Из пепла возрождается лишь феникс...

В ужасе сажусь на кровати, тяжело дыша. Сердце до сих пор бьётся где-то в горле, пытаюсь проглотить его и успокоить, но выходит не очень. Черт возьми, как меня достали эти сны, в реальности периодически получается избавиться от тяжёлых мыслей о том, что произойдёт уже… Уже сегодня. Я решил, что пойду, я уже сделал неплохую стрижку и Гамлет все время лапает меня теперь за бритые виски и мурлыкает. Последнее время я перестал пить и не вылезаю из тренажерки, что несомненно тоже помогает. И этот парень рядом… Странно, но мне даже не хочется его оскорблять и цеплять хоть как-то. Впрочем, возможно это связано с тем, что как только я упоминаю Бальзака, у Гама сразу такое каменное лицо, что мне становится, не знаю… Стыдно что ли. А я ненавижу это чувство. Но он при этом меня не стыдит, просто разговаривает чуть более натянуто, это мне и мешает оставить его без зубов. Ненавижу, когда меня стыдят. Или вот это Есенинское нытье, оно омерзительно. Мне кажется, он сдерживается исключительно потому, что не имеет на меня никаких прав. Как только я разрешу ему подумать о том, что они у него есть, все наебнется, я уверен в этом. Поэтому, с ним я не позволяю себе быть нежным, потому что нежность — это от чувств, а у меня они откуда? Сгнили уже все вместе со мной. Но, я благодарен ему, правда благодарен, иначе я бы совсем чокнулся и убил кого-нибудь. А какая разница, если скоро все закончится и я либо распадусь на атомы и больше не соберусь, либо вернусь в прошлое и второй раз уже никого не убью? Это кажется очень заманчивым. Возможно, сегодня я все-таки убью эту чёртову Штирку. Вибрирующий телефон вырывает меня из раздумий, раздражённо тыкаю на кнопку «ответить»: — Амнезию словил? Ненавижу, когда мне звонят, тем более я должен был спать в это время. — Но ты же не спишь, — виновато протягивает Гам, — прости, тут срочно. — Ну? — А что ты наденешь сегодня? Я хочу подходить тебе по стилю. Громко вздыхаю. Нет, он неисправим: — Ты дурак? До этого сраного мероприятия ещё часов пять, порешали бы все потом. — Но я так не могу, — грустно отвечает он, — мне нужно заранее запланировать все. — Я. Буду. В чёрном. Костюме. И белой рубашке. Галстук темно-синий. Доволен?! Дай поспать. — Окей, приду в синем платье под цвет твоего галстука, до встречи, котик! Не сдерживаюсь и громко смеюсь, но он уже сбросил. А что, я бы посмотрел на него в платье… Только в строгом таком, чёрном. И со стекой в руках, конечно же. — Они меня бесят, — выдыхаю я, скользя взглядом по безликой кучке людей, столпившихся у ЗАГСа, — они все одинаково одеты. — А я? — шепчет мне на ухо Гам, расстегивая ещё одну пуговицу рубашки и тыкая пальцем в открытый сосок. — Перестань раздеваться, кретин, — шепчу я ему в ответ, но поймав пару неодобрительных взглядов от собравшихся, начинаю смеяться. — Кажется, я им не нравлюсь, — хихикает Гамлет и распахивает рубашку. — Бесплатный стриптиз? — раздаётся голос совсем близко и мы с Гамом от неожиданности вздрагиваем. Макс. Такой же, как и всегда — будто проглотил палку и в сером костюме. И непонятно, это одобрение в его взгляде, или осуждение. — Даа, но не для тебя, — лениво протягивает Гамлет, с интересом разглядывая Максима. — Мне и не надо, я натурал, — отвечает тот и обращается ко мне, — ты как? — Хорошо, — скалюсь я, хватая Гама за задницу и подтягивая к себе. М-да, как же плохо это выглядело. Гамлет сразу как-то хохлится, а мне становится не по себе. Я не хочу этой показухи, черт, но пока что веду себя, как идиот. — Понятно, — протягивает Макс и продолжает спустя пару секунд, — надеюсь, здесь нет гомофобов, а то… Его прерывают громкие крики со стороны толпы и мы синхронно поворачиваем головы. Ну что же. Вот и все. Из подъехавшего чёрного лимузина медленно выходит Бальзак, изящно закрывая за собой дверку. А меня начинает трясти, потому что на нем костюм-тройка из моего того