Восемь лет спустя

- Джессика? Не думал, что ты будешь искать встречи со мной. И, кстати, как ты меня нашла? - Просмотрела кое-что перед записью на известную тебе флэшку. - А, вот оно что. Н-да, мог бы и догадаться, что любопытство - профессиональная черта всех частных детективов. - Скорее, оно - определяющий признак профессии, но только в сочетании с осторожностью. В противном случае - сильно укорачивает жизнь. - Верно. Но давай переходить к делу. Что привело тебя сюда? Джессика оглядела еще раз небольшую лабораторию со множеством столов, заваленных радиодеталями и платами. Парень в белом халате и жуткого малинового цвета наушниках с головой ушел в музыку и вряд ли их слышал, склонившись над странного вида конструкцией. - Полковник Шон работает на правительство, - тихо сказала она, вглядываясь в лицо Черного человека. - Значит это все-таки он. - Он-он, можешь на сомневаться. - Доказательства? - Вот распечатка с одного взломанного Шакборном сайта. - Так Шакборн тоже в курсе? - Да. - Странно. И, кстати, почему ты делишься этой информацией со мной? - Ты говорил о том, что представляешь интересы мутантов. - Положим. - Звучит уклончиво. - Тогда спрошу прямо. Чего ты хочешь? - Я хочу знать насколько далеко ты готов зайти для достижения цели. - Ты это знаешь. Вспомни свое расследование восемь лет назад. Она помнила. Все, до последней детали. Каждую мелочь, каждое слово, каждый день. И тот холодный промозглый вечер, когда от ледяного ветра на Энд стрит не спасала ни куртка, ни шарф, ни кожаные митенки. На пустынной, продуваемой со всех сторон улице только они трое. - Вил Смит, - окликает Леонид. Мутант обернулся, не дойдя пары шагов до стены, за которой скрывалось приземистое фабричное здание без окон. - Н-да, господа, не черта-то вы не боитесь, как я погляжу. - А должны? - с вызовом спрашивает она. Вил Смит щуриться и медленно расплывается в улыбке: - Район небезопасный, мэм. Бывают перестрелки, самоубийства, личности всякие неблагонадежные шастают, вам ли не знать. - Знаем. Их и ищем. - Нашли? - С вашей помощью найдем, - миролюбивым тоном отвечает мутанту Леонид. - Не хотите ли сотрудничать с нами, мистер Смит? - Не особо. - А новый опыт взаимодействия с властями разве вас не привлекает? - Нет. - А возможность срок скостить? - Я еще не на скамье подсудимых. - Но можете оказаться. - А вы что, индульгенции на будущее продаете? - Возможно. - Шли бы вы своей дорогой, господа. Прямой, широкой и непременно к светлому будущему. - Ну что вы, господин Смит, таких дорог не бывает. - Если часто бродить по таким районам, то, разумеется к светлому будущему вы не придете. - Вы угрожаете нам? - Я?! И ФБР? Да не в жизнь. Просто философствую вслух. - Так вы философ, мистер Смит? Тогда познакомьте меня и мою коллегу с философией вашего нанимателя. Семнадцать исчезновений людей из закрытых сект и неблагополучных районов. Странные синие лужицы. Лаборатории в пустыне. Непонятные вещества, завозимые в них со всего мира. И, как нам стало известно, ко всему этому причастны именно вы. Вас видели при выгрузке пленных в пустыне, вы же перевозили запрещенные жидкости и порошки, привлекая для этих целей глав нескольких религиозных общин, организовывая подставные фирмы на имена ваших друзей-байкеров. Мы уже говорили с ними, так что вашему появлению в клубе «Стил Харт» будут не рады. - Вот как. Интересно. Но самое интересное даже не в содержании вашей болтовни, а в том, что я слушаю весь этот бред на улице под открытым небом, а не в тепле и уюте офиса федерального бюро. - Думаете, у нас нет доказательств? - Определенно, иначе мне бы уже давно нацепили наручники. - Что ж, вот ордер на ваш арест. Хотите посмотреть - подойдите ближе. - Хочу и посмотрю. Вил Смит пошел к ним, оставляя за спиной стену и здание, такое же серое, как и небо над ним. Когда расстояние между мутантом и ордером в руках у Леонида составляло не более пяти метров, Черный человек вдруг шагнул в сторону — в переулок. Она приготовилась было бежать за ним, когда мутант снова показался из узкой щели между домами, волоча за собой верещащий клубок, при ближайшем рассмотрении оказавшейся ребенком лет четырех-пяти, со спутанными волосами, в безразмерной грязной одежде. - Что за?.. - Моя страховка, господин федерал. Думаю, в данной ситуации она лучше любого полиса международной корпорации. Так что запрячьте оружие подальше и скажите вашей не в меру ретивой напарнице попридержать когти. Иначе это милое дитя может не дожить до конца этого дня. - Вы знаете, как классифицирует закон ваши действия? - Никак, потому что, если все пройдет гладко, я заплачу этому прелестному ребенку за все его страдания и отпущу на волю. Ну так как, господин федерал, я могу подойти, не опасаясь глупостей с вашей стороны? - Спешу заверить, что глупости не люблю и не делаю. - Замечательно. Вил Смит выхватил из рук Леонида бумагу и, пробежав её глазами, улыбнулся: - Ордер у вас есть. Оформлен он как полагается. Что ж… Вот вам мои руки. Цепляйте наручники. Леонид оглянулся на здание за забором. - Ах, вот оно что, - перехватил его взгляд Черный человек. - Вы не хотите арестовывать мелкую сошку. Вам подавай всю корпорацию целиком и на блюдечке. Не пойдет. Я лучше отсижу положенный срок, буду примерным заключенным и выйду пораньше. Господа Шакборны оценят мою преданность в довольно кругленькую сумму. - Господ Шакборнов может к тому времени уже не быть. - Сомневаюсь, госпожа детектив. Ваши улики приведут на скамью подсудимых парочку неугодных совету директоров личностей. Сами же Шакборны устроят публичное покаяние с открытием нескольких