Восемь лет спустя

– Увидела и услышала, – приветствовала она вошедшего в камеру Черного человека. – И? – Впечатлило. Много удалось свистнуть из архивов? – А Томас разве не говорил о понесенных потерях? – Нет. – Что ж, тогда спешу похвастаться. Найденного хватит, чтобы уничтожить IGH. А с ним и половину сената заодно в тюрьму отправить. – Не слишком ли большой кусок вы попытались откусить? Прожевать-то сможете? – Ставки в этой игре с самого начала были высокими. И на мой взгляд тебе самое время выбрать сторону. – Могу сказать лишь одно. Томас ищет крысу. – И? – На мобильном телефоне главы компании есть смска, текст которой косвенно указывает на причастность Шакборна-старшего к случившемуся. – Сведения точные? – Вполне. – А как дела у полковника? – С ним я еще не говорила. – Было бы неплохо столкнуть их лбами. Томаса и полковника. – Можно. На мой взгляд это вполне осуществимо, – пожимает она плечами. – Так и поступим. Сообщишь о результатах. – Непременно, – улыбается она. *** Черный человек, он же Вил Смит, уходит, а её ждет писанина. Полковник получит свою историю и даже не заподозрит, какое влияние на изложение событий оказала недавняя перегрузка электросети. Строчки легко ложатся на бумагу. Правда и вымысел причудливо сплетаются в довольно таки связный текст. *** Они с Леонидом едут по шоссе, рассекающем красную канзасскую пустыню до самого горизонта. – Это должно быть где-то здесь, – замечает она, в очередной раз сверяясь с навигатором. – Может уже пора? – Проедем еще немного. Должны же быть хоть какие-то следы. – Не должны. Они наверняка параноики и убирают за собой. Не удивлюсь, если каждый из них имеет кулек с песком и идет задом-наперед, засыпая все следы и одновременно проверяя нет ли слежки. – И при этом каждому выдается зеркало заднего вида, дабы знал куда пятиться и смотрел нет ли врагов в тылу, – улыбается Леонид. – Ты преувеличиваешь паранойю друзей нашего абсолютно черного знакомого. – Думаю, что нет. Вспомни IGH. Они там все были помешаны на безопасности. – Но мы все равно добыли нужную нам информацию. – Да, кое как справились. Но хватит болтать. Мы проехали ровно восемьдесят пять километров от заправки. Теперь - двадцать вглубь. А дальше, если верить хозяину фабрики удобрений, мы обнаружим нечто интересное. – Каким, однако, осведомленным оказался этот твой источник информации... – Нас сейчас должен волновать не источник его осведомленности, а то, как подобраться к объекту незамеченными. – Если за теми холмами простирается такая же равнина, как и здесь, то это будет попросту невозможно. Подъедем к забору как все приличные люди. Представимся ФБР, уповая на волшебную силу моего удостоверения. – Я бы больше уповала на магические силы группы захвата, что состоит при вашем ведомстве. – Я бы тоже. Кстати, наши координаты они в случае чего получат. – Ты уверен, что успеешь послать им запрос о подкреплении? – Он придет автоматически, если я через полчаса не перешлю смс на определенный номер. – Ну хоть что-то. – Я учусь на своих ошибках. – Я бы предпочла, чтобы ты их совсем не делал… О, смотри, вон там... В просвете между холмами! Какое-то приземистое строение... – Бинокль на заднем сидении. Потянись и возьми… Ну, что там? – Заборы, охрана, выщипанные кустики, в которых не спрятаться… и… подожди-ка… Я вижу вполне себе приличное укромное место! Вот только добраться непросто. – Что за место? – Пещерка на скалах позади комплекса. Но она на высоте пяти метров. И к ней без специального оснащения не подобраться. По крайней мере, тебе не подобраться. – Хочешь пойти туда одна? – Я, пожалуй, допрыгнуть смогу. – Уверена? – Да. Только темноты надо дождаться, а то заметят. *** Ночи в пустыне достаточно холодные. Это она поняла уже через десять минут сидения в укромной пещерке с наклонным полом. Создавалось впечатление, будто скала пыталась