***
Я бежал за ней уже два квартала. Никогда бы не подумал, что эта почти что болезненно костлявая девчонка может выдержать такое расстояние. Я не хотел звать её, ведь мало ли. Лучше молча подойду к ней, когда она успокоится. Вообще, сейчас я начал ощущать внутри себя какое-то странное ощущение, от которого было немного не по себе. Какой-то еле ощутимый страх, но не за себя, а за… неё? За эту рыжую дуру, которая в первый же день показала себя как высокомерная мразь? За ту, которая меня и за человека не считает? Впрочем, во-первых, откуда я знаю, а во-вторых… что? Что во-вторых? Чувствую себя каким-то виноватым, но… почему? Я проследовал за ней ещё несколько минут, вжимаясь в холодные бетонные стены и заборы, и оказалось, что она прибежала прямиком к своему дому. О, ну конечно, это логично. И как я сразу не догадался? Но происходящее далее меня будто обухом по голове ударило. Когда Элисон подошла к двери, чтобы её открыть, внезапно, казалось, из-под земли возникла фигура в тёмной куртке. Волосы же у него были белыми, создавая контраст и этим отчего-то пугая. Я напрягся, ведь, судя по его выражению лица, намерения у этого парня были не самые добрые. Я ловил ушами обрывки разговора, но это не особо хорошо получалось. — …ты всё так же красива, сладкая моя, — голос блондина был глубоким и скрипучим. С каждой минутой он всё больше бесил меня. — Зачем ты здесь? — холодно ответила Элисон. Видимо, это её бывший, раз она не хочет его видеть. — Разве ты не рада меня видеть, мармеладка? — с широкой, безумной, будто вырезанной на его лице сумасшедшим художником улыбкой сказал тот. Рыжая брезгливо отвернулась от бывшего, и, казалось, девушка тотчас меня увидит. Я ещё сильнее вжался в стену, всё так же не желая попасться на глаза. — Зачем ты здесь? — с нажимом повторила Элис, настойчиво сверля взглядом асфальт под ногами. На этот раз блондин не ответил. Его безумная улыбка сменилась такой же безумной гримасой гнева. Он грубо прижал Элис к стене, заставив её вскрикнуть от боли. Парень, видимо, от этого только получал удовольствие. Затем он бесцеремонно и всё так же грубо поцеловал её засунул руку девушке под блузку, что послужило мне сигналом для действия. Я тут же вышел со своего временного укрытия, стремительно приближаясь к ним. — Эй, белобрысый! — окликнул парня я. Тот обернулся ко мне, злобно хохотнул, а затем дал рыжей смачную пощёчину. — Что, принц твой прибежал тебя вызволять, сахарная? Ну ничего, в моём багажнике ещё есть место для трупа. Или он хочет присоединиться? Так пожалуйста, дырочек на всех хватит, да, мой тортик? — приторно сказал блондин, а затем пнул девушку ногой в живот. От сильного удара Элисон обрывчато вскрикнула, а потом закашлялась. Мучитель же не обошёлся этим, и после ударил с размаху развернувшуюся боком к нему девушку в спину. Та упала, разодрав лоб в кровь. Слёзы, хлынувшие волной из, как я смог разглядеть, карих глаз, становились грязно-красными, и мне впервые стало искренне жаль эту высокомерную девчонку. Хотелось, чтоб с ней такого не произошло, но всё случилось слишком быстро и я не смог помочь. Чтобы хоть как-то исправить, я пошёл на решительные меры. Когда тот уже расстёгивал ширинку на штанах, нагибаясь над девушкой, я резко схватил блондина за волосы. Тот, беспечно не ожидая такого, удивлённо посмотрел на меня. Я же, воспользовавшись его замешательством, остервенело ударил эту мразь кулаком по лицу. Тот зашатался, а я пнул его в живот. Так же, как этот парень ударил Элисон. Пусть же знает, что чувствовала эта