Из пепла возрождается лишь феникс...

«Вчера, 23 июля…» — Жуков, открой дверь!!! Я хмурюсь, не отрывая взгляд от экрана. Я должен понять. Тут какая-то ошибка. Ну не мог же он просто… — Жуков, обмудок ты конченный, я сейчас МЧС вызову! - вопит Гамлет прямо в замочную скважину. «…в 17 часов самолёт Boeing 737-800, следовавший из Москвы в Каир…» За дверью слышится какая-то возня, а потом громкий голос Макса: — Открой! — Пошёл вон отсюда, черт ты ебаный! — истерически взвизгивает Гамлет. Возня продолжается. «…потерпел крушение в районе города Диярбакыр, Турция…» — Он тебе не откроет точно! Ты мешаешь, катись к черту! «…все 122 пассажира и 9 членов экипажа признаны погибшими. По предварительным данным…» — У меня есть информация, которая будет тебе очень интересна, открой! — слышится грозный голос Макса. Я тупо продолжаю пялиться в экран, ища хотя бы что-то, какую-то зацепку… Какую-то надежду. — Ты не можешь находиться здесь в таком виде, — строго заявляет Бальзак, насупленно глядя на рубашку Гамлета, потерявшую почти все пуговицы. — О, правда? — кисло отвечает тот и поворачивается ко мне, — Папочка, скажи ему. — Пойдём поговорим, — обращаюсь я к Балю, и дождавшись кивка, разворачиваюсь и иду на выход из ресторана. Гамлет как-то странно смотрит нам вслед. Мы идём, а Бальзак шатается так, словно мы находимся на корабле, попавшем в шторм. Я аккуратно пытаюсь придержать его, но тот яростно отмахивается и тут же растягивается на ступеньках. Я протягиваю ему руку, но тот злобно что-то бурчит и встаёт сам. Спустя пару минут мы все-таки добираемся до выхода. Я оглядываюсь и указываю на арку в соседний двор. Баль молча кивает. — Зачем ты все время цепляешься к моему партнёру? Да половина твоих гостей уже без рубашек щеголяет, а вторая половина мордой в салате лежит, — устало спрашиваю я. — Потому что у него рожа довольная! — отвечает Баль, потом трясёт головой, видимо поняв, что именно сказал. — Я его просто хорошо оттрахал, вот и довольная, — растягиваю губы в ухмылке я, но мозг параллельно не может сложить два и два. Почему такая реакция? Баль меняется в лице и злобно выплевывает: — Я против того, чтобы на моей свадьбе траха… Что он опять несёт? Я резко затыкаю его поцелуем, а тот почему-то не отталкивает, наоборот быстро притягивает меня к себе, оглаживая мою спину, но спустя пару секунд скулит и отворачивается. — Прости меня пожалуйста, — шепчу я, а горло стискивает внезапный прилив нежности. Сейчас он меня разобьёт, как делал это всегда. Ляпнет что-то противное, или… — Это ты меня прости, — всхлипывает внезапно Бальзак и утыкается лбом мне в плечо, — я уже ничего не понимаю, я ненавижу тебя так сильно, что готов выгрызть тебе трахею, но и одновременно… Я чертовски тебя блять ревную к этому клоуну. О нет, я правда это сказал. Чёртов алкоголь. Он мычит что-то неразборчиво и замолкает. Я глажу его по голове, я дико удивлён, но понимаю, что он завтра же пожалеет, ужасно пожалеет о том, что сказал. Поэтому… — У нас есть сейчас. — Что? Я тянусь к его губам, но тут слышится пиканье и из подъезда рядом с нами вылетает кучка подростков. Я выпускаю Баля из объятий и хвастаюсь за закрывающуюся дверь. Подростки скрываются за углом, не заметив нас. Я хватаю Бальзака за руку и втаскиваю в подъезд. Черт, куда бы… — Может наверх поднимемся? — предлагает Баль, и я киваю. — Ну, тут нам точно никто не помешает, — говорю я, а Бальзак молча стоит, уткнувшись лицом мне в рубашку и кажется даже не дышит. По неизвестной причине, замок на двери отсутствовал, и мы поднялись на крышу. Я стоял, прижав Баля к какой-то бетонной конструкции и снова гладил его по голове. — Сегодня он побывал в его заднице, а сейчас побывает в моей? — как-то жалобно и очень пьяно протягивает он, положив руку на мой член. Я замираю. — В смысле? Ну во-первых не