школ и больниц для самых обездоленных. Публика умилится фотографиям миллиардеров среди несчастных калек и древних стариков. Все простится, все забудется. Знаете, господа, идите лучше своей дорогой. Вот прямо так, как пойдет этот чудесный мальчик, или все-таки девочка… Детей этого возраста так трудно отличить друг от друга... В маленькую руку Смит сунул пятидесятидолларовую купюру и приложил палец к губам. Ребенок кивнул и скрылся из виду. - Вот он, - Смит кивнул в сторону переулка, в котором исчезла крохотная фигурка, - понимает, что избежал сейчас смерти. Вам бы у него поучиться, господа. Всего доброго. - Мы не оставим это дело, мистер Смит, и вас в покое мы тоже не оставим, - крикнул ему в спину Фрам. - Знаю, дорогие, знаю. Ответы на свои вопросы вы сможете найти в архиве министерства торговли. - Воспоминания накатили, а Джесс? - Есть что вспомнить. - Винишь меня в смерти мужа? - Ты дал нам не все улики. Мы лишь придушили IGH, а не обезвредили его, не уничтожили полностью, не стерли с лица земли эту чертову корпорацию. Но я никого ни в чем не виню. Мы знали на что шли. И знали, что ты утаил большую часть доказательств. - Поэтому ты и пришла ко мне. - Ты ненавидишь корпорацию. И ты прав. Закон всегда будет не на нашей стороне. Поэтому ты и не выдал нам на руки все козыри восемь лет назад. - Джессика, IGH и ему подобные «конторы» – вечны. Как ты не можешь этого понять?! Можно лишь разъедать его изнутри как раковая опухоль или как ржавчина. Но уничтожить до конца, увы, не получится никогда. - Тогда ты привел плохие примеры. Рак и ржавчина могут уничтожить абсолютно все. Иначе почему ты здесь? - Чтобы не позволить совершиться большой, очень большой глупости. - Препарат с вирусом? - Верно. - Томас обещал достать всю информацию по нему. - Что еще он обещал? - Передать его в руки правительства. Он нужен для выборов. И для контроля над мутантами. - Откуда тебе это известно? - От Томаса. Да и посуди сам. Вспомни Манхеттен десять лет назад. Руины. Всего горстка сверхлюдей нанесла больше ущерба, чем несколько отборных полков. Думаешь, после столь наглядной демонстрации силы, таким как мы будет позволено спокойно жить на этой планете? Мы мутанты, Вил. Не люди. Опасные. Чужие. Именно поэтому я и пришла к тебе. - Ты сделала правильный выбор. Каждый получит то, что ему причитается. - Но для этого надо будет пойти на жертвы. - Томас Шакборн будет мертв, Джессика, не беспокойся. *** «Ну и где же вы, мистер Симпсон?» Он уже в который раз нажал на кнопочку визгливого дверного звонка. Из коридора тянуло сыростью. В воздухе перемешались запахи мочи, травки и тяжелого парфюма. - Чего вам тут надо, - скрипучим голосом спросила пожилая китаянка в старом линялом халатике, мешком висящем на высохшем теле. - Мне нужен ваш сосед. Китаянка оглядела его с ног до головы взглядом бывалого полицейского. - Нету тут его. - А где он? - Мне-то откуда знать. Уехал. Зачастили к нему в последнее время всякие. Также хорошо одетые, как вы, и говорящие правильно. - А описать этих «всяких» вы можете? - Я стара и подслеповата. Он молча достает бумажник. - Но кое-что еще разглядеть могу, - тут же добавляет китаянка. За первые пятьдесят долларов он получил портрет Триш Уолкер. Вторые пол сотни купили описание пожилого мужчины с бородой, выглядевшего, по словам соседки, как профессор. Третья купюра ушла на подробное описание впечатлившего бабушку черного мутанта, щедро приправленное эпитетами на китайском. *** В Нью-Йорк он приехал на автобусе. Первый звонок был адресован Ортагу. - Добрый день, шеф. Хорошо, что вы позвонили на этот номер. Как вы наверняка уже знаете, у нас тут полиция. - Что им нужно? - Трудно сказать. Я могу, конечно, ошибаться, но, похоже, нужны им только вы. Ну, а пока вас не было, они взялись за клинику. Не волнуйтесь, особо ценные данные мы сохранили, а вот с врачебной тайной в отношении нескольких пациентов пришлось расстаться, ровно как и с ними самими. - Это они - те таинственные свидетели, о которых говорилось в первом репортаже на телевидении? - Наверное. Ничего не могу сказать. Полиция решила вести расследование в тайне, журналистов послали куда подальше. - Ясно. - И, шеф, на нашей стороне семья Лэмиш, что не может не радовать. - Кто еще? - Увы, ваши коллеги молчат. - И то хорошо. За вами следят? - Уйти от хвоста не будет проблемой. - Тогда встречаемся в баре «L». Это в Адской кухне. - Когда? - Через час сможете? - Да. - Тогда до встречи. Он с минуту крутит в руках телефон, наблюдая, как дождь заливает Нью-Йорк. В небольшое кафе уже набилось народа куда больше, чем оно способно вместить и обслужить. Посетители, кто стоя, кто сидя, шумно обсуждают погоду, вчерашний матч, снова погоду и грядущие выборы. Прислушавшись к окружающему шуму, он набирает новый номер. - Как дела, Олдридж? - Все нормально, босс. Вы уже встретились с Ортагом? - Встретимся через час. Как Джессика? - С ней и с миссис Сандерс все в порядке. - Помнишь договоренность? - Да. Все будет сделано, не волнуйтесь, шеф. - Я рассчитываю на вас. - Будьте осторожны. Он повесил трубку. В окне по-прежнему серел размытыми очертаниями промокший до нитки Нью-Йорк. До Адской кухни он добрался на такси, вслушиваясь в латинские напевы, слишком солнечные и беззаботные для Нью-Йорка. Пожилой мексиканец получил свои чаевые и постарался как можно быстрее покинуть отнюдь не отличающиеся гостеприимством улицы. Бар «L» находился в переулке за неприметной железной дверью - серебряной заплаткой на исписанной графити, испещренной грязными подтеками кирпичной стене. Крохотная лесенка с крутыми