Восемь лет спустя

– Джессика, мистер Ред снова пожаловал! Томас ворвался в её крохотный офис наподобие маленького урагана. Со столика около входной двери немедленно слетела на пол чашка. Опасно накренился чахлый фикус. – И где наш колченогий? – спросила она, одновременно извлекая из разъема небольшую флешку, врученную Черным человеком, и незаметно отправляя её в ящик стола. – В центральном офисе. И чем это ты таким важным занята, что глаз от экрана оторвать не можешь? – Роюсь в отчетах, передаваемых из лаборатории. Мало ли какие еще сюрпризы в них сокрыты. – А что на той флешке? Она косится на Томаса, зашедшего за спинку её кресла. – Кое-какие файлы, показавшиеся мне подозрительными. Ну что, мы будем идти за мистером Редом или нет? - Хорошо, – на удивление легко соглашается Шакборн, словно и не замечает попытки уйти от темы. Оставалось только надеяться, что ко времени их возвращения флешку подчистят. *** На этот раз встреча мистера Реда с учеными проходила в пышной официозности центрального офиса. Увенчанный прозрачным куполом и залитый солнечным светом, холл главного здания казался взятым из другого мира. Глянец белого мрамора, усыпляющее журчание струй фонтана, устремленные ввысь колоны вызывали ассоциации то с древним храмом, то с банком, то с вокзалом. И повсюду деловитые, лучезарно улыбающиеся, затянутые в дорогие костюмы белые воротнички. «Что вам угодно?», «Чем мы можем вам помочь?», «Что мы можем для вас сделать?» – эти вопросы повторялись до бесконечности сотнями голосов, давно уже слившихся в низкий рокочущий гул по углам холла, у массивных, похожих на алтари, стоек. Как же все это знакомо. До боли, до кровавых чёртиков в глазах знакомо. Последний раз она была здесь с Леонидом. Они стояли у входа, завороженные мощью и силой противника, отраженной в сотнях одинаковых по выражению лиц, быстрых холодных взглядах, сухой деловитости тона. – Корпорация зла, – протянул Фрам, сжимая её руку. – Самое время встряхнуть её обитателей. Она улыбнулась: – А вот и первая жертва. Девушка в черной облегающей юбке и строгой белой блузке, безмятежно улыбаясь, направилась в их сторону, еще не подозревая, что её ждет. – Джессика, – тихий окрик Томаса вернул её к действительности. - Не время спать. – Я знаю. – Нам сюда. Шакборн раскрыл массивные двери, за которыми скрывался широкий коридор, запруженный многочисленными офисными сотрудниками, перебегающими из кабинета в кабинет. Но разглядывала Джессика не ряды однотипных дверей, поблескивающих золотыми табличками. Оглянувшись через плечо, она смотрела на другие двери. Те, которые они с Леонидом открыли восемь лет назад. *** – Ну и что теперь? - спросила Джессика, когда хромой вместе с полковником Шоном исчез за полупрозрачной дверью переговорной. – Номер комнаты 107. Больше нам ничего не нужно. – Вот как? – Удивлена? – Да. Удивлена, как тебе еще не надоест позерство. – Оно у меня врожденное. – Ладно. Оставим болтовню. Если у тебя все, то я пошла к себе. Не понимаю, зачем ты меня вообще с собой потащил. – Затем, что никогда не знаешь какая именно помощь понадобится. – А, – кивнула Джессика. – В таком случае позволь спросить, когда пригласишь на, м-м, сеанс документалистики? – Так политкорректно именуются записи с камеры наблюдения? – Ага. – Сегодня, ближе к полуночи. – Буду у себя. – Будь. И Джессика… – Да. – Не скрывай от меня ничего. Она пожала плечами. – Пока что для этого нет причин. Уходя, спиной чувствовала взгляд Томаса. А вернувшись в офис, первым делом проверила флешку. Пустая. При этом тот, кто хозяйничал в её кабинете, чудесным образом замел все следы своего присутствия. Это давно превратилось для неё в игру – расставлять ловушки для неизвестного шпиона. Ни одна до сих пор так и не сработала. С противным звуком лопнувшего пузыря жвачки напоминатор сообщил о начинающемся через десять минут семинаре. Рабочий день набирал обороты, обещая кучу беготни и бумаг. *** – Ну как, готова к очередной порции секретов? – Естественно. Я же профессионал в этой области. – Тогда двигайся, профессионал. Смотреть будем на моем компе, – Томас плюхнулся рядом с ней на диван и водрузил на низкий журнальный столик планшет. – Начинаем? *** В небольшой комнате стояло четверо. Полковник, хромой, один из ученых и один из белых воротничков. – Мистер Ред, – начал беседу «костюм». – Добрый