Wishing On A Star

Маски. Люди любят маски. Яркие, лживые, ненастоящие. Люди прячут себя, выдают за других. Маски. Марвел – шут, скоморох. Марвел шутит всегда и везде, улыбается лучезарно и дружелюбно и никогда не показывает агрессию. Марвел, на первый взгляд, не так уж и страшен. Марвел не обещает обязательно победить, как Катон, не обещает прирезать глотку каждому, как Мирта, и не пытается очаровать всех, как Диадема. Марвел носит маску шута. Безобиден, дружелюбен, некровожаден, мешает только одно – дистрикт. Мешает только громкое слово «профи», но зрителям ведь необязательно об этом знать? Марвел – шут. Марвел не улыбается, сражая всех идеальностью, как Катон, Марвел не зубоскалит, не растягивает губы в оскале, как Мирта, Марвел не очаровывает всех лестной улыбкой, как Диадема. Марвел просто открыто смеётся и потешается. У Марвела маска шута, ему не положено блестеть впереди, ему лишь толпу развлекать. Только спонсоры всё видят. Только позади он не останется, благодаря громкому слову «профи». Марвел не обижается, не жалуется. Марвел без внимания не останется. У Диадемы и Катона – превосходство, у Мирты – кровожадность, а у него - лживая открытость. Маска прирастает к лицу, становится истиной. Марвел просто хочет выжить. Марвел просто прячет страх. Все боятся. Даже идеальный Катон, даже дикая Мирта, даже блистательная Диадема. Все боятся, только страх тщательно прячут, ведь им – избранным (неудачникам) – нельзя бояться, нельзя обнажать слабости? На Голодных Играх так нельзя. На Голодных Играх слишком легко умереть. Страхи нужно прятать, плотно укрывать за привычной маской и улыбаться, как можно шире. Страх нужно укрывать глубоко, так, чтобы не добрались до них вспышки камер и устройства слежения, чтобы костлявая смерть не добралась своими тонкими руками. Прятать, чтобы выжить. Только она не прячет. Лиса. С рыжими прядями волос, тонкой фигурой и серыми глазами. В серых глазах – страх. Слишком заметно, слишком явно для него, привыкшего страх прятать. Только она не прячет, не умеет, наверное. Страх отчётливо выделяется, страх слишком ярко горит в серых глазах, страх режет взгляд лучше любых солнечных лучей. Страх. Не спрятанный. Марвел не сразу замечает её. Они – профи, они задирают всех, не нарушая правил, показывают, насколько они хороши и ведут себя как лучшие, как будто знают, что один из них – победитель. Лиса (имени он её не знает, как и все) всегда там, где мало людей. Она, кажется, ему излишне запуганной, нервной, дёрганной. Лиса не пытается найти союзника. Лиса прячется ото всех и совсем не пытается выделиться. Лиса словно пытается слиться с обстановкой, стать ни чем (не быть здесь?). Лиса не пытается поговорить с ними, Лиса не говорит ни с кем. Она внимательно слушает инструктора, выполняет всё, что тот говорит и уходит практически без слов. Марвел не помнит, чтобы слышал, как она говорит. Лиса – не особенная. Лиса – такая же, как и они все. Лиса – избранная (неудачница). Просто ему неинтересно. Просто она слишком сильно выделяется на фоне Эвердин, на которую кидает злобные взгляды Катон, Мелларка, который кидает злобные взгляды на них, Цепа, которые ненавидит их всех и Руты, быстрой, маленькой, проворной. Трибутов гораздо больше, но они, по сути, серая масса, которая умрёт первой (Марвел уверен). Её глаза, серые, элементарно серые, обычные. Только взгляд странный. Он совсем не проникает в душу, он совсем не зацепляется. Он просто никакой. Равнодушный практически, только страх слишком ярко выделяется. Ему не жаль. Выживет ведь только один. И он хочет быть этим одним. Марвел – не просто шут. Марвела учили убивать с детства, Марвел спокойно убьёт, не боясь. Марвела выучили, выдрессировали, превратили в машину-убийцу. Они все – машины, но показывает это только Катон. Только в Мирте есть что-то не от машины, ярость и злость – эмоции, бурлящие в крови. Мирта, скорее