соленые слезы. Ее рот то открывался, то закрывался. Сейчас она напоминала мне рыбу. В итоге, не найдя нужных слов, она дала Марку в руки полотенце и сухую одежку, а сама развернулась и ушла. Мое сердце больно кольнуло, видя ее растрепанные волосы, ровную прямую спину и исхудалое лицо. Марк помог мне приподняться, а потом вытащил меня из ванны и начал стягивать с меня одежду. В любой другой ситуации я бы ударил его, но сейчас, когда мне так плохо, я был рад тому, что Ляхтич оказался здесь. Я положил ему руку на плечо, и медленными шагами направился в сторону кровати. Ляхтич поддерживал меня за пояс и не давал упасть, когда я спотыкался о невидимые вещи или о собственные ноги. Головная боль вновь дала о себе знать, когда я упал на кровать и постарался уснуть. Какой же я мудак. Марк вышел из комнаты, а через несколько минут вернулся с большой бутылкой воды и пачкой таблеток. Я жадно схватил бутылку и начал пить, не обращая внимания на то, что вода проливалась мимо рта и текла по телу. Опустошив чуть ли не всю бутылку разом, я вытащил две таблетки аспирина и запил их оставшимся глотком воды. Сил не было даже на то, чтобы сказать спасибо, поэтому я еле-еле кивнул парню, выражая свою благодарность. Марк отмахнулся рукой и вышел из комнаты. Я закрыл глаза и постарался уснуть, но тошнота не давала мне расслабиться, а все тот же солнечный свет раздражал и очень мешал. С трудом перевернувшись на бок в противоположную от окна сторону, я тихо засопел, а потом и вовсе уснул. Не знаю сколько именно я спал, но из окна уже давно не светило солнце, а в комнате был полумрак. Наверное, уже ночь. Голова перестала болеть и больше не было тех ощущений, от которых хотелось умереть, однако дикий сушняк и небольшая тошнота все-таки остались. Почувствовав себя лучше, я медленно вышел из комнаты и спустился вниз. В гостиной раздавались голоса, но я не мог разобрать ни слова, пока не подошел чуть ли не в плотную. — Ему сейчас тяжело, Захарра, и, если ты хочешь моего совета, то ему лучше быть с кем-нибудь. По крайней мере пару дней, — это был голос Марка. — Хорошо, но через неделю я переезжаю. — Захарра была спокойна как никогда, но сквозь ее маску безразличия с легкостью можно было уловить нотки злобы, ненависти и разочарования. — Ты съезжаешь? — хрипло спросил я и сам испугался своего голоса. — К нему? — я бросил презрительный взгляд на парня, а потом внимательно посмотрел на Захарру. Она молчала, лишь сверлила меня своим взглядом, от которого, честно говоря, было чуточку не по себе. — Даже если и так, тебе то что? — было видно как она крепко сжала руку Марка, чтобы не сорваться, но в последующую секунду она резко расслабилась и даже улыбнулась. — Через неделю ты навсегда исчезнешь из моей жизни, Фэш. И знаешь, я этому несказанно рада.Суббота.
16 августа 2016 г. в 14:01