день, господа. Обойдемся без предисловий. Мне нужна от вас некоторая уточняющая информация. –С какой целью? – Я не обязан отчитываться вам о своих целях, господа. – В таком случае мы должны получить подтверждение от ваших нанимателей. – Вот официальный запрос на необходимые мне документы. – Любопытно. А новые бланки разве еще не поступили к вам? – Бланки поступят только сегодня в три часа дня. Сейчас же только одиннадцать утра. – Хорошо, не будем спорить, мистер Ред, – предупреждающе поднял руку «костюм». –Думаю, мы вполне можем поделиться с вами некоторой информацией. – Тогда ответьте на несколько вопросов. Первый: когда будет готова вакцина от известного вам препарата, содержащего вирус? – Увы, на данный момент мы не можем назвать вам точные сроки выполнения этого заказа. В связи с потерей донора проект был временно приостановлен. Мы ищем замену. Каков второй вопрос? – Зона поражения. – Об этом вам лучше расскажет наш профессор. – Да, - смущенно кашлянул ученый. – Мы выполнили все ваши требования. Зона поражения была расширена до радиуса в пятьсот метров. Это небывалый результат, поверьте. – Я верю. Третий вопрос. Как долго продлится действие? – Около семи дней. – А поточнее? – Зависит от многих факторов. – Например? – От физиологических и генетических параметров объектов, от климатических и погодных условий. – Какова эффективность препарата? – Он воздействует абсолютно на все категории населения. Не играет роли ни пол, ни возраст, ни национальность. Уверяю вас, мистер Ред, избиратели проголосуют так, как нужно нашей стране. – Благодарю вас, профессор. И раз уж речь зашла о благополучии страны, опишите в нескольких словах механизм работы препарата. – Мистер Ред, – встрял костюм. - Я не совсем понимаю к чему все эти расспросы. Вы заказали нам продукт с определенными свойствами. Мы обязались предоставить вам товар необходимого качества. Делится же с вами нашими научными достижениями мы вовсе не.... – Позвольте возразить вам, – подошел к столу доселе сидевший в углу полковник. – Вы – полугосударственная организация, мистер Ревидж. Не морщитесь. Нравится вам это или нет, но после памятного суда над господами Шакборн, корпорации было дозволено продолжить свое существование только при условии наличия государственного контроля над её работой. Поэтому сейчас наш дорогой профессор даст исчерпывающие ответы на все вопросы мистера Реда. – Все началось, – смущенно забормотал профессор, старательно глядя себе под ноги, словно проштрафившийся ученик. – Все началось с убийства на пристани некоего Забедайи Килгрейва, известного также под именем Кевин Томпсон. К нам поступила информация о его необычайных способностях по подчинению людей своей воли. Сотрудникам корпорации удалось раздобыть часть работ его родителей – ученых. В них содержалось детальное описание мутации их сына. Его гипнотическое воздействие, по сути, представляло собой вирус. Компания заинтересовалась возможностью воссоздания подобного эффекта в лабораторных условиях. Были отобраны участники эксперимента. Люди малоизвестные, исчезновение которых должно было пройти незаметно. Увы, как вам уже известно, один частный детектив и один фэбээровец ловко спутали нам карты. Пресса узнала о нашей деятельности, как о деле синих. Во время суда правительство обратило внимание на корпорацию. Проект снова открыли уже через полгода после оглашения приговора. Но это уже не относится к теме разговора. Важно одно. У нас есть штамм вируса Кевина Томпсона, но нет вакцины. – Ясно. Мне нужно документальное подтверждение ваших слов. И, господа, часики тикают. Если не хотите закрыться второй раз и уже окончательно, - выполните свои обязательства в срок. *** – Подумать только, а раньше я не верил в теории заговора, – воскликнул Томас, выключая планшет. –Тогда тебе к Фоксу Малдеру и Дане Скалли, – отозвалась Джессика, задумчиво вертя в руках карандаш. – Просчитываешь, что будет дальше? – У нас сильный противник. – Верно. К этому мы и готовились. – Мы можем захватить власть в корпорации и объявить мистеру Реду, что проект провалился. А донора заменить не удалось. Все бумаги мы, разумеется, подчистим. – И тогда нас в лучшем случае по-тихому закроют, а в худшем – уничтожат в какой-нибудь досадной авто- или авиакатастрофе. Скорее последнее. Можно сразу посадить до фига