Восемь лет спустя

– Этого человека зовут Энрике Мария Ред. Интересное имя и интересная личность. Примечателен мистер Ред своими способностями к аналитике в сочетании с навыками первоклассного корпоративного шпиона. Между нами, именно последним он и обязан своей нынешней работой на правительство. Официально мистер Ред сидит в тюрьме. Неофициально вот уже десять лет занимается сомнительными проектами сената. – Талантливый этот мистер Ред. – И не говори. Последнее время Энрике то и дело наведывается в офис корпорации IGH. – Вы за ним следите? – Не совсем за ним, Кевин. Мы следим за корпорацией. Не очень официально. – Ай-я-яй, агент Сандерс. Используете служебное положение в личных интересах. – В данном случае они совпадают с интересами государства. Заключенный, который вместо отсидки гуляет по улицам, – чем не повод последить за местами, которые он посещает? – Отрадно слышать, что мы не нарушаем закон. – Для человека, собирающегося воевать с корпорацией, ты излишне законопослушен. – Это был сарказм. – Надеюсь. IGH в суде не победить. Думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь. Корпорация очень нужна будущим и нынешним слугам народа. – Какая именно из сторон, собравшихся на выборы, поддерживает IGH? – Правящая. – Тогда мы можем… – Лучше не надо, Джейсон. Ты же достаточно неглупый и знающий жизнь человек. Сам понимаешь, что будет, стоит только оппозиции узнать о чудо-способе получать голоса избирателей. – Преславная грызня. Ею можно воспользоваться. – Вряд ли. Не такого полета мы птицы, чтобы вмешиваться в разборки на верхушке Олимпа. Лучше слить все имеющиеся у нас доказательства прессе. И в этом нам очень поможет мистер Ред. – Связующее звено между корпорацией и Белым домом? – Именно. – Он – заключенный. – Гуляющий на свободе, не забывай. – Ладно. Когда думаешь начинать? – Надо дождаться первых выводов о нападении на твою дочь. Подчеркиваю – именно на дочь. Это вызовет у публики немало вопросов. С чего это вдруг нападать на несчастного восьмилетнего ребенка. Сироту к тому же. Логичнее уж на отца, успешного психолога. Но вот незадача: убийца почему-то сосредоточил все свое внимание на беспомощной девочке. Людей обычно весьма интригуют загадки с долей абсурда. Чтобы все грамотно преподать, нам нужно содействие детектива Брауна, ведущего это расследование. Без него, увы, никак. Везде в уголовном деле должна фигурировать Джессика. И только она. – Браун не доверяет мне. – Плохо. Значит надо поискать ему замену. Или же… Постарайся повлиять на парня своими фирменными способами. – Честно говоря, не хочется выкладывать все карты на стол. Великий манипулятор Килгрейв так хорошо умер восемь лет назад… – Но не для всех. – Симпсон?.. – Именно. Ты должен навестить его. Он же видел тебя. – Постараюсь. Симпсон, кстати, сейчас в Вашингтоне обитает. – Интересно, что тут забыл бывший коп? – Я не спрашивал. – Плохо. Он же раньше в IGH работал. Его нельзя было выпускать из виду. Остальные твои знакомые более-менее уверены в бесславной гибели Кевина Томпсона у причала. А вот он... – Может, стоит начать нашу войну прямо сейчас? Пока никто не ожидает удара, не роется в старых архивах, не знает наших имен. Давай обойдемся без привлечения прессы и моей дочери в роли звезды всех новостей. – Не получится. Надо подготовить почву всеобщей ненависти к корпорации. Да и улик надо бы побольше. Я собираюсь повесить прослушку на мистера Реда. Если все пройдет удачно, то на следующей недели публика узнает, кто стоит за покушением на твою дочь и почему покушались именно на неё. – И захочет убить девочку, в чьих жилах течет билет во власть для любого. – Джессика будет всего лишь очередной