Кровь Кенуэя

— Хм, мистер Кенуэй, — позвала Эбигейл, когда они подошли к крыльцу особняка. — У вас тут топор торчит из колонны. Коннор обернулся и изучающе посмотрел на нее. Он искал признаки насмешки в ее голосе или лице, но увидел только искреннее изумление. — Это старый обычай моего народа. Так обозначают начало войны. И да, это не топор, а томагавк. Эбигейл покраснела так, что это было заметно даже в темноте ночи. — Прошу прощения, мистер Кенуэй. — Входите, — Коннор открыл дверь и жестом пригласил Эбигейл внутрь. В коридоре их встретил Ахиллес. Коннор не был удивлен. — Когда ты проснулся? — спросил он. — Когда ты варварски хлопнул оконной рамой в своей комнате. Будь добр, в следующий раз выходи через дверь, а то от дома мало что останется, — ответил Ахиллес и посмотрел на Эбигейл, которая почему-то словно спряталась за спину Коннора. — Я, конечно, знаю, что юнцы вроде тебя однажды начинают бегать по ночам к девчонкам, но… чтобы так скоро, Коннор, — усмехнулся старик, делая шаг вперед. — Она здесь по важному делу. Ахиллес заметно напрягся, прищурившись. — Какому? — Ее прислал мой союзник из Бостона. — Откуда знаешь? Коннор растерялся, осознавая свою оплошность. — Прошу прощения, моя ошибка, — нарушила внезапно воцарившуюся тишину Эбигейл. — Мистер Кенуэй, Стефан дал мне вот это, чтобы я подтвердила свои намерения и преданность нашему общему делу. Она вынула из нагрудного кармана своей кожаной куртки небольшой сверток. — Что это? — спросил Коннор. — То, что вы оставили у Стефана. Эбигейл развернула бумагу, и Коннор увидел свое ожерелье из клыков, которое он действительно обронил в таверне Шафо во время одной из потасовок с армейцами. Пропажу сделанного еще в детстве ожерелья Коннор обнаружил слишком поздно — на борту отплывшей на несколько миль от Бостона Аквилы. — Мы можем ей доверять? — спросил Ахиллес тоном учителя, наталкивающего своего горе-ученика на верный способ решения задачи. — Да, — раздосадовано буркнул Коннор, буквально вырывая из рук Эбигейл свое ожерелье. — Мое имя Эбигейл Адамсон, сэр, для меня большая честь с вами познакомиться, — Эбигейл протянула руку, но Ахиллес лишь рассмеялся. — Смотри, Коннор, я планирую пожить еще немного, не хотелось бы в ближайшее утро проснуться с ножом в сердце, — усмехнулся старик, — И мне очень приятно, юная леди. Он направился в гостиную, где уже мерцал свет каминного пламени. Эбигейл, краснея, тут же одернула протянутую руку. — Проходите наверх, там будет ваша комната, — пробормотал Коннор, указывая на лестницу. — Первая дверь налево. — Спасибо, сэр. — Зовите меня Коннор. — Как скажете, сэр. То есть… Как скажете, Коннор. Она улыбнулась ему, но его лицо оставалось непроницаемым. — Располагайтесь, после спускайтесь вниз, нам есть что обсудить, — отчеканил Коннор и ретировался. «Вот ты какой, загадочный защитник простого народа, » — подумала Эбигейл, прикусив губу, и направилась на второй этаж, перескакивая через две ступеньки сразу. — Светает, друг мой, — наливая в три кружки чай, сказал Ахиллес. Коннор уселся на стул напротив него. Он долго молчал, наблюдая за учителем. — Мы можем ей доверять, старик. Она от моего сообщника. Ахиллес поднял на него уставшие покрасневшие глаза. — Я не сомневаюсь в твердости твоей руки, Коннор. Не сомневаюсь в твоей чести и преданности делу. Но одному ты так и не научился до сих пор. — Чему же? — Хитрости. Прости старику его излишнюю заботу. Но то, что сегодня эту милую леди прислал твой товарищ, а не твой отец — удача и благоволение судьбы. Если бы… — Я знаю, что ты хочешь