***
Мы не понимаем истинную ценность вещей, пока не потеряем их. Жизнь прекрасна и нет ничего более чудесного. Она может в любую секунду остановится, и каждое мгновение может стать последним, но от того она и прекрасна. Ты проживаешь каждую минуту по максимуму, торопясь успеть всё задуманное, наслаждаешься каждым мгновением радости и душевного покоя, чувствуешь себя частью чего-то важного, идешь вперед с каждым годом по ступеням, что приготовило для тебя время. Елена не совсем понимала что будет дальше, что произошло с ней, но точно знала, что ее жизнь закончилась. Просто оборвалась в два неверных поступка. Её сердце не билось так самозабвенно, как пару дней назад, но оно всё равно сжималось от боли, когда она думала обо всём произошедшем. Она была жива, но жизни в себе больше не чувствовала. Началось что-то иное, из слов Давины она успела понять некоторые вещи, но не до конца осознала их реальность. Это пугало и заставляло ненавидеть себя, то, кем она стала, хоть сама не до конца понимала, в кого её превратили. Оказалось, что был мир за пределом книг и человеческих осуждений, и в нем происходило то, что абсолютно не подвластно логике и ее пониманию. Она всегда думала что проживет долгую обычную жизнь, выйдет замуж, когда того потребует отец и их обычаи и умрет, состарившись в окружении внуков и детей, но никак не подозревала, что станет вампиром. Елена была лишена свободы выбора по праву рождения, потому что девушка, потому что есть много «нельзя», которым стоило просто подчиниться, чтобы быть уверенной в завтрашнем дне. Был ли у неё выбор теперь и будет ли отличаться её новая жизнь от старой, было непонятно, но страх неизвестности и боязнь перед самой собой рос с каждой секундой, проведенной в новом теле. Она сидела в ванной и смывала с себя остатки человеческой жизни с каким то диким рвением, раздирая кожу мочалкой до красных следов. Ее сердце сжимала тоска по дому и злость, кипящая где-то на подкорках мозга. Давина принесла в комнату все принадлежности женского туалета и помогла ей справиться с одеждой, заранее объяснив, что так надо. — Ты не проронила не слова с тех пор как он ушел. — брюнетка завивала волосы девушки горячими щипцами, наслаждаясь тем как красиво они блестят в свете канделябров. — Ненавидишь его? — У него не было выбора… Ты же сама сказала. Да и с того что я успела понять о его семье, они умеют делать так, чтоб его не оставалось. Я не ненавижу, я злюсь на себя и не знаю что делать дальше со всем этим. — Елена глубоко вздохнула, прикрывая глаза на секунду. — Не знаю кто я и кем мне позволят быть. — Давина внимательно рассматривала её волосы, слушая каждое слово и оставалась абсолютно невозмутима. — Ты права, Кол виноват лишь в том, что любит тебя и эгоистичен в своей любви до одержимости, но это не так плохо. Если он способен на чувства, значит не все потеряно верно? — она сказала это с какой-то лёгкой ухмылкой, будто это само собой разумеющееся. — Он любит меня? — ведьма хитро улыбнулась смотря на эту наивную девочку из-под ресниц. — Это не заметит лишь слепец, Елена. — Давина отошла от неё на пару шагов, любуясь своей работой и наливая вина в бокал. — Он долго шел против семейных правил ради встреч с тобой и в конце концов они наказали его. А Кол не тот, кто делает что-то без удовольствия для себя, а значит ты сильно запала ему в душу. — Ты тоже его сестра? — Елена повернулась к ней, внимательно изучая красивое лицо. На секунду ей даже показалось, что сквозь маску непроницаемого безразличия промелькнуло тепло. — Нет, я не сестра. — брюнетка протянула ей бокал с вином и прошла к креслу, усаживаясь в него. — Мы живём вместе почти 300 лет, они моя семья, но по крови мы никак не связаны. — Ты любишь его? — Елена внимательно посмотрела в голубые глаза, в душе опасаясь ответа. Давина внешне была абсолютным ангелом, с невинной внешностью, но её взгляд выдавал её высокомерие. Петрова боялась её и того, кем она может оказаться, но делить Кола с кем-то еще, была не готова. — Люблю, но совсем не так, как его любишь ты… — она