Научи меня любить

      POV Катя       Никита вылетел из квартиры, оставив меня в недоумении и одиночестве. Я не знала, что мне делать… Что нашло на Ника? Сначала психует, чуть ли не ударить хочет, потом просит прощения, опять психует, потом целует и в конце вообще сваливает, сказав, что, зайдя дальше, не сможет остановиться…       И я боялась этого… ну, того, что он не сможет остановиться. Я, наверное, всё-таки даже хотела этого, но боялась… Это все так сложно и неопределённо.       Вот и что мне теперь делать одной в пустой квартире наедине с такими мыслями?       Он ушёл и, чёрт знает, когда вернётся… Что мне делать? Я не знаю, как оставаться одной в его квартире, не знаю, где искать Никиту, не знаю вообще, что мне сейчас сделать, чтобы хоть как-то прояснить эту ситуацию!       Я решила позвонить Артёму, может, он знает, что такого сказал Костя Никите, что последний так взбесился. Я набрала номер и стала ожидать ответа.       — Алло, слушаю, — ответил Артём.       — Тёма, привет.       — Привет, Катюх. Случилось что?       — Это я у тебя хотела спросить.       — В смысле? — не понял Тёма. — Что я натворил?       — Да не ты, — сказала я, — Меладзе ваш. Что такого он сказал Никите, что тот тут чуть дом не разрушил, психовал, на меня чуть руку не поднял, но потом искренне извинялся, поцеловал после моей тирады, ну и… там… в общем, свалил куда-то. И я не знаю, что делать сейчас…       — Подожди-подожди, Никита тебя поцеловал? — переспросил Тёма. — И свалил?       — Да, — подтвердила я, — сказал, что не сможет сдержаться…       — Офигеть… Слушай, я не знаю, честно.       — Как это ты не знаешь? Вы же вместе были у Меладзе.       — Сначала — да. Он нам всем сказал, что нужен пиар, продлил наше реалити ещё на две недели. А потом стал вызывать по одному.       — Если не секрет, что он сказал тебе? — спросила я.       — Что я должен на публике играть передружбу-недоотношения с Аней. Не удивляйся, ради пиара и шумихи Костя пойдёт на всё, что угодно. И ему плевать на нас, на чувства других людей, на их жизни и судьбы. Он делает то, что взбредёт в голову ему, и нас заставляет под страхом расторжения контракта и большого штрафа.       — Артём… — прошептала я. — Я в шоке…, но как… как он может вообще так поступать? Как смеет?       — Ну, человек он такой…       — Ладно, Тём, спасибо тебе. Если Никита объявится или хотя бы что-то узнаешь о нём, сообщи мне, пожалуйста.       — Конечно, Кать, без проблем.       Я отключила вызов и, убрав телефон на столик, стала бродить по квартире в раздумьях о том, где может сейчас быть Никита. Зачем он ушел? Вот зачем… Мы могли бы с ним сесть, поговорить, зачем уходить? Какой же он дурачок всё-таки!       Сегодня среда, в субботу у меня день рождения. Мне должно исполниться восемнадцать. И я бы хотела провести весь этот день вместе с Ником, так как это будет самый лучший подарок в моей жизни. Меня очень обрадовало то, что Тема сообщил мне о продлении реалити ещё на две недели, но Меладзе… все то, что он творит, — это ужасно. Как он вообще смеет так поступать?       И сейчас у меня в душе какое-то чувство безысходности: я не знаю, где Никита, я не могу ничего сделать против решений Меладзе, я не могу помочь ребятам справиться с ним. А справиться с ним нужно, чтобы он не пользовался другими людьми ради своих целей и желаний. Как так можно вообще? Я считала его очень хорошим человеком. Я очень сильно ошибалась…       Не зная, что мне делать, я взяла телефон, наушники, ключи от дома, дубликат которых Ник дал мне, и решила пойти прогуляться. Я закрыла квартиру и вышла из подъезда. Да, свежий воздух — то, что мне сейчас нужно.       Здесь где-то был рядом парк. Погуляю-ка я там.       Домой я вернулась в часов десять вечера. Да, я долго бродила по парку, городу, зашла даже в торговый центр и кафе, но от Никиты никаких вестей. Он не писал, не звонил… И Тёма молчал. Значит, никто не в курсе. Надо что-то делать.       Я зашла в квартиру. Тишина. Никиты нет.       