жертвой корпорации, заметающей следы преступлений. Неудавшейся самоубийцей, не добравшейся до причала. Двенадцатой, или какой там по счету жертвой. Никаких упоминай о её способностях или её подлинной роли в планах IGH не будет, обещаю. – Но история про неудавшуюся самоубийцу – это случай Марьяны Лэмиш. – Признаюсь, она меня вдохновила. – А если… – Хочешь рассказать им правду? – Естественно, нет. Я не хочу смерти моей дочери. – Я тоже не хочу ничьих смертей. – Тогда давай обсудим подробности твоего плана более подробно. – Начнем прямо сейчас. Пункт №1 – звонок другу. *** – Добрый день, детектив Браун! – Здравствуйте, профессор. Что-то случилось? – Нет. Просто хотел бы переговорить по поводу расследования нападения на мою дочь. – По телефону? – Я звоню из офиса моего друга. Он работает в ФБР, так что за конфиденциальность нашего разговора переживать не стоит. – Я вас слушаю. – Как идет следствие? – Мы разослали фоторобот подозреваемого во все участки. И, профессор Джейсон, вы бы нам очень помогли, если бы сами приехали в офис и дали показания. – Я мало что могу добавить к тому, что уже говорил. – Но что-то все же можете. – Да. Напали на Джессику не из-за меня. Она — еще одна жертва убийцы с причала. Должна была стать двенадцатой суицидницей. - Что? Вы… Это какой-то абсурд. Как такое может быть? Почему вы это скрывали? Это... – Детектив Браун, прервите поток ваших вопросов, грозящих перерасти в обвинения, – и выслушайте меня. Я сам не понимал, что происходит. Джессика особенный ребенок. Она… У неё рано умерла мать. Это оставило след, поверьте. Джессика – интроверт и я ничего не могу с этим поделать. Если вы подымете бумаги в моей клинике, то узнаете, что совсем недавно она проходила лечение. Затем я перевел её на домашнее обучение. Мне казалось, что эта депрессия связана исключительно с инаковостью моей девочки, с детскими травмами, социопатией. А это все… Она рассказала мне, что встретила возле школы странного человека, абсолютно черного: кожа, глаза, губы, в общем, – все. Этот мутант говорил с ней, спросил который час. А потом брызнул в лицо из баллончика. В состоянии гипноза Джессика рассказала, что он отдавал ей странные приказы. Что-то вроде команд для собак: присесть, лечь, встать – все это прямо посреди тротуара. И, разумеется, был приказ никому ничего не говорить. В следующую встречу он заставил Джессику принести ему книгу из школьной библиотеки. И так далее. Всего встреч было пять. На последней он отдал приказ явиться на пристань и спрыгнуть в воду. – И? – За два часа до группового самоубийства Джессика пыталась без разрешения выйти на улицу. Мерседес, моя экономка, пресекла все её попытки покинуть дом. На следующий день я был вынужден поместить дочь в свою клинику. – Значит, когда я и Симменс пришли с материалами дела о групповом суициде, вы, который всегда на шаг впереди, не сложили два и два. – У вас есть дети, детектив Браун? – Нет. Но у меня есть логика. Разве не легче думать, что это кто-то подговорил вашу дочь наложить на себя руки? Что её поведение – вина преступника, а не болезнь, которую тяжело, а подчас и вовсе невозможно излечить? – Но я еще и врач. Я давно видел все признаки суицидальных наклонностей – и боролся с ними. Я был готов к борьбе за её жизнь. В то утро я решил, что этот момент настал. И, черт побери, что общего могло быть у моей девочки и этих неудачников из Адской кухни? Ничего! – Классовые различия… Н-да, профессор, вы меня убедили. Теперь убедили. Осталось только выяснить, когда вы поняли, что между болезнью дочери и преступлением на пристани существует связь? – После нападения на мою дочь. Я решил устроить ей сеанс терапии. И во время