побывал… Так, в смысле, я не понял? — я кажется разучился говорить, — то есть ты хочешь?.. — Не побывал?! — вдруг яростно кричит он, уставившись на меня, — Я слышал все! Я там был! — Да, но… Ну, я не входил… Бальзак всхлипывает, хватает мою руку и прижимает к своим брюкам, а сам продолжает: — Ты мне врешь. Даже если нет, то какая разница? Ох, черт, я вообще не понимаю, что несу, охх, — он стонет и прижимается ко мне плотнее. Я молча глажу его член, который упирается мне в ладонь сквозь ткань штанов и кажется даже подрагивает. Внезапно я ощущаю в своей второй руке какой-то маленький тюбик. Удивлённо пялюсь на Бальзака: — Ты его с собой носил? Зачем? Тот не отвечает и начинает медленно, неуверенно расстегивать мои брюки. Я отталкиваю его руки, но он борется со мной, и спустя несколько секунд побеждает первую пуговицу. У меня в голове начинает все путаться, по венам будто разливается жидкий огонь. — Стой, погоди, давай я лучше… — шепчу я, падаю на колени и начинаю расстегивать его брюки. Я насильник, я виноват, я могу только так, я… Но он нагибается, хватает меня подмышки и тянет вверх. Я поддаюсь и растерянно смотрю на него. — Ох, да прости себя уже! Я сам виноват, ну да, ты тоже виноват, все тут виноваты черт возьми, но я хочу по-нормальному, понимаешь? Я устал, мне это постоянно снится, я просыпаюсь со стояком и ненавижу себя, — восклицает Баль, резко расстегивает брюки и сдергивает с себя их вместе с трусами. Я удивлённо на это взираю, потом подхватываю Баля и аккуратно кладу на пол. Его ноги уже на моих плечах, он трясущимися руками хватает мой член и пытается направить в себя, но я не позволяю. Я хватаю его руки одной рукой и закидываю их вверх, а второй начинаю ласково гладить его член. Баль смотрит на меня не отрываясь, в его глазах разгорается пламя. Но ничего не говорит. Он полностью подчиняется мне. — Ты уверен? — недоверчиво протягиваю я, не понимая вообще ничего. — Да! Нет! Не знаю! Без разницы, давай уже! — восклицает он, пытаясь подлезть к моему члену, но я не позволяю. Отпуская его руки, я лью смазку себе на член и распределяю её по всей длине. Потом, еле сдерживая себя, очень медленно, вхожу. — А, сука, — рыкает Баль и со всей силы насаживается на мой член. Я опять хватаю его руки и фиксирую над головой. — Ты чёртов пьяный идиот, — сообщаю ему я, двигаясь все быстрее и быстрее. Он ничего не отвечает, только шипит, закусывает губу, а потом тянется ко мне. Я жёстко его целую, второй рукой скользя по его вздыбленному члену. Он прогибается в пояснице все сильнее и сильнее, он уже не шипит, а выкрикивает что-то странное, кажется, это обрывки моего имени… — Жу… Ж. У. Кккыы!!! — рявкает он и выстреливает мне спермой на живот. Я присоединяюсь через пару секунд после двух длинных толчков. И валюсь рядом с ним без сил. Спустя минуту я понимаю, что он спит. Весь испачканный, мокрый и с очень умиротворенным лицом. А я бужу его сразу, потому что нельзя. — Что? Ах, прости, — растерянно говорит он мне, когда я его потряс. — Мы должны вернуться. — О, нет. Нет, я никуда не пойду. — Но ты… Мы должны. Нас не было час, мы как-то ещё сможем это объяснить. Но не больше. У тебя свадьба, Баль, не забывай. — Не хочу… Не хочу я! — отчаянно выкрикивает Баль, а потом садится и молча одевается. — Зачем женился, если не хочешь? — тихо спрашиваю я его. — За надом! — огрызается он, а потом внезапно целует меня в щеку и прикрывает глаза, — А теперь… Я не хочу черт возьми лететь в это свадебное путешествие! Меня прошибает дрожью. Детали того жуткого сна мелькают перед глазами… Нет, это просто сон, я не верю в вещие сны. Надо успокоиться. — Мне постоянно снится сон, — продолжает Баль, — где мы с ней разбиваемся на самолёте. А ещё там есть ты, и… — Я трахаю тебя в толчке, когда мы начинаем падать? Ответом мне были его испуганные глаза.