DA: Вопреки

«Невозможно обрести счастье без людей, с которыми его можно разделить» — Бродяга Кэнсин.

Рыцарь-командор Грэгор был для храмовников Башни примером для подражания. Он был тем самым доблестным рыцарем в блестящих доспехах, о котором слагают легенды и которого страшатся враги. Большинство юных рыцарей Ордена храмовников, только поступивших на службу, пытаются ровняться на него и во всём ему потакать, чтобы заполучить его внимание и быть, если можно так сказать, Грэгоровским любимчиком. Такое рвение объясняется тем, что у Грэгора довольно неординарная политика по отношению к Кругу. Он держит всех магов в узде, но при этом не сильно затягивает поводья. Он суров и одновременно мягкосердечен. Он уважает тех, кто этого заслуживает, будь то эльф или маг. В общем, он делает всё по совести и никогда не пользуется своими полномочиями себе во благо. Он действует во благо невинных, слабых и верующих в Создателя. Но, увы, есть и те рыцари, которые Грэгора не очень уважают и стремятся подорвать его репутацию. В основном это фанатики, которые считают, что все маги не люди – предметы, которыми можно пользоваться. Жизнь мага для них ничего не значит, и убить мага – значит сделать доброе дело для всего мира. Однако таких людей в Кругу мало, но их наличие уже ничего хорошего не предвещает. Кто-нибудь из-за них всегда страдает. Разница лишь в масштабности нанесённого таким храмовником вреда. После того, как Ирвинг вынес Йовану и Фионе приговор, Грэгор, закончив свои бумажные дела, молча кивнул Чародею и с недовольной миной покинул кабинет, оставив после себя угнетающую атмосферу, которая характерна для таких мероприятий как казнь. Старый маг неодобрительно покачал головой и спрятал руки за спиной, выдержав недолгую паузу. Тем временем взволнованные, недовольные наказанием Фиона и Йован пытались поговорить друг с другом взглядами, корчив друг другу рожи и размахивая руками, стараясь не разбавлять тишину лишним шумом. Наконец, Ирвинг вздохнул, и устало поднял глаза на подростков, наблюдая как те дурачатся. Лишь после его предупредительного кашля, маги прекратили, замерев на месте так, словно ничего не было. — Я очень вами не доволен. Особенно тобой, Йован, — с разочарованием в голосе сказал он, глядя на парнишку, который после его слов сразу же побледнел и поник головой, — Как тебе только в голову взбрело кидаться такими словами в представителя Церкви? Помни, что Церковь здесь не просто так. Какой бы она не была плохой и требовательной, она защищает нас так же, как защищает мир от магии. Я очень надеюсь, что вы усвоите этот урок и впредь будете терпеливее. А тебе, Фиона, следует дополнить доклад о сыром лириуме. Твоя работа не тянет на отлично. Подростки снова переглянулись и уже оба стояли со скисшими минами, рассматривая свои ноги на каменном полу так, словно это было произведение искусства. Впрочем, наблюдая за сгоравшими от стыда учениками, Ирвинг не захотел больше их мучать нотациями. Он передал стопку бумаг Фионе с её работой, пожелал Йовану удачи на предстоящих экзаменах, а затем с упоением посмотрел на удирающих из его кабинета детей, которые по пути умудрились друг на друга шёпотом накричать. Амелл после визита к Ирвингу была взвинчена. Она прижимала к себе пергаменты и резво шагала по коридору, хмуро глядя себе под ноги. Йован еле поспевал за ней, не сводя с неё глаз. Лишь когда он осмелился остановить её, вытянув руку, девушка резко затормозила и обернулась, встречаясь с другом взглядами. — Почему ты соврал мне! Ты сказал, что Преподобная Мать первая начала докучать тебе, а в итоге выясняется, что ты сам спровоцировал её. Ещё и обругал! Как так можно, Йован! —Её голос был осуждающим, однако сама она выглядела расстроенной и опечаленной. Йован не смог ничего ей ответь. Он лишь пожал плечами и молча кивнул, ожидая, что Амелл что-нибудь ему скажет или посоветует, как она это делала всегда. После минутного молчания, девушка вздохнула и прикрыла бледной ладонью лицо. — Ладно, извини что накричала. Только прошу тебя больше мне не врать. А пока я не сожгла тебя давай обсудим наше наказание. Йован исподлобья глянул мельком на Фиону, а затем опечалено вздохнул. — Знаешь, может, я понесу наказание сам? Всего-то отмыть первый этаж, пф. Я справлюсь и один, а тебе надо переделать доклад. — Ну нет! — прервала мага Амелл и пригрозила ему указательным пальцем, — Нам обоим сказали отмыть этаж, а это значит что либо мы оба берём тряпки, либо вообще их не берём и в итоге моем на этаж больше. Да и к тому же утром девчонки говорили, что сегодня на пост