***
В один из незатейливых дней, в которых, если быть честной, ты уже давно сбилась со счета, тебе приходит открытка-приглашение, якобы семейство Майклсон зовет тебя на ужин в их особняке. Тебе, как впрочем и всему городу, хорошо знакома эта фамилия, пугающая почти каждого вампира до бешеной трясучки в коленях. Ты не понимаешь, что они от тебя хотят и решаешь повременить с ответом, оставив принятие непростого решения на потом. Да, насколько бы ты не была сильной и крутой, самовольно соваться в логово к древним — самоубийство в чистом виде, ведь тебе и за месяц не перечислить всех убитых тобой людей, которые находились на службе у данной семьи. Сами они у тебя никогда не появлялись, многие местные поговаривали, что они просто боятся знойной охотницы, но ты была слишком умна, чтобы верить в подобную чушь. Майклсоны ничего не боятся, а уж тем-более какую-то там девчонку. Но работы у тебя до ужаса много, клиентов именно в этот день была целая куча и каждый требовал сиюминутного обслуживания на высшем уровне, во всей этой суматохе про чертово приглашение тебе пришлось забыть, забивая голову совершенно другими проблемами. Ты и не замечаешь, как время, назначенное первородными для встречи, проходит. Тебе же и лучше, не приходится думать о том, как вежливо отказывать. Все, чего ты сейчас хочешь, просто вернуться в свой дом, принять душ и заснуть, к чертям собачьим забывая о сегодняшней открытке. Но сделать ты этого не можешь, так как человек в строгом костюме, абсолютно не вписывающимся в местную обстановку, попивает бурбон за самым дальним столиком. Тебе надоедает это томительное ожидание, в конце концов, ты имеешь полное право закрыть бар прямо сейчас, сославшись на какой-нибудь форс-мажор, тебе даже плевать на то, заплатит ли он за эту рюмку или нет, лишь бы уже ушел поскорее. — Извините, мы уже закрываемся, — натягиваешь ты виноватую мину, хлопая длинными ресницами для пущего эффекта, — у Вас есть еще пару минут, не больше. — Очень сомневаюсь, — отчеканил в ответ мужчина, поднимая полные холода глаза на тебя, — это у вас, дорогуша, есть еще пару минут, не больше. Ты недовольно хмуришься, искренне не понимая, что еще за пустые угрозы в твой адрес? Неужели этот человек настолько самоуверен, что заявился к тебе в бар, один, да еще и с мнимыми угрозами. Видно, тот не слышал россказни горожан, слухи, которыми усыпан весь квартал. — Видно, Вы не поняли меня с первого раза, — повторяешь ты, еле сдерживая презрительный смешок, который так и рвется вырваться наружу, — не советую злить меня. После столь «приятных» слов ты отходишь от незнакомца, вновь возвращаясь к барной стойке, дабы взять свои вещи и наконец отправиться домой. Как вдруг, тот оказывается прямо перед тобой. Вампир, конечно, кто еще может так уверенно угрожать тебе? Ты даже не вздрагиваешь, твое сердце бьется в привычном ритме, смело можешь сказать, что тебе скучно. Тебе заведомо известен победитель в этой битве, но сегодня тебе отчего-то не хочется марать руки, так что ты решаешь свести назревающую битву в диалог. Благо, твой язык хорошо подвешен. — Вам со мной не справиться, сэр, уходите по-хорошему, — устало говоришь ты, словно предстоящая беседа для тебя совершенно ничего не значит, — это был последний шанс, который я вам даю. На лице темноволосого застывает кривоватая усмешка, после чего тебя с небывалой силой прижимают к барной стойке, да так, что дерево рассыпается в щепки. Вот теперь ты и правда удивленна, но не смеешь этого показывать, ведь стоит только показать, что страшно, как считай, от тебя ничего не осталось. Руки мужчины сжимают твои плечи, тут же оставляя красные ссадины, к которым ты за долгое время охоты уже привыкла. — Что Вам нужно от меня? — ты включаешь дуру, дабы занять мысли незнакомца разговором, а сама тем тем временем тянешься к заготовленным кольям. Брюнет умело перехватывает твое запястье, сжимая его с такой силой, что ты тут же слышишь хруст сломанных костей. Бар наполняется твоим истошным криком, ведь ублюдок без малейшей тени сожаления сломал тебе руку. Боль бурным потоком распространяется по всему телу, после чего переходит в тупое покалывание, которое медленно сводит тебя сума. Но если вампир думает, что ты из тех людей, кто сдается без боя, то его ожидает полное разочарование. Ты будешь рвать чужие глотки, ходить по головам, но добьешься желаемого. А сейчас ты желаешь выжить, а значит, одному из вас придется погибнуть. И ты приложишь все свои усилия, дабы не оказаться в деревянном гробу. Взгляд твоих глаз падает на кол, до которого всего-лишь чуть больше метра. Ты из последних сил, стараясь не замечать пульсирующую в руке боль, вырываешься из стальной хватки вампира, ногой подцепляя оружие и подкидывая его в воздух, прямо в собственные руки. После чего, вгоняешь вещицу вампиру в живот, нет, ты не промахнулась, просто тебе хочется отомстить за сломанную руку. Ты безжалостно вертишь оружием в внутренней полости мужчины, иногда «случайно» задевая тот или иной орган, ты хочешь слышать его крики, мольбы о пощаде, ведь он действительно сделал тебе больно. Но тот молчит, не произносит и звука, не хочет доставлять тебе такого удовольствия. Скоро «игра» тебе надоедает, поэтому ты вытаскиваешь кол на несколько секунд, но только чтобы вогнать его прямо в сердце ненавистному существу. И ты бы несомненно это сделала, но вдруг, позади себя ты отчетливо слышишь, как кто-то хлопает ладонями. Ты моментально оборачиваешься, допуская свою первую ошибку — оставляя врага без присмотра, последний не теряет возможности, одной рукой хватая тебя за горло, а другой обхватывая чуть выше груди. — Брат, эта девчонка тебя победила, — ты смотришь на еще одного незнакомца, пожаловавшего в бар, — какой позор. От тебя не уходит тот факт, что оба мужчины, по словам одного из них, братья, очень привлекательны. Обычно внешность вампиров тебя не цепляет, даже наоборот, вызывает отвращение, но эти двое отчего-то западают в голову, дурманя рассудок. — Вы прекрасны, дорогуша, — вампир размеренными шагами приближается к тебе, после чего ледяными пальцами дотрагивается до твоего лица, что в данный момент пылает огнем, — только вы допустили ошибку, обычные колья нас не убивают. Ты стараешься отвести собственное лицо от чужих рук, ведь тебе настолько неприятно, что ты уже готова вогнать кол себе в сердце, только бы избавиться от назойливых вампиров. Но им плевать на твои желания, мужчины все также не собираются тебя отпускать, но и убивать не торопятся, что наталкивает тебя на весьма занимательную мысль — им что-то от тебя нужно, но что, ты конечно, не знаешь. — Ты будешь работать на нашу семью, — губы того дрогнут в довольной улыбке, — будешь убивать наших врагов, как я вижу, у тебя это получается отлично. Откажешься — умрешь. Выбор за тобой.***
Спустя полгода твоя жизнь кардинально изменилась. В тот вечер, в баре, Клаус не оставил тебе выбора, так что вот уже шесть месяцев ты только и делаешь, что убиваешь его врагов, а он взамен гарантирует тебе защиту, в который ты не нуждаешься. Ты можешь прекрасно защитить себя сама, так что в чужих услугах абсолютно не заинтересована. Ты вырываешь сердце за сердцем, но и не замечаешь, как крадут твое. Элайджа. Весь такой благородный и чопорный, настолько красивый, что у тебя аж дух захватывает. Каждый день вы перекидываетесь мимолетными взглядами, якобы «случайно» касаетесь друг друга, но дальше этого никогда ничего не получается, ведь все в округе знают, что самый кровожадный из Майклсонов уже давно к тебе неравнодушен. Это проявляется абсолютно во всем, да ты уже и не знаешь куда себя деть, дабы только укрыться от него. Такие девушки как ты всегда привлекали гибрида, но твое сердце давно уже было занято его братом, так что у Никлауса не было шансов с самого начала. Знай твои родители, что ты когда-нибудь будешь якшаться с вампирами — убили бы еще ребенком, но ты ничего с этим не можешь сделать, ведь безоговорочно и бесповоротно влюблена. Когда ты после очередного задания возвращаешься в особняк первородного семейства, то никого в нем не обнаруживаешь, что немного тебя настораживает, но все же особого внимания ты этому не придаешь, ведь тысячелетние вампиры смогут решить свои проблемы сами. Ты поднимаешься к себе, но не успеваешь и куртку снять, как слышишь стук в дверь. — Входите. — Это я. Если же в вашу первую встречу твое сердце билось в обычном темпе, то сейчас оно колотилось за грудиной, словно повторяя ритм барабанов. Ты знала, что он слышит твое учащенное сердцебиение и видит глуповатую улыбку, тут же расцветающую на твоих губах, да все никак не желающую уходить. — Клаус уехал в Мистик-Фоллс по некоторым делам, так что у тебя есть неделя отдыха, — говорит брюнет, притом одобрительно покачивая головой. — Проведи эту неделю со мной, Элайджа, — ты широко распахиваешь глаза в немой мольбе, делая пару шагов в его сторону, — ну пожалуйста. — Ты знаешь, я не мог..мы не мож..Клаус он.., — начал мямлить темноволосый, будто школьник пытающийся оправдаться перед строгой учительницей. — Раз боишься собственного брата — уходи, — мужчина все так же стоял на месте, — уходи, Элайджа, мне это все уже надоело! А тот все молчит, не сводя пристального взгляда с тебя, от которого, кстати говоря, ты готова провалиться под землю. Ты не выдерживаешь, толкаешь его, после чего направляешься к двери, лишь бы не видеть такое прекрасное лицо, но такое недосягаемое. Ты хватаешься за ручку, цепкими пальцами чувствуя холодный метал, но вдруг кто-то хватает тебя за руку и незамедлительно притягивает к себе. Мужчина накрывает желанные губы своими, тут же проводя языком по твоему небу, чем сразу же вырывает довольный стон. Что тут скажешь — тысячелетний опыт не пропьешь. Ты утыкаешься в его грудь, а он зарывается лицом в твои волосы, пахнущие яблочным шампунем. Ты бы стояла так целую вечность, просто тая в объятьях любимого человека и жадно вдыхая его аромат. Так хорошо, тепло и спокойно тебе не было уже довольно давно, если не сказать, что никогда. — Почему ты..? Но вампир не дает тебе закончить, так бесцеремонно тебя прерывая новым поцелуем, отчего у тебя подкашиваются ноги, и Элайдже приходится крепко держать тебя за талию, иначе ты просто свалишься от распирающего изнутри счастья. Тебе все равно что будет завтра, через неделю и даже через месяц, главное — сейчас. А «сейчас» у тебя незабываемое.