девушка! Он согнулся пополам, отчего моё нутро почуяло победу. Я несколько расслабился. За то и поплатился: разогнувшись, блондин, сильно так замахнувшись, ударил меня в челюсть. Меня пронизало острой болью. Голова неистово закружилась, но всё же я смог собрать все свои силы дабы нанести решающий удар. Я схватил эту тушу за куртку, и, кажется, слишком сильно схватил, ведь после моего действия её ворот серьёзно порвался. Он осклабился и попытался вырваться, но не так-то просто: я с силой пихнул его к стене. Сегодня этот блонди на полную мощность ощутит то, что делает с окружающими. Парень сполз по стенке, закусив губу от боли. Это выглядело словно шлюшка, томно прикусывающая свои «пухленькие губки», завлекает очередного клиента. Надеюсь, эту блядь отдерут как следует. — Ладно, птички, я отпущу вас. Но мы ещё не доиграли, мой рыжий ангелочек, — прохрипел парень, переводя взгляд на сидящую на земле Элисон. Она брезгливо отвернулась, ни капли не желая смотреть на этого болвана. Девушка закрыла испачканное кровью и пылью лицо ладонями то ли от стыда, а то ли просто не желая показывать свои слёзы. Чему стыдиться — непонятно, однако. Я же, в свою очередь, не нашёл лучшего решения, чем плюнуть этой мрази в лицо. Он отреагировал отборным матом в мою сторону. Впрочем, мне как-то всё равно — он заслужил. — Поднимайся и идём отсюда, рыжая, — сказал я и подал руку Элисон. Она, к моему большому удивлению, сразу взяла мою руку. А я уж готовился к жёсткому противодействию, в её стиле ведь. Хотя, при таких обстоятельствах не в её интересах выпендриваться. — Сейчас мы пройдём к тебе в дом, а пока я вызову копов. — Не надо! — выкрикнула Элис так, будто от этого зависела её жизнь. Я удивился — разве она не хочет наказать эту мразь? Затем девушка повторила ещё раз, более жалобно, заглядывая своими печальными глазами прямо в душу: — Пожалуйста… Не надо… Оставь его в покое. Я не решился настаивать на своём, тем самым делая рыжей ещё больнее. Только вот что мне интересно, так это почему? Почему ей не хочется отдать в руки правосудия своего мучителя? Это страх? Вот только надо отдать ей должное — страх и Элисон — две совершенно несовместимые вещи. Но размышлять нет времени. Нужно всё выяснить. Возможно, это сможет меня приблизить к тем ста долларам и победе в споре, которая, если честно, важнее для меня.***
Я нервно курил, стоя у окна. Непонятно совсем, почему я так волновался за неё. Из окна восьмого этажа раскинулся удивительные красоты, несмотря на смог, окутавший родной Лондон. Ожидая, пока Элисон приведёт себя в порядок и умоется, я наслаждался видами в окне. Удивительно, что обычны мужик так любит смотреть на что-то или куда-то. Всё просто: в мире намного больше красоты, чем кажется, просто надо присмотреться… А сквозь кольца дыма это ещё красивее. — Спасибо тебе. А теперь уходи, — холодно раздалось за спиной. Я бы ушёл… если бы каждый раз сдавался. А я ведь обязан узнать. — Я не уйду. Тебя нельзя оставаться одной, когда неподалёку бродит насильник, — сказал я, не поворачивая голову и продолжая смотреть в окно. Мне пришлось соврать, говоря о том, что тот блондин ещё тут. Когда она выходила, я успел вызвать полицию. — Тем более, я знаю, как тебе больно. Расскажи мне всё и станет лег… — Ты знаешь, как мне больно?! Ты действительно веришь в то, что понимаешь мою боль?! Ха-ха, было очень смешно! — с сарказмом перебила меня Элис, наливаясь от гнева багровым. — Уходи, ты жалок в своих ничтожных попытках помочь мне! После этого девушка демонстративно открыла