нужных людей в одну металлическую коробку и бахнуть всех разом над водами какого-нибудь океана. И расходов меньше, и подозрений. – Ты – пессимист. – А ты – гуманист, Джессика. Впрочем, кто бы в этом сомневался. Но это не отменяет того факта, что мы дадим правительству все, что ему нужно. И, более того, особо подчеркнем, что выполнили этот заказ лучше и быстрее предшественников. Думаю, ты согласишься со мной, как женщина рациональная, ценящая свободу, независимость и, сдаётся мне, власть. – Не замечала за собой властолюбия. – А ты не думала, что обладай ты властью восемь лет назад, такой властью, какую предлагаю я, то у тебя сейчас была бы семья. Любимый супруг, дети, кот, пес и рыбки в аквариуме. Власть, Джессика Джонс, это не только порок. Иногда это единственный способ выжить в нашем лучшем из миров. – Я поняла тебя. И, повторюсь, я не враг тебе, Томас. – В таком случае какие есть идеи по осуществлению нашего плана? – Выяснить, где хранится уже готовый продукт и кто работает над проектом. Надо будет подумать над способом их… – Их чего… - выжидательно спросил Томас. – Над способом их нейтрализации. По губам Шакборна скользнула кривая улыбочка. *** – Браун, этот разговор с Киллгрейвом – знак нам всем ускориться в осуществлении планов. – Не понимаю, вас, доктор Козловский. Почему? На Джессику напали в её квартире. Я лично допрашивал бедного ребенка, описавшего преступника, как негра-гиганта. Её показания, как и показания экономки, вполне согласуются с тем, что говорит сам Джейсон. При чем здесь наши планы? – Вспомните, откуда он звонил. ФБР. Теперь, когда наш профессор заручился поддержкой бюро, достать его будет крайне трудно. Да и версия у него не больно гладкая, сами посудите. Там не заметил, тут не заподозрил, а тут и представить себе не мог. Он. Профессор, глава крупнейшей клиники, светило в мире психологии и психиатрии. И почему его дочь не может переговорить с вами? Дать показания, как полагается? Пусть любящий отец приходит вместе с ней и присутствует на допросе, как прописано в законе. Тут, как мне кажется, дело не в здоровье ребенка, а в том, где он сейчас находится. И где, кстати говоря, находится сейчас сам профессор? Поймите, Браун, эта парочка может упорхнуть за океан – и тогда вам уже никогда до них добраться. А Патриции, соответственно, придется раз и навсегда забыть об установлении опеки над племянницей. – И все равно я не вижу причин для решительных действий. Более того, Джейсон также, как и мы, против IGH. Не лучше ли вам сделать из него союзника? Попытаться привлечь к совместной борьбе с корпорацией. – Без стимула он не будет нам помогать, поверьте. – Будет. Убили одного из его людей. Он хочет отомстить. – Он не будет мстить. По крайней мере, своими руками. Начальник охраны не стоит войны со столь могущественным противником, как корпорация. А вот когда нам удастся его подцепить на крючок, вы, детектив Браун, без сомнения сможете начать войну против IGH. Если захотите. – Что значит «если захочу»? Это мой долг, вообще-то. Я за это деньги получаю. – Давайте не будем о великой миссии в целом, и деньгах честных налогоплательщиков в частности. Давайте поговорим, что называется, за жизнь, детектив. Пока мы одни и никто нам не помешает и не подслушает наши откровения. – Давайте. Поучите меня жизни, доктор Козловский. – Всегда рад поделиться опытом с представителями младших поколений. Итак, детектив Браун, вас скорее всего убьют. Вы мне не верите, молодой человек… Но, увы, все к тому идет. Собираетесь воевать с профессором и, что во много крат хуже, с корпорацией, вооруженные только своей сознательностью гражданина и верой в людей. Без поддержки начальства или хотя бы частных лиц. – И чем корпорация хуже мутанта-гипнотизера? – Мутанта можно, скажем так, нейтрализовать, корпорацию – нет. – И? Вы предлагаете мне сдаться, сбежать следом за якобы подыскивающим себе уединенный остров в океане профессором? Чего вы хотите, доктор? Когда сначала говорите о том, чтобы немедленно преступить к выполнению плана, а затем твердите, что меня убьют, как пить дать? – Я хочу, чтобы вы начали думать. Чтобы вы сами поняли, почему надо действовать по плану, а не по велению мимолетных эмоций и симпатий. – Я действую сообразно открывшимся фактам. – Браун-Браун… Уж мне-то не перечьте. Вам нравится профессор