ступеньками вела в небольшое помещение, декорированное алым бархатом. Внушительных размеров деревянная стойка была окружена пустующими табуретами с низкими спинками и зелеными сидениями. У зеркального стеллажа с батареей бутылок, спиной к залу стоял невысокий человек в желтой рубашке и белом жилете. Руки, затянутые в белоснежные перчатки, задумчиво поглаживали подбородок. - Виски, профессор, или, учитывая погоду, все же коньяк? - Виски. - Что ж, надеюсь ирландский скрасит вам ожидание. Бармен, наконец, соизволил обернуться. Черные глаза с хитроватым прищуром скрывались за соломенного цвета спутанными прядями. Тонкие губы привычно расплылись в приветственной улыбке. Отточенными движениями он наполнил стакан и, поставив его перед посетителем, оперся руками о стойку. - Что, мистер Ли? - Ничего. Просто смотрю на старого знакомого и жду, когда он задаст столь интересующий его вопрос. - И что это за вопрос? - Желаете поиграть в угадайку, профессор? - Эта игра - основа моей профессии. - Верно, - усмехнулся бармен. - Но прямо сейчас сыграть, увы, не получится. Ваш человек пришел. Ему тоже виски? - У него и спросите, мистер Ли. Проходите, Ортаг. - Не стесняйтесь, - добавил, посмеиваясь, бармен. - Здесь только мы втроем. Что будете? - Воду. - Молодой человек, сухой закон был без малого девяносто лет назад. Но и тогда, в таких заведениях, как это, посетители пили то, что желали. - Вода подойдет. - Что ж, если вам мало дождя за окном, то, прошу. Стакан воды прокатился по стойке, Ортаг едва успел его остановить. - Господа, я вас на секунду оставлю, если что-нибудь понадобится, крикните, - объявил бармен и скрылся за неприметной дверцей слева от стойки. - Докладывайте, как все было. - Начнем, профессор, с обыска, к началу которого внезапно ожил Малькольм. - Ожил? - Да. Пришел в себя, причем настолько, что покинул клинику на своих двоих в компании детектива Брауна. - Черт! - Это не самое страшное. - Марьяна Лэмиш? - Девочка, конечно, тоже покинула нас, но к вам она испытывает благодарность, о чем уже сообщили прессе представители семейства. Впрочем, для полиции её показания - веский повод для вашего ареста. Но самое неприятное не в этом. - Вы меня пугаете. - Шеф, нам подкинули бумаги, которые подтверждают вашу причастность к трагедии на пристани. - Где их нашли? - В одной из лабораторий, в ящике стола. - И следствие не смутил тот факт, что столь ценные документы находятся не в сейфе? - Возможно Брауна и смутило, а вот его коллег — нет. У них все один к одному складывается в премиленькую картинку. - Это Симпсон. - Не сомневаюсь. Но вот как убедить в этом полицию? - Да через того же Брауна и убедить. Ладно, об этом чуть позже. А сейчас я хочу вам кое-что поручить, Ортаг. - Я вас слушаю. - Это - агент ФБР Сандерс, - на стойку легла фотография. - Позавчера он прибыл в Нью-Йорк из Вашингтона. Последний раз выходил на связь в шесть часов вечера. А без четверти семь его мобильный уже не отвечал. - Я знаю этого агента. Его тело мы нашли на Эндстрит, в одной из комнат известной вам фабрики. - А вы-то там что делали? - Прятали наши архивы и доктора Гудди. Там, конечно, разруха порядочная, но зато никому и в голову не придет искать нас среди этих развалин. - Тоже верно. От чего он умер? - От пули в голову. - Что было при нем? - Пойдемте со мной, я вам покажу, шеф. - Уже уходите, мальчики? - спросил бесшумно появившийся в зале бармен. - Если уходите, то советую вам покинуть это заведение через кухню. На улице, несмотря на дождик и неприглядный вид нашего переулка, гуляет парочка молодых людей очень и очень подозрительных. - Спасибо, мистер Ли. Вы в который раз доказываете, что на вас можно положиться в любых вопросах. - Всегда к вашим услугам, господа. *** - Марьяна Лэмиш, - девушка поднимает на него глаза. Рядом с ней сидит женщина лет сорока с внимательным взглядом и настороженным выражением лица. - Доктор Грин, - представляется та, легким кивком отвечая на приветствие. - Думаю, мы можем начать. Словно в подтверждение его слов, женщина бросила взгляд на наручные часы. - Мисс Лэмиш, вы можете подтвердить, что находились в клинике профессора Джейсона добровольно? - Да. Меня поместила моя бабушка. Я ведь уже рассказывала вам о своей проблеме. - Да-да, я не забыл, поверьте. Просто мы сейчас ведем протокол, поэтому некоторые вопросы будут вам заданы повторно. - А, хорошо. Я поняла. В клинике я находилась добровольно. Профессор Джейсон и доктор Джейн спасли мне жизнь. - Расскажите подробнее. Кто или что угрожало вам? Марьяна Лэмиш не торопясь обстоятельно рассказала о визитах мутанта. О странных приказах. О непонятном желании выполнять их, чего бы это не стоило. Женщина, сидящая рядом, никак не выражала своего отношения к рассказу. - Внешность гипнотизера я попрошу вас описать более детально нашему художнику. Кроме его необычных физических данных и того, что он ездит на мотоцикле, вам больше ничего не известно? - Нет, - грустно ответила Марьяна. - Я хочу помочь, правда. Но... - Не расстраивайтесь. Вы уже помогаете. Очень. Теперь расскажите мне о профессоре Джейсоне. - Он очень хороший человек. Такой внимательный, понимающий. Он, как бы сказать, он не видит в вас больного, ущербного. Говорит на равных. Не притворяется, не играет. Он настоящий. И рядом с ним хочется стать лучше, стать здоровее. Рядом с ним получается стать тем, кем ты хочешь. - Вы уже слышали об обвинениях, предъявляемых ему? - Это все неправда, - как-то испуганно ответила Марьяна. - Нет, ну правда… Он не такой, клянусь всеми богами! Это все бред какой-то. Удерживать насильно кого-либо, ставить