Wishing On A Star

У Элайджи три главных вещи в жизни – семья, честь, жизнь, и за них он бьётся до последнего. У Элайджи три главных вещи в жизни – семья, честь, жизнь, которые он не готов терять. У Элайджи три главных вещи в жизни – семья, честь, жизнь – несокрушимый принцип. Аврора появляется в его жизни не вовремя, Элайджа даже пожелал бы, чтобы она не появлялась никогда. У Авроры рыжие локоны горят огнём, улыбка, словно полуденное солнце – греет (и сжигает) ничуть не хуже, и влюблённость Клауса, пестрящая в серой радужке. Аврора краснеет и поспешно опускает голову или же прячет лицо за шёлковым платком, стоит только Никлаусу появиться и бросить на неё беглый взгляд – Клаус тоже влюблён, и Элайдже тошно осознавать, что не счастье расцвет улыбкой на устах, а дикая горечь оскалом при виде младшего брата. Аврора смущённо улыбается, на мгновение застывая, когда Никлаус слишком нежно и чуть дольше положенного касается её руки сухими губами – Элайджа едва не рычит, ловит взгляд насмешливый взгляд Кола и просит (не понимая кого), чтобы всё это прошло, всё, без исключений: понимание Кола, о том, что происходит вокруг, лживое притворство, вливающее их в высшее общество и, конечно же, Аврора, сводящая с ума. Элайджа редко появляется в обществе, сдержанно разговаривает с Никлаусом и косит взгляд на Кола – у того улыбка немного кривая и озорство чертями в карих глазах – Элайджа не понимает отчего, надеясь что от горячих напитков, а не от понимания секрета, о котором никто не должен знать. Элайджа старается сохранить свои принципы, становясь блёклой тенью. Элайджа на пару с Финном читает лекции, следит за состоянием всех, но держит себя чуть более холодно, чем привычно, боясь оступиться. Аврора заставляет его отчаянно хрипеть, проклиная каждый раз, улыбаясь Никлаусу так, словно, кроме них двоих никого не существует. Клаус же отвечает улыбкой, от которой мысль о свёрнутой шее кажется неплохой идеей. Аврора рушит его принципы звонким смехом, улыбкой, закрытой ото всех в смущении рукой, и лёгкостью – душевной и физической. Каждая её улыбка (не ему) отдаётся болью за грудиной, а каждый беглый взгляд – ненавязчивым желанием уничтожить всех. Аврора рушит семью, не замечая, мягкой поступью пробегаясь по крепким узам, разрывая их с лёгкостью, лишь одним случайным касанием. Аврора лишает его чести, целуя Никлауса, отдаваясь ему целиком и полностью, лишает чести, отдавая своё предпочтение младшему брату, заставляя думать (неосознанно, нежеланно) о мягких губах, рыжих волосах и тонком стане, что принадлежат исключительно Клаусу. Аврора отбирает жизнь – сводит с ума, будоражит каждую клеточку, по сути, мёртвого тела, вынуждая забывать, что опасно начинать игры сейчас, что нельзя вести сразу две игры. Аврора, конечно, ничего не понимает. Аврора беседует с Ребеккой, обсуждая какое платье лучше выбрать, какую ткань и цвет, чтобы Клаус обратил внимание. Аврора не вульгарна, ненавязчива, нет. Аврора просто юна, неопытна и совсем немного наивна – Аврора не знает, как обольщать мужчин, Аврора не знает, что и как делать, чтобы быть в центре. Ребекка всегда помогает, советуя вырезы глубже (как её перед графом Де Мартелем), а корсеты туже – тонкий стан украшает девушку. Элайджа ненавидит советы сестры до глухой ненависти – на Аврору обращают внимание, но не исключительно Никлаус, а все, до единого. Аврора слоняется с Колом по лесам, по полянам, заросшим пёстрыми цветами, заставляя Элайджу нервно ходить по округе – Кол не контролирует себя от слова «совсем», Кол с удовольствием въестся в тонкую шею Де Мартель и не испугается, появится на его глазах с кривой усмешкой по губам – спас честь Элайджи и семью от разборок. Аврора разговаривает с Финном на не личные темы, не нарушая правил и приличий. Финн держится на достаточном расстоянии, не нарушая личного пространства, не пытаясь очаровать. У них на самом деле много общего – вера в хорошее, любовь к природе и убеждённость в верности своих суждений – Элайджа благодарен Финну, Финну Аврора особо не нужна, Финн просто не нарушает правил. Аврора – чиста, юна настолько, что Элайджа с непривычки не верит, позже понимает, а потом ужасается. Он, на свой стыд и мучения совести, считает себя более надёжным, более верным, считает себя тем, кому можно доверить хрупкую Де Мартель, сохраняя ей больше шансов на нормальную жизнь, чем с Клаусом. Элайджа давит из себя: «Он действительно хороший» – на слова Де Мартель, о том, что он думает о собственном брате. Элайджа сдержанно кивает на её восхваления. Элайджа терпит каждый её (и его) влюблённый взгляд, каждое неловкое касание, каждый румянец на её коже. Элайджа терпит все их поцелуи, что отдаются неприятным чувством где-то внутри, терпит все её «люблю» Клаусу. Элайджа терпит все те чувства, что видно невооружённым глазом. Элайджа терпит, не смея нарушать привычный устой жизни. Элайджа ждёт, когда любовь станет ненавистью, а Аврора – врагом. Элайджа ждёт, когда ненавязчивое желание коснуться мягких губ или шелковистых волос пройдёт – проходит всё, и это, должно быть, тоже. Элайджа ждёт, когда её локоны начнут казаться блёклыми, глаза – мутно-серыми, и сама она – обычной. Элайджа ждёт, когда болезненное желание обладать Де Мартель спадёт, словно чары древней колдуньи, когда мир перестанет крутится вокруг Авроры. Элайджа ждёт, упрямо сдерживая себя. Аврора же рушит всё, в отчаянии (не получая от Никлауса должного) касаясь его губ, хватаясь за дорогие одежды, прижимаясь так крепко, что Элайджа – что борется с нею так давно – не смеет отказать. Элайджа не справляется с собственными пороками, вжимая её в дерево, прижимая к себе слишком сильно. Элайджа сдаётся, проигрывая своим демонам. Одержимость не проходит, возрастая в разы, становясь навязчивой идеей, убивающей наконец-таки его мир. Аврора обходится Элайдже слишком дорого – семьёй, честью, жизнью – Элайджа не смеет платить такую цену.