Наследники Слизерина

Темный Лорд сделал какое-то неуловимое движение, и волшебная палочка, вырвавшись из пальцев Беллатрисы, выстрелом пролетела по комнате и стукнулась об пол, не преминув при этом дважды элегантно подпрыгнуть. Не успев ничего толком сообразить, девушка инстинктивно метнулась, чтобы поднять ее, но путь ей преградил шквальный огонь, заставив в ужасе отшатнуться. Пребывая в полнейшем шоке, она так и стояла, не отрывая взгляда от своей волшебной палочки и боясь посмотреть на своего учителя. — Ну и что? — с усмешкой поинтересовался Волан-де-Морт. — Ты потеряла свое оружие и даже не можешь сделать так, чтобы оно само вернулось к тебе в руку? Белла до крови прикусила губу. Ну как она может заставить волшебную палочку подняться с пола и самостоятельно прилететь к хозяйке? Это же совершенно немыслимо! Хотя она слышала о том, что некоторые особенно продвинутые и одаренные маги умеют колдовать при помощи одной лишь силы мысли, это представлялось чем-то совершенно исключительным и запредельным. И уж точно не по ее способностям была такая задача. А Волан-де-Морт, тем временем, с издевательской ухмылкой на тонких губах, продолжал ее отчитывать. — Блэки так гордятся своей родословной, но на деле выходит, что в тебе не больше магической силы, чем в какой-нибудь жалкой грязнокровке, которая купила у Олливандера палочку и стала называть себя волшебницей. Белла подняла на своего мучителя полные бессильной злобы глаза, но его, казалось, это еще больше позабавило. Ее зубы и кулаки были сжаты, но она по-прежнему не имела ни малейшего представления, как выполнить то, что от нее хотят. — Акцио, палочка! — нервно выкрикнула девушка, глядя на нее, точно на злейшего врага. Та, естественно, не только не взлетела, но даже не шелохнулась. «Как?! Как, черт возьми, заставить ее сдвинуться с места?!!» — в ярости думала Беллатриса. — А что ты будешь делать, если такое случится с тобой в бою? — слегка прищурившись, поинтересовался Темный Лорд. — Позволишь себя прикончить? Враг не даст тебе времени на раздумья. С этими словами, он взмахнул своей волшебной палочкой, и из нее вновь выстрелила огненная струя. Белла едва успела отпрыгнуть, но у нее все же загорелся рукав мантии. В панике она принялась тушить его голой рукой и за несколько секунд справилась с задачей. Однако Волан-де-Морт явно не собирался оставлять ее в покое. Боковым зрением Белла заметила новое движение и летящую в ее сторону зеленую вспышку. В ужасе прикинув, что бы это могло быть, она вместо того, чтобы пригнуться, зачем-то резко выставила руки вперед. Заклинание срикошетило, и Темный лорд в последний момент успел его отразить. — Это уже что-то, — заметил он, внимательно глядя на свою ученицу, которая все еще стояла в оборонительной позе с широко раскрытыми глазами. — Неужели для того, чтобы заставить тебя включить мозг, я должен попытаться тебя убить? Белла все еще пребывала в шоке и лишь перевела на него свои неестественно большие глаза. — Это была не Авада Кедавра, — сообщил он, позволив ей вдоволь намучиться. Девушка обхватила руками живот и громко выдохнула. — Опасность смерти заставляет нас проявить невероятные способности, — продолжал он, делая в ее направлении несколько шагов. — Но я бы предпочел, чтобы их причиной была твоя воля, а не твой страх. — Я научусь делать так, чтобы волшебная палочка сама прилетала ко мне в руку, — на всякий случай пообещала Белла, пытаясь совладать с дрожью. Волан-де-Морт смотрел на нее с выражением какой-то странной сосредоточенности и едва ли услышал ее слова. — Ты разве не владеешь окклюменцией? — вдруг ни с того, ни с сего спросил он. Она рассеянно замотала головой. — Значит, придется обучить тебя еще и этому, — раздраженно проговорил Темный Лорд. — Грош тебе цена, если любой желающий может покопаться у тебя в голове и узнать все о моих планах. Белла вернулась в свою комнату с чувством нечеловеческой усталости и опустошенности. Волан-де-Морт редко находил время, чтобы заниматься с ней, но, если все же находил, то выжимал все соки и не отпускал по нескольку часов, предъявляя совершенно неожиданные и