Wishing On A Star

Лидия Лайтвуд боится. Лидия Лайтвуд только и делает, что испытывает страх вместе с разочарованием. Страх парализует нервные окончания, мешает нормально мыслить, каждый раз забивая её в угол. У Алека глаза привычно синие, но смотрят иначе. Лидия забивается в угол в очередной раз, когда страх вновь пробуждается, сковывая тело и мысли. Алек исследует глазами, сканирует, впитывает каждую чёрточку её исказившегося в страхе лица, чувствуя удовлетворение – страх бывшей Бранвелл осязаем. Лидия пытается держаться, но выходит отнюдь не так, как хочется – руки трясутся, а ноги еле держат. Лидии страшно. Лидия боится Алека Лайтвуда. – Куда ты собралась, Лидия? Голос у него железный, какой-то непробиваемый и неоспоримый. Лидия опускает взгляд в пол, не желая смотреть в его глаза, что кажутся ей замёрзшим океаном, где больше нет жизни. – Куда ты собралась, Лидия? Алек хватает Бранвелл за шею, и она инстинктивно поднимает взгляд, надеясь увидеть хоть что-то во льду его глаз напротив. – Джейсу и Клэри нужна помощь. Помощь главы Института. У Лидии голос дрожит. Лидия чувствует чёртов холод и желание укрыться, спрятаться. Лидия пытается держаться, но Лидии страшно – Алек широко улыбается, чувствуя её страх. – Тогда они могли позвать меня. – Они боятся тебя, Алек… Ладонь Алека оставляет красный след на её щеке, а кожа горит – рука у Алека тяжёлая. Они его боятся. Оба. Джейс пытается разговаривать с ним, пытается найти что-то, понять в чём дело, а Клэри прячется, Клэри избегает, помня о том, как Алек её не любил и чем это может обойтись сейчас. Алек изменился. Алек меняется с того самого «да» и её белого платья. Алек черствел. Сперва пытался что-то изменить и менял даже, но не мог – получалось откровенно хреново. Алек пытался делать вид, что всё нормально, что этот брак вполне выносим. Но Алек не мог, не справлялся, а Лидия боялась что-либо сделать, Лидия не понимала его. Лидия не углядела, не схватила вовремя за руку и не поговорила с ним. Лидия не успела, и его и без того холодное сердце покрылось коркой льда, до смерти застряв в этой убивающей холодности. Он словно Кай из сказок Примитивных. Но Лидия – не его Герда. Лидия не спасла (не) своего Кая. Кай застрял во льдах. – Зачем ты это делаешь, Алек? Что с тобой произошло? Лидия осторожно касается его руки, едва дотрагивается до ледяной кожи. Алек что-то шипит под нос и дёргает рукой, вновь замахиваясь, ударяя по её щеке. У Лидии щека горит от той силы, что он вложил в пощёчину, а обида ядом сковывает сердце. Лидии больно. Но Алеку плевать. – Что со мной произошло, Лидия? Наш брак, брак, уничтоживший меня. Джейс, который окончательно разорвал нашу связь. Помнишь, Лидия, ту историю, разбившую нашу связь с Джейсом? Помнишь, как он в очередной раз пожертвовал всем ради Фрей? Помнишь, как мы тогда чуть не погибли из-за тупоголовой Фрей? А ещё мы одержали победу, выиграли Валентина, но Конклав нашёл за что зацепиться, но пред судом предстала не Фрей, не Джейс, а мы. Чёртова справедливость, да, Лидия? Алек грозно шипит, хватает её за запястья, сжимая с каждым разом сильнее и сильнее, вдалбливая каждую букву в её светловолосую голову. – Всё будет хорошо, Алек. Всё хорошо. Мы живы, все Охотники живы, а закон не нарушен. Разве это не главное, Алек? – Ты всегда была умной, Лидия. Но ты так верила в закон, ставила его превыше всего, что не замечала всего остального. Ты до сих пор не замечаешь. Алек сжимает её руку слишком сильно, на бледной коже яркие пятна слишком выделяются, привлекают внимание. -Ты отпустил руки, перестал бороться. Ты - Сумеречный Охотник, ты не должен сдаваться. И ты не один, у тебя есть Изабель, твоя любимая сестра. Ты всегда так защищал её, держался за неё. Я помню, Алек, а помнишь ли ты? У Лидии надежда едва горит в серых глазах, в Лидии веры так мало, но она всё ещё пытается вытащить его, пытается достучаться, растопить лёд, разбудить (не) своего Кая. – Моя сестра – всё, что у меня есть Лидия, но её недостаточно. Теперь недостаточно. С Алека словно слазит несколько слоёв, словно начинается оттепель, но Лидия понимает, что всё это лживо и ненадолго. Алек Лайтвуд не справился, не выжил в этой войне. От Алека осталась лишь слабая оболочка и прожженная душа. Алек Лайтвуд не справился. Алек Лайтвуд умер там, на войне. Перед ней не Алек, не тот человек, которого она запомнила. Садист, жалкая оболочка, с выпотрошенной душой. – Мы справимся, Алек. – Не справимся. Давно не справляемся, Лидия. Затухая, полностью лишаясь веры. – Так куда ты собиралась, Лидия? Снова предпринимала попытку сбежать? Лидия уже не пытается уверовать, лишь тихо просит, не способная на что-то ещё. – Отпусти меня, Алек. – Нет. Алек разбивает последние надежды и оставляет алые пятна на её бледной коже. Лидия Лайтвуд боится. Лидия Лайтвуд только и делает, что испытывает страх вместе с разочарованием. Лидии Лайтвуд больно. Но она не имеет права бежать. (Алек Лайтвуд не отпускает тех, к кому привязался. Хоть и привязанность у него тяжёлая, с яркими фиолетовыми отметинами на коже) «Ты не имеешь права бежать, Лидия. Не и м е е ш ь». И горькое «Да», согласно опуская голову. Не веруя более не во что.