Джейсон. Не отрицайте. Он у нас личность харизматическая. Головокружительная карьера. Несчастный лишенный памяти бездомный мужчина за жалкие восемь лет превратившийся в респектабельного профессора. Он – звезда любой богемной вечеринки, желанный гость в высшем свете, примерный отец-одиночка, гениальный врач. Своеобразное воплощение американской мечты. И, черт побери, не всё из этого лишь умелая маска. Но вы должны уяснить для себя одно, Браун. Раз уже ввязались в игру и хотите в ней выиграть, что в нашем случае означает выживание и крах корпорации, то вы должны будете без сомнений смешать профессора с грязью, превратить его в марионетку и заставить плясать под вашу дудочку. Более того – и это должно остаться строго между нами, детектив, – вы должны будете в конце его уничтожить, чтобы Джессика, якобы дочь этого чудовища, перешла под опеку обожающей её Патриции. Мисс Уолкер заслуживает воссоединения со своей племянницей, единственным напоминанием о погибшей сестре и вскорости – единственной её родственницей, так как миссис Уолкер неизлечимо больна. Подумайте над этим, Браун. Вы честный человек, может быть даже излишне для нашего мира, где честность все чаще принимаю за наивность. И вы человек чести, что сегодня почти эквивалентно глупости. Вы не допустите, чтобы двое ни в чем не повинных людей стали жертвами этой чудовищной игры. Они уже итак слишком много потеряли. Вы не простите себе, детектив, их гибель. Я же, в свою очередь, предложил вам вариант, в котором жизни всех участников предстоящего действа не прервутся трагическим образом, а ваша репутация почти не пострадает. Сделать так, чтобы она не пострадала вообще, – на мой взгляд невозможно. Жизнь – это череда бесконечных сделок. Что-то приобретаешь, а что-то теряешь взамен. - Давайте меньше философии, доктор. Я понял вас и сегодня же запрошу ордер на обыск клиники профессора. Но сначала я предлагаю дождаться Патрицию из её поездки и вместе с ней и Симпсоном обсудить все детали нашего плана. *** – Добрый вечер, Патриция. Чаю? – Спасибо, Уильям, не откажусь. – Как прошли выходные? – Весьма продуктивно. Благодаря детективу Брауну и одному моему знакомому найти место проживание федерала, который восемь лет назад предсказал гибель семьи моей сестры, удалось почти сразу. – Значит список закрытых клубов, раздобытый мною у коллеги из Чикаго, не помешал? – Нет, детектив. По нему мой человек за несколько минут вычислил интересующее нас заведение. Это и вправду оказался клуб в мрачноватом переулке. Вышибала у входа был, на удивление, болтливым и рассказал, что интересующий меня человек живет в доме напротив. На втором этаже. Я решила не мешкать. Постучалась – познакомилась. Опять-таки не без помощи статуса звезды. Мою мать федерал не вспомнил, но о Джессике, а точнее – её муже, много чего рассказал, на прощание пожелав не соваться во все это. – Что именно рассказал вам федерал? – Лучше я вам покажу кое-какие документы, доктор Козловский. Любопытная с ними вышла история. Эти документы сестра передала одному журналисту на хранение и с условием опубликовать, если с ней и её семьей что-нибудь случится. Когда чета Фрам исчезла, журналист помчался к своему тайнику и с удивлением обнаружил, что тот пуст и все документы пропали. – И как же они оказались в руках ФБР? – Я задавала этот вопрос федералу, но тот ничего не ответил. Сказал лишь, что спас документы от уничтожения. И снял мне с них копии. – Можно взглянуть на эти бумаги? – Да, доктор, прошу. Я как раз распечатала несколько. Кстати, нет ли у вас спичек или зажигалки? Разбрасываться такими документами, сами понимаете, не следует. – А вот мне интересно, как твоя сестра вообще смогла добраться до списка всех поставок веществ в корпорацию. – Поставки — это такое, – перебил Уильяма Браун. – Меня больше интересует вот это. На стол перед Патрицией легла фотография, подписанная снизу «Вил Смит». – Странный мутант. – Все мутанты странные, – пожал плечами Уильям, - а вот то, что твоей сестре удалось добыть фотографии будущих подопытных кроликов, когда их высаживали из машин около одной из закрытых лабораторий корпорации, – вот это действительно интересно. При чем, обратите внимание, фотографии сделаны с высоты. Может, у твоей сестры был сообщник в рядах корпорации? – Да нет, Джессике не составило бы труда выследить, а