***
Вернувшийся спустя несколько часов с работы Лухан застал Бэкхена сидящим на крылечке с кусочком мела в руках. Мальчик не кинулся навстречу отцу с радостными возгласами, как это обычно бывало, и Лухан сразу понял, что они с Кенсу снова что-то не поделили. Наказанным, как правило, всегда оказывался только Бэкхен. - Что рисуешь, Бэк? — осторожно поинтересовался Лухан, присев рядом с сыном и пытаясь заглянуть ему через плечо. — Похоже на папу. - Это он и есть, — буркнул ребенок, пытаясь ногой стереть нарисованную хмурую рожицу, зная, что ему попадет за это художество еще больше. - Эмм… а что у него с лицом? Бэкхен лишь тяжело вздохнул, начиная свой рассказ: — Кенсу весь день меня доставал, а потом отобрал мой рюкзак с Пороро. Я пытался забрать его обратно, но он не отдавал. Я слегка его толкнул. Совсем не сильно, честное слово! Но он начал реветь, а потом пришел папа и накричал на меня. — Не в силах сдержать обиду на отца, мальчик с досадой швырнул мелок в кусты. — Он даже не стал меня слушать! - Папа очень устает, ты же заметил, Бэк? Бэкхен недоуменно уставился на него: — Да… - А когда он уставший, то начинает на всех кричать, ты же знаешь. — Лухан ободряюще взъерошил волосы сына. — Не обижайся на папу, он отругал тебя, потому что был не в духе. Увидев, как лицо сына озаряется пониманием, Лухан довольно потянулся и встал, протягивая ему руку: — Пойдем домой. Подхватив папку с документами, он направился в дом, слыша позади тихие шаги Бэкхена. Стянув с плеч пиджак и бросив на журнальный столик ключи, Лухан плюхнулся на диван, с наслаждением ослабляя повязанный галстук. На шум из кухни вышел растерянный Сехун, виновато глядя на мужа. - Я еще даже не начал готовить ужин. Кенсу долго плакал и мне пришлось его успокаивать. А потом он захотел поиграть и я не мог оставить его одного, и… — Сехун резко замолчал, закрыв лицо руками. — Я так устал. - Все нормально, я закажу пиццу на ужин. - Но… - Иди приляг и отдохни, — Лухан поднялся с дивана и заботливо приобнял мужа за талию, чувствуя, как тот расслабляется в его объятиях. Сехун согласно кивнул, сцепляя ладошки у него за спиной, и обеспокоенно зашептал: - Пожалуйста, поговори с Бэкхеном, он обижен на меня. Они подрались с Кенсу и я накричал на него. Не хочу, чтобы он злился на меня. - Не волнуйся, я уже с ним поговорил. - Ты самый лучший в мире муж, Лухан, — пробормотал Сехун, благодарно целуя мужа в щеку, на что тот лишь ласково улыбнулся. - Я знаю.***
- А где дети? — вернувшись из магазина, Сехун обнаружил дома только Лухана, смотрящего телевизор с чашкой попкорна в руках. - Я отвез их к родителям, — как ни в чем не бывало, ответил тот, переключая каналы. - Чьим родителям? — спросил Сехун, раскладывая покупки. - К своим. - Зачем? — закончив, Сехун присел рядом, нагло воруя целую горсть попкорна из чашки. — Дурацкое шоу, не смотри его. Лухан в ответ лишь закатил глаза, молча передавая ему пульт. - У меня есть предложение, — начал он спустя пару минут. - Какое? — промычал Сехун с набитым ртом, не отрываясь от экрана, где как раз шла популярная дорама. Бросив пульт на пол, он, не глядя, потянулся за новой порцией попкорна, не замечая, что Лухан убрал чашку подальше. - Свидание. Только ты и я. Прямо сейчас. Оторвавшись, наконец, от телевизора, Сехун растерянно посмотрел на мужа: — Свидание? Лухан серьезно закивал головой: — Мы сто лет никуда не ходили. Дети у родителей на все выходные, сегодня пятница и у нас есть возможность в кои-то веки побыть вместе. — Для пущей убедительности он помахал в воздухе руками, выделяя слово «пятница». — Ну же, соглашайся. Сехун застыл на мгновение, после чего смущенно кивнул, еле слышно выдыхая: — Хорошо.***