опыты? Зачем это ему? У него призвание врачом быть. Простите, может я говорю путано. Люди с призванием не могут такого делать. У них другие цели, другая жизнь. - То есть, вам неизвестно ничего такого, что могло бы скомпрометировать клинику или кого-либо из персонала? - Н-нет, - мотнула головой девушка. - Ничего. Выйдя из комнаты для допросов, Браун сразу же наткнулся взглядом на телевизор. Прямо со ступеней у входа в их участок, тощая блондинка, задыхаясь на ветру, делилась с телезрителями своими теориями по поводу происходящего в отделении полиции. «Сейчас мисс Марьяна Лэмиш, представительница одного из влиятельнейших семейств Америки, дает показания по делу о страшных опытах в клинике профессора Джейсона. Судя по тому, что юная особа находится в участке уже более четырех часов, ей есть что рассказать об ужасах, имевших место в стенах лечебницы» - Сэр, почему мы не делаем официальных заявлений? - спросил он, едва переступив порог кабинета шефа. Начальник участка выключил звук у телевизора. - Лэмиши уже выступили с оправданием твоего профессора. - Ничего удивительного. Он спас Марьяну. Я видел её во время припадка. - Это не отменяет того, что у него нашли улики, подтверждающие насильное удержание Малькольма и опыты, проводимые на пациентах клиники. - Как можно насильно удерживать того, кто был в коме, да еще и к тому же добровольно пришел в клинику. - Спроси его сам. Мистер Дюкасс уже дожидается тебя во второй допросной. - Сэр. Пресса забыла о презумпции невиновности. Она марает имя человека, против которого даже обвинения еще не до конца сформулированы. - Браун, нам не с чем выступать перед общественностью. - Выступите с опровержением всего этого бреда. Вы только послушайте, что они говорят, - Браун взял пульт и включил звук. Сменивший тощую блондинку коренастый мужчина с фальшивой улыбкой и блестящим красным галстуком вещал: «По последним данным в клинике профессора Джейсона были обнаружены комнаты, похожие на тюремные камеры, где содержались люди, отсутствующие в официальных базах данных. Не это ли свидетельство о бесчеловечных экспериментах и связях профессора с миром работорговцев». - И такого рода фальшивки вещаются со ступеней нашего участка. Вроде как неизвестные источники — это мы. Если вас не заботит репутация Дежйсона, то подумайте о нашей собственной. - Чего ты от меня хочешь, Браун? Чтобы я запретил журналистам становится на ступеньки рядом с участком? И как ты себе это представляешь? Надпись в красной рамочке вроде: «Не курить», «Вход с животными строго воспрещен», «Торговым агентам заходить через другую дверь», «Журналистам стоять на ступенях запрещается»?! Да нас же засмеют после такого. Слушай, Браун, пусть они болтают все, что им в голову взбредет. Меня это волнует мало. А вот семья Лэмиш. С ней надо бы помягче. Марьяну я уже приказал отпустить. И, да, я знаю, что ты хотел бы с ней переговорить еще раз. Переговоришь. У неё дома. А пока, дуй к Малькольму. Вечером я жду твой отчет. *** - Вот он. Сандерс лежит на полу. Руки раскинуты в сторону, голова склонена на бок, волосы закрывают лицо. Грудная клетка агента вскрыта, как консервная банка. В кровавом месиве, среди обломков костей зияющая дыра на месте сердца. Его вырвали. К горлу подступает комок. Хорошо, что лица Сандерса не видно. - Н-да, шеф, зрелище не очень. - Надо сохранить тело и привести его в порядок. - В похоронное бюро обращаться нельзя. - Не может быть, чтобы не существовало какой-нибудь конторы, где не задают лишних вопросов. - Хорошо, шеф. Мы посмотрим, что можно сделать. Вы его знали? - Я обязан ему своей карьерой. - Почему вы сразу не сказали? Это же может иметь отношение… - Не «может», а имеет самое прямое отношение к делам в клинике и нападении на мою дочь. Вы его обыскивали? - Да. И вот что нашли. Ортаг указал на пластиковую коробку в углу комнаты. Он присел перед ней на корточки. Бумажник с двумя кредитками, читательским билетом вашингтонской библиотеки, фото Катарины. Старая ручка. Он еще помнил, как этой ручкой профессор Сандерс делал пометки во время их первого сеанса. - Я знаю кто вы, мистер Томпсон. - И так спокойны? - улыбается он. - Да. У меня есть стратегическое преимущество. - Какое же? - О, все просто. Дело в том, Кевин, что вы не знаете самого себя. Да, он не знал. Пока не познакомился с Сандерсом. Правда была неприятна. Да что там, она была унизительна. Он понял, чего жаждал, будучи Киллгрейвом. И понял, что все его устремления - суть отражение его слабости. Извечной. Начавшейся в детстве. Испоганившей его жизнь. Признавать это было страшно, как идти вперед в полной темноте. Ему казалось, правда его раздавит. Ему казалось, что если он признает все свои преступления, то уничтожит себя. Это было сложное время. Он то ненавидел себя до исступления, до желания ударить. И бил, пока не врывались санитары, не надевали смирительную рубашку, не приходил Сандерс. Эти припадки сменялись то апатией, то иррациональной жалостью к себе. Он тратил часы, на создание логической цепочки, оправдывающей каждый его поступок. Но приходил Сандерс. Разрушал его аргументы. Развеивал все иллюзии. Безжалостно, жестко, как хирург. Резал по живому. И обязательно, в конце, говорил о слабости. Они победили её вдвоем. Он одел маску. Он бросил вызов самому себе. Возродился. Начал игру. В профессора, в отца, в друга, в филантропа. Он постоянно дополнял придуманный образ. Новые детали, новые маски. Это было увлекательно. Это поглотило. Это незаметно превратилось в его подлинную жизнь. Маска срослась с лицом. Намертво. Кто он теперь? Сандерс мог бы