Я не перестану тебя искать

      — В каком смысле, Пинайсобачкина? — пробубнила Склепова.       — В капитальном, Гломова! Веки разлепи!       Громко ворча, Аня всё же приоткрыла один глаз. Потом второй. Поморгала.       — Та-а-аня, ты куда меня затащила?! И что ты со мной здесь делала, если мы в одной постели проснулись?!       — Ничего, на что бы ты не согласилась, — отмахнулась от неё Гроттер.       Сзади послышалась возня и топот — Таня вылезла на разведку к шкафу в углу комнаты. Он, к слову, был сделан в виде ракеты, чем отлично вписывался в общий интерьер.       На девушек со стен этой комнаты смотрели ковбои и кактусы. Стол, что стоял перед окном, был заставлен моделями машин, будто маленький автопарк. С ними соседствовали комиксы про супергероев, чьи изображения ещё можно было найти над кроватью. Спали этой ночью девушки на «зелёной жабе».       — Я хоть не голая? — продолжала тираду Гробыня. Она сначала похлопала по одеялу, словно проверяя — на месте ли всё, а потом ещё и под него заглянула, удостоверившись не только в наличии, но и в одежде на своей фигуре. — Твою ж Гроттершу! Это ещё что за лохмотья беглого мамонта?!       Склепша выпрыгнула из-под одеяла и Таня поняла, к чему был визг: огромная футбола цвета весенней грязи свисала на девичьей фигурке, а не менее огромные шорты-камуфляж и вовсе отправились в полёт, стоило Гробыне встать. Она только и успела их поймать, да подтянуть, смешно подпрыгивая и дрыгая ногами. Таня прыснула, облокотившись на стену.       — Признавайся, из твоего гардероба сбежало? — грозно спросила раскрасневшаяся от злости Гробка. Вот что-что, а платье она не простит. Дорогое, чёрт возьми, платье.       — Я бы на тебя свои вещи в жизни не напялила, даже не надейся.       С этими словами Таня открыла двери шкафа полностью. Содержимое его, похоже, не менялось, а лишь периодами пополнялось. На вешалках среди обычных рубашек и штанов с джинсами, висели костюмы с детских утренников, школьная жилетка и… шотландская юбка.       Девушки переглянулись.       — Нет, ну зайчика и снеговика я ещё пойму, — протянула Гроттер. — Но вот… Какие идеи? Где мы?       — Есть два варианта, — вздохнула Аня. — Либо мы ударились в педофилию, либо она нас… ударила. Причём это международные отношения.       За дверью послышался стук, будто что-то упало. Потом протяжное мычание и глухие прыжки. Кто-то был снаружи и он не хотел разбудить девушек. Правда, то, что они уже встали, ему было неизвестно.       По спинам подруг прошёлся холодок.       Тем временем, некто перестал прыгать и глубоко вздохнул.       Наступило напряжённое молчание между Таней и Гробыней, обе ждали дальнейших действий.       К двери подошли. Человек прислушивался, словно хотел понять, что происходит в этой комнате.       Между девушками завязался беззвучный разговор в духе омоновцев-новобранцев: обе махали руками и пытались что-то изобразить, но понять не могли даже себя. Вскоре они успокоились и теперь только кивком головы решали, куда им деться — в шкаф или же обратно в кровать.       Ручка двери начала поворачиваться. Некто входил очень осторожно, стараясь не создать шума.       Девушки мгновенье стояли, вытаращив глаза друг на друга. Потом Гробыня метнулась к кровати, схватила вторую подушку, а на своей стороне (близкой к двери) кое-как накинула одеяло.       «Что же стало с моими замшевыми детками?» — думала она, пока босиком бежала к стене. Если человек откроет дверь, то её не будет видно.       Таня же хлопнула себя по лбу, показывая Морозовой всё своё мнение об её поступке. И полезла в шкаф.       Дверь открылась, когда Гроттер старалась не шевелиться и не потерять равновесия.       Человек сделал шаг в комнату. Ещё шаг. Остановился.       «Кажется, его устроила Гробыня-искусственная» — мысленно выдохнула Таня.       Ноги у Гротти стали затекать, но двигаться было рано. Он ещё в комнате.       Послышался скрип половиц. Видно, начал разворачиваться.       Таня выдохнула уже по-настоящему. И позволила себе расслабиться на долю секунды. Она оступилась.       Вж-ж-ж-жам!       