потом сфотографировать кого угодно, – отмахнулась Патриция. – Но ракурс… – Если там была скала, то Джесс наверняка укрылась на ней. Она, кстати, большинство фотографий делала, находясь, как бы это сказать, на высоте. А вот этот Вил… – Он же по описанию точно совпадает с напавшим на Джессику-младшую мутантом. – Тот вроде был просто очень крупным афроамериканцем, не так ли, детектив? – Нет, доктор, я имею в виду не последнее нападение. – Стойте, господа, стойте! На мою племянницу нападали? – Успокойтесь, Патриция, с ней все в порядке. – Вот только почему тогда, детектив, профессор Джейсон не дает вам с ней увидеться? – Потому что, доктор, она пережила сильный стресс. – Это лишь его слова… – Подождите, господа. Можно все с самого начала. Что за нападения, кто их осуществил и, самое главное, что с девочкой? – На твою племянницу, Патриция, было два нападения. Начнем со второго… Рассказ Брауна, четкий, сжатый, похожий на официальный рапорт, не занял и десяти минут. Патриция хмурилась и нервно кусала губы. – Получается, – заключил Браун, – что на твою племянницу напал этот самый мутант с фото. – Н-да, стремный тип, словно облитый с ног до головы черной краской, – протянул Уилл. – Я бы не спешил с выводами. Информация получена из не самого надежного источника, - доктор Козловский откинулся на спинку стула и скрестил на груди руки. – Вы словно защищаете его, - воскликнула Патриция. – Кого? Вила Смита? Вовсе нет. А вот наш детектив, похоже, решил все-таки принять сторону Килгрейва. - Вы ошибаетесь, доктор. Я всегда только на одной стороне – стороне здравого смысла. Ознакомьтесь вот с этим. – Что это? – спросил Уильям, принимая из рук Брауна папку. – Кое-какие документы, которые переслал мне наш профессор. – Тут какой-то анализ... Ага, расширенный анализ крови. Хм, интересные данные. – Да, Уильям, интересные. Они как раз неплохо подтверждают версию Джейсона. – А это – портреты нападавших. Интересно, откуда у него в клинике портретисты? – И насколько подлинны эти бумаги? – А вы просмотрите все до конца, док. Там будет анализ крови Джессики-младшей, проведенный двумя независимыми лабораториями. – Замечательно. Если не учитывать возможность Килгрейва получить любую бумажку, благодаря своим уникальным связям и не менее уникальным способностям. Знаете, детектив, давайте заключим пари. Нет, не отказывайтесь сразу, сначала — выслушайте. Проведите обыск в клинике, переговорите с девочкой, – и, если вы не обнаружите ничего подозрительного, мы, так и быть, возьмем в союзники Килгрейва. – В союзники? – неверяще переспросила Патриция, оборачиваясь к Брауну. – В союзники! А как в таком случае быть со всеми смертями, причиной которых он стал, как быть с моей племянницей? Килгрейв не будет сотрудничать с нами просто так. Он потребует плату. Да и смысл сотрудничать с тем, кого можешь легко уничтожить? – Не обязательно встречаться с ним. Можно найти немало других способов поддерживать связь на расстоянии. И, к тому же, никто не говорит, что ему все простится. – Добровольное сотрудничество Килгрейва, детектив Браун, обернется смертью для всех нас. Если мы не сможем удержать его на крючке, то… - Но ведь после обыска Килгрейв точно бросится в бега. – Однако в этом случае на нашей стороне будет и ФБР, и полиция. - А его способности… Вы забыли, что он может… – Мы дадим знать органам правопорядка, что он может. Но для этого надо доказать общественности, что Килгрейв и профессор Джейсон – один и тот же человек. Так что, друг мой, мы можем ожидать обыск в клинике профессора Джейсона в ближайшее время или нет? - Можете. *** Шесть часов вечера застали Надю за работой. Срочная выписка пациента, совпавшая с размещением нового, превратили конец рабочего дня в настоящей кошмар. Родственники с обеих сторон осаждали ресепшн, задавая бесконечные вопросы, требуя всевозможные бумаги, расспрашивая о жизни в клинике, о врачах, распорядке дня, наличии бассейна, персональных фитнес-тренеров и прочем, прочем, прочем. Приходилось одновременно печатать, улыбаться, кивать, отвечать, соглашаться или мягко возражать. При этом за плечом маячила пришедшая на свою смену Кэтрин, как всегда отнюдь не желавшая разделить труды подруги. Часы монотонно начали отбивать время, Кэтрин в который раз ругнулась на зажевавший бумагу принтер, мадам в шляпке снова наклонилась