разговора Джессика стала проводить параллели. Она описала нападавшего как высокого очень сильного мужчину с темным цветом кожи. А потом сказала, что месяц назад встречала другого странного негра, тоже очень сильного, но по-другому. Я спросил, как это. Она сказала, что ему нельзя было противиться. Все, что он говорил, она не могла не делать. – Мне нужно больше информации. Мне нужно переговорить с самой Джессикой. – Переговорите, но не сейчас. Ей нужен отдых. – Идет следствие… – Я знаю, детектив. Но здоровье моей дочери превыше всего. Задавайте вопросы мне. Через десять минут к вам на электронную почту придет письмо. Там вы найдете ответы на многие вопросы. Распечатайте полученные материалы и уничтожьте электронную версию. Я уверен, что Джессике грозит опасность. И я уверен, что за ходом расследования будут следить не только журналисты и должностные лица. *** – Затем тебе надо будет позвонить Ортагу и напомнить про электронное письмо. Кстати, Кевин, ты уверен в своем человеке? – Да, Ортаг уже занимался подчисткой бумажных следов. Ему не привыкать. – Тогда переходим к пункту №2. Придется немного проехаться. *** Это был обыкновенный загородный дом. Беленький, приземистый, окруженный садом, в котором резвились глиняные гномы. Дешевый типичный проект, мечта всех небогатых семей. На углу Лэйк стрит и Лонг роуд, двух вечно сонных улиц, пестрящих яркими плакатами «Сдается в аренду». Идеальное место для штаб-квартиры. Сандерс, перед тем как выйти из машины, позвонил по мобильному. Итогом короткого разговора стала открытая дверь, за которой скрывалась пропахшая пылью и табаком прихожая. Еще одна приоткрытая дверь вела в гостиную, где царили полумрак и сигаретный дым. Мистер Энрике Мария Ред сидел за столом. На коленях лежал пистолет. Трость с массивным набалдашником тускло поблескивала рядом со стулом. Оранжево-красным вспыхивал огонек паршивого курева. – Чем обязан? Вопрос был задан спокойным безразличным тоном. А вот взгляд вопрошающего был настороженным. – Нам надо, чтобы вы навестили сегодня главный офис IGH и выяснили следующее: когда будет готова вакцина против психотропного препарата? какова зона поражения психотропного препарата? сколько продлится его воздействие?.. Договорить не удалось. Мистер Ред рывком вскочил на ноги. Стул полетел на пол, а с ним и тяжелая трость. Её хозяин, неловко ковыляя, метнулся к противоположной стене. Сандерс подскочил к столу, чтобы забрать пистолет. Да, мистер Ред, вы совершили непростительную ошибку. Кто же забывает об оружии перед лицом угрозы? Впрочем, в вашем состоянии это простительно. Красное лицо, вздувшиеся вены на шее, налитые кровью глаза. Ну, зачем вы так? Иногда проще проиграть, нежели выиграть. Проще и выгоднее. Какая вам разница, кто одержит верх? Пешкам безразличен исход партии. – Мистер Ред, будьте благоразумны, - говорит он вслух. Энрике Мария замирает. Тяжело дыша, опираясь спиной о стену, чуть подается вперед. Губы сжаты в тонкую полосу, взгляд полон ярости, гнева. Сейчас вы наиболее уязвимы, мистер Ред. Возьмите себя в руки, хваленый мастер корпоративного шпионажа. Вы нам еще нужны. – Какова эффективность препарата? – продолжает он перечень вопросов. Энрике Мария стискивает уши ладонями, закрывает глаза. Сползает вниз по стенке и становится похожим на маленького испуганного мальчика. Такого же беспомощного, неспособного себя защитить. – И не забудьте про механизм работы. Все ответы должны быть задокументированы. Вы поняли меня? Понял ли мистер Ред? О, да. Понял. Понял все, в том числе и то, что его гипнотизируют. И то, что он выполнит приказ, чего бы это не стоило. – Сядьте, – приказывает Сандерс. Мистер Ред ковыляет