её сбросить, как норовистый конь. Вместе со скалой не рада была ей и странная коричневая ящерка, забившаяся в щель и злобно таращившаяся на новую обитательницу её законного жилища. Впрочем, полчаса сидения в оном заставили интервентку сильно пожалеть о предложенной Леонидом куртке, которая так и осталась на заднем сидении. В чертовой пещере встать и размяться, уж не говоря о том, чтобы просто походить, было невозможно. Оставалось только мерзнуть, нахохлившись, и следить за часовыми, обходящими периметр странного приземистого здания без окон, словно вросшего в скалы. Часовые явно были из бывших военных. Осанка, то как они принимали и сдавали караул… Всё указывало на армейскую выучку и железную дисциплину. Что так старательно охраняли эти молодцы стало ясно уже через час, когда военного типа грузовик, сопровождаемый двумя джипами с пулеметами, проехал сквозь двойные ворота. На встречу ему во двор, спрятавшийся за двойным кордоном колючей проволоки, вышло около двадцати солдат с собаками. Четверо открыли кузов. Из него по одному стали выходить люди. В гражданской одежде. Мужчины и женщины. Всех возрастов. Она подкрутила бинокль и всмотрелась в лица пленников. В свете мощных прожекторов они были синими. Словно залитыми краской. Догадку подтвердили пятна на светлой рубашке одного из молодых парней. Мужчин и женщин выстроили в шеренгу. Они не сопротивлялись. На них не было наручников. На них не смотрели дула автоматов. По команде они разбились на группы по возрасту и полу. Равнодушные, с лишенными каких-либо эмоций лицами и взглядом, мечтательным, остановившимся. Куклы в костюмах рабочих, панков, белых воротничков, городских денди. Их повели ко входу в здание, они даже не оглянулись по сторонам, не задали ни единого вопроса. Просто выстроились в шеренгу и слажено, как солдаты, пошли к темному провалу открывшегося перед ними прохода. Завороженная этим зрелищем, она не сразу перевела бинокль на охранников. До странности схожие лица с почти одинаковыми грубыми чертами: квадратными подбородками, широкими скулами… И вот среди этих, похожих на клоны парней, стоял, заложив руки за спиной Вил Смит, собственной персоной, наблюдая за вереницей залитых синей дрянью марионеток. Картинка сама просилась в учебник по истории. Рядом со столь живописно стоящим мутантом находился другой наблюдатель за доставкой похищенных в здание. Знакомое лицо сразу же привлекло внимание. Шакборн. Глава IGH. Остается только надеяться, что на сделанных ею фотографиях можно будет хоть что-то разглядеть, и они окажутся достаточным основанием для получения ордера. *** – О, очередной опус для полковника? – Томас открывает папку, листая испещренные мелким почерком листы. – Да. – Что в нем ложь? – Ты же сам видишь. Твой отец – есть, а стоящего рядом с ним Вила Смита — нету. – Значит наш Черный друг в безопасности? – Думаю, да. Как твое расследование взрыва в архиве? – Никак. И это лично меня весьма удивляет. – То есть? – Кто может быть настолько безупречным, чтобы вообще не оставить следов? Это противоречит всем законам детективного жанра. Преступления не совершают бесплотные призраки. – Не там ищешь. Как бывший детектив советую начинать с ответа на один-единственный вопрос. Кому все это выгодно? – Тогда мы первые подозреваемые. – Но у нас есть алиби. Я сижу в тюрьме, а ты посылаешь лаконичное смс на телефон своего дядюшки в отчаянной надежде, что оно послужит компроматом. – Положим, я схитрил. Прикидывался этаким глупцом. Крал сто долларов, когда мои сообщники рядом грабили банк. – И зачем ради меня разыгрывать такое представление? Разве что, ты хочешь скрыть часть добытой информации. Но в таком случае этого разговора вообще бы не было. – Что ж, сыщиком ты была не самым худшим, это я вижу. Твои версии случившегося? – Ты не обнаружил никаких следов. Но следы сотрудников на