ответить. Но он мертв. Наверняка это первая в его жизни настоящая потеря. Может быть еще Джессика. Им не повезло встретиться слишком рано. Как бы сложились их отношения, познакомься они сейчас?.. До знакомства с Сандерсом, когда он был в той больнице и успешно изображал амнезию, ему нравилось строить планы мести. Сандерс убедил его, что месть - тоже слабость. А потом он узнал, что Джессика Джонс мертва, - и взял к себе её дочь. Образ дополнился новой деталью. Деталь же незаметно, стала его центральной частью, его осью, его сердцем. Кем же в результате стал он сам? - Шеф? - Ортаг застыл позади него. - Вы осмотрели его смартфон? - Нет. Но мы обратили внимания вот на это. Ортаг наклоняется над коробкой и выуживает из неё футляр для карты памяти. - Что ж, давайте поглядим, что на ней. - За мной, шеф. Ортаг ведет его вдоль полуобвалившейся гипсовой перегородки, за которой кое-где на столах еще уцелела часть оборудования. Они идут в конец коридора, где металлическая дверь скрывает небольшое, не тронутое ни взрывом, ни пожаром помещение. Несколько коробок в углу приспособлены под стол. Один из охранников водружает на него металлический кейс, в котором оказывается ноутбук. Он нетерпеливо ждет пока Ортаг введет пароль и отыщет переходник для карт памяти. На экране одна за другой появляются фотографии. Симпсон, некто похожий на классическое описание ученого и черный мутант - неизменные действующие лица каждого сюжета. Вот они вместе заходят в какой-то подъезд. Вот они на каком-то складе. Качество изображений оставляет желать лучшего. Очевидно, Сандерс снимал на мобильный и в большой спешке. - Это все? - Да, шеф, все. - Тогда я хотел бы еще раз взглянуть на его вещи. Три портрета возможных убийц. Не густо. Особенно, если учесть, что правоохранительные органы вряд ли сейчас будут с ним сотрудничать, а Симменс, обладавший связями в полиции, - мертв, как и Сандерс. Конечно, в запасе у него есть семья Лэмиш, благодарная за спасение Марьяны, но с такими делами лучше разбираться своими силами. Меньше шансов получить удар в спину. Он вновь склоняется над пластиковой коробкой. Методично вынимает одну вещь за другой. Удостоверение агента ФБР, ключи, пакетик ментоловых леденцов, спички… Он внимательно рассматривает картонную упаковку. Рисунок с двойной спиралью ДНК, выкрашенной в ярко-салатовые цвета на черном фоне. - Знаете клуб с такой эмблемой? - спрашивает он подошедшего Ортага. - Нет, но поищу. - Поторопитесь. Он поднимается с пола и оглядывает еще раз комнату. - Прикажете перенести тело? - кивает в сторону Сандерса Ортаг. - Оставьте все как есть. Все равно здесь нет более холодных помещений. Кстати, а где доктор Гудди? - В соседнем помещении. - Отведите меня к нему. Доктор Гудди являл собой поистине жалкое зрелище. Забившийся в угол, в помятой одежде с безразличным уставшим взглядом он воззрился на него так, словно впервые видел. - Вам знаком кто-нибудь из этих людей? Он показал на телефоне фотографии с карты памяти. - Уильям Симпсон, доктор Козловский и Вил Смит. - Кто они? - Симпсон и Козловский работали раньше на корпорацию. Смит работает на неё и поныне. - Чем они занимались и занимаются сейчас? - Козловский участвовал в проектах, связанных с мутантами, в частности, с искусственным получением мутации у обычных людей. Симпсон занимался охраной его лаборатории. Ну а Вил Смит обеспечивал Козловского всем необходимым. Так продолжалось до суда над Шакборнами. После него Симпсон ушел в полицию, а Козловский еще некоторое время поработал, а потом куда-то пропал. Смит же сделал себе неплохую карьеру, вертясь все время рядом с молодым Шакборном, которого судебное преследование не коснулось. Именно этот мутант и похитил вашу дочь. Он же отдавал мне все команды и передавал инструкции из центрального офиса. - Ясно. Спасибо за информацию, доктор Гудди, отдыхайте. *** - Мистер Дюкасс. Малькольм, положивший голову на руки и, кажется, задремавший, дернулся и поспешил подняться ему на встречу. - Сидите-сидите. Как ваши дела? Вам что-нибудь нужно? Может, вы не завтракали? - Нет, то есть, да. Я завтракал и мне ничего не нужно, - поспешил заверить его Малькольм. - Я ждал встречи с вами. Я думаю, нам о многом надо поговорить. - Безусловно. Давайте начнем с того, почему вы оказались в закрытом контейнере. - Это, - Малькольм огляделся, а потом, перегнувшись через стол зашептал, - меня поместила туда Патриция. Понимаете ли, вот в чём дело… Киллгрейв загипнотизировал меня и заставил бы при следующей с ним встрече выдать всю информацию о ней. Слава Богу, Патриция - умничка и нашла выход из положения. - Этот выход мог вам дорого обойтись. - Нет, ну что вы. В том контейнере было все необходимое для выживания. Все удобства. Она ни о чем не забыла. - Кроме того, что иногда контейнеры по ошибке попадают не в те места, где должны были бы находиться. Например, в трюм какого-нибудь корабля. - Послушайте, детектив. Я ни в чем не обвиняю Патрицию. Ни В Чем. - Ладно, хорошо. К этому вопросу мы еще вернемся. Должен же я что-то написать в отчете. - Напишите, что меня похитил Килгрейв. Поверьте, против истины вы сильно этим не погрешите. Он действительно привязал меня к себе. Вы что, забыли, как я повел себя, когда вы меня выпустили? Помчался к нему, не разбирая дороги. - И что было дальше? - Я плохо помню. В клинике меня вроде как не ждали. В палату поместили не сразу. Последнее что помню, и то смутно: вроде бы я в палате, надо мной лампа. Она вдруг начинает двоится, очертания её размываются, и я куда-то проваливаюсь. Все. - То есть, фактически, по сути дела вы нам ничего