немыслимые требования. Ее самооценка и вера в собственные способности падали все ниже и ниже. Каждый раз она в ужасе ожидала, что Лорд скажет, что она безнадежна и откажется ее обучать, но по какой-то странной причине этого все не происходило. А теперь ей еще и предстояло постичь окклюменцию… Этой науки Белла опасалась больше всего и в глубине души надеялась, что учитель про нее не вспомнит. Ни одному человеку на свете не захочется, чтобы кто-то копался у него в голове, пусть даже и в академических целях. У каждого есть такие чувства и воспоминания, которые он предпочел бы оставить при себе и никому никогда не показывать, даже самым близким людям, что уж говорить о неблизких. Белла очень надеялась, что Лорд не позовет ее снова в ближайшее время, и она успеет хоть чуть-чуть подготовиться. Впрочем, даже если ей и удастся к следующему уроку каким-то чудом постичь основы этой техники, едва ли ее мастерство станет столь высоким, чтобы противостоять этому чрезвычайно сильному волшебнику. Поэтому оставалось только содрогаться при мысли, какую реакцию у него могут вызвать те или иные ее мысли и воспоминания. Стараясь не будить Рудольфуса, который в третьем часу ночи уже само собой давно спал, Белла осторожно забралась на кровать и, желая хоть на короткое время отгородиться от своих неприятностей, а заодно от всего мира, засунула голову под подушку, так и уснув, лишь оставив себе небольшую щелку для дыхания. На следующий день она разыскала Крауча и набросилась на него, отчаянно вымогая сочувствие. Подруга надеялась, что он как самый одаренный волшебник из всех, кого она знала, подтвердит ей, что то, что от нее требует Темный Лорд, не является возможным. — Но ведь не думаешь же ты, что он просто над тобой издевается? — понизив голос, неуверенно предположил Барти. — Не думаю, — мрачно отозвалась Белла. — Полагаю, у него есть дела поинтереснее. — Ну, значит, он действительно хочет, чтобы ты всему этому научилась, — сделал Крауч очевидный логический вывод. — Но ведь это же невозможно! — в отчаянии возразила Белла. — Почему он не хочет здраво оценить мои способности? — Одаренные люди часто не могут понять, почему другие не так успешны, как они, вот и списывают все на лень, — скромно пожал он плечами. Белла мрачно уставилась в пол. Теперь ее ситуация казалась ей еще более удручающей. — А ты часом не владеешь легилименцией? — наконец, спросила она после некоторого молчания. — Немного, — оживился Барти. — А что? — Не мог бы ты потренировать меня? — Почему нет? — охотно согласился тот. — А ты не пожалеешь? Вдруг увижу что-то, чего не должен? Белла тяжело вздохнула. — Что поделать… лучше уж ты, чем он. Она вынудила Крауча упражняться с ней весь день, но так ничего существенного и не добилась. Под конец Белла окончательно потеряла веру в себя и ужасно уставшая поплелась наверх, чтобы лечь спать. Не успела она коснуться элегантной бронзовой ручки на двери своей спальни, как почувствовала жжение в левой руке и едва удержалась от того, чтобы не выругаться вслух. Сигнал подавала Черная метка, и означать это могло лишь то, что Волан-де-Морт ее вызывает, чтобы преподать очередной урок. Второй день подряд! И опять так поздно! Бессонница его что ли замучила?! Однозначно предвидя неблагоприятный исход встречи, стараясь подавить раздражение и депрессивные мысли, ужасно жалея, что не потратила сегодняшний день на отдых, она трансгрессировала. — У нас мало времени! — вместо приветствия сообщил Волан-де-Морт. «Раз мало времени, мог бы позвать меня в другой день. Что за спешка?» — раздраженно подумала Белла и согласно кивнула. Впрочем, тот факт, что сегодняшний урок не растянется на полночи ее немного порадовал. — Ты вообще никогда не практиковалась в окклюменции? — поинтересовался он. — Ну если только немного, — без энтузиазма призналась Белла, памятуя сегодняшний неудачный опыт и снова ловя на себе недовольный взгляд. — Что ж, в таком случае приступим, — с этими словами Лорд взмахнул волшебной палочкой и, по всей видимости, должен был произнести заклинание «Легилименс», но в совершенстве владеющий техникой невербальной магии, он