сказать, Ахиллес, — резко оборвал его Коннор. — Но ты не прав. Я быстро учусь, и я не подведу тебя. Старик пристально посмотрел на него. — Я знаю, Коннор. Я нисколько в этом не сомневаюсь. Он подошел к опустившему голову ученику и положил руку ему на забинтованное плечо. — Принеси-ка мне медовухи. Она в подвале, на верхней полке погреба. Мне страшно захотелось медовухи. В глазах Коннора мелькнул огонек отвращения. Он не терпел алкоголя. Но перечить старику желания не было. Коннор кивнул и направился в подвал. Едва его спина скрылась за дверью столовой, Ахиллес закачал головой, а на лице его появилась сочувствующее выражение. — Учится ребенок У мудрого отца с пеленок. Кто думает не так — дурак, Ребенку и себе он враг! — пробормотал он и уселся за стол. — Кенуэи… В коридоре послышались шаги. А через мгновение в комнату вошла Эбигейл. — Мистер Давенпорт, — тихо позвала она, явно смущаясь. — Проходите, юная леди, присаживайтесь, — улыбнувшись, сказал Ахиллес, отодвигая для гостьи стул. — Спасибо. А мистер Кенуэй… — Занят, он присоединится к нам позже. Вы можете доверять мне. От Эбигейл не ускользнуло то, что старик разговаривал с ней почти как с ребенком. Голос Ахиллеса дрожал от усмешки. Но усмешки доброй и снисходительной. — Нисколько в этом не сомневаюсь, сэр, — Эбигейл улыбнулась, робко беря в руки чашку чая. — Итак, что творится нынче в больших городах? — вдруг посерьезнев, спросил Ахиллес, усаживаясь в свое кресло. — Тамплиеры пытаются контролировать все сферы влияния. Но это им мало удается. Корона ввела налог на чай, ожидая большего повиновения, но это стало последней каплей. Народ взбунтовался. Мистер Кенуэй… Ахиллес вдруг подался вперед, словно боялся упустить лишнее слово. — …Мистер Кенуэй и мсье Шафо возглавили акцию протеста, — продолжила Эбигейл. — привезенную партию ост-индского чая выбросили в воду. Тамплиеры были там. — Кто именно? — Чарльз Ли и Уильям Джонсон, кажется. — Больше никого? — Только эти двое. И стражники. Ахиллес прикрыл глаза и откинулся на спинку стула. — Продолжайте. Эбигейл прищурилась, изучающе посмотрев на старика, но повиновалась. — Теперь за Коннора назначена награда. Но мало кто из граждан сочувствует королевской власти. Все больше людей становятся пособниками патриотов. — А Вашингтон? Что он за человек? Эбигейл удивилась такому вопросу. — Он дипломат. Гибок и расчетлив. Горячо болеет за свое дело, но делает это скрытно и прячется за маской спокойствия. Он прирожденный политик. — Он знает о тамплиерах? — О да, сэр. Он с ними знаком. Чарльз Ли изначально метил на его место, но Конгресс решил передать управление повстанческой армией Вашингтону. Ахиллес поднял вверх брови. — Недурно. И раз управление повстанцами тамплиеры упустили, следующим их шагом будет попытка уничтожить патриотов. — Да, скорее всего вы правы. На Вашингтона планируется покушение, и я… — Так стремительно? Крайние меры… Ахиллес резко поднялся с кресла и подошел к окну. — Хм… Эбигейл окончательно потеряла нить происходящего и начала нервно оглядываться в поисках Коннора. Ее не то, чтобы пугал энтузиазм, вдруг охвативший Ахиллеса. Ей казалось, что она сболтнула много лишнего из той информации, что предназначалась только для ушей Коннора. Но разве наставник не должен быть сведущ в делах своего ученика? Эбигейл мысленно схватилась за голову, предчувствуя неприятный разговор с Коннором, — ее вдруг охватило неприятное чувство, будто она сделала что-то совсем неправильное. — Мисс Адамсон, скажите, разделяете ли вы взгляды Братства Ассассинов? Коннор рассказывал вам