месте преступления ведь были? – Подозреваешь кого-нибудь из них? Мы проверили. С этой стороны все чисто. – Ты и твои ищейки уверены в этом на сто процентов? – Уверены на все двести. – Тогда остается последнее предположение. – Какое? – Преступление совершили не люди. – Мутанты. Черт, а ведь это и в самом деле многое объясняет. Надо было сразу сообразить. – Ты ведь не относишься к «не самым худшим сыщикам Нью-Йорка». – Верно. Но я отношусь к неплохим начальникам охраны. – Тогда иди перепроверь новую версию. – Пойду. Но перед уходом задам тебе еще один вопрос. Откуда мутант мог взяться на территории корпорации? – Ну, один из них прямо перед тобой. Это раз. – А что же – два? – Кто-то из сотрудников мог провести мутанта внутрь. Сумел протащить мимо всех кордонов вашей хваленой охраны. – Спасибо, мисс Джонс. Вы существенно сократили круг подозреваемых. Передавайте привет полковнику Шону. – Всенепременно, – улыбается она вслед Шакборну. – Всенепременно. *** Он брел по мостовой, пошатываясь. Мир был странным. Как во сне. Знакомое и незнакомое. Все вокруг смешивалось в кричащее буйство красок. Он понимал и не понимал, где находится. Мысли проносились в голове одна за одной. Его и не его мысли. Он знал, что должен найти Киллгрейва. Он знал, что поступает плохо, пытаясь разыскать его. – А сейчас в эфире ваши любимые «Автоновости»! И с вами ваша любимая ведущая Патриция Уолкер! Голос. Странно знакомый. Он слушал его. Этот голос. Не обращая внимания на толкавшихся и что-то говоривших ему прохожих. Но тут стоящая рядом машина тронулась, и голос стал пропадать. Он пошел дальше. Он должен найти Килгрейва. Странно, почему вокруг только машины? Почему дорога сузилась до двух белых полос. Узких-узких, почти исчезающих в пурпурном тумане, гудящем от автомобильных сигналов. *** Она подумала, что арестована. А какие еще могут быть мысли, когда чуть не у самого трапа самолета вас встречает детектив? – Патриция Уолкер? – Я, – коротко отвечает Триш, напряженно вглядываясь в лицо полицейского. – Мы с вами знакомы. – Да. И я даже помню при каких обстоятельствах мы с вами изволили познакомиться. – Я тоже, поверьте, – улыбается детектив. Искренне. Может пронесет? – Не хотите заехать перекусить? – Хочу, - кивает, она. Слишком уж поспешно и радостно. Но ведь пронесло-таки… Небольшой бар был полон сотрудников близлежащих офисов. Оживленный гвалт не перекрывал даже включенный телевизор. – Вы уехали из города. Почему? – спросил Браун, наклоняясь к самому её уху. – Из-за человека, именующего себя профессором Джейсоном. – Я видел надпись на стене контейнера, в который вы поместили вашего друга. – Как Малькольм? – Понятия не имею. Он удрал от меня. – Что?! Вы хоть понимаете… – Я понимаю, чем это может обернуться для вас. Поэтому отправился в аэропорт. – И, если бы Забедайя Килгрейв оказался там, то жертв было бы уже две. – Он гипнотизер? – В некотором роде. Он мутант. – Ясно. Забедайя Килгрейв… Интересное имя. Что-то напоминает. – А вы покопайтесь в криминальной хронике или архивах учреждения Малькольма за 2015 год. – Непременно. Что я должен искать? – Ну, хотя бы групповое самоубийство в баре. – Самоубийство?.. – Именно. Групповое. Триш перевела взгляд на экран телевизора. В клипе незнакомой певицы кукловод дергал за ниточки унылого арлекина. Брауна клип, по-видимому, навел на определенные мысли. – Мы с вами в интересном положении оказались, мисс Уолкер. Нам нельзя встречаться друг с другом. Профессор не должен прознать о нашей связи. С другой стороны я должен о многом вас расспросить. И, наконец, я просто обязан отыскать похитителя мистера Дюкасса. – Для начала попробуйте поймать самого Малькольма. Черт, вам надо срочно выехать к Килгрейву. Малькольм наверняка попытается связаться с ним. И, скорее всего, через ваших коллег-детективов. Ведь именно в участке вы