***
— Он у себя? — поинтересовался Долохов, ожидавший под дверью. — У себя, — торопливо ответила Беллатриса, выходя в коридор. — О чем вы говорили? — тихо поинтересовался Пожиратель. — Не твое дело, — раздраженно отмахнулась она, желая поскорее уйти. — Да погоди ты! — Долохов преградил ей путь. — Мне надо тебе кое-что сказать. Беллатриса поджала губы, давая понять, что не настроена тратить время на разговоры. — Давай отойдем куда-нибудь, — предложил Долохов, игнорируя этот красноречивый жест и приглашая ее проследовать в одну из гостевых комнат. — Чего ты добиваешься, Белла? — вдруг серьезно спросил он, когда они вошли внутрь и плотно закрыли за собой дверь. — В смысле? — небрежно спросила Пожирательница, не желая встречаться с ним взглядом. — Зачем ты постоянно высовываешься и пытаешься подмять всех под себя? Она вопросительно на него посмотрела. — Как это зачем? Не ты ли занимался тем же самым всю свою жизнь? Может, перестанешь уже ревновать и просто уступишь мне дорогу? Я все равно одержу верх рано или поздно. Это лишь вопрос времени. — Мне нет дела до твоих побед, — холодно отозвался Долохов, — я уже слишком стар, чтобы плести интриги. — Тогда что тебе вообще от меня надо?! — возмутилась она. — Я хочу тебя предостеречь, — он вдруг по-отечески положил руку ей на плечо. — Не рискуй чрезмерно. Все мы пришли к нему, потому что верим в его идеи, но нельзя забывать, что мы для него всего лишь инструменты. На самом деле, никто из нас ему не нужен, и ты не исключение. Беллатриса рассвирепела. — А я и не нуждаюсь в том, чтобы быть кому-нибудь нужной! — яростно заявила она, грубо сбрасывая его руку. — Я всегда задаюсь только одним вопросом — кто нужен мне! И только в этом вижу смысл! Если ты ждал от НЕГО чего-то большего и разочаровался, то мне тебя жаль! — Тогда, зачем же ты так ему предана, если знаешь все это? — искренне удивился Долохов. — Затем, что есть такие люди и такие идеи, ради которых стоит жить и бороться! И если мы не получаем от них взаимности, их величие от этого не становится меньше. Но тебе и подобным тебе людишкам, думающим только о себе, этого не понять. Жизнь обретает смысл лишь тогда, когда в ней появляется что-то, за что тебе не жалко умереть! — огрызнулась Беллатриса и трансгрессировала прежде, чем собеседник успел что-либо возразить.***
На следующий же день Олливандер был доставлен в особняк Малфоев с мешком на голове. А уже к вечеру Беллатриса, Рудольфус, Рабастан, Эйвери, Нотт и Розье озадачились поисками беглого Пожирателя смерти. Последний мог быть абсолютно где угодно: хоть в Швейцарии, хоть в Бразилии. Необходимо было отыскать всех, кто когда-либо поддерживал с ним контакты и тщательно их проверить. Несмотря на огромный диапазон, начать поиски все же решили с Европы, поскольку все следы беглеца терялись именно там. Нотт и Розье собирались посетить Норвегию, где проживали несколько бывших коллег Каркарова из Дурмстранга; Эйвери и Рабастан — Болгарию, где тот также частенько бывал и имел широкий круг общения, а Рудольфус и Беллатриса — Италию, где… в общем, не важно. — Сицилия? Вы серьезно? — Долохов не мог поверить своим ушам. — С чего вы вообще взяли, что Каркаров отправился туда? — Если бы я был в бегах, я бы спрятался именно там, — тут же заверил его Рудольфус. — Согласись, скрываться в Скандинавии, ужасно тоскливо и холодно. — Вы издеваетесь, да? — скривился Долохов. — Вы, что, туда загорать едете? — Ну что ты несешь, Антонин? — возмутилась Беллатриса, запихивая каталог пляжной одежды для волшебников поглубже в карман. — У нас есть сведения, что там проживает кое-кто из его дальних родственников. Долохов