показать не можете, так как все время находились в бессознательно состоянии. - Я могу подтвердить, что против меня был применен сначала гипноз, а потом какой-то препарат. Возможно даже и галлюциноген какой-то. - Гипноз, если вы будете настаивать именно на этой версии, мистер Дюкасс, заставит суд сомневаться во всех ваших показаниях о дальнейших событиях. Хотя вы, безусловно, правы. Сам по себе факт подчинения чужой воли уже вполне подходящее основание, чтобы арестовать профессора Джейсона. - Какой он, к черту, профессор! Гипнотизер он - вот и всё! Весь его успех - в его мутации. Внушил своему пациенту идеальную модель поведения - и сдает его на руки родственникам, плачущим от восторга. А что потом творится с этим человеком, ему и дела нет. Малькольма прервало появление психолога участка. - Мои коллеги только что прислали результаты освидетельствования Лэмиш и Дюкасса, - зашептала она, стоя у двери допросной. - Марьяна в состоянии давать показания. Дюкасс тоже. Оба они подвергались гипнозу с предварительным введением в их организм специальных препаратов. Вот заключение. - Здесь не сказано, какие именно препараты использовались. - Над этим еще работают. - Спасибо за информацию. - Всегда пожалуйста, детектив. Как только станет известно еще что-то, я вам немедленно сообщу. *** - Ну что? - спросил шеф, не поднимая головы от бумаг. - Малькольм дал показания. Он обвиняет Джейсона в том, что был им загипнотизирован с целью получения информации. Говорит, пришел в больницу не по собственной воле, а вследствие данного ему ранее приказа. Уверяет, что держали его насильно. - Н-да, а наш профессор хитер. Зачем ему какие-то там камеры в подвалах. У него есть трейлеры в порту и есть суперспособность - гипноз. Если жертву и освободят, то она сама воспользуется любой возможностью вернуться к гипнотизеру. Умно. - Вы так уверены в этом, шеф? - Н-да. И биография его тогда становится абсолютно понятной. Все эти стремительные взлеты… - Я интересовался его пациентами. Все они живы и являются полноправными членами общества. Гипноз так долго длиться не может. Он действительно вылечил всех этих людей. - Не забывай, Браун, он там работал не один. С ним были еще врачи. - Я проверял только тех больных, которых Джейсон вел лично. - И опять-таки, у него мог быть талантливый ассистент. Слушай, Браун, это довольно распространенная практика. Начальство - для связей с общественностью и ведения дел, а лечение и прочие радости врачебной жизни - для младшего персонала. - И все-таки, тут что-то не так. - Браун, у нас есть бумаги, подтверждающие проведение экспериментов над людьми с целью исследования гипноза и его свойств. Мы уже готовы предъявить профессору обвинение. И внезапное исчезновение Джейсона говорит отнюдь не в его пользу. - Думаю, перед тем, как предъявлять ему что-либо, давайте найдем мутанта, описанного Марьяной, давайте разберемся с покушением на Джессику, дочь профессора, давайте… - Подождите, Браун, - шеф включил звук телевизора. «И последние новости по делу профессора Джейсона. К нам в студию попала эта запись...» Помещение, стены которого тонут в полумраке. Прожекторами очерчен круг света. В нем - стойки с аппаратурой, столы для хирургического инструмента. Один из них накрыт белой тканью, на которой разложены шприцы, скальпели, зажимы. Стол находится рядом с кроватью. Черные полоски ремней стягивают лодыжки и запястья маленькой девочки, чье лицо повернуто к стене. Человек в белом халате подходит к ребенку. Что-то берет со стола. Что-то говорит пленнице. Звука нет. Ответила ли девочка не слышно. Секунда — и не покрытые рубашкой руки и ноги начинают дергаться. Конвульсии усиливаются, тело выгибается. Кажется, что вот-вот позвоночник не выдержит. Ноги и руки изгибаются под неестественным углом. Голова запрокинута. Спутанные, налипшие волосы скрывают лицо. Виден только рот, раскрытый в крике. Красная полоска крови тянется от прокушенный губы по подбородку вниз. Запись резко обрывается. - Вы все еще на его стороне? - спрашивает начальник полиции. Браун молча выходит из кабинета. Звонит мобильный. - Браун, надо встретиться, это срочно. *** - Видел? - Патриция была бледна, как полотно. - Если это правда… - «Если» - значит ты тоже не доверяешь СМИ? - Не особо… Но, Браун, я знаю Килгрейва. - Хочешь сказать, это в его стиле? - Настолько, что я боюсь не Джессика ли это. Дочь моей сестры скорее всего тоже мутант. А опыты, поставленные над несчастным ребенком, очень похожи на опыты родителей Килгрейва. Он описывал сестре похожие манипуляции. И теперь… - Мои коллеги проанализируют запись. Мы проведем сопоставление. - Проведите сейчас. Или… достань мне копию записи. - Патриция, я не могу... - Ладно, - Триш резко встала из-за стола в крохотной гостиной квартиры Козловского. Порывшись в сумочке, она достала смартфон. - Энн, дорогая, это Уолкер. Да-да, я. Ой, в самом деле? Боже, я тебя поздравляю. Слушай, мне кое-что нужно. Ты удивишься, но мне нужна запись из вашего архива. Помните, вы делали репортаж о старых мерседесах? Да-да, мне нужен кое-какой материал. На завтра. Шефу приспичило устроить завтра тематический выпуск «Автоновостей». Да, срочно. Да ты только впусти меня внутрь, а дальше я сама. Ага, хорошо. Буду через час. - Что это было? - спросил Браун, но Триш приложила палец к губам, опять поднеся смартфон к уху. - Мне нужна будет ваша помощь. Сегодня через два часа на том же месте вас устроит? - Договорились. - Я, - она отложила наконец в сторону телефон, - добуду запись и проведу сравнение сама. Попросите остальных отложить собрание или начинайте без