всего, сумасшедшая или двинутая. Немного садистка, но куда больший человек, чем он. Марвел смотрит на Лису слишком часто. Просто в это время Катон вновь устраивает шоу – показывает, насколько он хорош. Лиса не становится идеей Х, Лиса просто существует (вряд ли здесь можно жить), просто выделяется, становится самым интересным и необычным. Не привычным для него. Лиса – тихая, неприметная, незаметная, несмотря на ярко-рыжие волосы. Лиса боится. Но никто этого не замечает, потому что заботятся о собственных слабостях. Когда он встречает Лису на крыше (и как пробралась?), то практически не удивляется. Она ведь одна, как всегда. Так же тиха и неприметна. Марвел натягивает улыбку шута и совсем не подсаживается к ней рядом. Он профи, а профи – практически элита (почувствуйте себя королями перед смертью). -Не надо. Голос у Лисы тихий, как и сама она. Лиса шепчет, не говорит, словно боится, что скажет лишнее. -Не надо сканировать взглядом, лживо улыбаться и жалеть меня. Голос срывается, звучит громче, но снова стихает. Лиса размазывает слёзы по щекам и совсем не пытается остановиться. Лиса корит себя, но она устала. Так чертовски устала от этого существования. От того, что скоро её отправят на смерть. Она, конечно, попытается выжить, но само чувство, само волнение, что ты действительно можешь умереть, давит сильно, ломает всё. Лиса устала от того, что ей приказывают улыбаться, потому что никто не станет покупать нечто без улыбки и блеска. От того, что Игры – это ложь, лесть и попытки продать трибутов подороже. Её снова просят улыбаться. Только Лиса не умеет. Совсем. -Не буду я тебя жалеть. Марвел громко фыркает, садится в метре от неё и ни черта не понимает. -Я не лживый. -Лживый. Неискренний. Ненастоящий. Ты – всего лишь маска. Лиса попадает в точку. Лиса, чёрт возьми, не просто тихая. Лиса полностью оправдывает своё прозвище. Хитрая, умная, смекалистая. Без особого умения убивать, зато со знанием, как выживать. Без пафоса, без лести. Лиса хочет выжить, как и он. Но она идёт совсем другим путём. Марвел не понимает, когда узнаёт, что её зовут Финч. Ей всего пятнадцать и он старше её на два года. Ей всегда пятнадцать, и она ровесница Мирты. Только в ней нет острого желания разодрать кому-нибудь шею, только она не умеет мастерски метать ножи. Финч – настоящая. Тихая, умная, смекалистая, со страхом в глазах и полным неумением его прятать. Марвел не понимает, когда у него входит в привычку прижимать её к себе, перебирать рыжие локоны и по-отечески касаться лба. Марвел не понимает, когда их посиделки становятся нормой существования, а её голова на его плече – ожидаемым финалом вечера. У них считанные дни. Считанные дни, за которые он слишком хорошо узнаёт её, слишком хорошо понимает. С Финч можно не играть, не пытаться шутить. -Ты умеешь убивать. Она не обвиняет, просто констатирует факт. -У тебя есть шансы победить. А они действительно есть. -Ты – не шут, такой же убийца, как и многие из нас. Финч каким-то образом знает о нём все, знает слишком много. -А тебе страшно. -Как и тебе. Признавать правду Марвелу тяжело. Она ведь по привычке констатирует, а он так не умеет. Финч не скрывает страха, а у него прибавляется ещё один. Он не боится, что она умрёт. Он не боится, что она сдастся. Он боится, что у неё просто не будет шансов. Финч – умна, хитра, знает, как выживать. Но это Голодные Игры. Но здесь нужно убивать либо играть, а она не умеет ни того, ни другого. Марвел не понимает. Зато понимает Финч. С ударом гонга она снова оборачивается Лисой, не пытается спросить его «Что же делать?», она пытается выжить, не разбирается в прошлом. Марвел умирает раньше. Марвел ошибается. Можно выживать иначе. Но как долго? Финч умирает слишком близко к финалу. По глупости. Финч больше не констатирует. Финч больше не блистает страхом в серых глазах. Финч больше не боится. У мёртвых нет страхов.