Сто баксов

      POV Элисон       Я проснулась с мыслью о том, что я чёртова дура. Оставить Оливера в своём доме на ночь и пить с ним какую-то бурду, которую он влюблённо называл дорогим виски — высшая степень глупости. Я не слышала, как он ушёл, потому проснулась, когда его уже не было в моей квартире. Когда я проснулась, у изголовья кровати на моей тумбочке аккуратно пристроились кружка чая с молоком и две так приятно пахнущих булочки с корицей. Правда, чай с молоком — не смотрите, что британка, — никогда не любила, а есть и вовсе не хотелось — только неумолимо болела голова, да так, что хотелось вернуться в Средневековье и признаться в том, что я ведьма. Меня бы сожгли и голова бы не болела… Ну вот, после общения с этим мудаком я ещё и о всякое ерунде начала думать. Это было самой большей ошибкой в жизни.       Хотя, впрочем, самой-самой большей ошибкой, появившейся в моей жизни, был Рей. И, в теории, если вчера Оливер помогал мне успокоиться после происшествия с Реем, то он, в принципе, должен казаться мне менее отвратительным, не правда ли?.. Хорошо, что я всегда больше любила практические задания, чем теорию — имею право забить на неё.       От этих мыслей я и проснулась… Хотя, кого я обманываю? Конечно же, я проснулась от будильничьей трели, которая повторялась раза три, пока я проснулась. Нужно будет обязательно поменять мелодию, ибо Twenty One Pilots слишком прекрасны, чтобы я возненавидела их песни, но это позже. Сейчас я думаю о том, что бы такого надеть, чтобы одновременно не возиться с ним долго, не разворачивать весь шкаф и, главное, чтобы оно не бесило меня.       Мой выбор пал на джинсы — безо всяких дыр, ибо что-то как-то холодно, — и синюю рубашку. Помнится, в детстве мне говорили, что синий мне идёт. Хотя, мне в четыре года говорили, что мне и пакеты из-под молока на ногах шли, но не суть… Я даже не прикасалась к завтраку в постель от Оливера, лишь чуть-чуть отхлебнув чая. Невкусно, в очередной убеждаюсь в этом. Впрочем, отнеся поднос на кухню, я обнаружила под булочками записку. Банально, но моё врождённое любопытство не позволило оставить тот клочок бумаги без должного внимания. Неаккуратно вырванный из блокнота листик был сложен раз, наверное, в тридцать — и не говорите, что максимально можно сложить лист в семь раз. «Не голодай, я скоро вернусь, рыжая, » — эти слова, выведенные размашистым, как (хотя почему «как»?) у пьяного почерком, красовались на бумаге, и мне стало по себе не по себе, наверное, так же, как после сообщения Рея… Рей… Нет, не буду о нём вспоминать. Я смяла писульку и бросила на пол, а затем, наконец кое-как приведя свою причёску в порядок — сделав неаккуратный, но крепкий пучок, пошла на кухню. Да, именно, сейчас я поставлю на плиту турку с божественным кофе, буду слушать божественные песни и…       О да!.. Наслушалась, напилась, блядь!       В дверь позвонили. Я содрогнулась, и хорошо, что в то время я уже поставила поднос, иначе лежать бы ему сейчас осколками, что мне не нужно. Наубиралась уже вчера, ага. Я боязно посмотрела в глазок и увидела, что силуэт принадлежал мужчине, отчего мне пришлось инстинктивно отпрянуть от двери. Позже, когда я решилась посмотреть во второй раз, я сумела разглядеть в том мужчине Оливера, а не… того, о ком я старалась лишний раз не думать…       Это всё, конечно, хорошо, не Рей, да, и записку оставил… Но на кой Оливеру возвращаться сюда?       — Элис, пусти, — спокойно сказал тот сквозь дверь. Будто я ему обязана.       — С чего мне тебя пускать? — я старалась говорить ровно, но напускное равнодушие растворялось в удивлении, слегка подкрашенном тревогой и подозрением. Что им всем от меня надо?..       — С того, что ты этого хочешь, рыжая, — фраза прозвучала как вызов. Теперь я точно не впущу этого придурка в квартиру.       — А с чего ты взял, что я хочу видеть тебя в своей квартире? — подозрительно для меня самой, мой голос прозвучал не настолько уверенно, насколько я хотела бы. Я продолжаю творить глупости, скоро дойдёт до того, что я вовсе впущу Оливера. Нет. Нельзя.       — Хотя бы с того, что я приехал, чтобы спокойно отвезти тебя в университет и чтоб ты не наткнулась на сама понимаешь кого. — Мразь. Давит на самые чувствительные точки… Ох, надавить бы ему на одну невероятно болезненную точку ниже пояса, но останавливало меня то, что я таки слышала в его речах логику.       Я точно идиотка. Я открыла дверь.       