ухмыльнулась, поднимаясь и подходя к вампирше. — Сейчас мы пойдём в тронный зал для небольшого приветствия. Ты познакомишься со всей семьёй, будь осторожна и помни, что теперь ты тоже её часть. — Я не совсем понимаю, что происходит… — Елена нервно осушила бокал с вином, чувствуя как горло горит от жажды. — Но если так надо, то полагаю у меня нет выбора. — она поправила зеленую юбку платья и плюнула на всё. Сопротивление не принесёт ничего хорошего. — Тебе всё объяснит Кол, чуть позже. — Давина надела на её шею кулон со змеёй, что в зубах держала лазурит и крепко сжала её плечи в ободряющем жесте. — Это мой подарок, не снимай его, он защитит твою кожу от солнца. — Что будет, если я не послушаюсь? — Настоящая смерть. — она непринужденно улыбнулась и серьезно посмотрела ей в глаза. — Ты теперь вампир, Елена. Предки считают вас ошибками природы, вирусом, отравляющим Землю. Вы порождение темной магии и солнце ваш противник. — аккуратный пальчик ткнул в кулон. — Без этого на улицу ты сможешь выходить лишь ночью. Елена согласно кивнула, смотря на себя в зеркало в последний раз.***
Они вышли в коридор замка, шагая в неизвестном для Елены направлении. Давина была намного ниже её самой, но держалась невероятно величественно, идя немного впереди. Длинные завитые волосы подскакивали с каждым шагом, привлекая к себе внимание и нервируя одновременно. Елена про себя считала количество свечей в канделябрах и пыталась выровнять дыхание. — Люди, которых ты сейчас увидишь, самая первая семья вампиров. Первородная семья. — Давина в пол оборота глянула на шатенку и продолжила, цепляя её заинтересованный взгляд. — Всего их шестеро, Клауса и Ребекку думаю ты запомнила, а с остальными тебе предстоит встретиться. Так как ты новообращенная, должна запомнить все правила, которые тебе объяснит Кол. — Давина скрестила руки сзади на пояснице и сильнее выровняла спину. — У каждого из них уже есть потомки крови — вампиры, что привязаны к их жизням. Создания, подчиняющиеся их воле. И поверь это почти армия клыкастых тварей. — Елена скептически приподняла бровь. — Прости. — Давина провела рукой по волосам и легко улыбнулась. — Просто не все, кто был обращен преданы своим Создателям и ими скорее движет страх собственной смерти, чем почтение. Если бы от жизней Майклсонов не зависело так много, их бы давно скинули с престола, поэтому я имею полное право называть ваш вид тварями. — Так они что-то вроде монархии среди вампиров? — Елена задумалась, пытаясь запомнить каждое слово. — Можно сказать и так. — Давина ухмыльнулась. — Каждый из них в свое время воспроизвел потомка крови, разделяя с ним бессмертие и часть души. Еще в 1002, В Южной Франции. Все уже давно имеют свою ветку, кроме Кола. — Петрова прикусила губу. — Тебе оказана честь быть первой, вот почему к тебе будет много внимания, Елена. Первообращенные ближе всех к Майклсонам, потому что каждому из вас они подарили часть силы лично. Когда-то они обращали только из-за эмоциональной привязанности, а вампиризм её усиливает… В этом и суть связи. — И много таких как я? — Елена оглядывала портреты братьев и сестер Кола, висящие в длинном коридоре. — Много, и завтра ты увидишь насколько. — Давина повернулась к девушке, когда они подошли к огромной двери. — Мы пришли. Будь умницей. — вход в зал распахнулся и Елена замерла, цепляясь пальцами за юбку. Большой тронный зал был освещен куда сильнее сумеречных коридоров и её глаза стало немного резать от такого яркого света. Странно, будучи абсолютно зрячей в темноте, она чувствовала боль от дневного света и понимала что ей неуютно. На троне сидел Никлаус, воркующий с рыжей девицей на его коленях, а на соседнем статный брюнет, который никак не реагировал на появление посторонних в зале. — Вижу бессмертие вам к лицу, Елена. — к ней подошел немного растрепанный мужчина, протягивая ей руку. — Меня зовут Финн Майклсон, приятно наблюдать вас, мисс. — он взял её ладонь в свою и поцеловал. Елену пробрало. Взгляд Финна был немного безумным, он смотрел на нее будто на какое-то чудо света. — Очень