к уху Нади дабы поведать, что её сын отнюдь не конченый наркоман, и вообще жертва негативной среды. Её хриплый голос слился с утробным рычанием принтера, боем часов, гулом голосов семьи выписывавшегося пациента и был прерван шумом открывающейся двери. В первый момент Надя не поняла, что происходит. Завизжала Кэтрин. К ней тут же присоединилась мадам в шляпке. Зашедший зачем-то в холл, Рой уронил бумаги, веером рассыпавшиеся по паркету. Прибежали охранники. – Просьба всем сохранять спокойствие, – объявил такой знакомый голос. – Полиция Нью-Йорка. У нас ордер на обыск клиники. Надя потянулась к телефону. – Стоп, – один из копов перехватил её руку. – Я звоню заместителю директора клиники, доктору Томину, - как можно более спокойно ответила девушка, чувствуя, как начинают трястись руки. – Вы ведь не собираетесь проводить свой обыск тайно и без объяснения причин. – Кстати, а что за причины? – визгливо поинтересовалась дама в шляпе. – Мне рекомендовали эту клинику, как лучшую. Что здесь делает полиция? – Мы уверены, мэм, это какое-то недоразумение, – Ортаг появился как нельзя кстати. Надя облегченно выдохнула. – Доктор Томин уже знает о происходящем, Надя. Если у полиции нет возражений, то вы свободны на сегодня. Мисс Кэтрин примет вашу смену. – У полиции есть возражения. Мы просим весь персонал оставаться на своих местах. Однако это не относится к пациентам, – кивок руководящего всем этим вторжением детектива Брауна в сторону мадам, теребящей в руках свою шляпку. Надя с тоской оглядела холл, пестрящий металлическими бляхами значков и кольцами наручников. Задержала взгляд на сосредоточенном, отдающем короткие приказы Брауне. Краем глаза заметила небольшое столпотворение у дверей. Выписавшийся пациент и его семья стремились как можно быстрее покинуть клинику. За ними пристально следила мадам с шляпой, погруженная в мучительные раздумья. Надя отнюдь не горела желанием облегчать ей выбор. Она склонилась над клавиатурой, заполняя формы по выписавшемуся пациенту, заранее зная, что они вряд ли уже когда-нибудь понадобятся. Но работа успокаивала и позволяла абстрагироваться от происходящего вокруг хаоса. Периодически она чувствовала на себе взгляд Брауна, но не поднимала глаз. *** – Сэм, Оливер, берите людей. Второй этаж – ваш. Шепард, Николь – третий. Арон, ты со мной. Доктор Томин, оповестите персонал о запрете покидать рабочие места. – Но… – Препятствуете расследованию? – Нет, но, офицер, по какой причине все это? – Обвинение в убийстве. – Кто кого убил? – Восемь лет назад убили парня. Еще четырех человек подталкивали к совершению самоубийства. Аналогичного тому, что имело место месяц назад. Улики привели нас к вашему директору. – Абсурд. – Посмотрим. Доктор Томин, следуйте за мной или оставайтесь в своем кабинете. Мне вообще-то все равно, главное, чтобы вы территорию клиники не покидали. – Я должен буду поставить в известность профессора Джейсона. – Уж будьте добры, окажите любезность и поставьте его в известность еще и о том, что мне бы хотелось переговорить с ним самим и его дочерью. Но это чуть позже, а сейчас никаких звонков и… Что у вас, Арон? Мистер Малькольм? Да, я знаю его. Он хочет со мной переговорить? – Но это же невозможно! – Что невозможно, док? – Мистер Малькольм находится без сознания уже две с половиной недели. – Ну, значит, он пришел в себя. Радуйтесь. Вам же вроде как положено радоваться при виде выздоровления пациента? *** – Детектив Браун, слава Богу! Малькольм Дюкасс сидел в кровати. Казалось, он всеми силами старается выдержать максимальную дистанцию между собой и медсестрой, убеждающей копа пропустить её к больному. С каждым новым доводом больной бледнел еще больше и еще больше вжимался в спинку кровати, отлепится от которой его заставил только приход Брауна. – Что вас так напугало, мистер Дюкасс? – участливо спросил тот. - Персонал этой чертовой клиники. Скажите этой женщине, чтобы она покинула палату. И вообще, я хочу уйти отсюда, мистер Браун. Меня удерживали. Насильно. Я не знаю сколько дней. Пришел в себя – белый потолок, белые стены, какие-то капельницы. Я не знаю, что со мной делали. Прошу вас, увезите меня… – Увезем, но сначала хотелось бы прояснить несколько вопросов, мистер Малькольм. Вы можете ходить? Дюкасс свесил ноги с кровати. Медсестра, под взглядом Брауна, извлекла