подозрительно прищурился. — Да? И кто же? Двоюродная бабушка? — Троюродный дедушка! — нашлась Беллатриса. — Совести у вас нет! — горько проговорил Долохов. — А если Темный Лорд узнает? — Хватит тебе уже совать нос не в свои дела! — разозлилась Беллатриса. — Я принесу ему голову Каркарова, и это единственное, что будет его волновать, а не то, какими методами я веду поиски. Тем более, что твои обвинения абсолютно бездоказательны. Каркаров может быть на Сицилии точно также, как и в любом другом месте! — К слову о других местах, — Рудольфус подошел к жене с атласом в руках, деликатно оттеснив Долохова. — Я бы еще поискал на Сардинии и в Ницце. — Да-да, определенно он может быть в Ницце, — охотно согласилась волшебница, с энтузиазмом вглядываясь в карту побережья. — Но начать все же предлагаю с Теармины. Что скажешь? — И это образцовые Пожиратели смерти! Победа за нами! — желчно проговорил Долохов, плюнул и вышел, громко хлопнув дверью.***
Фантазия Каркарова и представления о личном комфорте оказались менее взыскательными, чем надеялся Рудольфус, поэтому беглый Пожиратель скрывался ни в Италии, ни во Франции и даже ни в Бразилии, а в банальной Дании. На него вышли в итоге Рабастан и Эйвери, причем, не прошло и десяти дней. Не понятно, на что вообще мог рассчитывать отступник с такой поразительной неспособностью к конспирации. — Мы обнаружили его в Копенгагене, — сообщил Рабастан. — Эйвери остался там. Следит за ним, чтобы не смылся. — Почему так быстро? — удивилась Беллатриса, с трудом скрывая свою досаду. Рабастан перехватил ее прямо по пути на пляж. Изначально супруги хотели отдохнуть на побережье денек-другой, а затем заняться добросовестными поисками. Но каждый, кто знаком с сицилийским солнцем, знает, как невыносимо трудно бывает с ним расстаться. Что уж говорить о людях, которые в последний раз видели море более пятнадцати лет назад. — Хорошо выглядишь, — отметил Рабастан, с интересом рассматривая невестку. В коротком белом платье, больших темных очках и пляжных шлепанцах Беллатриса и правда смотрелась несколько экзотично. — Ладно, пошли! — буркнула она, безжалостно сминая свою широкополую шляпу и запихивая ее в маленькую плетеную сумочку. — Надо сообщить Руди и отчаливать. Они проследовали вдоль берега по узкой тропинке меж зарослями гигантского алоэ, и вскоре перед ними возник небольшой уютный коттедж с гладкими белыми стенами и красной черепичной крышей, построенный прямо на выступе скалы. Беллатриса отворила заклинанием дверь, и они вошли внутрь. — Хорошо у вас тут, — с завистью проговорил Рабастан, глядя как легкий бриз раздувает невесомые, почти прозрачные занавески. — И не говори… — вздохнула Беллатриса и взмахнула палочкой. Ее легкое платье и шлепанцы тут же превратились в длинную черную мантию и закрытые туфли. — Тьфу, напугала! — воскликнул Рудольфус, когда они вышли на веранду. — Зачем ты так подкралась?! Я уж думал, смерть за мной пришла. Он лежал на деревянном шезлонге с закрытыми глазами, и, кажется, даже дремал, когда прямо перед ним внезапно выросла черная фигура. — Каркаров нашелся, — с тоской сообщила Беллатриса. — Ждет нас в Копенгагене. Эйвери его стережет. — Что за бездарь! — возмутился Рудольфус, нехотя поднимаясь. — Ну кто так прячется! В следующую секунду, вместо яркой рубашки и шорт, на нем тоже появилась мантия, а еще через пять минут Лестрейнджи были готовы отправиться в путь. — Я думаю, мы там сами справимся, — решила Беллатриса. — Рабас, тебе будет лучше разыскать остальных и сообщить им, что они могут возвращаться в Лондон. — Хорошо, — с готовностью согласился Рабастан, которому, как