Девять альтернатив для Львиносвета

— Слушай, Ветерок… — Мышиный помёт, Львинолап! Ты что, не мог подождать, пока я закончу с охотой? — Ветерок обернулся, он выглядел раздражённым. Ещё бы! Заметить жирную сойку, подкрасться к ней и вдруг обнаружить, что все твои усилия были напрасны, ведь сводный брат решил обратиться к тебе именно тогда, когда всё вокруг должно быть бесшумным. — Прости, я не догадался, — смущённо пробормотал оруженосец. — Следовало бы быть умнее, — фыркнул Ветерок. — Что ты хотел сказать? — Да, наверное, ничего особенного… — окончательно стушевался Львинолап. — Нет уж, теперь выкладывай! — потребовал чёрный кот. — Вчера на Совете… — … было жутко скучно. — Ты же там не был. — Все Советы жутко скучные, — произнёс Ветерок с уверенностью ученика, побывавшего только на одном, но уже успевшего сложить окончательное мнение о них всех. — Может быть, — не стал спорить золотистый. — Что вообще за мышеголовая идея — собираться Четырьмя племенами и языки чесать? На один секрет, который ты там выведаешь, твоё племя выдаст сотню своих, — в этих рассуждениях, слишком пространных для его характера, чувствовалась лапа его матери. — Вересколапка, — братья синхронно поморщились при этом имени, — редко говорит что-то полезное, но даже она понимает, что сближаться с врагами – зло. Почему этого не видят остальные? — тут Ветерок понял, что отвлёкся, и спросил: — Так что было на Совете? Не драка, иначе об этом говорил бы уже весь лагерь. Кстати, надо подначить Вересколапку завязать с кем-нибудь драку на Совете. Пусть хоть что-то интересное произойдёт. — Она не так глупа, чтобы нарушить перемирие, — наконец вставил слово Львинолап. — Она не любит другие племена всем сердцем — тебе спасибо, — подмигнул Ветерок, заставив брата поёжиться. В тот день, когда его принесли в племя Ветра, Сумеречница ещё не окотилась, и молоко было только у Белогрудки. Королева не была в восторге, а уж Вересколапка, кажется, с первого же дня невзлюбила молочного брата, а вместе с ним и всех котов остальных племён с запретной любовью в придачу. — Уговорить Вересколапку пошипеть на учеников других племён проще простого, — продолжил мысль Ветерок, — а там слово за слово и драка разгорится. — И наше племя станут презирать за несоблюдение Закона, — заметил Львинолап. Чтить правила его научила недолгая, но не самая приятная жизнь. Если ты плод незаконной любви, будь уверен — тебе не простят ничего. Лучше соблюдай правила и не высовывайся — глядишь и не заметят. — М-да, — протянул Ветерок — ему и саму приходилось слышать в свою сторону напрасные упрёки. Когда он превышал позволенный предел нарушений — как законнорождённому ему прощалось больше, чем его сводному брату — тут же вспоминалось, что его мать участвовала в бунте Чернохвата, а отец сбегал с целительницей чужого племени — и тут доставалось ещё и Львинолапу. Ветерок в таких случаях отвечал что-нибудь дерзкое и уходил с видом предводителя или стоял на своём до последнего, пытаясь заслонить своим небольшим телом огромного, но легко расстраивающегося Львинолапа. — Так что произошло на Совете? — сгладил чёрный кот затянувшееся молчание. — Я встретил своего брата, — без предисловий начал золотистый кот. Ветерок напрягся, и Львинолап это заметил. — То есть, своего второго брата, — он специально выделил слово «второго», как бы говоря «ты-то, конечно, у меня на первом месте». — Его зовут Воробушек. — Погоди-ка, это тот слепой, который стал учеником целительницы? Огнезвёзд совсем рехнулся. Хорошо хоть оруженосцем его не сделал. — Он хорошо справляется — меня смог легко найти и без помощи Остролапки. — Кого? — Это моя сестра, — краснея, ответил Львинолап. — У тебя ещё и сестра есть? — возмутился Ветерок так, словно Остролапка была его сестрой. По сути, она ею и была, но мысленно Ветерок считал своим родственником только Львинолапа. — Я и сам не знал, — признался Львинолап. — То есть, я слышал, что кто-то остался в Грозовом племени, а меня принесли сюда, но я не знал, кто именно. — И как же произошло воссоединение семьи? — ядовито поинтересовался Ветерок. — Много слёз было пролито? — Нет. Воробушка больше интересовало… одно дело, а Остролапка скучала и хотела уйти. — Ты оказался не таким прекрасным, как она представляла? — продолжил издеваться Ветерок. — Она, кажется, ничего и не представляла. Её Воробушек затащил на эту встречу. — У-у, как же плохо у Грозового племени с оруженосцами, если слепой кот может заставить их делать то, что он хочет. А этот ц-целитель, — Ветерок почему-то процедил это слово сквозь зубы, — чего от тебя хотел? — Он…, — Львинолап замялся. Его рассказ подходил к самому странному месту, тому, к которому золотистый ученик сам не знал, как относиться, и из-за которого и начал весь этот разговор. Справедливо решив, что чем раньше он всё расскажет, тем быстрее отмучается, Львинолап выпалил: — Он сказал мне, что я часть пророчества Трёх, — и