встретились. – Он может нарыть информацию в сети. – У него нет мобильного или какого-либо еще устройства с доступом в сеть. – Сотовый у него есть. Ваш друг украл его у сторожа контейнеров. – Тогда вам надо ехать немедленно. – Но сначала я хочу доставить вас в безопасное место. – Я сама себя доставлю в безопасное место. Вот вам мой номер телефона. Когда побеседуете с Килгрейвом, позвоните. *** Его схватили за руку. Кто-то со странным, вытянутым, как яйцо, лицом без глаз, носа и рта сказал ему: – Парень, ты чё? Совсем обалдел! На тот свет засобирался? Рядом возникло еще одно лицо, круглое и темное, и тоже без глаз: – Да он под кайфом небось?! Ты на глаза-то, на глаза его посмотри! Совсем обкурился, нарик несчастный… Нет, чтоб работать, так шатается везде, неприкаянный. – Сын мой, что с тобой? Может тебе врач нужен? – это заговорил странный черный силуэт с белой повязкой на шее. Он смотрел на три нелепых фигуры. И вдруг туман начал рассеиваться. Священник, пожилая негритянка и какой-то парень разглядывали его, стоя у кирпичной стены. – Где я? – только и смог выговорить он. – Возле Центрального парка, глаза разуй, - подсказал парень. – Сын мой, пойдем со мной. – Куда? – Туда, где тебе помогут. – Нет, - он отступил назад. – Мне надо… Мне надо найти Килгрейва. – Кого? Пурпурный туман вновь начал стелиться над землей. – Эй, у тебя ж мобилка. Вызвони своего дружка, или хочешь, мы это сделаем для тебя. – Нет, - говорит он и вдруг видит на углу парка плакат: «Благотворительная акция. Известные психологи побеседуют анонимно с каждым желающим». – Читай? – Что? – спрашивает священник, которого он почему-то схватил за руку. – Плакат, - тычет он пальцем в яркое пятно, все больше скрывающееся за туманом. – «…Оказание психологической помощи… Лучшие специалисты… Всемирно известные ученые… Профессор Джейсон…» – Стой. – Может это его врач? – спрашивает негритянка. – Похоже на то, - задумчиво кивает парень. – Я доставлю его в клинику к этому профессору, – уверяет священник. И Малькольм послушно идет следом за черным силуэтом сквозь пурпурный туман, вобравший в себя весь мир, не оставив ничего кроме звенящей пурпурной пустоты. *** – Шеф, можно? Он приподнял голову: – Заходите, Олдридж. Что-то узнали? – Да. Но сначала я бы хотел повиниться. Помните, вы запрещали устанавливать датчик слежения? – Помню. И вы не послушались? – Нет. – Это что-то дало? – Грейсон пять минут тому назад исчез из поля зрения моих людей. Произошло это на Эндстрит. Если быть точным, то в самом её конце. Там есть одно весьма любопытное здание. Цех старой заброшенной фабрики, некогда входящей в состав корпорации IGH. – Вы послали туда людей? – Группа уже готова и ждет ваших указаний. – Поехали. Я с вами. *** У выхода из клиники на него налетел Рой: – Шеф, там вас хочет видеть какой-то псих. Охрана еле-еле с ним справляется. – Пусть подождет. Мне некогда. – Но шеф, он… – Вы у меня большие и сильные мальчики. И я думаю, что вы способны как-нибудь справиться с одним-единственным пациентом! *** Рой вздохнул и вернулся в фойе, где двое здоровенных охранников пытались затолкать странного вида парня в специально созданную для буйных посетителей комнату. Негр отбивался, повисал на руках и орал, что для мистера Джейсона у него есть очень важная информация. Его вопли заставляли вздрагивать миссис Лэмиш, к которой Рой кинулся со всех ног. Вип-гостья не сводила округлившихся глаз с буйного. Рой попытался заслонить нелицеприятное зрелище собой. Это была катастрофа. Такой клиент приехал, и тут… – Это… - начал Рой. – Это небольшое недоразумение. Буйный пациент. Даже регистрацию не успел пройти, как наступил приступ. Но мы обязательно вернем его обществу здоровым и полноценным человеком, миссис Лэмиш. У нас лучшие специалисты. Даже такие случаи мы можем исправить… Миссис Лэмиш не отвечала, глядя на одержавших