всеми давно уже было подмечено, убийства не доставляли ни малейшего удовольствия. Эйвери ждал их, спрятавшись в небольшом переулке исторического района Копенгагена. — Он точно там? — недоверчиво спросила Беллатриса, когда тот указал окна квартиры, где предположительно находился беглец. — Точно! Мы его уже несколько дней выслеживаем. Он почти не выходит. — Красивый райончик, хоть и магловский, — заметил Рудольфус, оглядывая сросшиеся друг с другом разноцветные домики. — Ладно, пойдемте уже разберемся с этим Каркаровым, и домой, — мрачно буркнула Беллатриса, все еще вспоминая белый песок и чарующую синеву Средиземного моря. — Подожди, — остановил ее Рудольфус. — Он ведь не самый плохой маг, я подозреваю? — Надо полагать, — фыркнула она. — Все же был директором Дурмстранга как-никак. — Значит, он наверняка наложил на свою квартиру кучу защитных заклинаний. Беллатриса, признаться, об этом не подумала. — Черт… — расстроено закатила она глаза. — Только возни с заклинаниями нам сейчас не хватало. У нее даже метнулась мысль заслать туда Эйвери для проверки, но она быстро сообразила, что операцию, сопровождающуюся потерями личного состава, уже нельзя считать успешной, а успех был ей необходим. — А может, Адский огонь? — предложила Беллатриса. — Он уничтожит любые заклинания и Каркарова заодно. — Ты что! — перепугался Эйвери. — Спалишь пол-Копенгагена! — Ну, и? — фыркнула она недовольно. — Он прав, — неожиданно поддержал его Рудольфус. — Темному Лорду может это не понравиться. Да и потом, мы даже не сможем с уверенностью определить, погиб Каркаров в огне или нет. — Ладно! — нехотя согласилась Беллатриса. — Тогда пойдемте к этой чертовой квартире. Они осторожно поднялись по широкой лестнице с коваными балясинами и замерли на лестничной клетке, не решаясь приблизиться к нужной двери. Беллатриса взмахнула волшебной палочкой и беззвучно сотворила какое-то заклинание. — Что ты сделала? — шепотом осведомился Рудольфус. — Я наложила чары, препятствующие трансгрессии. Теперь никто не сможет переместиться из этого здания, даже мы. Главное не забыть об этом, — прошептала она в ответ. — А что, если он воспользуется летучим порохом? — предположил Эйвери. — Ах да… Беллатриса вновь взмахнула палочкой. — Все, камин теперь тоже не работает. — А если он улетит из окна на метле? Волшебница раздраженно на него посмотрела. — Раз ты такой умный, иди вниз и карауль! — Но… — Брысь отсюда! — зашипела она, точно разгневанная кошка. Эйвери пришлось подчиниться. — Что теперь планируешь делать? — тихо и спокойно поинтересовался Рудольфус, когда тот ушел. — Не знаю. Думаешь, Каркаров действительно напичкал тут все защитными заклинаниями? — А ты представляешь, какая мания преследования должна развиться у человека, который уже больше года живет в постоянном ожидании смерти? С этим трудно было не согласиться. Любой в таких условиях спятит. — У тебя есть проявляющий порошок? — с надеждой поинтересовалась Беллатриса. — Есть. Рудольфус достал из кармана горсть чего-то напоминающего манную крупу и швырнул немного на дверь и на коврик. Порошок моментально приобрел ярко-красный цвет. — Мда… — вздохнула Беллатриса. — Все еще хуже, чем я думала. Даже к двери не подойти. — Ты сможешь снять эти заклинания? — поинтересовался Рудольфус. — Да, но учитывая, что я не представляю, чего он тут наколдовал, быстрее будет дождаться, пока он там сам помрет от голода. — Может, как-то его выманить? — Если у него и правда мания преследования, то он не выйдет, даже если мы обрушим дом. Что-то мне подсказывает, что он с чем угодно сейчас готов встретиться, лишь бы не с нами. Тут на