Wishing On A Star

Ходж ненавидит закон. Закон, пометивший его руной. Закон, по вине которого он не может выйти из Института. Закон, отобравший у него всё. Ходж ненавидит закон. Лидия им живёт. Лидия собирает светлые волосы в тугую косу, носит тяжёлые ботинки без каблуков и совсем не красится. Лидия распоряжается всем, командует жителями Института, словно выросла здесь, словно имеет на это право. Ходж ненавидит закон. Лидия им живёт. Лидия не нарушает правил, не защищает каких-то Охотниц, появившихся из ниоткуда (даже если они являются её родственниками) и пытается не позволить делать этого другим. Лидия откровенно не любит нежить, но терпит. Лидия знает, что для дела можно и потерпеть. Ходж тоже не особый любитель нежити, Ходж – хуже. Ходж нежить не любит, как и Лидия, но Ходж хорошо играет, упрямо делает вид, что ему плевать. Ходж не любит нежить, но закон не любит больше. Ходж ненавидит Конклав. Лидия его посланница. Лидия чётко следует указаниям Конклава, не смея нарушать и пытаться ослушаться. Лидия спокойно отправляет Мелиорна на пытки, не морщась, как Фрей, не цепляясь за фэйри в попытке спасти, как Изабель. Лидия не сходит с ума, не считает это решение Конклава не верным, как Джейс. Лидия не пытается рассуждать, как Алек. Лидия беспрекословно исполняет приказ, не считая пытки чем-то удивительным. Ходж лишь давит ухмылку – пусть все узнают, каким методам отдаёт предпочтение Конклав. Ходж ненавидит всех, кто верен законам. Ходж – истинный последователь Валентина. Ходж – единственный, кто не меняет своих идеалов после распада Круга. Ходжу тяжело забыть. Ходжу больно вспоминать. У него руна на шее каждый раз болит, и боль эта отдаётся по всему телу, заставляя его корчиться, сгибаться напополам. Конклав лишил его жизни. Конклав уничтожил его. Конклав посадил его на цепь, словно верного пса. Но Ходж неверный пёс. Ходж неверен никому, даже Валентину. Ходж просто вынужден содействовать с ним. Лидия колошматит грушу, бьёт, не жалея сил. У Лидии удар сильный, Лидия дерётся хорошо. Лидия – отличный воин, потому что Конклаву нужны только такие. Сильные, непобедимые и верные, верные до последней капли крови, способные отдать свою жизнь, не раздумывая. Глупцы. Конклав, закон, Валентин… Все они не стоят этого. Лидия бьёт сильно, вкладывает всю злость. И злость на её прекрасном личике служит хорошим напоминанием – Конклав не бессилен. Лидия не жалеет фэйри, не жалеет Клариссу Фрей – Лидия не жалеет никого, и это снова напоминание – Конклав безжалостен. Лидия терпит Люка, терпит Бейна – Лидия терпит нежить, которую так искренне ненавидит – Конклав готов на всё, чтобы добиться своей цели. Лидия задирает подбородок высоко и ухмыляется победно, Лидия высокомерна и горда – Конклав ослеплён собственной силой и будет убит из-за своей мании величия. Лидия всё осознаёт, понимает, но идёт к алтарю в белом с золотом платье и даже улыбается практически счастливо – Конклав всегда ставит долг выше чувств. Ходж упрямо строит из себя слабого, списанного со счёт Охотника, не пытающегося брыкаться, принимающего свою вину, виноватого и заслуженно получившего наказания. Ходж в течение нескольких лет живёт в Институте, воспитывает Лайтвудов и приёмного Джейса, становясь для них настоящим другом. Ходжу верит даже Мариза. Мариза, которая состояла в круге и видела тот шальной огонёк, ту веру в серых радужках глаз. Ходж мастерски играет свою роль. Ходж терпит. Ходж готов терпеть даже Бранвелл, служащую сплошным напоминанием – Конклав забрал у него всё. Ходж готов терпеть её высокомерие и победную ухмылку, готов терпеть ненависть, что становится частью его сущности, когда Лидия появляется в Институте. У Лидии свобода, Лидия может спокойно выйти за двери Института, может наслаждаться Идрисом. У Лидии свобода, ограждённая законами. Лидия – посланник Конклава. Ходж ненавидит закон. Ходж ненавидит Конклав. И ударяя Лидию по голове, он искренне надеется, что она не очнётся. Ходж ненавидит закон. Закон отражается в серых глазах Лидии.