наконец-то верх охранников, ухвативших сумасшедшего за руки и ноги и волокущих его к неприметной двери. Рой проводил их взглядом и, набравшись, смелости, подхватил миссис Лэмиш под руку, уводя в сторону комнаты для вип-гостей, где понятливая девушка с ресепшена уже приготовила любимый сок и сладости клиентки. Только миссис Лэмиш успокоилась, не без помощи лечащего врача её внучки, как Рой оставил комнату для випов и вновь оказался в холле, чтобы лицом к лицу столкнуться с очередным незапланированным визитером. – Детектив Браун? – Он самый. Я бы хотел переговорить с профессором Джейсоном. – Увы, он сейчас отсутствует. Давайте я запишу вас. – Хорошо. – Когда вам будет удобно? – спросил Рой, включая планшет. – Я знаю, что у профессора довольно плотный график. Когда у него будет время? – Э-э… Завтра в два часа дня. – Хорошо. Записывайте меня на это время. А сегодня у вас хлопотный день... Кто тут подрался? – Почему вы думаете, что у нас кто-то дрался? – Вазон пальмы разбит, а рядом земля насыпана. Её явно не успели убрать. Да и сотрудники напуганы. Рой выразительно посмотрел на девушку с ресепшена. Девушка тут же начала куда-то звонить. – У нас же клиника. Так что сами понимаете... – Да уж, понимаю. И кто ж такой буйный? – Врачебная тайна. – Святое дело, – развел руками детектив. – Слушайте, а где тут у вас можно попить водички? – Присаживайтесь, я сейчас распоряжусь. Детектив устроился в угловом кресле, а Рой подошел на ресепшен и набрал номер, про себя возмущаясь наглости посетителя. «Чувствует себя, как дома», – думал Рой, вызывая работника кухни в фойе. *** Детектив Браун наблюдал за странным бестолковым созданием, почему-то являющимся личным помощником профессора Джейсона. Бросая на него недовольные взгляды, этот Рой заказал стакан воды и отправился восвояси. То, что нужно. Браун тут же подошел к девушке на ресепшине. – Трудный день, – улыбнулся он и кивнул в сторону разбитого вазона. – Я знала, куда нанималась, – сухо ответила сотрудница клиники. – И часто у вас так? – Случается. Некоторые пациенты приходят под давлением родни. Когда начинается процедура регистрации, они сильно нервничают. Один из пациентов описал свое состояние так: «Я словно почувствовал, что оказался в клетке и дверца вот-вот закроется». Через три месяца он выписывался абсолютно здоровым. – Если сойду с ума, то непременно приду к вам. – Не шутите такими вещами. От этого никто не застрахован. – Да-а, – протянул Рой. – Вот и будешь буянить, как этот парень. – Послушайте, - девушка, наконец, оторвала взгляд от монитора. – Я не собираюсь обсуждать с вами пациентов. – Я тоже. – Тогда извините, мне надо работать. – И до которого часа вы работаете? Девушка оглядела его критическим взглядом, каким оглядывают платье или пальто перед тем, как примерить. – Кафе на углу Ченстрит и Вотерлейн. В семь. – Буду ждать. Проходя к своему креслу, Браун заметил, как пожилая женщина в белом халате и с чемоданчиком в руках прошла к незаметной двери в углу холла. Рой изменил траекторию пути и как бы ненароком оказался напротив двери, когда та открылась. В небольшой полутемной комнате он успел различить койку, двоих охранников и чернокожего пациента, привязанного ремнями. В одежде, весящей рядом на стуле, Браун без труда признал вещи Дюкасса, в которых тот был, когда открыли контейнер. Залпом выпив стакан принесенной воды, детектив вышел на улицу. Уже в машине набрал номер Уолкер. – Патриция, у нас проблемы! Малькольм в клинике сама-знаешь-кого! Встретится с Джейсоном мне не удалось. Говорят, что он уехал... *** – Доктор Козловский, это Триш. У нас тут неприятности! – Что случилось? – Малькольм сбежал и сейчас находится в клинике Килгрейва. Самого Килгрейва на месте вроде бы нет. Есть вероятность, что и с Малькольмом он еще не говорил. – Откуда информация? – Один знакомый детектив