продолжил уже без остановки: — Он умеет видеть воспоминания других котов. Он увидел воспоминание Огнезвёзда, в котором было пророчество. Что-то вроде: «Придут трое твоей крови и будут могущественны как звёзды». И Воробушек считает, что трое его — то есть, Огнезвёзда — крови — это он, Остролапка и я. Остролапка говорит, что всё это глупости и её уж точно не касается, но Воробушек прочитал мои воспоминания о том, что случилось вчера до того, как я пошёл на Совет – ну, помнишь, поймал двух белок, а Вересколапка сказала, что для охоты на кроликов я слишком Грозовой. И…вот, — ученик перевёл дух и с опаской покосился на брата — что он скажет? Ветерок, похоже, пребывал в состоянии полного непонимания ситуации, но отмалчиваться было не в его характере, поэтому он сказал первое, что пришло в голову: — И в чём же твоё могущество? — Я… я не знаю, — он тоскливо прижал уши. Как ему убедить Ветерка, что это правда, что это всё действительно происходит с ним? И как ему убедить в этом себя? Вчера, когда Воробушек показывал свою силу, Львинолап просто не мог не поверить ему. Ночь казалась полной чудес, но с приходом дня вся магия растаяла в лучах солнца, как туман, как красивая, но недолговечная роса. А вдруг это был обман? Ловкий фокус решившего подшутить над ним чужака? Нет, Воробушек не мог так поступить с ним. Он сам понимает, что значит доверие для того, кто пришёл в этот негостеприимный мир по ошибке, где тебя никто не ждёт и не поддержит. Он не мог врать. Но он мог… ошибаться. Он всего лишь ученик, тем более слепой. Ему хочется быть особенным. Может, он и правда особенный. Но как это касается Львинолапа, обычного Львинолапа? Если бы он был особенным, разве он не был бы… счастливым? — А я знаю, — вдруг протянул Ветерок. — Что знаешь? — спросил вконец расстроенный Львинолап. — Знаю, в чём твоя сила, — неожиданно сказал чёрный ученик. — Помнишь, пол-луны назад ты полез на дерево на спор с Вересколапкой… — … ты меня подговорил, — обиженно вставил Львинолап. — … и наткнулся на осиное гнездо. Вересколапку покусали, меня пару раз ужалили, а тебе хоть бы хны. Корявый свалил всё на густую шерсть, но сейчас я понимаю… — Ветерок внимательно посмотрел на брата: — Понимаю, что твоя сила — быть своим среди пчёл. Они помолчали ещё миг и оба прыснули со смеху. — А где же тогда мои полоски? — хохотал Львинолап. — Я не знаю, где ты их потерял, разиня, — не отставал Ветерок. — Знаю, их стащила Вересколапка. — Вот осы ей и отомстили. Отсмеявшись, Львинолап почувствовал, что хорошее настроение возвращается к нему. Ну подумаешь, он не часть пророчества, подумаешь, у него нет могущества Звёзд. Зато у него есть такой замечательный брат, как Ветерок, который поехидничает, пошипит, а потом утешит и поднимет настроение. Может, Воробушек и обладает какой-то силой, но такого брата у него нет и никогда не будет. — Кстати, — сказал Львинолап — мысли о слепом ученике напомнили ему ещё кое о чём, — мы не успели договорить на Совете, поэтому Воробушек попросил меня в полдень прийти к границе наших племён. Как думаешь, ходить или нет? — Сдался тебе этот слепой чудила? Вот, теперь тем более не ходи, а то он в твоих мыслях прочтёт, что я назвал его чудилой, и начнёт мстить. — Ты же не боишься? — поддразнил Львинолап. — Не боюсь, но связываться с котом, в чьих лапах, — он встал в пафосную позу и соответствующим тоном произнёс: — Могущество Звёзд, — Львинолап снова засмеялся, а Ветерок закончил обычным голосом: — я не собираюсь. Тем более если вас поймают, опять начнётся всё это: «О, ну чего ещё ждать от Грозового кота, его отец сбежал из племени, его мать целительница, бла-бла-бла», — Ветерок резко фыркнул, показывая, как ему это всё надоело, а Львинолап погрустнел. Да, даже будь у него могущество звёзд, соплеменники никогда не простят ему его происхождение. Ветерок покосился на брата и шутливо толкнул его в бок: — Мне эти разговоры тоже надоели. Грач сделал всё, чтобы его «слава» передалась и нам, но мы же не обязаны это терпеть. — А что мы можем? — тихо спросил золотистый ученик. — Быть лучше, — так же тихо, но более твёрдо ответил чёрный. — Если мы станем лучшими воителями племени, все быстро забудут о нашем отце. — Нет, не забудут. Они ничего не прощают. — Мы заставим их простить. Ты со мной? Или так и хочешь всю жизнь слушать о своей никчёмности? Львинолап вспомнил задиру Вересколапку. Вот было бы здорово прищемить этой злюке хвост! — Да, я с тобой. Только как нам стать лучшими? Наши наставники… — Забудь о наставниках, — отмахнулся Ветерок. — Нас будет тренировать кот другого племени. — Но ты же сам говорил, — удивился старший оруженосец, - что, если будем общаться с котами других племён, нам не избежать наказания. — Нет, — хитро сверкнул глазами Ветерок, — я говорил, что, если нас увидят на границе, начнутся нотации. Но мы не будем ходить к границе. Тут всё продумано. Этот кот сам будет приходить к нам. Во снах.