Wishing On A Star

Руби Лукас не спаситель. Руби Лукас боится. Руби блистает длинными ногами и узкими бёдрами, обтянутыми шортами, что давно бы пора сжечь, потому что шортами их и не назовёшь. Руби Лукас красит губы ярко-алым, подводит глаза угольно-чёрным и рисует нарочито широкие стрелки. Руби совершенно не стесняясь, виляет бёдрами, как дешёвая проститутка и носит кофты с вырезом, которые её бабушка называет «до пупка» (это, конечно, преувеличение, но смысл весьма верен). Руби ничуть не стыдно, когда бабушка находит её в подсобке вместе с каким-то парнем. Руби Лукас не шлюха. Руби Лукас просто помнит. Руби помнит Пита теперь. Память вернулась, но легче не стало. Память – тяжёлый груз, непосильный груз, который скоро сломает ей спину и переломит всю её напополам. Руби помнит его. Милого, доброго и наивного. Влюблённого. И от осознания того, что она натворила, хочется исчезнуть, спрятаться, стать невидимкой. Просто забыть раз и навсегда. Память – это не просто, память – тяжело. Память давит, ломает. Без память было проще, без памяти было легче, а теперь хочется выть на луну и лезть на стенку. Руби убила его, собственными клыками перегрызла глотку. Руби Лукас не спаситель. Руби Лукас – убийца. Руки её чисты, но Лукас помнит, что убивает она не руками, а клыками. Руби чувствует железо на языке, чувствует кровь. Это – нереальность. Это – фантом. Это – память. Руби хочется спрятаться от самой себя, от бабушки и от всех. Потому что они часть той реальности, потому что она помнит, потому что память подкидывает воспоминания лишь при одном взгляде на её друзей. Друзья, настоящие и искренние, только Лукас от них бежит, только Лукас прячется. Ей ведь страшно. Руби не была готова к такому, Руби не была готова вспоминать, не давала согласия. Но её не спрашивали, ей просто подарили память, вернули воспоминание, которые были не нужны. Реджина Миллс думала, что делает плохо, но, забрав воспоминания, она помогла. Забрала память, забрала боль, дала второй шанс, а затем второй шанс вырвали из рук, кинули ей память в лицо – острую и колючую – и сказали «Смирись». Руби Лукас не нужна память. Руби Лукас мечтает о новой жизни. С возвращение памяти меняется не многое. Руби по-прежнему носится в кафе, пререкается с бабушкой и носит короткие шорты, а в волосах – алые пряди. Руби по-прежнему ненавидит свою работу и липкий взгляд какого-нибудь нетрезвого посетителя. Руби нравится внимание, но не такое. Руби нравится внимание, но она не знает, как получить нужное. Руби по-прежнему улыбается Эмме, кидает презрительные смешки Реджине и успокаивает Мэри-Маргарет. Сторибрук продолжает жить по-старому, не меняясь, словно так и должно быть. Только Лукас нужны изменения, только Лукас не может терпеть этого. Руби не может, не хочет и не станет. Только её опять не спрашивают. Руби Лукас надоела размеренная жизнь. Руби Лукас надоел Сторибрук. Меняется лишь одно. Она – оборотень, и ей нужно контролировать себя. Она – оборотень, она – убийца, ей здесь не место. Только Мэри-Маргарет улыбается светло-светло, так, что на душе должно стать спокойнее. Только у Руби на душе ни капли спокойствия, а у Мэри Маргарет – счастье, хотя бы относительное. Мэри-Маргарет – Белоснежка, хороший конец ей прописан. Руби, наверное, тоже, только Лукас не чувствует хорошего конца, Лукас чувствует лишь одно. Ей надоело, ей не хватает сил терпеть этого. Этот город – давит. Этот город – память. Руби Лукас хочет сбежать отсюда. Август Бут появляется вовремя. Август Бут более известен, как Пиноккио, но он ни капли не деревянный, он вполне живой. Август Бут появляется здесь исключительно ради Эммы, но он не вписывается в Сторибрук, он нарушает его привычные устой. Август не справляется со своей задачей однажды, а затем это преследует его. Август появляется ради Эммы, но Руби первая замечает Августа. Он не вписывается, выделяется и настораживает. Он – нечто новое и странное для города. Он - нечто обычное для нормальных людей и ненормальное для сказочных. Август Бут живёт в городе, живёт не сказкой. Август Бут живёт её мечтой. Август Бут – неудавшийся Пиноккио. Август Бут не вписывается в жизнь Сторибрука. У Августа чувство вины перед Эммой, немного перед отцом и злость на то, что он всё-таки деревяшка. Август Бут вынужден всегда говорить правду, а за ложь он платит хорошо, а за ложь он снова обращается в дерево. Бут совсем не хочется вновь становится бревном, поэтому говорит исключительно правду, сдерживает желание набить морду тому, кто сотворил это с ним, и одновременно с тем понимает, что это – плата, а платить приходится за всё. Август Бут улыбается Эмме, ловит настороженные взгляд Мэри-Маргарет и всегда пьёт кофе по утрам в кафе «У Бабушки». Августу город тоже не нравится, но он терпит. Август Бут не любит Сторибрук. Август Бут мечтает уехать. У Бута совершенно нет совести и желания здесь оставаться, когда Эмма наконец-то отпускает его. За границей города у него жизнь скучная, одинокая. Буту просто страшно. Он людям не доверяет, он никому не верит. Август пьёт всё тот же кофе и разговаривает с Руби - он единственный, кто её понимает. Руби перед ним не нужно краситься, как на панель. Они разговаривают после рабочего дня. Лукас стирает алую помаду и старательно оттирает подводку. У Руби глаза зелёные, как весенняя трава, а губы бледно-розовые, и ей это идёт куда больше алой помады. Лукас переодевает шорты на брюки и накидывает свитер поверх блузы. Август лишь усмехается, когда она приносит ему кофе за счёт заведения. У Августа чёрная кожанка и небритая щетина – царапает бледную кожу Лукас, когда она прижимается слишком близко. От Руби пахнет лесом, и Бут не имеет ничего против, когда прижимается к её шее. У Лукас губы мягкие, не закусанные, а Руби совсем не против щетины, царапающей кожу. У них не свидания, у них просто встречи. У них не любовь, у них понимание. Руби Лукас мечтает уехать их Сторибрука. Август Бут исполняет её мечту. Полы кожаной куртки неприятно холодят кожу, но Лукас лишь усмехается, растягивает не накрашенные губы и оправляет закрытую, но красную блузу (любовь к красному не лечится). Руби крепко прижимается к его спине и шепчет лишь одно. -Гони. Ветер ударяет в лицо, поднимает каштановые пряди вверх, а она крепко прижимается к спине. Руби Лукас не спаситель. У Руби Лукас кроваво-алые картинки в мозгу, и боль там, где должно быть сердце. Сторибрук они пролетают быстро, Лукас ничуть не жаль. Руби Лукас не спаситель. Руби Лукас – монстр. Руби Лукас больше не спасает людей. Руби Лукас сама нуждается в спасении.