Они медленно кружились в танце, абсолютно не попадая в ритм, но им было все равно. Склонив голову Лухану на плечо, Сехун чувствовал, как крепко тот прижимает его к себе, дразняще пробегая пальцами по пояснице. - Прекрати, — сбивчиво прошептал он. - Что прекратить? - Мне щекотно. Лухан тихо рассмеялся, а его рука сползла на бедро, повторяя незамысловатые движения. Сехун прикрыл глаза, продолжая танцевать. Ему давно не было так хорошо. Сейчас они были в своем собственном мире, деля одно дыхание на двоих, где музыка играла лишь для них, а движения были синхронными, тесно сплетающимися, и не существовало больше никого и ничего. Где-то на задворках сознания они услышали, как кто-то просил поставить песню Ким Джэджуна «Insa», и понимающе улыбнулись друг другу. На второй строчке Лухан склонился к самому уху Сехуна и начал петь своим мягким тембром, перекрывая остальные звуки вокруг. Из-за отсутствия практики его голос звучал слегка хрипловато, но Сехун с наслаждением слушал любимую песню в исполнении любимого мужчины, вспоминая, как красиво этот голос пел для него те же самые строчки еще в старшей школе. Они провели ночь в объятиях друг друга, растворяясь во всепоглощающей любви и нежности, становясь одним целым. Сехун дарил всего себя без остатка, а Лухан брал, молчаливо срывая с припухших губ тихие стоны и бесконечные «люблю» и «спасибо».***
Сехун проснулся посреди ночи, почувствовав, как с него сползает одеяло. Сначала он подумал, что это Лухан, но вот незадача: Лухан спал на правой стороне кровати, а одеяло кто-то тянул на себя слева. Не открывая глаз, Сехун попытался поймать сползающую ткань, но за край кто-то настойчиво подергал, сгоняя с Сехуна остатки сна. Резко сев на постели, он обнаружил трехлетнего Кенсу, стоящего рядом с кроватью и цепляющегося за его одеяло. - Боже, Кенсу, ты напугал меня, — пробормотал он, смотря, как сын забирается к ним в кровать. — Что случилось, малыш? - Я не могу уснуть. Сехун заботливо укрыл сына одеялом, укладывая его между собой и спящим мужем. - Твой брат спит? — прошептал он. Кенсу молча кивнул, играясь с его пальцами под одеялом. Крепко спящий Лухан повернулся во сне, собираясь по привычке закинуть свою руку на талию Сехуна, но вместо этого наткнулся на маленькую ладошку сына, которая тут же крепко сжала его указательный палец. Сонно моргнув, Лухан уставился на Кенсу, который уже начал засыпать, убаюканный тихим сопением Сехуна. Лухан закрыл глаза, чувствуя, как хватка на его пальце ослабла. На часах было три утра, можно поспать еще часика четыре. Лухан с довольной улыбкой провалился обратно в сон. Дом на некоторое время снова погрузился в тишину, пока Сехуна не разбудил скрип двери и тихие шаги. С трудом разлепив глаза, Сехун уставился на стоящего у кровати Бэкхена, который нерешительно теребил подол пижамы своими тонкими пальчиками. - Что случилось, Бэк? - Я тоже не могу уснуть. Сехун устало вздохнул, подвигая уснувшего Кенсу и устраиваясь на краю кровати, чтобы Бэкхену хватило места. Бэкхен забрался на кровать с правой стороны, перелезая через ноги Лухана и разбудив его в процессе, и втиснулся между спящим братом и отцом. - Прости, что разбудил, пап, — виновато прошептал он, пряча лицо на груди у Сехуна. - Ничего, — ответил тот, прижимая его к себе и ласково целуя в макушку. — Постарайся уснуть, Бэк, тебе утром в школу. Никто из них так и не проснулся утром со звонком будильника.