Wishing On A Star

Лидия Мартин – принцесса. Лидия всегда любила сказки, всегда свято верила, а с взрослением, хоть и понимала, что сказки – вымысел, не высмеивала, не забывала. Сказки – её маленькая отдушина, маленькое напоминание о том, что её мать всегда будет рядом, даже если она второй день ночует на работе из-за огромного количества бумаг, с которыми нужно немедленно разобраться. Лидия всегда больше любила Ариэль. И сначала у неё было всё для Ариэль. Рыжие локоны, спадающие медным каскадом, яркие, кричащие, привлекающие внимание. У Лидии всегда был чудесный голос, может быть, и не такой чарующий, как у сказочной Ариэль, но хороший, мягкий, плавный и мелодичный. Даже Джексон не возмущался (бывало изредка, для виду), когда она пела в душе. У Лидии была любознательность, из-за которой Русалочка узнала о мире над водой, захотела стать его частью. У Лидии было милое личико (у Ариэль оно действительно милое), большие глаза и скромность. Это всё было в детстве, казалось, слишком далёком. Лидия Мартин могла стать Русалочкой, но Лидия Мартин была неглупой, а мир – иным, отличным от сказочного. Русалочкой Мартин быть больше не хотела, в певческий кружок не ходила – там не с кем поболтать о новых тенденциях в моде, а любознательность здесь была качеством ненужным. Меньше знаешь – больше спишь. Лидия Мартин поливала волосы лаком, подкрашивала огромные глаза, удлиняла ресницы при помощи новой туши и умело пользовалась свои личиком, а ещё неплохой фигуркой. Лидия Мартин не переставала любить сказки. Лидия Мартин в них просто перестала верить. Лидия принижала всех, кто считался недостойным её. Она ходила строго от бедра, стучала тонкими шпильками и вертела бёдрами не пошло, но сексуально, играючи. Лидия завивала рыжие волосы и, не стесняясь, уходила от разговора, разворачиваясь, взметая свои рыжие волосы. Лидия Мартин красила губы алым, носила юбки на две ладони выше колена и одаривала всех взглядом «сгинь, простолюдин». У Ариэль были замки под водой и совсем ничего, даже голоса на земле. У Ариэль был прекрасный и благородный принц, с открытой и доброй душой, а ещё невестой, но и это разрешилось. Принц был красив, молод и силён (как полагается всем принцам), принц был добр, бесхитростен и мил. Принц был вежлив и умён. Принц был идеальным. А Ариэль была просто очаровательной девушкой без голоса. У Лидии Мартин был принц. Красивый, статный, с этими нереальными чертами лица и отличной мускулатурой. У её принца были несметные богатства (по сравнению с остальными в городе), молодость и сила, но в нём напрочь отсутствовали душа, совесть и сердце (ты бессердечный, Уиттмор!). Её принц был современным. Коварным, гордым мажором. Её принц был сволочью, но и она была далека от милой Ариэль. Лидия Мартин была стервой, и принц, наверное, ей под стать. Лидия Мартин знала, что такое жизнь. Лидия Мартин знала, что жизнь - не сказка. Лидия помнит свой крик, помнит ощущение того, что она сумасшедшая, свихнувшаяся во всём этом мире. Лидия помнит Мередит и её надоедливые слова: «Найди свой способ, Лидия». Лидии хотелось бежать, Лидии хотелось спасаться, но всё это было иллюзией. А её тело, накачанное психотропными таблетками, лежало, не двигаясь, не дёргаясь. Её тело бессильно и немощно. Лидия не сможет пробежать через охранников и не получить тонкие нити электричества под кожу. Лидия помнит Стайлза. Милого, такого беззащитного Стайлза. Стайлз – просто человек, не кицунэ, не волк-оборотень, не кто-либо другой, он просто Стайлз. Безудержно милый, неловкий и неуклюжий. Он просто Стайлз, которого она отвергала слишком часто, а он продолжал терпеть и смотреть на неё влюблённым взглядом. Лидии иногда стыдно. Совсем чуть-чуть. Потому что Стайлз – не обычный, Стайлз – неглупый, добрый, хороший. Стайлз – верный и честный. Но Лидия Мартин была стервой, а стервы больше нет. Стайлз – тёплый, как мягкий плед, которым он отчаянно пытается её укрыть, но Лидия дёргает ногами и руками, сонно, едва понимая, что делает. Лидии не нужен плед, Лидии хватит Стайлза. Только он упрямо укрывает её пледом, что-то шепча под нос. Только Мартин цепляется за его клетчатую рубашку и каким-то образом (тренировки с Пэрришем прошли нельзя) дёргает его на себя так, что он, перекатываясь, ложится рядом. -Лидия, тебе нужно укрыться. Стайлз, милый Стайлз. Словно это самое важное, чтобы она не замёрзла и не получила пневмонии. Стайлз смотрит на неё странно, а Лидия не думает. У Стайлза ведь Малия (была?), но Лидия устала, Лидия вымотана, Лидия чувствовала приближающуюся смерть, впервые ощущала себя одинокой. Лидия не думает, не рассчитывает, лишь прижимается к нему всем телом, греясь от тепла Стилински. Стайлз – тёплый, куда лучше пледа. -Лидия… И случайно проводит по её рыжим волосам Ариэль, пытаясь укрыть. Лидия улыбается практически блаженно и вдыхает запах Стилински – корица и машинное масло. Сочетание странное, но Лидии нравится. -Лидия, ты замёрзнешь. -Мне тепло, Стайлз. Закидывая его тёплую руку себе куда-то на талию. Стилински обнимает её несмело, а она прижимается ближе. Ей тепло, мягко и спокойно. Лидия Мартин чувствует себя в безопасности. А Стайлз даже не рыцарь. Стайлз – примерный мальчик с отцом-шерифом, незаурядными интеллектуальными способностями и любовью к математике. Стайлз всегда понимает всё быстрее остальных, и его пора бы слушать, но они почему-то упрямо пропускают его мнение и строят догадки, которые в большинстве случаев оказываются неверными. У Стайлза нет горы мышц и даже абонемента в спортзал. У Стайлза нет миллионов, дорогой машины и внешности топ-модели. Стайлз – обычный, но привычный. И тёплый. -Лидия… -Спи, Стайлз, спи. Стайлз осторожно касается своими губами её лба и прижимает близко-близко. Лидия больше не чувствует холода. Лидия чувствует только тепло и сон, растекающийся по венам. Лидия Мартин - принцесса. Стайлз Стилински – не принц и даже не рыцарь. Но они не в сказке. Лидия Мартин впервые видит в этом плюсы.