как раз ведет совместное дело с нашим профессором. Утром он видел Малькольма в клинике. – Хотите попробовать его вытащить оттуда? – Да. Думаю, что шансы есть. – Патриция, там может быть сильная охрана. Лучше возвращайтесь в Вашингтон первым же рейсом… Патриция?.. – Я подумаю над вашими словами. – Подождите, не прерывайте звонок. Когда ближайший самолет в Нью-Йорк? – Вы хотите приехать сами? – Да. И кое-что привезти с собой. – На сайте сказано, что ближайший рейс через час. Я встречу вас в аэропорту. – Не надо. Я доберусь сам. Только адрес скиньте в смске. Триш отправила сообщение и отложила смартфон в сторону. – Я вас кое с кем познакомлю, детектив Браун. В войне с Килгрейвом у нас есть союзники. *** Браун вернулся в клинику спустя четыре часа, когда на Нью-Йорк вместе с ранней темнотой зимнего вечера опустилась и метель. В холле его встретила удивленным взглядом давешняя знакомая. – Мы же сговаривались о другом месте и времени. – Взглянув на прогноз погоды, я решил подвезти вас. – А вдруг мне это ни к чему? Может быть в гараже меня поджидает старенький, но все-равно резвый фордик? – В такую погоду за рулем должен быть водитель со стажем или тот, кто много лет патрулировал улицы. Девушка улыбнулась: – А вы настырный малый. – Это хорошо или плохо? – Смотря для чего… Оу, миссис Лэмиш. Простите, я должна проводить её до машины. Дождавшись возвращения подруги, Браун шепотом спросил: – Та самая Лэмиш? – Да. Но вы же помните, я не имею права говорить о клиентах, иначе меня вмиг вышибут с работы. К тому же наконец-то появилась моя сменщица. Привет, Катрин. Это детектив Браун, который не верит в меня, как водителя. Я оставляю его на твое попечение, а сама иду за вещами. Катрин обворожительно улыбнулась и, проводив подругу взглядом, неожиданно перегнулась через стойку ресепшина и прошептала на ухо Брауну, что тоже хочет на секунду отлучится и не мог бы он покараулить за стойкой. Это был подарок. Настоящий подарок судьбы. Пока Катрин отвернулась к висевшему в противоположном конце холла зеркалу, старательно подводя красной помадой полные губы, Браун глянул в журнал и обнаружил запись о Малькольме, помещенном в палату номер восемнадцать. Когда девушка, наконец, вдоволь собой налюбовалась, она застала детектива полиции, вперившимся скучающим взглядом в окно. – Итак, – обворожительно улыбаясь обратилась к нему Кэтрин, – Вы друг Нади. – Да, – ответил «друг», стараясь не глядеть в слишком уж красные губы, почему-то вызывающие стойкие ассоциации со светофором. – Давно? – Где-то примерно два часа. – Оу, – Кэтрин одарила всепонимающим взглядом. – Слушайте, а где у вас здесь туалет? – не очень романтично спросил Браун. – А, – разочарованно протянула Кэтрин. – В ту дверь и прямо по коридору. Нужное вам помещение будет справа. В самом конце. – Благодарю. Скажете Наде, где я? – Разумеется, – передернула плечиками девушка. *** Что ж, в случае чего у него есть неплохое алиби. Искал уборную, сбегая от чересчур навязчивой сотрудницы клиники. А потом заблудился… Все, что ему нужно, это приоткрыть дверь. Козловский принес какое-то убойное вещество. Подействует спустя четверть часа. Следов не оставит. Прыснуть из баллончика и всё. Малькольм на неделю уйдет в спячку. Возле двери как раз никого нет. А камеры… Вот идет врач. Пристроимся ему в спину и… Такое уже бывало с ним. Во время второй перестрелки в его жизни; не первой, когда он растерялся и вообще не понял, что происходит, просто тупо следовал за Симменсом. Нет, это было на задержании. Склад. Он прячется за ящиком, на котором стоит забытый кем-то стакан. Пуля пробивает стекло… Оно медленно… медленно, как в фильмах… словно воздух вокруг вязкий... осыпается вниз, на пол, звенит, между двумя ударами сердца. Вот так же медленно, как во сне, он открывает дверь в палату, совершенно спокойный, абсолютно уверенный