не всегда утруждал себя тем, чтобы говорить заклятия вслух, что ужасно нервировало оппонента. Приготовившись к новой порции моральных истязаний, Белла вся напряглась, внимательно прислушиваясь к тому, что происходит с ее сознанием. Комната внезапно стала плыть перед глазами, заполняясь каким-то темным не то дымом, не то туманом. — Стоп! — точно издалека донесся до нее голос Волан-де-Морта, и все моментально возвратилось на место. — Ты даже не произнесла защитное заклинание. В чем дело? Белла хотела бы объяснить, в чем дело, но и сама не знала ответа на этот вопрос. Видимо, она уже настолько смирилась с собственными неудачами, что у нее даже не возникало мысли о том, что оборона принесет какие-то плоды. — Прошу прощения, можно еще раз? — извиняющимся тоном пробормотала она, поднимая руку с палочкой в боевую позицию. Волан-де-Морт на какое-то время замер, то ли поражаясь, то ли негодуя по поводу ее растерянного вида, а затем вновь приступил к действию. На сей раз Белла взмахнула палочкой и выкрикнула контрзаклятие. Был бы еще от этого хоть какой-нибудь толк. Комната поплыла перед глазами вновь. Вскоре ее очертания стали приобретать все более и более узнаваемый вид. Белла с интересом приглядывалась, пытаясь понять, что это за сцена. Кажется, что-то из далекого детства… густые заросли кустарника, высокий забор, палящее солнце и чувство мучительного ожидания. Вот она, наконец, поднялась и пошла вдоль изгороди, услышала какой-то шум и, раздираемая любопытством, двинулась на него. Вот старый полуразвалившийся сарай… Никаких сомнений быть не могло. Чертова история с котом! Белла давно уже стерла ее из памяти, и вот опять придется это пережить. Как он так безошибочно выбрал самый страшный эпизод из ее прошлого? Белла с отвращением смотрела на мальчишек, екнуло ее сердце при виде раненного животного, вот маленькие кулачки девочки сжались, а дальше... То, что произошло дальше, девушка помнила очень плохо, так что теперь наблюдала происходящее с внезапным для себя любопытством. Заклинание «Депульсо» отбросило магла назад футов на восемь. А «Инсендио»! Просто удивительно, как она могла сотворить такое колдовство в десять лет! «Чары, связанные с огнем, мне всегда удавались», — не без гордости подумала она. — Ты, должно быть, издеваешься, — желчно заключил Волан-де-Морт, вновь свернув картину. Ничего не понимающая ученица бросила на него испуганный взгляд. — Ты даже не пытаешься сопротивляться! Или, может быть, ты полагаешь, что я тут развлекаю тебя веселыми картинками? — Я н-не… — испугано пролепетала она. — Просто так необычно увидеть это все... — Необычно? — он вонзился в нее прищуренным взглядом. — Ты разве не испытываешь никаких неприятных чувств от таких воспоминаний? — Испытываю… — неуверенно ответила она. — Может, этого эпизода недостаточно, чтобы заставить тебя действовать? — задумчиво протянул он. — Что ж, поищем что-нибудь еще. Дальше перед глазами замелькало все подряд: Сириус, обзывавший ее сквибом, мамины слезы и упреки, запретный лес и два зеленых глаза в темноте… (вот тут Беллу передернуло, но картинка опять сменилась), нож, вонзающийся в спину Маландры Аллен, Роберт Нерд, падающий лицом на траву, старшая сестра, целующая магла на фоне лунного диска, известие о ее побеге, о беременности… интересно, кто у нее в итоге родился, и как она живет теперь? — Достаточно, — услышала Белла сухой комментарий, и изображение схлопнулось. — Похоже, мы напрасно тратим тут время. Ты не хочешь учиться. Отправляйся лучше к своей сестре, выясняй, как у нее дела, и нянчись с ее выродком. Там от тебя будет куда больше пользы. С этими словами он убрал волшебную палочку в карман, что свидетельствовало о его желании закончить урок, и двинулся к двери с целью покинуть помещение. — Нет! — задохнувшись, воскликнула Белла, подбегая к нему. — Я очень хочу научиться! Понимая, что может навсегда упустить свой шанс обучаться у него, она едва подавила в себе желание изо всех сил вцепиться ему в руку, чтобы не дать уйти. — Неужели? — с кривой усмешкой поинтересовался Волан-де-Морт. — Да! — с жаром подтвердила Белла. — Я