о них? — вдруг спросил Ахиллес, обернувшись. Эбигейл снова покраснела. — Я слышала мало. Стефан пытался растолковать мне, но и ему известно не много. Знаю только, что ассассины ратуют за свободу, а тамплиеры… Это мерзавцы, которые не дают патриотам освободиться. Богатенькие пузыри, которым плевать на людей. Главное — чертовы деньги. Ахиллес вдруг громко рассмеялся. Эбигейл почувствовала, как горят ее уши. Теперь она точно была готова провалиться под землю. — Милое дитя, и где ты была раньше… Никакой патетики, пафоса! — еле выдавил Ахиллес, утирая проступившие на глазах слезы. — Ну спасибо, обрадовала старика. Эбигейл натянуто улыбнулась. В этот момент в столовую вошел Коннор. — Я обыскал все полки, но ничего не нашел. Ахиллес вздрогнул и обернулся. — Надо же, двадцать лет стояла и пропала. Наверняка я отдал ее кому-то в подарок… ну конечно! Старина Тэтч забрал, разумеется, — старик быстрым шагом направился в коридор. — Придется сегодня довольствоваться соком Долорес. Потрясающий березовый сок кстати, ты бы попробовал, Коннор. Но Коннор лишь прищурился и не сводил глаз с учителя. — Я так и не выспался из-за твоих похождений, пойду прилягу. Спокойной ночи! — и Ахиллес скрылся за дверью. Коннор проводил его взглядом, едва слышно хмыкнул и сел напротив Эбигейл. — Итак. Девушка выглядела более чем растерянной. — Что с вами? — изумился Коннор. — Вы не делитесь своими планами с мистером Давенпортом? — выпалила она. Коннор нахмурился и пристально посмотрел на Эбигейл. — С чего вы взяли? — Он расспрашивал меня о всех ваших действиях. Коннор тяжело вздохнул и потер переносицу, прикрыв глаза, словно от усталости. — И вы все рассказали? Эбигейл почувствовала, как начало неприятно сосать у нее под ложечкой. — Да. Простите, я видимо не должна была этого делать. Коннор промолчал, уронив голову на ладони. — Мистер Кенуэй? — Нет, все в порядке, в порядке. И я просил вас называть меня Коннором, — сказал он, пытаясь улыбнуться. — Простите… Эбигейл потупила взгляд. Не такое впечатление она рассчитывала произвести, когда плыла сюда. — К делу. Они до семи утра обсуждали план действий и решили покинуть поместье Давенпорт через два дня, как и рекомендовал Стефан Шафо. Эбигейл рассказала Коннору, как ей удалость выведать у Томаса Хикки информацию о покушении, подослав к продажному тамплиеру одну из своих знакомых куртизанок. При упоминании о таких знакомствах Эбигейл, Коннор изумленно поднял брови. Но девушка была тверда в своем убеждении, что для качественной работы разведчика полезны любые связи. Коннор согласно кивнул и спросил, что Эбигейл было известно от Стефана о том, кто такие тамплиеры. Девушка снова покраснела, вспомнив смех Ахиллеса. Но повторила свои предыдущие слова в более умеренной форме. К ее удивлению ни одна жилка на лице Коннора не дрогнула. Он внимательно выслушал ее, не сводя глаз с покрасневшего донельзя девичьего лица. Эбигейл не могла избавиться от ощущения, что разговаривает далеко не со своим ровесником (хотя она была старше его на два года). Внимательный и проникновенный взгляд заставлял ее краснеть, а каменное бесстрастное лицо завораживало не так, как лица юнцов ее возраста. — Я расскажу вам о Братстве, но позже. Когда часы пробили семь, Коннор поднялся из-за стола. — Вы, должно быть, устали, — сказал он, подходя к Эбигейл. Она улыбнулась ему, смотря из-под ресниц. — Да, я не отказалась бы отдохнуть. — Тогда вам лучше отправиться в спальню, увидимся за обедом, — и он стремительно вышел из столовой, оставив удивленную Эбигейл одну. Хлопнула входная дверь.