к стулу, тяжело волоча за собой левую ногу. Сандерс раскрывает дипломат. На столе появляются небольшой шприц и коробочка. – Не правда ли, просто прелесть эти современные технологии? Укол – и под кожей мистера Реда будет жить маленький пластиковый жучок. Очень говорливый. Он нам поведает все о том, как проводит время в заключении наш друг. Мистер Ред, честное слово, вы нам очень поможете. Укол вышел, судя по гримасе на лице Энрике Марии, болезненным. *** – После этого нам останется только ждать результатов, – улыбается Сандерс. – И что дальше? – спрашивает он. – Дальше? – агент улыбается еще шире. – Дальше мы перейдем к выполнению пункта №3. Будем знакомиться с одним журналистом, специализирующимся на, гхм, обливанию отходами добрых имен крупных корпораций. *** Закусочная на обочине трассы не радовала глаз ни совершенством архитектуры, ни приветливостью персонала, ни чистотой скатертей. Оставалось надеяться, что хотя бы еда в ней была свежей. Подозрительные принюхивания вызвали улыбку у сидящего напротив метиса средних лет с хитрым прищуром раскосых карих глаз. – Прежде всего, спасибо что приехали, мистер Элигас, - обратился к нему Сандерс. – Это моя работа, агент, - кивнул метис. – Но давайте обойдемся без вступительных речей, дабы сэкономить и ваше и мое время. О чем вы хотели переговорить? – IGH. Знакомая аббревиатура, не так ли? – Весьма. У вас что-то есть на них? – Да. И будет еще. – Подробнее, – подался вперед Элигас. – Помните дело синих? – Еще бы. Я его освещал для Вашингтон пост. Леонид Фрам – следователь от ФБР, и Джессика Джонс – частный детектив, – вдвоем против всей мощи семейства Шакборн. – Вы хорошо знали Леонида и Джессику? – Да. – Насколько мне известно, над своей статьей вы начали работать еще когда расследование было далеко до завершения и никаких официальных заявлений о деле синих не звучало. – Предположим. – Как вы в таком случае вообще узнали о расследовании? – Я не стану отвечать на подобные вопросы. – Даже если я пообещаю вам сенсационный материал для будущей статьи? – Обещания не значат ничего. – Понимаю. Вопрос доверия. Что ж, у нас есть для вас, так сказать, задаток. Через стол летит папка. Внутри всего одна страничка, наполовину заполненная мелким шрифтом. Элигас быстро просматривает написанное, останавливает взгляд на графике с упорно лезущей вверх кривой. – Это, Кевин, поставки миопассина для IGH. Начиная с прошлого года, – прошептал на ухо Сандерс. – Отличное доказательство, - также шепотом ответил он. - Как раз просил Брауна добыть информацию о закупках корпорацией ряда веществ, необходимый для той дряни. – Ну, выходит, я тебя опередил. – Всего лишь использовал служебное положение. И, кстати, корпорация знает, что под неё копают. Брауну начальник строго-настрого запретил лезть в дела IGH. – А ты чего ожидал? – Честно говоря, что у молодого человека проснется любопытство. Он азартен, этот детектив Браун. – Хороший материал, но этого мало, – тем временем заключил Элигас, возвращая папку. – Мало? – улыбнулся Сандерс, пряча документы в портфель. – Ну, так у нас еще есть. Но, для начала, ответьте на заданный вопрос. – О, понял, теперь моя очередь проходить проверку на доверие. Что ж, пожалуйста. О корпорации IGH мне рассказала Джессика Джонс. – Почему именно вам? – Подозреваю, она действовала по указке своего жениха. Я должен был им помочь. – И чем же? – Кое-кого найти. – Вы все загадками да загадками… – Беру пример с вас, агент Сандерс. – Нам что, еще раз информацией обменяться? – Бог с вами, – рассмеялся Элигас. – Все просто. Они искали мутанта. Абсолютно черного. То есть, у которого вообще нет ни одного светлого участка на теле, включая