из шкафчика тапочки, в коих Малькольм довольно резво прошлепал по белоснежной плитке пола от окна к двери и назад. – Тогда одевайтесь и идите со мной. – Но выписка... - попыталась возразить медсестра. – Проведет заведующий, в кабинет к которому мы сейчас и направляемся. *** В кабинете Томина настольная лампа взяла в желтоватый круг света письменный стол и два кресла. Сам доктор делал вид, что читает журнал, однако неподвижный взгляд выдавал его. – Расскажите мне об этом пациенте, – Браун подтолкнул Малькольма вперед. – Мистер Дюкасс поступил к нам две с половиной недели назад в состоянии сильнейшего расстройства. Если не ошибаюсь, вы нашли его в порту, где неизвестные заперли несчастного в трейлере. Пережитый шок вызвал странную реакцию у мистера Малькольма. Он пришел к нам, бессвязно что-то бормоча. Вечером того же дня впал в состояние, близкое к коматозному. Мы провели анализы и выявили в его крови странное вещество. Профессор Джейсон отправил образцы в несколько лабораторий. Результатов у меня нет. Но, я полагаю, именно это вещество и вызвало неадекватное поведение мистера Дюкасса, равно как и последующее беспамятство. – Нам понадобится анализ крови мистера Дюкасса. – Как я уже говорил, на данный момент у меня нет данных. – А на какой момент они будут? – На момент возвращения профессора Джейсона, полагаю. – И где же ваш шеф? – На отдыхе. У него больна дочь. Девочке нужна смена обстановки. В городе профессора Джейсона нет. Но я с радостью позвоню ему, когда мне будет разрешено звонить, и сообщу о вашей просьбе. – Позднее вы так и сделаете. А пока что мы забираем у вас мистера Дюкасса. – Я так понимаю, что просить вас не отпускать его без нашего осмотра нет смысла? – Никакого. – Тогда я официально заявляю,что не несу ответственности за состояние здоровья данного пациента. – Если только не вы стали причиной его недомогания. – Что весьма вероятно, – тут же добавил Малькольм. – Человек, именующий себя профессором Джейсоном, на самом деле является Кевином Томпсоном или Килгрейвом, известным мутантом-гипнотизером. Восемь лет назад он заставил меня стать наркоманом, покушался на жизнь близких мне людей. Он опасен. Меня загипнотизировали прямо в вашем участке, детектив Браун. Запишите мои показания, пока я даю их при своей памяти. – При своей памяти, – доктор Томин, наконец, расстался с журналом и сложил руки перед собой. – При своей памяти, но, друг мой, как врач, я могу сейчас сказать лишь одно – вы пребываете в состоянии крайнего возбуждения и не способны мыслить ясно. – Способен, – воскликнул Малькольм, ладонью ударяя по столу. – Сейчас, когда не накачан вашими лекарствами, способен. Если надо, я могу пройти освидетельствование у другого врача, не из этой клиники. – Успокойтесь, мистер Малькольм, мы так и сделаем. Вы выдвинули серьезные обвинения. Следствие проведет проверку вашей информации. А сейчас… Ну, что еще, Макс? Что за девушка? *** Что за девушка Брауну стало ясно, стоило лишь войти вслед за сержантом в палату. Самоубийца, пытавшаяся утопиться на его глазах, в тот памятный визит к профессору Джейсону. Среди множества незнакомых лиц, в длинной больничной рубахе она выглядела растерянной, напуганной и до крайности хрупкой. Однако, к радости Брауна, безумия в её взгляде заметно поубавилось. Похоже, в клиники Килгрейва все же умели весьма неплохо лечить. – Мэм, повторите все, что вы рассказывали ранее, этому детективу. – Я, - покорно начала девушка, – Марьяна Лэмиш. Нахожусь здесь стараниями моей бабушки, никак не желающей свыкнуться с мыслью, что единственная внучка – конченный псих. В общем, детектив, я – одна из самоубийц на пристани. То есть, не совсем самоубийца. Мне приказали броситься в воду. - Кто приказал? – Мужчина. Странный. Похоже, что мутант. Черный весь. Я рассказывала об этом профессору на сессиях. И еще - доктору Джейн. Мы много говорили о приказах, которые он мне отдавал. Знаете, они все были странные. Если спросите профессора и Джейн, они дадут вам записи тех бесед. Эм, что еще я могу вам сказать? Он приезжал на мотоцикле. Всегда. – Кто «он»? – Да тот мутант, отдающий приказы. Еще у него всегда с собой было вещество. Я рассказывала о нем профессору. Профессор пообещал, что свяжется с полицией. Правда, я не ожидала, что вы нагрянете так скоро. Он говорил, что на допрос я поеду