вступают новые храмовники, а мне очень сильно хочется на них посмотреть, так что ... Йован встрепенулся и округлил глаза. В его голове внезапно стал проигрываться пережитый день и сцена в кабинете Ирвинга, который в качестве наказания предлагает послушникам заняться ночью уборкой первого этажа. После некоторых сделанный выводов, парень заметно нахмурился. — Стоп, при чём здесь храмовники ... Ты что, подстроила себе наказание, чтобы слоняться по башне ночью?! И тут мир остановился. Фиона, которая минуту назад была готова порвать друга на части за его меленький обман, сильно покраснела в шоке вытаращила голубые глаза вперёд, глядя сквозь мага. Она легонько приоткрыла рот, чтобы ответить, однако резко закрыла его, поджав алые губы. А тем временем Йован сверлил глазами с упрёком подругу и думал как она выкрутиться из этой неловкой ситуации. Как известно, у магов существует разделение на мужской и женский пол. Всё как у людей. Поэтому девушка, даже будучи магом, остаётся в первую очередь девушкой. — Я за тряпками! — быстро вякнула Фиона и сорвалась с места, на всех порах помчавшись подальше от ответа, теряя по пути пару листов бумаги. Йован тоже сорвался с места за ней, выкривая девушке вдогонку слова «эй ты, я тебя всё равно найду, из башни далеко не убежишь!». Однако, когда ему в лицо прилетела страница из её доклада о сыром лириуме, Йован решил, что игры в догонялки лишь отнимут кучу свободного времени перед «ночной чисткой». Парень сердито нахмурился и стал собирать потерянные девушкой страницы. — И что ей спокойно на парте не сидится ... Могла бы меня не впутывать ... А я ещё себя виноватым считаю, — ворчал Йован. Он бубнил себе под нос и дальше если бы не одна неожиданность. В тихий коридор ворвался скрип железа и топот множества людей, сопровождаемый мужскими басами. Маг испугался и прижался к стенке, будто по сигналу, таращась в сторону надвигающихся теней. Из-за поворота вышли Грэгор с тремя совсем молодыми рыцарями-рекрутами, которые внимательно смотрели на своего командира, пока тот говорил им о «...безопасности». Скорее всего это и были новички, которые должны были выйти на своё первое ночное дежурство. Увидев прижатого к стенке ошарашенного мага, храмовники остановились и с опаской поглядели на Грэгора. Командир выглядел спокойно и явно раздраженно. Храмовник подошёл к Йовану и посмотрел по сторонам. Также, он вежливо взял из рук подростка страницы из доклада и быстро прошёлся по строчкам скучающим взглядом. — Где твой друг? — безразлично спросил он и вернул листы назад, не дожидаясь ответа, — Надеюсь к утру этаж будет блестеть, а вы больше не будете совершать глупостей. — Мы ... Мы, — с дрожью в голосе промямлил маг и состроил умоляющую пощады рожу. Грэгор поднял латную руку на уровне груди, тем самым освободив парня от объяснений, а затем подозвал к себе рекрутов. — Если тебя не затруднит ... Познакомься, это Ларенс Гудчер, Даниэл Роули и Каллен Резерфорд. Поздоровайся с ними. Йован слегка в недоумении уставился на Грэгора. Он ожидал от него чего угодно, но не это. Одно дело когда храмовник угрожает отрезать уши магу-эльфу, но другое - просит поздороваться. Поэтому, не желая оказаться на месте эльфа, парень легонько приподнимает хилую, бледную руку и наиграно машет храмовникам, пытаясь даже выглядеть дружелюбно, нежели испуганно. Грэгор проследил за действиями Йована и, одобрительно кивнув ему, перевел усталый взгляд на рыцарей. — Как видите - маги не чудовища. С ними можно разговаривать. Это я объясняю для особо умных, а именно для тебя Гудчер. Надеюсь, вопросов больше нет ... Ах да, Резерфорд, сегодня ночью дежуришь на первом этаже, а вы двое на втором. Идите. Рыцари выпрямились, кивнули командору и все трое разошлись кто куда, оставив Грэгора с Йованом наедине. Храмовник внимательно посмотрел на юношу, а затем обратился к нему: — А тебе дам совет ... Амелл странная девочка, но кроме неё тебе не с кем разделить горе и счастье. В этой Башне у тебя есть только она, как и ты есть у неё. Так что вместо того, чтобы стоять тут в одиночестве, шёл бы за тряпками ... Да простит тебя Создатель, мальчик. После, Грэгор попытался слегка улыбнуться. Его старательное растяжение губ было похоже на одолжение, однако Йован был удивлён, что он проявил себя с такой заботливой стороны. И с чего бы вдруг? Наверное, столкнулся с Фионой, пока она бежала «за тряпками». В любом случае командор поспешил покинуть мага и отправиться по делам. Парень лишь посмотрел ему вслед, а затем пошёл в противоположную сторону искать друга и готовиться к мытью полов.