Wishing On A Star

У Анны широкая улыбка по розовым губам, лишённый серьёзности и усталости взгляд голубых глаз и солнце в медных локонах. Анне шестнадцать, и Анна вовсе не желает отдавать жизнь угрюмому замку и его хозяину. Огонь отражается в стеклянных фужерах и чашках, блистает в огромной, но истинно прекрасной лампе, нависшей огромной чащей над головой. Анна доверчиво тянется к камину, согревая вовсе не замёрзшие ладони. Просто так легче. Огонь отражается в мёртвых стенах замка, освещает тёмную комнату, дарит мнимую иллюзию жизни. Анне шестнадцать, и у неё потускневшая медь в волосах, и Анна вовсе не горит желанием умирать в бездушных стенах угрюмого замка ужасного мага. Анна помнит тот злополучный день, когда корабль её родителей причалил к берегу, и они с Эльзой в радостном предвкушении направились прямиком к ним, сшибая по пути людей, скользя по тонкому льду. То было ложной зимой, навеянной магией Эльзы, вышедшей из под контроля – чудные перчатки давно перестали сдерживать её могущество. Анна вовсе не подозревала, что станет ценой за свободу от магии своей сестры. У их гостя была странная нечеловеческая кожа, дряхлые лохмотья из одежды и полубезумная кривая ухмылка на губах – что-то недоброе она почувствовала сразу же, вцепившись в руку Эльзы в немой просьбе помочь неизвестно как, спасти неизвестно отчего. Румпельштильцхен мог пожелать несметных богатств, шёлковых одеяний, сундук драгоценностей, но выбрал её. Анна помнит, как цеплялась за родителей, шепча что-то хорошее, как крепко обнимала Эльзу и обещала Кристоффу вернуться... Воспоминания стынут, умертвляются, обращаются льдом – замок высасывает из неё жизнь, забирает яркие эмоции, что пёстрыми улыбками цвели на губах. Анна боится его, прячась за уборкой, за высокими шкафами, за видимой отвлечённостью, Румпельштильцхен тоже не идёт на контакт, не пытается сделать больно ни коим образом – Анна не знает в благородстве ли дело или в равнодушии, но тихо благодарит. Румпельштильцхен лишь прядёт золото, перебирает какие-то склянки, не позволяя ей подходить к ним грозным «не смей трогать» без тени улыбки на лице и исчезает на время, неизменно притаскивая новые чудные вещицы по возвращению. И когда он исчезает, Анна блаженно выдыхает, вновь скачет, танцует, кружится по огромным залам, напевая глупые детские песенки. Он ловит её в один из таких вечеров. Анна скачет по огромному залу, едва не снося предметы, натыкаясь на острые углы шкафов – она всегда была склонна к неуклюжести, часто сталкиваясь носом с полом на ровном месте. Румпельштильцхен появляется в воздухе привычно неожиданно, а она, закружившись и запутавшись в синей юбке платья, неловко спотыкается, едва не разбивая чайный сервиз. Румпельштильцхен подхватывает её за локоть неосознанно, по вполне обычному человеческому рефлексу, и на секунду оба замирают, резко отрываясь лишь, когда кружка падает на пол. Большая часть попадает на позолоченный ковёр, и лишь уголочек хрупкого фарфора неприятно врезается в кожу. Румпельштильцхен неожиданно помогает ей, бинтует раненую руку, молча, не требуя какой-либо награды. Анна неловко мнётся на месте, заикается, не зная как выразиться, в конце концов, выдавая вполне простое «извините, я не хотела…». Румпельштильцхен смотрит на неё несколько секунд, а после исчезает в привычном тумане. Именно в тот момент на место страха приходит любопытность, характерная для неё, но затухшая на время. Анна тихо подкрадывается, смотрит за тем, как он прядёт золото, не понимая, как такое возможно. Анна прячется за высокими книжными шкафами, прячется в укромных уголках – страх не уходит до конца, и призрак его ещё витает в сыром воздухе замка, но любопытность берёт верх, одерживает победу раз за разом, заставляя её ютиться в тесных коморках, в незаметных углах. Всё рушится в тот момент, когда она вновь падает, спотыкаясь об торчащий гвоздь, раздирая синюю юбку платья и светлую кожу ладоней. Румпельштильцхен замирает на секунду и разражается гневным: «Что ты здесь делаешь, несносная девчонка?». Анна дрожит, теребит рукав платья, но после гордо поднимает голову и едва дрожа, заявляет, что ей было интересно смотреть, как он прядёт золото. Анне отчего-то вспоминается рассказ про Синюю Бороду, но она не жена, всего лишь служанка, и не было приказа (просьбы) не подходить к комнате, не было ключика, трогать который запрещено. Был лишь когда-то ужасающий маг, его привычное молчание, редко сменяющееся резким «работай», предполагающим «работай и не лезь куда не надо». Анна ждёт злобных слов, магии, но получает ничего – лишь холодное равнодушие исчезающего мага, не появляющегося в замке в течение целого месяца. Анна (всё из того же любопытства) следит за ним, следует за каждым шагом, стараясь ступать, как можно тише, пока однажды он, не разворачиваясь, спрашивает её, что же нужно, чтобы успокоить смертельное любопытство. Анна выпаливает ответ быстро, прося лишь одного – избавить от холодного равнодушия – страх уже давно ушёл, лишь болезненное любопытство, тяга к тайнам следуют за ней. Анна садится рядом, когда он вновь занимается пряжей, рассказывая и ценное, и чушь – всё, что приходит в голову, и маг лишь слушает, продолжая своё дело. Это больше похоже на идиллию, пусть и на ломаную и хромую. Всё заканчивается в тот момент, когда она, следуя своим глупым желаниям, старается спасти его от неизвестного ей проклятья таким наивным и затёртым до дыр способом – первой любовью. Румпельштильцхен убивает на её глазах какого-то охотника, лишает мать дочери и предлагает всё новые сделки. Анна тогда кричит, пытается сказать людям «нет», но она – пустой звук, люди поддаются своим пагубным желаниям, подписывая договор на смерть. Румпельштильцхен показывает ей свои самые страшные стороны, показывает зверства, изощрённость, ловкий ум, направленный вовсе не в то (по её мнению) русло. Румпельштильцхен отвергает её, выставляет из замка, называя «глупой и наивной девчонкой с сумасшедшими поступками». Анна возвращается, уверенная, что он не сможет выкинуть её. И Румпельштильцхен злится, вновь творит зверства на её глазах и отталкивает раз за разом. Румпельштильцхен оказывается её Чудовищем, а она, должно быть, его Красавицей. Анна не помнит, что было в том чудном рассказе, но не собирается сдаваться. Анна не отпускает рук, борется до последнего, смиряясь с очередным поражением. Анна верит; однажды она выиграет эту войну. Анна видит в своём Чудовище человека.