только, когда полностью вылечусь. – Правильно ли я понял вас, мэм, что профессор Джейсон, глава клиники, пообещал вам, что обратится в полицию? – Да. И вот вы здесь. – Да, мы здесь, – пробормотал Браун, постукивая карандашом по поручню кровати. - А почему профессор не обратился к нам раньше? – Я же говорила. Он находил мое состояние… В общем, я не была готова. – А сами вы как чувствовали? Были готовы беседовать с полицией? – Нет. Мне тогда все к воде хотелось. Я приказ должна была выполнить. Вы не представляете, чем это было для меня. Это как зуд под кожей. Ни о чем не можешь думать, кроме как о пристани и воде. Я пыталась побороть это с профессором и Джейн. В первые сеансы дольше минуты ни на чем не могла сосредоточиться. Все вода приходила на ум. Это было так страшно. Думаешь о чем-то – и вдруг мысли путаются и как бы тебе уже не подчиняются. И перед тобой вода. И ты беспомощный. Ты тонешь. Ты не можешь вернутся в реальность. Кажется, что так всегда будет. Вода, вода, вода, кругом. Профессор и Джейн меня тормошили, возвращали в мир. С ними я смогла потихоньку вытолкнуть воду из своего подсознания. Сейчас я даже немного её боюсь, – Маряна нервно хихикнула, а потом заглянула в глаза Брауну. – Вы не сердитесь на профессора за его молчание. Он и вправду не мог ничего сказать вам. Да вы бы мне тогда и не поверили. Ни единому слову сумасшедшей девушки, в голове которой одна вода. Зато теперь я могу помочь составить портрет преступника и ответить на любые ваши вопросы. Только сначала ответьте, больше никто не пострадал, за то время пока я была... – Нет, никто не пострадал. Мы обязательно запишем ваши показания. Сейчас сюда приедет врач и осмотрит вас. Не обижайтесь, но для суда над тем, кто покусился на вашу жизнь и жизни тех несчастных, надо свидетельство психиатра о вашем душевном здоровье. Иначе адвокат этого чудовища развалит все дело. – Я не обижаюсь, детектив. Оправдания ни к чему. Я первая сделаю все что угодно, лишь бы не пережить подобного еще раз. *** Нина как раз закончила заполнять последнюю форму для заказа картриджей, когда темнота за окном вновь вспыхнула десятками огней. Минута — и в холл вломились журналисты. Треск камер, крики, шум, ей под нос тычут микрофон требуя каких-то ответов. Хорошо хоть копы с охранниками среагировали оперативно и, объединив усилия, быстро вытолкнули всю эту многоголосную, не в меру шумную толпу на улицу. Нина подошла к окну и осторожно отодвинула занавеску. Тут же тьма разорвалась вспышками фотоаппаратов. Девушка отпрянула назад. Все ясно. Представители СМИ взяли здание в кольцо и отступать не намерены. Тем временем в холл вышел Браун с Томиным. – Вы не имеете права! Вид Томина неприятно поразил Надю. Весь красный, с трясущимися руками он сейчас был как никогда далек от интеллигентного уравновешенного, чуть меланхоличного ученого, каким его знала девушка. – Я имею права изымать все, что посчитаю нужным. И вообще, доктор Томин, не должен ли я арестовать половину этой чертовой клиники за препятствие следствию? Вы не имели права скрывать от нас показания Марьяны Лэмиш. – Это врачебная тайна! – Это – до сих пор не пойманный убийца, бродящий по улицам. Идемте, мистер Малькольм, если не хотите здесь остаться. – Там телевидение, –зачем-то крикнула в спину Брауну Надя. – Спасибо, мы знаем, – не оборачиваясь ответил тот. *** Объективы множества камер и щелканье затворов заставили Брауна на миг почувствовать себя звездой. Подгоняя Малькольма, он и Арон начали было пробираться к машине, когда вопрос какой-то ведущей заставил детектива застыть на месте: – Как вы можете прокомментировать то обстоятельство, что директор клиники скрывает от следствия двух свидетелей, имеющих прямое отношение к происшествию на пристани. Значит ли это, что профессор Джейсон соучастник преступления или, даже, его организатор? – Откуда вам это известно? – спросил Браун, поздно осознав, что подтвердил состряпанную наспех гипотезу. - Стойте, вы… Ваше предположение я не могу не подтвердить, не опровергнуть до окончания расследования. Сейчас рано делать какие-либо выводы. Я бы попросил вас… Журналистка ослепительно улыбаясь, кивала каждой его фразе. Синие, густо подведенные глаза смеялись. Уже сидя в машине, Браун перебирал в уме фамилии, задаваясь всего двумя вопросами: кто сказал журналистам и зачем?