в себе… Сдавливает мягкую капсулу и тут же отходит прочь. Видит, как на часах в конце коридора стрелка вздрогнула и замерла у следующего деления. Секунда. Всего одна секунда прошла. Он спокоен, по-прежнему. Только руки дрожат и на лбу бисером пот. Жаль, что с Килгрейвом такой фокус не пройдет. Вернее, усыпить-то его можно, но вот вытащить из здания не получится. Что ж, всему свое время. *** Эндстрит. Ставшая роковой для столь многих улица в глухой окраине города. Пустынная, заносимая метелью. Ржавая в красноватом свете редких фонарей. Он и Олдридж останавливаются у безликого серого здания. Заброшенный склад — не иначе. Только профессионал сможет сразу заметить дорогую систему наблюдения по периметру бетонной коробки с разбитыми окнами. – Людей хватит? – спрашивает он у Олдриджа. – Не знаю. Но подкрепление я уже вызвал. Ребята из одной частной охранной лавочки. Будут здесь примерно минут через пятнадцать-двадцать. Подождем? – Нет. Мы ведь не знаем, есть ли там вообще хоть кто-то. Надо идти на разведку. И надо выставить людей по периметру, если кто-нибудь захочет удрать. Так, на всякий случай. – Будет сделано, шеф. Оставайтесь здесь. Мы с ребятами сами управимся. – Вечно вы меня на вторых ролях держите, Олдридж. Пойдем вместе. – Шеф, я знаю о ваших способностях в ведении допроса. Но тут могут быть шальные пули или кем-то брошенный нож. Сомневаюсь, что кусок металла можно загипнотизировать. Сидите лучше в машине. В конце концов именно за это вы мне платите. – Олдридж, я иду с вами, это не обсуждается. И выходим мы сразу после того, как будет установлено наблюдение за всей улицей. – Значит, прямо сейчас. Что ж, шеф, я вас предупреждал. Снег выдает каждый шаг. Черные цепочки на белом сверкающем покрывале. Первая трудность – забор. Никакого намека на ворота. Сплошная бетонная стена. – Пройдитесь по домам, спуститесь в подвалы, – командует он. – Не вертолетом же сюда доставляют все необходимое. Ход обнаружился спустя полчаса. Им повезло. Прибывшее подкрепление из наемников нашло подозрительное полу подземное помещение с полным отсутствием пыли. За старой проржавевшей дверью обнаружилась другая — под стать хранилищу какого-нибудь банка. Её подорвали. При этом чуть не обрушилось само ветхое строение, грозя привлечь полицию и пожарных. Обошлось. За дверью был подъемник. Первыми на дно черной шахты спустились ребята из частной армии. Они с Олдриджом вступили на металлическую платформу сразу после их сигнала. Внизу поджидал ярко освещенный проход, двое раненых и черные пятна от взрывов гранат, там, где были пулеметные гнезда. – Автоматическое срабатывание, – пояснил один из наемников, тыча дулом автомата в развороченный пулемет. – Ничё себе так у ребят охрана. Впереди может быть немало сюрпризов. Он оказался прав. – Стойте, – Олдридж чуть не сбивает его с ног, когда в не столь ярко освещенном переходе из одного коридора в другой, в луче фонарика сверкнула серебряная нить. – Растяжка, – поясняет начальник охраны. Он присматривается. Так вот она какая, излюбленная ловушка во множестве фильмов и видеоигр. Отряд замедляет ход. Фонарики прощупывают каждый метр. Но вот впереди показался еще один зал, а в нем и лифт. Взорванный. Пламя еще пожирает обмотку проводов. Их ждут. И боятся. Иначе не взрывали бы. Пламя гасят с помощью обнаружившихся в какой-то кладовке огнетушителей. Несколько человек идут на разведку. Возвращаются спустя десять минут и сообщают, что другой дороги наверх нет. Наемники, посовещавшись, принимают решение идти напролом и подниматься по шахте. Специальные средства у них имеются. Они с Олдриджом снова ждут. Затем подъем по сброшенным сверху канатам — и снова коридор. Перед тем, как идти дальше надевают противогазы. Посланным вперед разведчикам каждый вздох теперь дается с трудом, пусть они и пробыли в зоне поражения неизвестного