меня, мне все равно. *** - Ну, что? Узнали что это за клуб? - Ищем, шеф. - Тогда поступим следующим образом. Как только вы что-то узнаете, сразу позвоните мне. - Шеф, вы куда? Сейчас нам небезопасно передвигаться по городу. - Знаю. Я недалеко. У вас есть машина? Машина была. Правда, припаркованная в квартале от Энд стрит. Подобная предосторожность, пусть и доставляла известные неудобства, но отнюдь не была лишней. Шпионила за ними не только полиция. В баре со звучным названием «L» по-прежнему было пусто. - А вы быстро по нам соскучились, профессор, - заметил что-то записывающий в объемистую тетрадь бармен. - Виски у вас хороший. Поневоле заскучаешь. - На том и стоим. - Скажите, мистер Ли, вы этот символ с ДНК видели? - Разумеется. - Что это за заведение? - Закрытое. - Это я уже понял. - Вам очень нужно туда попасть? - Да. - Тогда подождите немного. Не заскучаете? - Постараюсь. Бармен улыбнулся и исчез все за той же неприметной дверью. Он вернулся, как и обещал, спустя пять минут, все с той же улыбкой на тонких бескровных губах. - Вас ждут через полчаса вот по этому адресу. Я вызову такси. *** - Это один и тот же ребенок. Патриция сжала чашку. Кофе жгло пальцы через тонкую керамическую стенку. Она не замечала боли. Смотрела перед собой. Как только смогла говорить - спросила: - Вы уверены? - Программа вроде бы не врет. - Вроде бы? - Нечто подобное использует и полиция, и федералы. - Ваш гонорар там же, где и обычно. Мне пора. В машине она все внимание сосредоточила на дороге. Ехала быстро, но при этом не совершая ни одного правонарушения. По улицам, утопающим в серых дождевых потоках. Под небом, разразившимся грозой, созвучной её мыслям. - В новостях показали Джессику, - объявила она прямо с порога. - Он ставит над ней опыты. Сукин сын. Чёртов ублюдок. Чтоб он... Триш обессиленно рухнула в кресло, проигнорировав предложенную Уильямом чашку кофе. - Пришло время действовать, - объявил Козловский. - Общественность готова. Полиция готова. Браун соберите все улики по делу о массовом самоубийстве на пристани. Добавьте к этому неудавшееся самоубийство восьмилетней давности, то, что произошло в китайском ресторанчике. Патриция, готовьтесь выступить по радио. Поговорите с вашим редактором. Думаю, он не будет против, если вы поделитесь воспоминаниями о Килгрейве. После вашего эфира мы попытаемся связаться с нашим гипнотизером. Сейчас, когда IGH чувствует себя в безопасности, надеясь свалить все свои грехи на нашего профессора, он согласится сотрудничать на наших условиях. Убьем одним выстрелом корпорацию и его. Готовьтесь, господа, время пришло. *** Водитель желтенького форда оказался немногословным. За все время поездки по залитым дождем улицам он только несколько раз выругался на лихачей, перестраивавшихся из ряда в ряд и обгоняющих не по правилам. На щедрые чаевые он изволил буркнуть положенные в таком случае благодарности и ткнул пальцем в один из переулков на длинной, застроенной неказистыми лепящимися друг к другу домишками улице. Расположение бара «L» всегда казалось ему главным недостатком этого весьма неплохого, если разобраться, и даже уникального заведения. Но и этот недостаток мерк по сравнению с местоположением клуба «Спираль». Путь к этому заведению был тернистым. Сначала необходимо было пройти через магазинчик, в котором происходила продажа и обмен таких раритетов как видеокассеты. Причем содержание предлагаемых фильмов наверняка заинтересовало бы полицию нравов. Пробравшись мимо на ладан дышащих стеллажей, заполненных пестрящей громкими названиями продукцией, он столкнулся с древним стариком, придирчиво оглядевшим его с ног до головы и указавшем на дверь позади себя. Узенький, пропахший чем-то тошнотворно-кислым коридорчик вывел в небольшой двор, засыпанный разнообразным мусором и надежно изолированный от окружающего мира стенами окружающих домов. В нем его поджидал следующий этап проверки — беглый осмотр и прощупывание на предмет холодного и горячего оружия со стороны парочки мулатов, в свободное от службы время, перебрасывающихся картишками. Удостоверившись в миролюбивых намерениях гостя они кивком указали на одну из бесчисленных дверей двора. И снова был темный коридор, на этот раз пропахший дешевым куревом. Он внезапно кончился небольшой комнатой, обклеенной афишами фильмов девяностых и нулевых. Зеленели столбцы цифр матрицы, Ума Турман листала книжку, Мистер Бин корчил рожи под гроздью лампочек, имитирующих люстру, Друзья смеялись, глядя на бордовую занавесь из синтетического бархата. Он приподнял тяжелую ткань. - Пройдемте, мистер Томпсон, вас уже ждут. Он вздрогнул. Рядом с ним в очередном темном переходе, буквально из воздуха материализовался коренастый китаец в траурно-черном костюме, темных очках и неизменном для всех охранников наушнике с прозрачным крученым проводом за ухом. В его фигуре было что-то неестественное. Не сразу, но он заметил. Китаец мерцал. Еле уловимо для глаза. Как изображение на старых телевизорах. - Не смотрите так пристально, наш врач говорит, это вредно для зрения, - бросил через плечо странный субъект. - Фамилия врача, часом, не Козловский? Китаец не ответил. Только посторонился, пропуская его в зал, стены, потолок и пол которого были зеркальными, создавая иллюзию бесконечного пространства. Рассеянное освещение только усиливало эффект. А множество перегородок, тоже зеркальных, превращало клуб в настоящий лабиринт. Охранник вновь пошел впереди. Он старался не отставать от него ни на шаг. Быстрые взгляды, которые успевал бросать по сторонам, подтвердили догадку. Это был тот самый клуб, о