белки глаз. А я как раз закончил книгу о мутантах. Так что, связи в их мире у меня были. Думаю, это было второй причиной, по которой они обратились именно ко мне. – А первой? – Первой, – Элигас откинулся на спинку стула и достал пачку сигарет. Медленно чиркнула зажигалка. Свился в кольца синий дым. – Вы не против? - запоздало поинтересовался журналист. – Не против, - покачал головой Сандерс. – И очень хотите услышать ответ на свой вопрос? – спросил Элигас, затягиваясь. – Очень. – Леонид Фрам опасался за свою жизнь. Я должен был кое-что опубликовать после его смерти. – Но не опубликовали, верно? Почему? – Материалы были украдены. – Украдены? – У меня была ячейка в камере хранения на вокзале. Когда после известия об исчезновении четы Фрам я помчался на вокзал, то обнаружил, что ячейку вскрывали. Ни осталось ничего, связанного с корпорацией. – Но почему остались в живых вы? Для IGH не характерна такая оплошность, как упущенный свидетель. – Я не знаю. – Уверены? – спрашивает журналиста уже он, опережая Сандерса. – Да, – спокойно отвечает Элигас. – Сдается, корпорация о мистере Элигасе не знала, – вновь шепчет на ухо Сандерс. – Но тогда кто? – Расскажите о Черном человеке, – просит агент. - Странный тип. Я так до конца его и не раскусил. Среди мутантов он пользовался... не знаю даже как точно выразиться. Не уважением, а скорее почтением. Но при этом жил он среди обычных людей, к тому же байкеров. Вместе с ними обделывал всякие неприглядные полууголовные дела. И вообще, большую часть времени проводил в разъездах. – Фрам говорил, что этот мутант был курьером IGH. – Да, агент Сандерс, в некотором роде был. Дело все в том, что его роль в корпорации столь же непонятна, как и в сообществе мутантов. Что он делал? С какой целью? И вообще кто он такой? Я не знаю ответов на эти вопросы. – Но, тем не менее, вы помогли Фраму отыскать этого мутанта. – Да. Это было не сложно. Кстати, его имя Вил Смит. А познакомил меня с ним один знакомый. Его уже, увы, нет в живых. Парень немало помог с написанием книги. Он содержал ночной клуб, где время от времени бывали почти все мутанты Америки. – И где находится это примечательное заведение? – В Адской кухне, разумеется. Где же еще? – Спасибо за информацию, мистер Элигас. – О, не благодарите, это был всего лишь задаток. Мне интересно, что еще у вас есть на корпорацию. – Вы получите все имеющиеся у нас документы, но с одним условием. Все, что мы с коллегой раздобудем, вы обязательно опубликуете, чего бы вам это не стоило. – Идет. – Вы хорошо подумали? – Агент Сандерс, я одинокий любитель приключений в мире журналистики. У меня нет жены и детей, которых можно похитить, нет престарелых родителей, о которых нужно заботиться. Все, чем я владею — дешевенькая квартирка и потертое кресло в редакции. Меня мало что страшит. И мне, совершенно точно, нечего терять. - Вам виднее. До скорой встречи, мистер Элигас. *** – А теперь пункт №4, друг мой. – Клуб? – Да, клуб. Поищем нашего чёрного друга и информацию о нём. – Когда отправляемся в Нью-Йорк? – Отправляюсь я. А ты остаешься здесь и приглядываешь за своей дочерью. Тебе сейчас нужно поменьше светиться, Кевин. А то, мало ли? Уж больно по-крупному идет игра. – Да, по-крупному. Слушай, Сандерс, а почему Фрам тебе, как другу, не передал те файлы? – Смысл? Я тогда никак не смог бы помочь ему. А вот журналист с компроматом… К тому же Фрам относился ко мне, как к брату. Думаю, он не хотел вмешивать меня во всю эту грязь. – Что ж, ты сам вмешался. – Да, выходит он плохо меня знал или, напротив, слишком хорошо. Ладно, не будем о былом. У тебя еще есть ко мне вопросы? – Нет, дружище, никаких. – Я постараюсь обернуться