приятно, полагаю я не нуждаюсь в том, чтобы представляться в ответ. — Елена неискренне улыбнулась, оглядывая всех в зале и натыкаясь на Кола, стоящего недалеко от трона. — Моё имя вам известно. — вернулась к глазам Финна, вздергивая подбородок. Он ухмыльнулся, отходя на пару шагов от девушки. — Не скажу, что пылаю счастьем от нашего с вами вынужденного знакомства, но выбора у меня нет, так что было бы неплохо знать всех, причастных к моей смерти. По залу пролетел приступ громкого смеха. Елена повернулась к Никлаусу, который всё это время с интересом смотрел на это маленькое представление. — А я теперь понимаю почему ты так бурно пенился вокруг этой девки. — Петрова сузила глаза. — Девками будете называть тех, кто пытается залезть в ваши штаны прямо на публике, сэр, а у меня есть имя. — Елена многозначительно посмотрела на Аврору, что сидела на коленях Клауса и сложила руки на груди, абсолютно не понимая что творит и откуда эта смелость. Аврора зло стиснула зубы, порываясь встать. Ее ненависть к этой невежественной деревенщине возросла еще больше. — Я буду называть тебя так, как мне захочется, кто меня остановит, ты? — Клаус зло зыркнул на неё, сжимая подлокотник трона. — Клаус. — наконец подал голос Кол, смотря на брата уничтожающим взглядом. Елена, следуя какому-то неизвестному для себя ранее порыву подошла к нему, становясь немного за спиной и еле ощутимо касаясь его руки. — Мне кажется мы уже обсудили всё. Я больше не собираюсь терпеть ваши прихоти. Я сделал то, что вы просили, потому что был не прав, но если ты ещё раз перейдешь границу, пеняй на себя. — на мгновение глаза Кола залились кровью и тут же стали нормальными. Все понимали что Кол не шутил и не могли воспринимать его угрозы как пустой звук. Он был самый младший среди братьев, но это не отнимало того, что он был истинным Майклсоном. Изворотливый, скользкий, хитрый и мстительный. Он был не таким диким как Клаус, но его импульсивность не знала границ, если дело доходило до того, во что вообще не стоило лезть посторонним. Кол мог идти по головам, если ему было что-то нужно и он мог забывать о правилах и каких либо морали только потому, что это мешало ему в тот или иной момент. Он вкладывал много в ценность семьи и их клятвы, но когда не ощущал должной отдачи выпускал зубы. Кол понимал почему семья подставила его, увязавшись с ним на охоту в лес и сам повёлся на их уловки, будучи уверенным, что Петрова абсолютно точно в безопасности. Елена была спусковым механизмом его ярости. Она не была девкой, она не была той, кто должен пасть в ноги великому и ужасному Никлаусу Майклсону. Теперь она была членом их семьи и с этого дня все должны были это запомнить. — Дорогие братья, мне кажется мы не с того начали. — Элайджа встал с трона, элегантно поправляя край своей накидки и обращая своё внимание на Елену, стоявшую рука об руку с младшим братом. — Елена, добро пожаловать в семью. Прозвучало пафосно и высокомерно, но она вдруг ощутила что-то нечто сильное в этой фразе. Как будто стояла на пороге величия. Ведь сама того не понимая стала частью очень сильной семьи.***
Елена не думала, что всё пройдет так быстро. Вмешательство Элайджи в назревающий конфликт между младшими братьями спасло ситуацию. Его взгляд был твердым и обещающим явные проблемы, если они не прекратят стычку. Старший Майклсон был весьма воспитан, его манеры и то, как благородно он держался навевали о нем только положительные мысли. По крайней мере Елена поставила себе за цель побольше узнать о нём. Он представился сам, познакомил её со всеми остальными, пригласил её на бал в честь Кровавой луны и дня рождения Давины. Петрова даже не заметила как оказалась в коридоре и уже шла за Колом в сторону той же комнаты, где недавно очнулась. Когда они вошли, Кол зашторил большие окна и разлил вино по бокалам. Последние пару дней выдались ужасно сложными и он не мог обходиться без этого. Парень сел в кресло и Елена проследовала его примеру. Она молча сделала пару больших глотков и умиротворенно прикрыла глаза, прислушиваясь к его