котором говорил журналист, тот, в котором побывал перед смертью Сандерс - клуб мутантов, клуб отверженных, клуб смертельно опасных, клуб загнанных в угол, клуб всесильных и клуб запуганных. Одни из них проходили мимо, оставляя шлейфы дорогого парфюма, сверкая бриллиантами, улыбаясь непринужденно и в то же время как-то скованно. Другие проходили, оставляя после себя запах дешевых сигарет, блестя дешевой бижутерией, улыбаясь непринужденно и в то же время как-то скованно. Разные и одинаковые в одночасье. - Пришли, - китаец вновь отступил в сторону и растворился в воздухе, словно и не было рядом никого. - Наша невидимка, - улыбнулся мужчина лет сорока в белоснежной рубашке и черной бабочке. - Что будете пить? - спросил он, опираясь на полукруглую стойку бара. - Джек Дэниелс есть? - Обижаете. - К вам тяжело попасть. - К нам невозможно попасть, если мы этого не захотим, - поправил его бармен. - Даже так? И зачем же вам я? - Ваш Джек, - улыбнулся бармен. Он взял стакан в руки, повертел в руках, сделал глоток. - Так все же зачем? - Вы - один из нас, Кевин. Ничего, что я вас так запросто по имени? У нас тут, знаете, очень неформальная обстановка. - Значит я принят в «семью»? Почему именно сейчас? - У вас очень необычный дар. Мы выжидали, наблюдая за вами. Своими способностями вы превосходите любого из нас. - Долго же, однако, вы наблюдали. - И понаблюдали бы ещё… Но вы сами к нам пришли. - Не без вашего на то дозволения. Так, может, не будем ходить вокруг да около? - Может и не будем. Что вам понадобилось в нашем заведении, Кевин? - Знакомые лица? На барную стойку легли фотографии. - Только одно. Длинный острый ноготь очертил рамку вокруг Черного человека. - Что вы можете о нем сказать? - Опасный тип. У себя на уме. - И это все? - Пока что, да. Какие у вас еще будут вопросы, Кевин? На барную стойку легла еще одна фотография. - Этот человек приходил к вам позавчера? - Да. - О чем вы говорили. - Да все о нем же. О Смите. - Этот человек мертв. - И вы хотите знать почему? Что ж, вы на верном пути. - Я слушаю вас. - Этот человек узнал нечто, что ему знать было не положено. - Смит убил его? - Да. Хотите узнать, какая информация послужила тому причиной? - А потом вы сообщите мне адрес Смита, чтобы не пачкать зеркальный паркет? - Нет. Вовсе нет. - Почему? - Вы один из нас. - И? - И вы на нашей стороне. - Ой, вот только давайте без сторон и прочего. Пусть каждый будет сам за себя и сам по себе. - Не получится. Кевин, нас уничтожат. Рано или поздно. С нами поступят так же, как с матерью Джессики-младшей. Умрем в каких-нибудь застенках. Не как люди. Как животные. Как подопытные кролики. - Хватит громких фраз. О застенках и подопытных кроликах я знаю не меньше вас. - Скоро мы начнем войну. - С человечеством? - Не надо сарказма. С IGH. - Вот как. Ну и зачем же вам понадобилось убирать Сандерса? Сандерса, который воевал с корпорацией восемь лет. - Мы воевали с ней пятнадцать! И он мог погубить все наши труды, все, чего мы добились! Он мог погубить нашего агента. - Черного человека, не так ли? - Да. Смита. - И зачем ему было это делать? - Он думал, что один знает, как будет лучше для всех. Он считал, что шантаж вынудит Вила Смита подчиниться. Черный человек не из тех, кого можно безнаказанного дергать за ниточки. Этот агент не представлял для нас никакой ценности. В отличие от вас, Кевин. Вы нам нужны. - Для чего? - Скоро выборы. Как вам, наверное, известно, методы борьбы за власть в этом году кардинально изменились. Не без помощи вашей дочери. - Кто стоял за похищением Джесс? Вы или IGH? - И мы и IGH. Корпорация сама бы до неё не добралась. А мы бы сами никогда не создали эту вакцину. - И вы предлагаете мне… - Свободу и жизнь в новой стране. Стране, в которой победит равенство и терпимость. Где не нужно скрываться. Где не нужно врать, чтобы выжить. Где мутанты будут помогать людям, а люди - мутантам. Красиво звучит, не правда ли? Более того. Мы хотим построить новую жизнь без крови, без лишений. И это возможно. Если вы поможете нам. - Точнее, отдам свою дочь в ваши руки. В обмен на создание новой утопии. - Вы будете рядом с ней. Мы не причиним ей вреда. - Я видел, что делали с Джессикой на Энд стрит. - Этого не повторится, уверяем вас. Мы ценим каждого из нашего сообщества. А она его член по праву рождения. - Положим, я соглашусь с вами. Что дальше? - Вы получите место в правительстве, разумеется. У вас для этого как раз подходящее громкое имя. Вы станете одним из руководителей этой страны. И тем, на кого смогут опереться мутанты. Вам нужно доказать только свою преданность нам. - Отдав свою дочь. Мы ходим по кругу. - Мы ходим по краю пропасти, Кевин. И только вам решать, останемся ли мы жить, или погибнем. - Я должен подумать. - Мы вас не удерживаем. Вы можете спокойно уйти отсюда. - Тогда до встречи, мистер бармен. - Мы будем ждать вашего решения. Эффектно материализовавшийся китаец проводил его до комнаты с плакатами. В маленьком дворике одинаковыми улыбками его встретили мулаты-охранники. Старик-держатель видеосалона - придержал для него дверь. Он шел по улицам Нью-Йорка чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. Он шел и боялся. Он шел, чувствуя, как мурашками по спине, холодным потом на лбу, комом в горле подступает паника. Он шел, мучительно борясь с желанием позвонить Олдриджу и узнать, что с Джессикой. Он шел, лихорадочно перебирая в уме варианты. Он шел вперед, не разбирая дороги. Он шел, чувствуя, как вокруг шеи затягивается петля. Он шел, понимая, что пришло время выбирать. Он шел, уже зная какую жертву придется принести.