за день. – Было бы неплохо. *** – А у вашей дочери, определенно, есть талант, профессор. С этими словами миссис Сандерс закрыла за ними дверь. – Не думали отдать её в фотошколу? Джессика сидела на диване в гостиной и что-то изучала в настройках фотоаппарата. – Мы сегодня сделали, наверное, с сотню фотографий в нашем саду. Есть пара весьма удачных. От похвалы у Джессики заалели щеки. Он невольно улыбнулся, глядя на дочь. – Непременно подумаю над вашими словами, миссис Сандерс. – Обязательно подумайте, профессор, обязательно. Я пойду, распоряжусь насчет ужина. Отдыхайте. Он садится рядом с Джессикой. – Что тут у тебя, малыш? – Пытаюсь научиться правильно выставлять фокусное расстояние, - спешит доложить дочь. - Ориентируюсь по вон той вот китайской вазе. – И как, получается? – Ну-у, – протягивает Джессика неопределенно пожимая плечами. – Пока не очень, – честно признается она. Он целует дочь в макушку. – Получится, малыш. Обязательно получится. – Я могу показать тебе сегодняшние снимки, пап. – А мне покажешь? – спрашивает Сандерс, усаживаясь в соседнее кресло. – Да, конечно, – торопливо отвечает Джессика, так и не сумев скрыть смущения. – Вообще-то тут много плохих, но миссис Сандерс… – Катарина, девочка моя, просто Катарина, - улыбается жена Сандерса с порога комнаты. - Давайте я принесу ноутбук, на нем и посмотрим. Маленький зимний сад Сандерсов на фотографиях расцветает розовым, белым, красным, желтым. Цветы удаются Джессике лучше всего. Полукруглые и удлиненные лепестки, идеальная симметрия, искрящиеся на свету капли дождя, деловитые жучки, забравшиеся на листья. Из множества довольно симпатичных, почти открыточных фотографий запоминается одна, так непохожая на другие: белоснежный бутон пиона, притягивающий глаз хрупкой нежностью шелковых лепестков, вот-вот готовый раскрыться. Погибший от болезни. Поникший. Такой яркий символ многих начинаний. – Мне тоже нравится это фото, – замечает его интерес Катарина. – Любопытно, понимает ли сама Джессика весь символизм запечатленного ею сюжета? Он поводит плечами. Надеется, что нет. Но глаза дочери, следящие за ними обоими, говорят другое. Сандерс, что-то ей объясняющий в это время, задевает клавиатуру. Картинка меняется. Карликовое дерево с толстым стволом и до смешного маленькой, похожей на зеленое облако, кроной выглядит каким-то чересчур, вызывающе живым. *** Вечер проходит быстро. Наверное, именно такие вечера и называют по-семейному уютными. Когда чувствуешь себя абсолютно своим и уместным, когда не играешь никаких ролей, когда улыбается твой ребенок. Джессике нравится здесь. Нравится несмело спорить с Сандерсом, сидеть на диване с книгой в руках, прижимаясь к отцу, нравится вместе с Катариной разбираться в тонкостях фотографии. Кажется, они обе на время обрели то, что им недоставало. Шутки, смех, возможность опекать, желание быть опекаемой, возможность научить, желание учится, - игра в дочки-матери. Он смотрит на это с улыбкой, Сандерс задумчиво. – Когда, по твоим расчетам, должен заявиться к нам мистер Ред? – прерывает он раздумья агента. – Если повезет, то уже завтра. – А когда думаешь поехать в Нью-Йорк? – После встречи с ним. – Разумно. Боюсь, одним адресом в Нью-Йорке ты не ограничишься. – И не собирался. Раз твой детектив не смог взять под контроль фабрику IGH на Эндстрит, отправлю туда пару надежных ребят из местного отделения ФБР. – Может, не надо шум поднимать? – Шума не будет, Кевин, гарантирую. – Тогда все в порядке. Джессику отправляют спать в десять часов, явно против её воли, но по настоянию миссис Сандерс. Он целует дочь в лоб, закутывает поплотнее в одеяло. Может, уже к концу недели она сможет