знаю, что не очень способная, но я готова на все! Сделаю абсолютно все, что Вы захотите! Потеряв всякий страх и ощущение реальности, она по своему обыкновению вознамерилась любым путем добиться своего, не думая о последствиях. Услышав эти слова, Темный лорд остановился и посмотрел на нее все с более растущим удивлением. — Сделаешь все, что я захочу? — усмехнулся он. — Но что ты можешь мне дать? Ты никто. Я делюсь с тобой бесценным магическим знанием лишь в надежде на то, что ты будешь мне полезна и оплатишь свой долг верной службой. — Я буду самой верной! — тут же ухватилась она за эту фразу. — Вот увидите! Вы всегда сможете мне доверять. Я умру, но не предам Вас! На сей раз он уже откровенно рассмеялся. — Ты готова пообещать все что угодно, лишь бы получить желаемое, но я вижу тебя насквозь. Его голос вдруг стал серьезным, а глаза такими холодными, что внутри у Беллы все содрогнулось. — Запомни, — вкрадчиво произнес он, слегка склонившись к ней, — я никому не доверяю, поэтому я еще жив. И я никогда ничего не забываю, а ты только что пообещала, что сделаешь ради меня все, что угодно, даже согласишься умереть. Тебе не кажется, что вверять свою жизнь такому безжалостному человеку, как я, это несколько опрометчиво? Белла испуганно на него воззрилась, судорожно перебирая в памяти весь диалог и пытаясь понять, каким же образом она подала повод к такому выводу и, кляня себя за необдуманные слова. Волан-де-Морт, кажется, забавлялся произведенным эффектом. Он отступил на несколько шагов и снова поднял волшебную палочку. — Я дам тебе еще один шанс. Но он будет последним. Либо ты покажешь, что способна на что-то большее, чем громкие слова, либо прощай. Услышав про последний шанс Белла вся похолодела от ужаса, но преисполнилась намерением совершить невозможное. Все заклинания напрочь вылетели из ее головы. Единственной мыслью, которая все еще оставалась, было желание на этот раз справиться с атакой, хоть и не было ни малейшего представления о том, как это сделать. В теле снова появилось неприятное дурманящее ощущение, и перед девушкой возник поросший травой заброшенный участок в поместье Блэков и маленький камень с кривой надписью: «Без имени. Невинно убитый. Покойся с миром». Белла почти не вспоминала об этой устроенной ею много лет назад могиле, о том, как она собственной рукой вырезала эти банальные слова, и наивно поклялась себе в том, что станет самой сильной в мире волшебницей, отомстит обидчикам, а затем сделает так, что никто больше не посмеет в ее присутствии издеваться над слабыми. Где-то в глубине души шевельнулось давно позабытое чувство боли и жалости, вызвав у девушки приступ гнева. «В самом деле, сколько уже можно ныть! — подумала она раздраженно. — У меня всегда были огромные амбиции, а теперь я даже не могу освоить банальную окклюменцию!!!» Белла сконцентрировала все мысли на том, чтобы прийти в сознание и сбросить с себя этот мерзкий дурман. Вдруг она ощутила, что ее правая рука сжимает волшебную палочку. Усилием воли подняв ее вверх, она мысленно произнесла «Окклюменс!». Картина вдруг стала заполняться расплывающимися черными пятнами, точно от чернильных капель, падающих в воду, и вскоре померкла. «У меня получилось!» — в восторге подумала девушка. Ощутив прилив сил, она приготовилась отразить новую атаку, если таковая последует. Снова возникло перед глазами что-то из далекого прошлого. Какая-то непонятная толпа народу. Белла сосредоточилась, чтобы вновь произнести заклинание и избавиться от видения, но вдруг ее кое-что озадачило. Вглядевшись в беспорядочно мелькающие лица и непонятный антураж, она с ужасом начала осознавать, что совершенно точно не могла нигде этого видеть. Перед ней были дети. Очень странные дети. Странно одетые и странно себя ведущие, точно они принадлежали к какому-то другому миру. На них были скудные магловские вещи, потертые, застиранные, давно утратившие краски, а сами дети были неухоженными на вид, и в их лицах читалась какая-то совершенно недетская жесткость и озлобленность. Они подошли ближе, точно окружая, и Белла ощутила необъяснимую тревогу. — Ну что, Томми, покажешь