стремного сна про вспоротые животы. Зажмуриваюсь, пытаясь вспомнить детали костюма, но не могу… Тройка, все что я помню. Тогда почему я решил, что это тот самый костюм? Да половина мужиков женятся в подобных. Правда, не таких изящных, я уверен… Тем временем Баль начинает доставать из лимузина свою спутницу, как кусок сала из холодильника. На землю ступает мерзкая жирная нога в туфле с каблуком, а я не сдерживаюсь и шиплю: — Смотри там не застрянь… — А? — Гам бросает взгляд на лимузин и усмехается, — не застряла. А должна была? — Она ж корова блять. — Нет, Жук, — заглядывает он мне в глаза, — это даже как-то по-детски. Не у всех должно быть такое идеальное тело, как у тебя. Хмыкаю, ощущая его руку, ощупывающую моё плечо. Я не шкаф, моё телосложение почти худощавое, но этот парень умеет льстить. Приятно, черт возьми. — Ты пришёл. Вздрагиваю, поворачиваю голову и почему-то мой язык перестаёт мне повиноваться. Бальзак стоит совсем рядом, хмуро пялясь на меня исподлобья. Спустя несколько секунд все же отвечаю: — Ну, ты же позвал. — Какие мы послушные. — Ты что-то хотел? Кажется, поздравлять тебя ещё рано, — окончательно беру себя в руки я, ощущая на спине ласковые еле заметные поглаживания Гамлета. — Свадьбу мне не испорть! — внезапно рявкает Баль, и кажется хочет добавить что-то ещё, но осекается, наткнувшись на мой предостерегающий взгляд. — Какие мы умные, приглашения в ящик кидаем, друга просим, чтоб он товарищу Жукову об этом сообщим, а потом беспокоимся, что этот самый товарищ свадьбу нам испортит, — язвлю я, усмехаясь. В данный момент я очень горд собой, ибо глубоко внутри меня что-то бешеное громко стучит мне в ребра, просясь наружу. Но я не позволю ему вырваться. Не позволю себе поддаться его провокациям. — Я надеялся, что ты в ЭТОТ раз будешь вести себя более благоразумно, но ты притащил с собой непонятно ко… — Я Гамлет, — тянет руку мой спутник, Баль её осторожно пожимает и резко меняется в лице, а потом отпрыгивает, потирая ладонь. — Очень приятно, не могли бы Вы, сэр, одеться? — шипит Баль, недовольно смотря почему-то на меня. — Ох, да, конечно, сэээр, — протягивает Гам, запахивая, но не застегивая рубашку, — прошу прощения, Вас ущемляют мои прекрасные грудные мышцы? Вы хотите об этом поговорить? — Так, мне надоело, здесь приличные люди собрались, а ты притащил своего клоуна… — За клоуна можно и в рожу получить, — неожиданно для себя отвечаю я, а рука Гама на моей спине замирает. Баль застывает, буравя меня глазами, потом кивает, разворачивается резко на каблуках и отходит. А я наконец-то расслабленно выдыхаю. — Ну чо, наша цирковая труппа пока что побеждает, пойдём, сейчас уже церемония начнётся, — шепчет мне на ухо Гам, а я, чувствуя себя максимально паршиво, киваю и разворачиваюсь ко входу в ЗАГС. Они все пьют. А я опасаюсь, потому нет. Опасаюсь, что в следующий раз, если он подойдет, я сделаю что-то такое, о чем пожалею, а потом буду выламывать дверь научного центра, пока меня не заберут копы. Я действительно впервые на самом деле боюсь себя. Они сосались мерзкое количество раз. Я знал, что я обязан смотреть, я старался смотреть сквозь, но все равно ловил зырканья Бальзака и дергался. Так ты увлечен этой дурой, что на меня смотришь, ну-ну. Гам непривычно тихий, хоть и пьяный. К нам подсел Макс и еще какой-то левый Габен. Я стараюсь улыбаться и шутить, я пару раз отходил в туалет, чтобы посмотреть на свое выражение лица, и оно нормальное, оно правда нормальное, он должен это видеть, он просто обязан… — Жуков, ты пялишься на коробку сока уже две минуты. Бросаю взгляд на Гама, а у него какое-то совсем потерянное лицо. Кажется, по синьке он занимается самокопаниями, или как объяснить, что с каждой рюмкой он выглядит все более странно? — Ты че такой никакой? Он усмехается: — А ты? — Нормальный я! — рявкаю я, полностью уверенный в своей правоте. — Ты меня конечно извини, но не думаю, что