вернуться домой и больше никогда никого не бояться. *** Утро расползается серыми каплями дождя по стеклу. Прошло три дня с тех пор как он и Джессика в Вашингтоне. – Кевин, подъем, – заглядывает в комнату Сандерс. - Мистер Ред вышел на связь. Очень хочет нас видеть. Спешный завтрак и вот они уже мчатся по залитому водой шоссе, обгоняя не столь смелых водителей. Дом на углу Лэйк стрит и Лонг роуд косится на визитеров занавешенными квадратами окон. – Господа, – Энрике Мария Ред встречает их полулежа на диване. Больная нога неестественна выпрямлена. Сам Энрике Мария выглядит осунувшимся, помятым, уставшим. – Чем порадуете? - спрашивает Сандерс садясь на ближайший стул. – Все в папке. Её – картонный прямоугольник с аббревиатурой IGH на самом краю стола – они замечают только сейчас. Он подает его Сандерсу. Тот бегло просматривает содержимое и резюмирует: – Отлично. Взгляни, Кевин, а я пока пригляжу за нашим горе-шпионом. Он в свою очередь берет папку и погружается в чтение. Все добытые им ранее записи, в спешке прихваченные из лаборатории, отрывочные, неполные, все они теперь складывались в единую картину. Словно пазл. Одно к одному. Эксперименты над Джессикой – вот они, со страницы номер 175 по страницу 210. На страницах 150–163 – продолжение опытов над еще одним мутантом, упоминания о котором нашлись в лабораторном журнале, прихваченном с Эндстрит. Подробный отчет о массовом гипнозе, широкой публике известном, как суицид на пристани, уместился на страницах 90–150. Ну, а первые страницы, разумеется, были посвящены делу синих. Что ж, пусть в отчете и не назывались имена, замещенные безликими «Подопытный №Х», не было дат и отсутствовали какие-либо связи с миром за лабораторными стенами, - картину о деятельности IGH он давал полную. А благодаря вылазке на Эндстрит, у него есть все недостающие звенья. Самое время начинать войну. – Забудь обо всем, – тем временем приказывает Сандерс Реду.– Ты три дня работал над отчетом для оппозиции действующему правительству и, передав его, теперь боишься за свою жизнь и хочешь податься в бега. Думаю, подойдет Таиланд, как думаешь, Джейсон? – Вполне подойдет. Но папка – это не все, не так ли? Где записи прослушки? – Не было такого приказа, – зло усмехается Энрике. Невозможный все-таки человек. Так противиться внушению, – это нечто. - Значит, ты не подключал микрофон к ноутбуку, полагая, что карта памяти всю информацию не сохранит, - косо усмехаясь, интересуется Сандерс. Ред ничего не отвечает. – Что ж, самое время тебя расстроить, – продолжает агент. – Емкость памяти на современных датчиках существенно увеличена, просто я ужасный перестраховщик и был бы не против продублировать записи. Но, раз уж не вышло… Сидите смирно, мистер Ред. – Это приказ, - уточняет он значение последней фразы Сандерса и с удовольствием наблюдает, как дергается Ред под ножом агента. – Всего доброго, – улыбается последний на прощание. – И забудь о нашем существовании, - приказывает уже он, стоя у дверей. Энрике Мария криво усмехается и вперяет взгляд в окно, занавешенное дождем. – Пункт №5? - спрашивает он Сандерса, нагоняя последнего на улице. – Да, дружище, пора в Нью-Йорк. *** На следующий день, воодушевившись проглянувшим солнцем, Катарина потянула его и Джессику в зоопарк. Сборы заняли столько времени, что можно было подумать, будто готовится поход в лес минимум на неделю. Смитсоновский зоопарк поразил своими размерами. Он был настолько огромен, что они умудрились заблудиться, несмотря на все заверения миссис Сандерс: «я все-все тропинки знаю». Во время их бессистемных блужданий к ним умудрился прибиться небольшой отряд потерявших гида китайцев и мексиканец, разыскивающий