дверь и, после того, как я уже обернулся к ней, пригласительным жестом указала на неё. Я смотрел на неё равнодушно, давая понять, что уходить отсюда в моих планах как бы пока нет. Элис же, заразившись моим безразличием, отвела взгляд и села на диван, принявшись раздражённо листать глянцевый журнал. Этой рыжей ведьме сложно унимать свой гнев, в отличие от меня. Я сел на тот же диван, поодаль от неё. Молчанка продолжалась минут десять, если не больше. Это было похоже на осаду крепости. Я делал это, не произнося ни слова. И её это бесило — гордая, хочет, чтобы все падали ниц пред ней и ползали аки черви. Но ничего, мне стоит всего лишь немного надавить и стена рухнет. Последним ударом в каменную преграду меж нами стало то, что я придвинулся поближе к девушке, затем улыбнувшись. Её лицо опять побагровело, а затем она обессилено опустила глаза. Я уже успел счесть свою наглую попытку разговорить девушку тщетной, но нет. Она заговорила. Плюс одна маленькая победа мне, да и ей, может, станет от этого легче. Если не добьёт окончательно и не столкнёт прямиком в могилу. — Его зовут Рей. Этого вот блондина, — она явно говорила без удовольствия, но я обязан выслушать всё. — Можешь мне, конечно, не верить, но он — мой муж. Нет-нет, нужно так смотреть. Мы были вместе два года, но сейчас Рей — бывший. Даже не бывший муж. Он этого не достоин. Тут девушка замолчала, всхлипнув. И сколько же ей боли доставил этот человек, чтобы каждое упоминание о его белобрысой роже отзывалось такой болью? Я придвинулся поближе и по-дружески приобнял её за плечи. Довольно-таки странная реакция не заставила себя ждать. — Не трогай меня! — панически взвизгнула она. Но потом она будто проснулась и немного подостыла. — Ой, ради Бога, прости меня. Просто… Просто я не люблю, когда кто-то прикасается ко мне без разрешения. И ты сейчас не удивишься, когда я скажу, что это из-за Рея, — лицо Элис исказила горькая усмешка. Без неё на рыжую было смотреть легче. Я опять приобнял девушку, но на этот раз осторожнее. К большому удивлению, она не отвергла меня, а продолжила говорить. Теперь я не смею её перебивать уж точно. — Сначала всё было хорошо: цветы, конфеты, пицца, кино, велосипеды. Я влюбилась с первого взгляда, дура я, конечно. Буквально через два месяца после знакомства мы поженились. И свадьба, блин, была красивой, удивительно красивой, Ктулху бы её проклял! Казалось, что ещё нужно для счастья? Но буквально через полгода Рей изменился, притом, сильно изменился. Всё начиналось с простого БДСМ, против которого я была не против, скорее даже наоборот. Забавно, но попервах он даже позволял мне быть сверху. Но с каждым днём он становился всё более жестоким. Наш секс был всё более извращенным, хотя это в полной мере можно назвать его секс, ведь получал какое-то удовольствие от этого процесса, кхм, только он. Я — лишь боль. Каждый день превращался в одно сплошное изнасилование и каждая ночь — тоже. Секс- игрушка, рабыня — называй как хочешь. Но именно так я жила. Рей называл это игрой. Каждый раз, когда он говорил: «Поиграй со мной», внутри что-то обрывалось. За два года я наигралась. Мы кое-как развелись, а затон исчез. И вот он опять объявился. Опять игры. Я не смогу так жить дальше. И да, я уверена, что ты все это слушал лишь от скуки и я триста раз сожалею о том, что тебе все рассказала. А теперь уходи. Прошу. На этот раз я уйду. Правда. Перед тем, как выйти, я неизвестно зачем прошептал: «Я помогу тебе». И я отлично понимал, что Элис услышала. Наверное, ради этого я и сделал это.