постоянно смотреть в одну точку, периодически меняя местоположение этой точки, это нормально. — Ты ответил вопросом на вопрос. Че случилось? — Мне не нравится все, что происходит здесь. Это явно угнетает тебя, и я не понимаю, почему ты до сих пор не ушел, — тихо отвечает мне Гам. Заботливый какой. Только на кой хер мне это мозгоправство? — Не понимай дальше. Не нравится — проваливай сам, — рычу я, косясь на Макса, с интересом за нами наблюдающего. Внезапно Макс подает голос: — Вы не пытались просто поговорить? Так обычно нормальные люди делают. С Бальзаком, имею в виду. — О чем? Что я ему должен сказать? «Прости за мой хер в твоем очке, очень приятно, что тебе так понравилось, что ты меня позвал снова»? — язвлю я. Гам грустно хмыкает. Кажется, этот идиот слишком много о себе возомнил, но с этим я разберусь позже. — Жуков, ты ведь понимаешь, о чем я, — отвечает Макс. — Я нихера не понимаю, о чем ты и что я здесь вообще делаю. — Тогда, ты мог бы разбираться в себе дома. Баль не просто так тебя позвал, он чего-то ждет… — Ща дождется! Меня утомил этот диалог, Гам, ну-ка, — рычу я, хватаю за руку Гамлета и тяну в сторону туалета. Гам послушно плетется за мной. Запихнув его в первую попавшуюся кабинку, я провожу руками по его бедрам и толкаю к стене. Так, в одном кармане у него телефон, а во втором, эм, это очень похоже на… Лезу в его карман, Гам тихо хихикает. — Откуда ты знал, что нам это понадобится? — я машу перед его носом маленькой баночкой смазки. — Я просто всегда готов! — отвечает Гам, а потом впивается губами в мою шею. Он знал. Знал, что у меня будет стресс и мне понадобится это. Прямо тут. Знал, что я буду трахать его, чтобы… Чтобы что? Мысли путаются, член уже стоит так, что больно аж, а спрятанные эмоции начинают рваться наружу. Я дергаю рубашку Гама, пуговицы сыпятся в разные стороны и весело скачут по кафелю. Тот охает, дергает меня на себя, оглаживает мне спину, потом начинает трясущимися руками расстегивать ремень своих брюк. Мысли путаются, кровь стучит в ушах, мне хочется разорвать его брюки, войти в него так, чтобы разорвать, стереть, уничтожить… Внезапно я осознаю, что что-то не так. Разорвать, стереть, уничтожить? Я отпрыгиваю от него, тяжело дыша и в ужасе разглядывая Гамлета в расстегнутых брюках. Он хороший. Я только что забыл, но он хороший, но я не должен забывать, никогда. Он не причинял мне зла, он поддерживал меня, почему тогда… — Жук, все в порядке? — ну вот опять, справился с собой и теперь заботливо заглядывает мне в глаза, гладит меня по щекам, а руки трясутся… Может он испугался? — Ты испугался? — спрашиваю я его. Черт, зачем нужно было озвучивать свои траблы? — Нет, — удивленно отвечает он, — почему… Почему я должен? — Руки… — А, это, — смеется он, — я просто тебя хочу. Коротко и ясно. Скрученный узел где-то в груди начинает расправляться, а я киваю и притягиваю его к себе. Черт, кажется, я весь трясусь… — Ну что ты, что ты, а? — спрашивает он меня, невинно гладит по голове, но я чувствую его член, упирающийся мне в бедро и поражаюсь его самообладанию. А мой вот кажется упал. Да что же со мной такое… В любом случае, я не могу это так оставить. Опускаюсь на колени, Гамлет удивленно наблюдает за мной, а я стаскиваю с него брюки и замираю. Я делал это довольно редко, в основном отсасывали мне, но это же как ездить на велосипеде, не должен был забыть. Я виноват перед ним за эти мысли, и я должен… — Жуков, все нормально, я сейчас успокоюсь и пойдем вернемся. С тобой что-то не так, может лучше домой? — Со мной все хорошо, — отвечаю я, киваю сам себе и провожу языком по его члену. Гам тут же что-то стонет и опирается лопатками на стену кабинки. «Хороший мальчик» — думается мне, и я вбираю его член в рот. Дальнейшее воспринимается смутно, помню только запах мускуса и громкие стоны Гама, а еще резкий стук со стороны двери в туалет, но возможно, мне просто это послышалось.