лестнице послышался какой-то шорох. Беллатриса решила, что это Эйвери, и обернулась, собираясь обрушить на него весь свой гнев. Но на ступеньках стояла невысокая полноватая женщина лет пятидесяти с объемистым бумажным пакетом в руках. Одета она была под стать архитектурной стилистике города в старомодное платье горчичного цвета с коричневым узором. Довершали образ остроносые лаковые туфли и приколотая к волосам маленькая шляпка-таблетка. — Чего вылупилась?! — рявкнула Беллатриса. — Волшебников никогда не видела? Женщина смотрела в ответ широко открытыми глазами и с явным недоумением. — Простите мою супругу, мадам, — вдруг заговорил Рудольфус таким обходительным тоном, которого Беллатриса от него уже давно не слышала. Она покосилась на мужа, пытаясь понять, что происходит. — Дело в том, — продолжал он, — что мы только что прибыли издалека, чтобы навестить нашего старого друга, который проживает вот в этой квартире, — он махнул рукой на испачканную красным порошком дверь. — Но никак не можем до него достучаться. Он ваш сосед? Вы с ним знакомы? — Мистер Рюстов?.. Друг?.. — на ломанном английском переспросила датчанка. — Да-да, он наш друг! — радостно подтвердил Рудольфус. — Вы не знаете, где он? Может, он уехал куда-то? По тому, что произошло с лицом незнакомки, можно было понять, что произнесенная Рудольфусом вежливая речь испугала ее куда сильнее, чем грубый оклик Беллатрисы. Она выронила из рук пакет. По полу покатились яблоки, и раздался отчетливый звон стекла. Женщина, точно подорванная, кинулась вниз по лестнице, но Рудольфус успел послать ей вслед оглушающее заклятие. Сосчитав затылком все ступеньки до конца пролета и, потеряв свою элегантную шляпку, женщина развалилась на полу некрасивой кучей. — Она, выходит, его знает? — ахнула Беллатриса, когда Пожиратели сбежали вниз по лестнице и склонились над телом. — Она не только его знает, она еще и в курсе, что мы должны прийти. Кроме того, наш внешний вид ее не насторожил, значит, она магл. А вот, когда она поняла, что мы ищем Каркарова, перепугалась смертельно. Видимо, он ее предупредил. — Но это же просто безумие, в его положении заводить знакомство с соседями, да еще и с маглами! — поразилась Беллатриса. — Ему пришлось. Кто-то должен был доставлять ему еду. Видимо, никому из волшебников он не доверял. Рудольфус бросил взгляд наверх, где все еще лежал пакет и рассыпанные по полу продукты. — Нам ужасно повезло, — проговорил он. — Мы войдем в квартиру вместе с ней, если, конечно, удастся привести ее в чувства. — Удастся! — решительно заявила Беллатриса, которой неожиданное решение неразрешимой проблемы придало энергии. — Велетутдинем ревокаре! — произнесла она, наставив волшебную палочку на пострадавшую, на случай если та получила серьезные травмы головы, затем брызнула водой ей в лицо. Женщина поморщилась и открыла глаза, но прежде чем она снова успела испугаться, раздался возглас. — Империо! Лицо жертвы тут же приняло спокойное выражение. — Иди к нему, делай все как обычно, — приказала Беллатриса. Женщина с готовностью кивнула, и Рудольфус помог ей подняться. Затем супруги вручили ей заново собранные при помощи магии продукты и нахлобучили на голову шляпу. Все трое вновь приблизились к квартире. Пожиратели отошли в сторону и затаились, прижавшись к стене. Не наступая на дверной коврик, гостья простучала по деревянному косяку какую-то замысловатую комбинацию. — Кто там? — раздался из-за двери хриплый голос. Женщина ответила что-то непонятное по-датски. Из квартиры послышалось негромкое бормотание, свидетельствующее о том, что Каркаров отменяет свои заклинания. Дверь скрипнула