нам фокус? — угрожающе оскалился один из них, обнажая неровные зубы. — Покажи фокус, Томми! — стали скандировать остальные, злобно усмехаясь. Белла смотрела на обидчиков снизу вверх, из чего ею был сделан вывод, что восьмилетние дети по какой-то непонятной причине оказались выше ее ростом. «Откуда эта гадость взялась у меня в голове?» — со смесью брезгливости и изумления подумала она, и в следующее мгновение до нее дошло... В тот же миг картина померкла. Девушка обнаружила себя лежащей на полу. Правое бедро болело от ушиба при падении. Приподнявшись на локтях, она с ужасом взглянула на своего учителя, прекрасно понимая, что не имела умысла вторгаться в его мысли, и это произошло случайно или, во всяком случае, по независящим от нее причинам. Но опыт неумолимо подсказывал ей, что при любом раскладе случившееся ему вряд ли понравится. Волан-де-Морт пребывал в какой-то странной позе. Он стоял слегка согнувшись и держась за голову левой рукой. — Мой Лорд, с Вами все в порядке? — с искренним беспокойством поинтересовалась Белла. — Какое любопытное воспоминание, не правда ли? — обернулся он, и в его взгляде читался такой гнев, что девушку парализовало от испуга. — Это н-не мое дело, — выговорила она, чувствуя, что широко раскрытые глаза слезятся от напряжения. — И правда, не твое, — заметил он, полностью вернув себе самообладание и стал подходить все ближе и ближе, как бы невзначай перебирая пальцами свою волшебную палочку, что не сулило ничего хорошего. Белла инстинктивно подалась назад, вернее неуклюже попыталась отползти, что вызвало у него глумливую улыбку. — Но сейчас я говорю о ТВОЕМ воспоминании, — пояснил он, впиваясь взглядом так, точно собирался прожечь в своей жертве дыру. «Каком воспоминании? — панически подумала она. — Неужели кошачья могила?!» — Значит, ты умеешь любить? — надменно усмехнулся он. Глаза девушки расширились еще сильнее, и не понятно было, чего в них, на этот раз, больше: страха или удивления такому странному вопросу. — Некоторые идиоты и простофили, вроде этого старого дурака Дамблдора, верят, что, любовь якобы является огромной созидательной силой, магической силой, в том числе, — с отвращением проговорил он. — Но как твой учитель я считаю своим долгом предостеречь тебя, продемонстрировав ее обратную сторону. Он подошел уже настолько близко, что дальше оставалось только наступить на девушку, поэтому остановился. Больше всего на свете Белле сейчас хотелось провалиться сквозь пол на нижний этаж. — Любовь всегда идет рука об руку с болью, — проговорил он тихо и вкрадчиво, даже с каким-то змеиным шипением, глядя на нее сверху вниз, — надеюсь, ты хорошо усвоишь этот урок, чтобы мне не пришлось его повторять. Прежде чем Белла успела что-либо сообразить, раздался возглас «Круцио!», и ей показалось, что с нее живьем содрали кожу. Невыносимая боль пронзила абсолютно все тело от глазных яблок до кончиков ногтей. Вместо крика у нее вырвался надорванный сиплый стон. Белла понимала, что ей пришел конец, потому что человеческое тело просто не смогло бы выдержать такое испытание. И в тот момент, когда она уже мысленно попрощалась с жизнью, вдруг все стихло. Она лежала на полу в скрюченной позе, тяжело дыша. Однако руки и ноги были на месте, и визуально вроде ничего не изменилось. А ведь девушка была абсолютно уверена, что представляет собой не что иное, как окровавленный кусок мяса. Темный Лорд, тем временем, уже переместился в другой конец комнаты и стоял к ней спиной. — Убирайся! — ледяным тоном произнес он. Еще не до конца оправившаяся от болевого и психологического шока, Белла, точно кошка, чьи лапы разъезжаются на свежевымытом паркете, неуклюже, но торопливо вскочила на ноги и, взяв завидный для своего раскоординированного тела темп, поспешно покинула комнату, сильно ударившись плечом о дверной косяк. *** Перед Рудольфусом, который лежал на постели и читал книгу, предстала странная и удивительная картина. Жена, тяжело дыша, ввалилась в спальню и, будто бы потеряв ориентацию в пространстве, на какое-то время застыла в проеме, держась руками за дверную коробку и окидывая