По комнате раздался звук… волынки.       Человек остановился и направился к шкафу, если бы не:       — А-а-а, лапы прочь от Гроттерши!       Гробыня выскочила из-за двери с диким криком амазонки. Таня поняла, что смысла скрываться уже не было и открыла дверцу шкафа, готовясь нападать, как увидела боевую Аню, активно работающую подушкой. Человек был просто сражён наповал её напором и уже валялся на полу.       — Чего стоишь, дурында?! — кричала Морозова, наконец, остановив атаку. Она прижала свою жертву к полу, положив на его голову подушку, а сама уселась на неё. Руки человека пришлось держать ногами. — Вытаскивай из Нарнии ремни, вязать будем!       — Но здесь нет ремней!       Под подушкой послышалось бубнение.       — Гроттерша, оно ещё живое и весьма активное! — яростно кричала Аня. — Так что изобретай что-нибудь!       Гробыня то и дело подпрыгивала из-за тела под собой.       Таня быстро пробежалась взглядом по комнате и, не найдя ничего более подходящего, схватила одеяло.       — Сейчас ты станешь куколкой…       Но человек под подушкой окукливаться не собирался. Он стал сопротивляться ещё сильнее, из-за чего Гроттер пришлось бросить одеяло, чтобы помочь Гробыне.       — Значит так, шотландец-малолетка, — пропыхтела Аня, сдувая волосы со своего лица. — Я ещё не достаточно подпортила жизнь Гломову, чтобы пропасть в этой обители маразма. Не дёргайся, а то покусаю. Помирать будешь медленно, в муках и без шанса на пенсионные выплаты.       Тело замерло и ослабило напряжение в мышцах, отчего Морозова с Гроттер заметно «просели».       — Вот так бы сразу, переросток юности.       Общими усилиями им удалось «связать» хозяина этой комнаты. Девушки выпрямились и смотрели на своего узника.       — И что дальше?       — Что дальше, что дальше… Я тебе Википедия на ножках, что ли? Сервер не найден, зайдите попозже.       — Предлагаю сходить на кухню, если она здесь есть, и взять что-нибудь для защиты. А там уже разбираться — где мы и кто это такой, — перешла на шёпот Таня.       — Я тебе не мясник, Гроттерша. Но пытать люблю, пытать это хорошо. Ладно, фиг с тобой, пошли.       Тело на полу начало барахтаться, насколько это позволяло одеяло. Ещё немного и подушка свалится. Кажется, ему не нравилась альтернатива Склепша-с-ножом.       — А ну цыц! Стараться будешь в первую брачную ночь, а сейчас силы не трать.       Тело смирилось со своей судьбой и перестало двигаться.       «Тьфу, ещё одна нюня. Мало мне Гроттерши было, теперь и мужики такие пошли» — скривилась мысленно Гробыня.       Девушки вышли из комнаты в просторный коридор. В квартире было ещё две комнаты, судя по количеству дверей. Общее впечатление квартира производила вполне уютное и спокойное — видно, что старались в обстановке.       Только времени разглядывать у них не было, поэтому они сразу прошли на кухню, что была в конце коридора.       Пошарив по тумбочкам и полкам, Таня с Аней нашли парочку ножей и даже лампу.       — Это уже слишком, Гробк, — засомневалась Гроттер. — Всё же, не мы людей похищали, а они нас. Давай без лампы, а?       — Окей, — миролюбиво согласилась Морозова. — Только я ножнички возьму, чтобы был доп. стимул отвечать, так сказать.       — Бедный Глом, ему же с тобой ещё жить, — покачала головой рыжая, но отбирать ножницы не стала — мало ли…       Жертва так и лежала на своём месте, даже не сдвинувшись.       — Тьфу, — «плюнула» Склепова. — Лежит ещё, сирота казанская. Давай его посадим хоть, а то лежачего не бьют, а по другим правилам я играть отказываюсь.       Таня подкатила стул и они усадили замотанного в одеяло человека. Подушка по-прежнему покоилась на его голове.       — Яви сему миру личину свою, двуликий…       — Янус, — поспешила закончить за Гробыню Гроттер.       — Он самый.       Девушки покрепче схватили ножи, — для самозащиты, конечно же, — и сдёрнули наконец эту подушку. Человек начал трясти головой и отплёвываться от перьев, как Таня беззвучно билась в истерике, согнувшись пополам, а Морозова заголосила:       — Гломов, во имя всех умственно обиженных, какого Януса ты здесь?!       — Я здесь живу, Аньк.