газа не более нескольких секунд. Этим ребятам повезло. Отряд, высланный на разведку в один из туннелей разветвившегося коридора, не вернулся вовсе, другой уперся в покинутый пункт охраны. Следующий разведотряд дожидались уже в обнаруженном полукруглом помещении среди перебитого оборудования, в котором чудом уцелел один из их жестких дисков. Олдридж, немало провозившись, сумел реанимировать записи с камер и показал шефу. Лучше бы он этого не видел… Правильно говорят, от прошлого не сбежишь. Холодные полуподвалы лабораторий родителей. Жесткие накрахмаленные простыни. Холодный блеск инструмента. Высокие каталки. Ремни. Капельницы. Пузырьки и шприцы. Унижение, переходящее в боль. Боль, превращающая в животное. Животное, которое очень хочет вновь стать человеком, пусть и не помнит, как это. Существо, которое хочет жить без боли, пусть и сомневается возможно ли это. Кадры мелькали один за другим. Олдридж видел маленькую девочку над которой ставят безжалостные опыты. Он видел себя. Олдридж, человек, не отличающийся большой моралью, сжимал кулаки и зубы. Он чувствовал, как на лбу выступает холодный пот. Олдридж хотел убивать. Он – спрятаться. Старое и новое. Кевин Томпсон и профессор Джейсон. Прошлое уравнивает обоих. Прошлое смешивает карты. Прошлое – это зеркало, лучше всего отражающее тебя. Крик, плач, мольбы. Олдридж рвется в бой. Он чувствует усталость. Сильную. Сокрушительную. Прислоняется спиной к стенке и проводит рукой по лбу. Прошлое. Он к этому не готов. Олдридж командует. Возвращаются разведчики. У них потери, но они ликвидировали очередную ловушку. Он с трудом понимает, о чём ему говорят. Олдридж отдает новый приказ. Отряд перегруппировывается, направляется к выходу. Все, кроме двух. – Мы найдем её, шеф, – обещает Олдридж. - Ребята присмотрят за вами. Он смотрит на планшет. Ребенок с задранной рубашкой и шприц у шеи. Он знает, как холод гуляет по обнаженной коже и каким обжигающе-холодным бывает прикосновение иглы. – Я с вами. Все в порядке. Олдридж кивает. – Тут недалеко. Ребята из оцепления в конце улицы только что вышли на связь. Какой-то отряд пытался прорваться, но у них не получилось. Всех перебили. Захватили бумаги. По-видимому это был какой-то архив. Кстати говоря, справа от вас — дверь, видите? Не открывайте. Там пожар. Это было нечто вроде хранилища документов. Все уничтожено. Впрочем, кое-что могли и забрать более удачливые беглецы. – Да, вполне возможно. Странно, но ему все равно, что стало с документами и записями. Странно, но ему хочется увидеть её. Джессику. Очень. До исступления. Словно эта встреча что-то вернет ему самому, что-то компенсирует. Бетонные стены то сужаются, то расширяются. Он не замечает куда идет. На автомате прижимается к стене, когда раздаются выстрелы. Безучастно смотрит на стычку. Короткую. Пятеро человек застрелены. За ними - дверь. Зал в старом здании. Сводчатый потолок пересекает трещина. Стены тонут в полумраке. Только посредине горит свет. Виднеется койка в окружении аппаратуры. Около неё – сгорбившаяся худая фигура с поднятыми руками. Смешно гнусавит: – Я сдаюсь! Сдаюсь! Я могу помочь. Смертельно испуганный старик. А за ним – ребенок. Не просто ребенок. Джессика. Его Джессика. Он это понял только сейчас. Его ребенок. Его дочь. Такая же, как он. Одна судьба. Он смотрит в глаза старика. Обезумевшие от страха. Кивает охране. Сам подходит к кровати. Джессика лежит с закрытыми глазами. – Я могу помочь, – лепечет позади него старик. Он поднимает руку. Охрана уволакивает закутанную в белый халат тощую фигуру. – Джессика, – тихо говорит он, сжимая маленькую руку. Она дергается, распахивает глаза, отчаянно моргает. Вжимается в койку, потом, напротив, подается вперед. Смотрит так, словно не верит, словно боится надеяться. Медленно наполняются слезами ярко-голубые глаза с уже недетским взглядом.