комнату помутневшим взглядом. Выглядела она, к слову сказать, тоже необычно. По состоянию одежды и прически можно было легко сделать вывод о том, что кто-то пытался помыть ею пол. «Неужели напилась?» — сразу же пришла ему наиболее очевидная для ситуации мысль. Но в следующую же секунду он сообразил, что, поскольку супруга отправлялась на урок, очень маловероятно, что они на пару с Темным Лордом, вместо того, чтобы заняться магией, спустились в винный погреб и устроили грандиозную попойку. Белла, тем временем, немного отдышавшись, неуклюже закрыла за собой дверь, произнесла сразу несколько запирающих заклинаний, будто бы за ней гналось полчище мракоборцев, и, пошатываясь, поковыляла в сторону кровати. Преодолев необходимое расстояние, она неожиданно ударилась ногами о каркас и со всего роста рухнула на одеяло. Далее поджала под себя колени, обхватила руками голову и застонала, нет, не застонала, скорее завыла. — Эй, мать… ты чего это? — не на шутку перепугавшись и озадачившись, поинтересовался Рудольфус, легонько ткнув ее корешком книги в плечо, точно опасаясь, что она его укусит. Внезапно заметив его присутствие, Белла перестала издавать потусторонние звуки и тихим ровным голосом отозвалась. — Мне конец… Эта фраза хоть и звучала устрашающе, но толком ничего не проясняла. — Что, настолько плохо учишься? — поинтересовался супруг. Белла издала нервный смешок и подняла, наконец, голову. Несмотря на общую потрепанность, выражение ее глаз все же свидетельствовало об адекватности. — Это тоже, конечно, но, кажется, я увидела нечто, чего не должна была видеть… — Что? — удивленно спросил он. — Не скажу, — покачала она головой. — Иначе у тебя тоже могут быть проблемы. Конечно, никакие другие слова не возбудили бы в нем больше любопытства, чем эти. Рудольфус отложил книгу, взял с прикроватной тумбочки свою волшебную палочку и, направив ее на дверь, произнес: «Оглохни!» — Все. Теперь можешь говорить, — требовательно заявил он. Белла скорчила гримасу, в которой явно читалась мысль о том, что едва ли величайшего из волшебников остановят заклинания из школьной программы. — Он разве приказал тебе никому ничего не рассказывать? — хитро поинтересовался Рудольфус. Она вновь покачала головой. — Тогда хватит тянуть волынку! Признавайся, что у вас стряслось! Беллатриса была слишком уставшая и потрясенная, чтобы долго стоять на своем, поэтому сдалась и поведала о случившемся. — Он не собирается тебя убивать, — вынес Рудольфус вердикт, дослушав до конца и немного поразмыслив. — Он прикончил бы тебя сразу или стер бы тебе память. А раз он не сделал ни того, ни другого, значит, не собирается лишать тебя жизни — это, во-первых, и не считает увиденное тобою такой уж страшной информацией — это, во-вторых. — Но он же меня пытал! — возразила Белла. — Я думала или умру или свихнусь, до того это было больно! До сих пор не могу прийти в себя. И вообще, не понимаю, как так получилось, что я проникла в его память. Наверняка, у него очень сильная защита… — А что там за история с котом? — перебил ее Рудольфус. — Почему ты об этом никогда не рассказывала? — А-а… — нехотя протянула она, вперив взгляд в свои колени. — Так давно это было… отбила его раненного у соседских маглов, но он все равно умер, и я похоронила его в нашем саду. Это что-то вроде напоминания о том, что я должна стать сильной волшебницей и бороться с несправедливостью. — Ах вот оно что… — мрачно констатировал он. — Что? — сразу же полюбопытствовала Белла. — Я не могу быть уверенным точно, но сдается мне, именно этим ты его и разозлила… — Чем? — не поняла она. — Дело в том, что Темный Лорд не выносит, когда люди испытывают любовь или сострадание, считает это низкими и позорными чувствами. — Как это? — спросила Белла в полном недоумении. — Ну… вот так… — пожал Рудольфус плечами, — полагает, что наличие привязанностей мешает волшебнику. — Но ведь он сам сказал, что любовь усиливает магические силы! — негодующе воскликнула Белла и вдруг замерла, последовательно перебирая в памяти весь их разговор. — О-ох… — страдальчески выдохнула она, и бессильно повалилась на подушку.