и стала открываться. — Экспеллиармус! — воскликнула Беллатриса из-за спины своей лазутчицы, едва в проеме забрезжила чья-то физиономия. От неожиданности Каркаров не успел никак отреагировать. Волшебная палочка вылетела у него из рук. — Ну здравствуй, Игорь, — ледяным тоном проговорила Беллатриса. — Полагаю, теперь ты можешь нас впустить. Он потрясенно попятился. Магловская женщина, находящаяся под заклятием «Империус», покорно отошла в сторону, пропуская Лестрейнджей внутрь. Квартира оказалась мрачной, неуютной и неубранной. Шторы на окнах были наглухо закрыты, а скудное освещение давали расставленные повсюду свечи. Видимо, волшебник так и не освоил электричества. Сам Каркаров выглядел еще хуже, чем его жилище: весь обросший, исхудавший, в растянутых брюках и рубашке, застегнутой не на все пуговицы. Ощущение складывалось такое, что бодрствует и спит он в одном и том же, не переодеваясь, а, судя по запаху, было нетрудно догадаться, что он крепко выпивает. По всей видимости, никак иначе справиться с одиночеством и постоянным ожиданием возмездия он не мог. — Лучше б ты сидел с нами в Азкабане, — проговорил Рудольфус, потрясенный увиденным. — Выглядишь все равно так, как будто только что оттуда. Каркаров ничего не ответил, лишь смотрел на своих убийц налитыми кровью глазами. — Он послал вас? — прохрипел, наконец, волшебник. — Что ж, я ждал... На его сильно постаревшем и осунувшемся лице промелькнуло что-то похожее на чувство облегчения. Беллатриса невольно бросила удивленный взгляд на Рудольфуса. Она совсем не так представляла себе встречу с предателем, полагая, что он будет молить о пощаде или до последнего пытаться улизнуть. — Ты сам во всем виноват, — наконец, изрекла Пожирательница, глядя на Каркарова с отвращением. — Многие тогда отреклись от НЕГО, но потом заслужили прощение, а ты подло сбежал. — Меня бы не простил, — с горечью покачал он головой, — я тогда многих сдал на суде. — По крайней мере, у тебя был бы шанс, — возразила Беллатриса, — а теперь, исход может быть только один. — Так не тяни… — сухо проговорил волшебник. — Сколько еще я могу этого ждать.***
— Я полагаю, вы принесли нам кое-что? — проговорил Волан-де-Морт, когда Беллатриса, Рудольфус и Эйвери вошли в длинную залу, где уже собрались все Пожиратели. — Да, мой Лорд, — гордо ответила Беллатриса и сделала легкий взмах волшебной палочкой. Не столе перед Темным Лордом возникла отрубленная по локоть человеческая рука с выжженной на предплечье Черной меткой. Некоторые из близседящих едва заметно поежились, но большинство сохраняло каменные лица. — Эта рука некогда принадлежала одному из моих верных людей, который затем предал меня, — холодно проговорил Волан-де-Морт. — Теперь он мертв. Пусть его история послужит назиданием каждому, кто осмелится помыслить о нарушении данной однажды клятвы. Он направил свою палочку на ужасающий трофей, и тот вспыхнул странным синеватым пламенем, озарив лица Пожирателей смерти, которые в испуге отпрянули. Но не прошло и двух секунд, как рука сгорела, не оставив даже пепла. — Садитесь, — Волан-де-Морт сделал прибывшим приглашающий жест, и они тут же двинулись к своим местам. — Мы как раз обсуждали мой следующий шаг на пути к захвату Министерства. Что ты можешь сказать по этому поводу, Яксли? Всегда грубоватый и бесцеремонный Яксли был ни жив, ни мертв, точно маленькая девочка, потерявшаяся в магазине. Он начал что-то бормотать насчет Скримджера и его ближайшего окружения. — Отличный загар, Белла, — язвительно прошептал Долохов, когда волшебница села рядом. — Рада, что тебе нравится, — не моргнув глазом, нахально отозвалась она.