Черт возьми, я же волнуюсь.       Звоню ему уже в сотый раз, он не берёт трубку. Пишу ему смс и в социальных сетях — молчит, даже не читает. Боже, если с ним что-то случится, я же просто не переживу! Так, Катя, спокойно! Это же Никита Киоссе. Что с ним может произойти? Да всё, что угодно!       У меня просто начинается истерика. Я брожу по гостиной в слезах и прижимаю к груди телефон в надежде хоть какого-то ответа от Никиты или звонка Артёма.       Вдруг раздался звонок в двери, я пулей полетела к ней и сразу же открыла. В квартиру ввалился пьяный Киоссе, которого поддерживал… Егор Крид?       — Привет, — поздоровался он со мной, — значит, это ты та самая Катя?       — Привет, Егор, — я пожала протянутую руку, — что значит «та самая»?       — Ну из-за тебя Киоссе вот так напился, — кивнул на это недоразумение, которое, кажется, вообще ничего не соображало. — А чего ты плачешь?       — Да переживаю я из-за этого идиота! Я места себе не нахожу, а он бухает. Сволочь ты, Киоссе.       — Кааатькааа, — радостно завопило это чудо. Егор перестал поддерживать Никиту, и тот с грохотом завалился на пол, промахнувшись в попытке обнять меня.       — Господи… сколько он выпил? — спросила я.       — Не знаю, честно, — ответил Крид, поднимая Киоссе. — Я пришёл в клуб, а там он сидит уже почти готовенький, я подсел к нему, и он начал рассказывать про Меладзе, какие-то там его планы на тебя, я так и не понял… В общем, сказал он мне, что пьёт из-за тебя, из-за того, что не хочет ломать тебе судьбу и причинять боль. Что-то такое…       Теперь я вообще запуталась. Ломать мне судьбу? Причинять боль? Планы Меладзе на меня? Да что этот старый козёл вообще там удумал?! Совсем охренел?       — Господи, какой ужас… — прошептала я. — Поможешь мне уложить его?       — Конечно, — кивнул светловолосый и, покрепче подхватив пьяного Ника, повёл его в указанную комнату. Он положил его на кровать, и Киоссе сразу же отрубился. Я укрыла его одеялом, и мы с Егором вышли из комнаты, выключив свет. Пусть проспится.       — Спасибо, что привёл его и помог. Не знаю, как отблагодарить тебя, — сказала я Криду, взяв его за руку.       — Чаем напоишь?       — Конечно, — я улыбнулась парню, и мы пошли на кухню. Разлив свежезаваренный чай по чашкам и поставив на стол вазочку с конфетами и печеньем, я села рядом с Егором. — Знаешь, всё так хорошо начиналось. Но с сегодняшнего дня Меладзе начал все портить, я даже и не знаю, что мне сейчас делать.       — Кать, поверь, я уже много знаю Никиту. Тебе, наверное, уже кто-нибудь рассказывал про его настоящую сущность в последнее время? — я кивнула, вспоминая слова Миши. — Так вот, он никогда, понимаешь, никогда так не переживал за девушку. Ему было просто плевать: будет ли из-за него девчонка страдать, будет ли ей плохо или больно, он просто пользовался ими. Но ты другая. Именно для него другая. Он видит в тебе свет и поэтому не подпускает тебя к себе очень близко и сам сдерживает себя. Ты можешь доверять ему, потому что ты можешь его поменять, вернуть того самого Никиту Киоссе, который был до ухода Рамма из группы.       — Но как?       — Поддерживай его, помогай во всём. Старайся наставлять на верный путь, когда он сбивается с него. Направляй его по жизни и, главное, люби. Люби той самой чистой и искренней любовью. Он ведь чувствует это, и именно поэтому ты особенная среди всех его девчонок, он видит твою искренность, заботу, чистоту и невинность. Он видит, что тебе от него лишь любовь нужна и счастье, а не материальные ценности и пиар, как другим бабам.       — Спасибо, Егор. Больше спасибо. Я буду стараться. — Верни мне того Киоссе, он мне больше нравился, — улыбнулся Крид, и я улыбнулась ему в ответ. Мы еще поговорили про Никиту, и Егор, оставив на всякий случай мне свой номер телефона, сказал, что ему пора домой. Я не стала задерживать гостя и проводила его до двери, ещё раз сказав искреннее спасибо. Я просто невероятно благодарна этому человеку!