свою невесту. У последнего нашлась карта зоопарка, по которой совместными усилиями был проложен оптимальный маршрут к выходу. Впрочем, прочерченной маркером пунктирной линии не больно придерживались. Джессика и Катрина то и дело сворачивали в поисках удачного кадра. За ними по пятам следовала учившаяся фотографировать китаянка. Среди её сородичей обнаружился психолог из университета в Шанхае, каким-то образом сразу признавший в отце Джессики своего коллегу. Разгорелась небольшая дискуссия по поводу фрейдизма, в которую неожиданно встрял мексиканец, бакалавр философии, будущий магистр, как раз пишущий диссертацию по истории психоанализа. В самый разгар спора, он неожиданно выбыл из препирательств, даже не закончив фразу. Его коллеги тщетно пытались понять, что произошло. Просто… Джессика смеялась. По-детскому заливисто, искренне. Впервые на его памяти. Смеялась вместе с Катариной и китаянкой. Смеялась над молодой пандой неумело карабкавшейся по дереву. Смеялась, как самый обычный ребенок, в жизни которого не было и намека на боль. Он невольно улыбнулся, подошел ближе. Джессика доверчиво прижалась к нему спиной – и они уже вдвоем следили за неуклюжим медвежонком. И было как-то до странности тепло внутри, легко так, празднично. Поездка на колесе обозрения, сахарная вата, испуг Джессики при виде живой змеи - яркие, наполненные солнцем мгновения врезались в память. Притягательные и вызывающие щемящее чувство. Хрупкое такое счастье. Страшно потерять, страшно, что этот день может больше никогда не повториться. Звонок Сандерса прозвучал, когда они были уже в машине и выезжали на залитое желтоватым светом фонарей шоссе. – Как поход в зоопарк? – сразу же спросил тот. – Замечательно. Ты упустил возможность полюбоваться на неловкого панду, воришку– жирафа, ну и, разумеется, больше всего тебя огорчит упущенная возможность потрогать настоящего удава. – Вижу, повеселились вы на славу. А я тем временем немало всего нарыл в этом клубе. – Да? И как там поживает наш абсолютно черный знакомый? – О, его-то я как раз и не видел. Зато познакомился кое с кем другим. Кажется, именно о нем говорил наш журналист. Этот мутант – владелец заведения, в котором я добывал информацию. И он тут мне такое понарассказал. – Я весь внимание. – Тогда слушай сюда, Кевин. В детали вдаваться не буду, это уже при личной встрече. Сейчас — самое главное — существует сговор между Уильямом Симпсоном, Козловским и Черным человеком, похитившим твою дочь. – А Черный человек… – Работает на IGH. Как в свое время работали и Козловский с Уильямом. – То есть… – Выводы оставим на потом. Я сейчас кое с кем встречаюсь. Извини, Кевин, больше не могу говорить. Потом перезвоню… Он отключил телефон, но в карман убирать его не спешил. Кажется, этим вечером у него будет чем заняться. Уильям Симпсон сегодня точно будет принимать гостей. *** Он как раз собирался спускаться в гараж за машиной, когда картинка на экране телевизора привлекла его внимание. Собственную клинику он узнал бы в любое время суток и с любого ракурса. Торопливо отыскав пульт, прибавил звук. – На данный момент проводится обыск в клинике известного в определенных кругах профессора Джейсона. Сам профессор, по сообщениям его секретаря и помощника, в Нью-Йорке отсутствует. Полиция пока отказывается давать какие-либо комментарии, но из проверенных источников известно о наличии двух свидетелей, могущих подтвердить причастность профессора Джейсона к групповому самоубийству на пристани. Мы продолжаем следить за событиями. Оставайтесь с нами. С удивительным для самого себя спокойствием он набрал номер Сандерса на смартфоне. Ответом были только однообразные гудки.