Сегодня Оливер выглядел по-странному аккуратным и приторно-красивым. Да, даже со своей недельной щетиной эта мразина выглядела привлекательно, хотя удивляет то, что он умудрился, всю ночь не проспав, глядя в окно, перед тем вообще пив, выглядеть свежее даже меня. Нет, я не завидую… Просто когда я вижу Оливера, мной одолевает какое-то непонятное чувство. Хм. Не знаю даже, как сказать. А, точно! Такое чувство, будто я съела муху. Не спрашивайте, почему!..       — Сейчас ты быстро берёшь все нужные вещи и мы едем в университет.       — О боги, да как бы я додумалась до этого без тебя? — наиграно-удивлённо спросила я у этого гения, который сейчас бесстыже натянул на лицо одну из своих самых гаденьких улыбок. Нет, я, конечно же, не могла так часто видеть улыбки Оливера, но всё же можно предположить…       — Вот я тоже не знаю, рыжая, так что рекомендую не рассиживаться, а выезжать прямо сейчас, — сказав это, парень нагло положил свою руку мне на плечо. Конечно же, я сбросила её. И, не сказав ни слова, взяла свою сумку с конспектами, лежавшую неподалёку, а затем направилась к выходу. Да, плакал мой кофе и мои счастливые минуты в одиночестве. Мы едем. Точнее, еду я с этим индюком, ибо называть нас одним целым странно.       Тем ни менее, что-то заставляет меня не убивать его, лишь завидев. Да, это мухи в моих мозгах. У всех нормальных девушек тараканы, а у меня мухи.       Я молча закрыла двери, а Оливер молча ждал. Так же молча мы, нет, я и он проехали в лифте. И прошла бы я с ним провела эту поездку, пересекая сонные улицы утреннего Лондона, если бы Оливер не вздумал ляпнуть:       — Знаешь, а я ведь думал, что ты не поедешь со мной, придумал несколько десятков планов того, как затащить тебя со мной. Вплоть до хлороформа. Но всё оказалось попроще, — сказав это, парень ухмыльнулся. И если я доселе отвлеклась на созерцание красоты улочек, то теперь я заново вспомнила (хоть никогда и не забывала) о том, насколько меня бесит этот напыщенный тип. Хлёсткая пощёчина лишь послужила очередным напоминанием и знаком того, что меня задело такое его высказывание. Я и попроще — хэй, существо, ты вообще подумало о том, о чём говоришь? Он же, на секунду прикрыл глаза, затем вернувшись к дороге, примирительно проговорив:       — Элис, зачем так бурно реагировать, я же пошутил о хлороформе, — с этими словами Оливер нервно посмеялся и потёр налившуюся красным щёку.       — Я тебе не Элис, а про хлороформ я и так поняла. Не рискнул бы, — почему-то ликующе парировала я. Теперь задело уже его. Достойный ответ, хотя это и не стало большим трудом.       — Почему ты такая колючая? — этот вопрос был каким-то вовсе не в тему. Да и что за «колючая»?       — Борода у тебя колючая, а я просто не хочу размениваться на каких-то мажорчиков вроде тебя.       — Борода колючая, говоришь?.. А не хочешь проверить? — выдавив хитрую полуулыбку, спросил Оливер. Ясно, на что он намекает. И от осознания хотелось, чтобы эта треклятая машина наконец доехала до университета.       Из-за того, что я решила не отвечать, остаток пути я и Оливер провели в тишине. И слава всем богам, которые меня слышали и не слышали, скоро на горизонте замелькали очертания Лондонского университета.       Я вышла из машины быстро, спешно, не обращая внимания на слова Оливера, брошенные мне вслед и всё так же не отвечая. Хотя мне таки удалось выжать из себя скупое «спасибо», ведь хоть и малейшая, но польза от этого парня была. Умный, не побежал за мной дальше, остался в машине…       Впрочем, я тут же перестала о нём думать, когда увидела Катарину, что с легкомысленным смехом выходила из машины. Чьей машины? О да, со стороны водительского сидения вышел парень… Брюнет. Высокий. Кажется, я где-то видела эту куртку. И спина какая-то очень похожая, будто виденная недавно…       Чёрт! Да это же Макс! Естественно. В моей голове тут же сложилась картинка вчерашнего вечера у Катарины. Макс спал у неё, о да, хотя я вовсе не уверена, что эти двое вообще спали. А ведь на людях притворялись максимум знакомыми… Что-то как-то подозрительно, нужно расспросить, благо, что улыбающийся взгляд синих глаз Кэти уже столкнулся с моим. И мне кажется, что сейчас это хитрое существо расскажет обо всём само.       — Привет, ено-о-от! — радостно и протяжно выкрикнула Катарина, побежав с распростёртыми объятиями мне навстречу. Задуматься, почему я енот, мне не хватило время, ведь в доли секунды подруга охватила своими тёплыми цепкими руками. Видимо, эта ночь сделала её ну очень счастливой.       — Осторожнее, удушишь же, — смеясь, сказала я. Мне ведь нужно оставаться живой, ведь неудовлетворённое любопытство будет в таком случае мучить меня и после смерти.       — Я тебе должна кое-что сейчас рассказать! — высвободив меня, сказала Кэт. Её глаза, казалось, блестели так, словно туда поместили квазар. Целых два квазара. Чёрт, да я ослепну!       — Кажется, я догадываюсь, о чём ты, — неоднозначно усмехнувшись и посмотрев на Макса, что размеренно удалялся в сторону университетских ворот, сказала я.       — Догадываешься? Разве это так заметно? — теперь девушка засмеялась. Сегодня она даже лучше, чем прежде, умудряется прятать иронию за наивный невинный взор.       — Да-да, хлопаю стоя, мадам Сарказм, но если серьёзно, то зачем было скрывать? Бессмысленно же.       — Ой, да можно было не вставать, мне нравится и когда сидя аплодируют…       — Шутка сейчас превратится в фарс и станет несмешной.       — Хорошо, хорошо, в конце концов я же сама собиралась тебе рассказать…       — Не шатайся вокруг да около, говори уже, — нетерпеливо выпалила я. Это прозвучало несколько резко, потому где-то под третьим дном своей души я в сто сорок второй раз прокляла свою гипертрофированную любознательность.       — Ты бы знала, какой Макс шикарный в постели, ох… Вообще, сначала я пригласила его к себе на сыр, — я посмотрела на Катарину удивлённо. Сыр? — Да, не смотри так, я серьёзно сказала сыр, не буду же я такого мужчину приглашать на банальные кофе, чай или вино. — Здесь я удивилась, потому как до неё никто не называл вино банальностью. Ну да ладно, я продолжила слушать, а она — говорить. — В общем… Сыр оказался очень вкусным, да… Кстати, Макс даже бладплей предлагал, но я решила, что в следующий раз, а то и так было слишком горячо, знаешь ли…       — Знаешь ли, Кэт, я ожидала несколько более красочного рассказа, а не ты будешь через слово губу закусывать, — подколола я подругу. Но, впрочем, даже той информации, которую я услышала, было вполне достаточно, чтобы впечатлить меня. Бладплей, вон как? Этот парень сложнее, чем кажется. Если что, мне придётся его опасаться. — Вообще, ты же не ответила на мой вопрос. Зачем вы столько времени скрывали?       — Вырастешь — поймёшь, — с этой фразой девушка нахально подмигнула левым глазом.       — Сказала ты человеку, старшему тебя на три месяца, ага…       — Стоп! А ведь это совсем неважно, ведь ты тоже как бы не одна приехала… Что у вас с Оливером было и сколько раз?       — Ой, да заткнись!       — Не просто же так он тебя своей машиной подвозил.       — Просто так!       — Да не нервничай, я всё поняла… Всё поняла…       — Что ты поняла? Да что ты задумала?!       — Всё!       — Всё поняла?!       — Нет, просто всё! — Катарина расхохоталась и развернулась в сторону ворот, где её всё так же ждал Макс.       Блядь, да я накормлю её собственными волосами, если она сделать хоть попытку свести меня и Оливера! Я и так слишком много натворила сама…

***

      — А я обещала, я обещала себе накормить тебя твоими крашенными волосами, если ты хоть попытаешься свести меня с… этим. Этим вот этим! И что в итоге? Правильно, ты притащила их в мою квартиру, сейчас они ходят в моих тапочках и жрут мои вафли! И ладно Макс, Макс хотя бы жрёт молча и не крошит на тапки, но этот Оливер же бесит меня! — я зла. Очень зла. Надеюсь, Тарин понимает.       — Оливер тоже не крошит, если ты не заметила… — язвительно улыбнувшись, сказала Кэт. Чего ж они меня все бесят?       — Какая разница, он меня бесит!       — Мы будем это лечить…       — Не надо это лечить!       — Стой, выпей лучше чаю, ромашковый вот как раз заварился. И не нервничай, — уже примирительно сказала Кэт. Очаровательно, этот человек только что язвил, а теперь успокаивает. Универсальное существо.       — Как говорят где-то в восточной Европе, вернёмся к нашим баранам. И плевать, что это говорят в других ситуациях, я схожу к этим придуркам.       — Как знаешь, — ответила Катарина и начала самозабвенно вдыхать пары свежезаваренного отвара.       И не зря меня тянуло в ту комнату, ведь я почувствовала, что что-то не так. И что-то действительно было не так. На полке с книгами был беспорядок. На полке с книгами и… о боги, вы ебанулись! Там же лежал мой дневник!       Я окончательно сникла, когда посмотрела в фальшиво-равнодушное лицо Оливера, подёрнутое победной гримасой. Бля!..