дыханию. Майклсон был сражен ее стойкостью и поведением. Он знал её не первый день и казалось, она никогда не перестанет его удивлять своей силой характера. С ней произошло что-то за пределом людского понимания, но она не истерила и не пыталась сбежать. Любой другой на ее месте просто сошел бы с ума от неведения, злости на весь мир и его семью в частности. А она ждала, ждала когда Кол расскажет всё по порядку. — Я не смогу увидеть свою семью, да, Кол? — Елена посмотрела на него печальными глазами с какой-то угасающей надеждой и он попытался сжать её руку, но девушка неувернно увернулась от этого движения. — Когда ты научишься контролировать свою жажду, думаю это можно будет устроить, но ты же понимаешь, что не сможешь вернуться и жить так как раньше? — Для выживания мне нужно убивать таких как они, конечно я черт возьми понимаю! — Елена неожиданно для себя самой перешла на крик и ощутила ярость, что копилась в ней эти дни. Ей надоела жалость во взглядах и утешения. Она хотела конкретики. — Моя жизнь не будет прежней и я вообще не понимаю, какой она будет теперь, и зачем всё это нужно! Я не понимаю зачем нужно было врать мне о себе и что еще ты скрываешь. Но я всё ещё здесь. Грёбанных несколько дней я здесь сижу молча и пытаюсь не создавать тебе проблемы, потому что чёрт возьми боюсь, что ты исчезнешь из моей жизни, как и все дорогие мне люди! — Елена лопнула в руке стакан и ощутила как под глазами щиплет. Протянув руку, Кол медленно дотронулся до её лица, проводя большим пальцем по выступившим венам и грустно улыбнулся. Эмоции били из неё фонтаном, но она так искренне злилась и хотела знать правду, что он не мог жалеть о своём выборе. — Я люблю тебя, Елена. — она замерла, смотря на него. — Если бы не всё это дерьмо с родными, ты бы не узнала кто я. Слишком жестоко было отбирать у тебя выбор, но потерять… — Кол подскочил на ноги нервно расхаживая по комнате и замолкая на секунду, пытаясь подобрать слова, чтобы описать то, что внутри. — Выше моих сил было сказать прощай, поэтому прости меня. Извини, что обманул и обратил в вампира. — он присел перед ней на корточки и вытер слезинки, что катились из её глаз. — Но если ты поверишь мне и простишь, я обещаю больше никаких тайн и весь мир… Это было слишком откровенно для Кола. Елене хотелось поцеловать его и ударить одновременно. Они дружили около года и она никогда не могла добиться от него больше, чем он позволял ей услышать. Кол всегда был немного легкомысленным и никогда не отвечал серьезно, если ему этого не хотелось, а такое случалось крайне редко. С ним было легко и сложно одновременно. Предсказуемость не была его сильной стороной, за это она и была влюблена в него. С ним как на вулкане — не знаешь в какой момент произойдет извержение. Майклсон будто был создан из противоречий и временами было сложно понять, что он чувствует на самом деле. Но Елена всегда знала какая маска, что значила. Он был виртуозным игроком и хорошим актёром, но искренности в нём было больше, чем во многих, кого она знала. И сейчас, слышать то, что так давно хотелось — было дико, но она верила, потому что чувствовала тоже самое. Потому что если бы заставили выбирать, сделала бы так же. Но отчего то ей казалось всё до невозможности быстрым и неправильным. — Я согласна, Кол, но только теперь нам придётся познакомиться заново. — Кол ухмыльнулся, понимая о чём она. — Я знаю тебя как придворного охотника за дичью. Вампир Майклсон мне незнаком. — Елена окончательно вытерла слёзы и попыталась улыбнуться. — О, дорогая, ты будешь в восторге. Я очень хорош. — он театрально поправил волосы, а Елена легонько пихнула его в плечо. — И очень скромен смотрю. — Безусловно. — он выдохнул, взяв её руки в свои. — Елена, спасибо. — Кажется теперь я знаю где моё место, Кол, и тебе не за что меня благодарить. — она тепло улыбнулась, обнимая его за плечи и чувствуя, как он напряжен. Она понимала, что вампир совсем не этих слов ждал, но была рада, что никак на это не отреагировал. Елена не могла сейчас сказать ему всего. Для сегодня эмоций достаточно.