Wishing On A Star

Джексон не жалеет о собственном выборе. Быть сыном неожиданно объявившегося Питера Хейла оказывается несложно – немного опасно, немного ненормально, но, в целом, несложно и даже (самую малость) весело. Питер не просит возвращаться в десять, исправно посещать институт, работая на получение специальности, и не ограничивает в деньгах; Питер оплачивает четвёрки в графе оценок, разрешает курить травку и просить лишь одно – вернуться домой живым, а не окоченелым разлагающимся трупом. У Питера вполне приличная (на первый вид) компания, миллионы зелёных бумажках во всевозможных сейфах и постоянные знакомства и знакомые, снующие по вечно разным квартирам и деловым кабинетам. У новой гостьи серые глаза с замазанными мешками под глазами, тяжёлые ботинки на ногах и иссушенные чёрт знает чем светлые локоны – Лидия не теряет момента, тихо шепча что-то ехидное, Лидия не хочет надоесть Уиттмору и вылететь из богатенького дома. Питер называет её Фрейей, предлагает присесть и кофе, на что Фрейя лишь усмехается и отвечает с кривой улыбкой на губах: «Ты знаешь, что я ненавижу все эти прелюдии, Питер». Фрейя неплохо общается с Питером (не срывается, не просит дозы/денег/вернуть родственников), криво ухмыляясь и не тратя лишнее время – всё исключительно по делу. Фрейя не то, чтобы заинтересовывает Джексона. У Фрейи весьма посредственная внешность (что не сравниться с рыжеволосой Мартин с пухлыми губами и громким голосом, доносящимся из его комнаты по утрам), пожухлые волосы и лёгкая небрежность во всём – в отсутствующей укладке, в истёртой (специально) рубашке и в жестах слишком непосредственных, лишённых вычурной и отточенной правильности для гостьи Питера. Гости у Питера обычно либо трупы, либо жертвы – третье редко появляется на пороге личной квартиры Питера, а не специального здания компании. Питер не заигрывает с Фрейей, не сводит с ума акцентом и не затаскивает её в постель – Фрейя, словно его друг, пьёт с ним коньяк, шутит чёрным юмором и посылает Питера к чёрту – друзья у Питера своеобразные, а в большинстве своём отсутствующие. Фрейя обращает на него внимания где-то между второй и третьей встречей. Она криво усмехается, приподнимает бровь и не отпускает взгляд вниз, смущённо разглядывая пол. Она не делает пошлых намёков, не пытается вновь обратить внимание и лишь так же криво усмехается. – Джексон Уиттмор? Тот самый раздолбай-сын Питера? – Фрейя Майклсон? Очередная шлюха или кто ты для Питера? Фрейя закатывает глаза, не нервничая и не боясь, отвечая всё в той же манере. – Никто. У Фрейи оказывается непробиваемое (или отсутствующее) сердце, привычка показывать средний палец вместо «пока»/«прощай»/«до свидания»/поцелуя в щёку и нереальная выдержка (Фрейя даже не дёргается, когда Джексон укладывает Лидию на стол Питера и стаскивает лямку лёгкого платья). Фрейя всё так же ходит к Питеру, пьёт коньяк из особо запаса (только для самых близких) и показывает ему средний палец, словно девчонка-сорванец. В Фрейе нет женственности Лидии, милого обаяния Киры и сексуальной дерзости Малии. В Фрейе вовсе не сексуальная дерзость, равнодушие в серой радужке глаз и таинственность, которой не хватает ни одной из его подруг/шлюх/знакомых. Фрейя отказывается от завтрака в кафе, обеда в пиццерии и ужина в ресторане – у Фрейи отсутствующее расписание дня и пицца, но исключительно на заказ, с коньяком Питера (странное сочетание) и на завтрак, и на обед, и на ужин. Фрейя напивается с ним впервые, когда Питер опаздывает, а потом и вовсе отменяет встречу – Фрейя злобно орёт на Хейла в трубке, проклиная, на что Питер лишь смеётся – Джексон же говорил, что дружба у Питера, если с кем-то и имеется, то исключительно специфическая. Фрейя напивается во второй раз в баре, и Джексон пытается угадать, кто она, первым вариантом предлагая «алкоголичка», на что Фрейя лишь смеётся, отвечая хриплым «по жизни». Фрейя оказывается наркодилером и мастером по разным травам – Фрейя мастерски смешивает марихуану со всем остальным, чтобы крыша уехала далеко и даже навсегда. Фрейя оказывается уставшей, понурой и слишком слабой вблизи, и дело не в фиолетовых синяках под глазами, что уже стали частью образа. Джексону Фрейю не жаль, Джексон – мудак. Питер рассказывает историю её жизни, рассказывает об одной из сильнейших в их грязной сфере семьей, династии, которую раздавил Хейл. Клаус, Элайджа, Ребекка, Финн…слишком много имён для одной семьи, и лишь одна выжившая из всех – Фрейя. Джексон ничуть не удивляется (не будучи сыном Питера), но всё же спрашивает её, почему она остаётся рядом и, к тому же, поддерживает хорошие с Питером отношения после всего того, что он сделал. Фрейя пожимает плечами, привычно криво усмехается и отвечает кратко – бизнес. Джексон понимает всё с полуслова; бизнес не предлагает второго шанса, а Фрейя не теряет и первого – умно, хладнокровно и (совсем немного) жестоко. Джексон впервые трахает её в грязном туалете бара, где всё до одури неправильно (не на шёлковых простынях в доме Хейла), но Фрейя не жалуется, оправляет задравшуюся юбку, накидывает чёрную куртку на плечи и уходит с привычным «пошёл к чёрту» и средним пальцем вместо «до свидания». Джексон впервые пробует наркоту на следующий день, его уносит быстро и далеко – Джексон не знает, что синтетический наркотик вызывает привыкание немного быстрее. Фрейя оказывается расчётливой, по мнению Джексона, сукой, потому что терпит лет пять прежде, чем мстит Питеру за убитую семью. Джексон быстро становится зависимым; Фрейя не знает от неё или от наркоты, но не даёт ни того, ни другого – ломка – (достаточно) страшная вещь (для холодной мести).