***
Хакс прохаживался по мостику, заложив руки за спину и ледяным взглядом прожигая любого, кто осмеливался попасться ему на глаза. Генерал уже несколько часов был весь как на иголках — срывался на лейтенантов, ответственных за протоколы безопасности, и чуть не отдал под трибунал одного из пилотов, преследовавших угнанный шаттл типа «Зета». С самого начала план рисковал сорваться, так ещё и этот активист решил всерьёз посоревноваться в маневренности с Никой, хотя был дан ясный приказ — пострелять для вида и отпустить. К счастью, всё обошлось, главное действующее лицо этого фарса ничего не заподозрило, и теперь оставалось лишь ждать новостей. — Сэр, — запыхавшись, подлетел к Хаксу лейтенант Коин. — Получено сообщение от капитана Фазмы с координатами базы Сопротивления. Какие будут приказания? — Вышлите эскадрилью, — торжествующе расправил плечи генерал. Он определенно мог гордиться проделанной работой. — Действуйте по протоколу Н-11.Глава 5
19 января 2016 г. в 13:09
Странное чувство: не помнить как заснул и не знать где проснулся. Постепенно мозг, конечно же, приходит в себя, и разрозненный пазл складывается сам собой, как правило, в неприглядную картинку вчерашнего веселья, но первые минуты того блаженного незнания на зависть легки благодаря пустой голове и отсутствию каких-либо вразумительных мыслей. С Никой подобный казус случался дважды — после шумного празднования её первого сбитого СИДа и когда она на спор с По приговорила ящик Джубилларского контрабандного пойла. Нику вырубило после первой же бутылки. Дамерон клялся, что находился в сознании до победного. Но на следующий день никто так и не вспомнил, кто же из них выиграл пари, а так же какого ситха они проснулись на необитаемой пустынной планетке; повезло, что не разбились насмерть по пути в ту глушь.
Впрочем, это утро хоть и походило своей атмосферой на те, похмельные, — не было связанно ни с горячительными напитками, ни с лучшим пилотом Сопротивления.
— Генерал требует пленницу, — незнакомый, искажённый маской голос, а так же последовавший за ним щелчок и звук отъезжающей двери заставили Нику поморщиться и открыть глаза. Голова гудела, горло саднило, и мышцы ныли, как после дня интенсивных силовых тренировок. Однако, конвоира похоже совсем не заботило её самочувствие.
— Вставай, на выход, — скомандовал штурмовик, нетерпеливо указывая бластером в сторону открытого проёма.
Если бы все умственные силы сонной (и оттого заторможенной) девушки не уходили на припоминание обстоятельств, вследствие которых после пыток она снова оказалась в своей камере, то Ника непременно заподозрила бы неладное. Во-первых, вместо положенных двух штурмовиков за ней пришёл один. Во-вторых, это был необычайно высокий, на две головы её выше, субъект с нетипичным звучным голосом и широким быстрым шагом, так сильно отличившимся от привычного неспешного марша патрульных. Да и вёл себя этот рядовой весьма странно: торопил, то и дело оглядывался, резко сворачивал в какие-то заброшенные отсеки и коридоры, словно запутывая следы для невидимых преследователей.
Когда затуманенное всплывающими картинками (вчерашних позорных объятий с Хаксом) сознание Ники слегка прояснилось и она смогла мыслить адекватно, отмечая полное несоответствие стандартной процедуры «увести-привести» пленницу, было поздно. Высокий штурмовик уже грубо заталкивал её в какую-то нишу с одному ему только известными намерениями.
Пленница даже пискнуть возмущенно не успела, когда широкая ладонь штурмовика крепко зажала её рот, а второй рукой он уже стаскивал белый пластоидный шлем, неожиданно оказываясь женщиной с правильными симметричными чертами лица и короткой пепельной стрижкой.
— Ммм-кхм, — промычала Ника, выражая крайнюю степень удивления, приправленную парочкой специфических ругательств.
— Тише, — прищурив яркие голубые глаза, грозным шепотом буркнула командирша (как её про себя окрестила девушка за неподражаемый приказной тон), убирая ладонь. — Будешь голосить, сейчас сюда все патрули сбегутся. Ты же пилот, верно? Шаттл сможешь вывести в гиперпространство?
— Несколько дней назад я сажала истребитель без двигателя. Шаттлом я управляю не глядя, — ответила Ника, едва не задохнувшись от возмущения (да, она не с первого раза сдала экзамен в лётной академии, но это не повод сомневаться в её профессионализме) и, тут же опомнившись, задала встречный вопрос. — А ты кто такая?
— Фазма, — коротко кивнула командирша. — Вкратце — меня осудили за измену и казнят, если мы не сбежим.
— Мы? — недоверчиво переспросила пленница, чувствуя как адреналин закипает в крови от одной лишь мысли о побеге.
— Нас хватятся только через девять минут, — по-деловому начала излагать план командирша. — Подключившись к компьютеру, мне удалось сбить калибровку орудий и перенастроить щиты, так что палить нам в спину не станут. Но сама выйти в гиперпространство я не сумею, нужен пилот. С минуты на минуту здесь пройдёт патруль, так что решай сейчас — хочешь ты жить или нет.
— Куда идти? — ни секунды не сомневаясь сосредоточенно сжала губы Ника. Она всё ещё не верила в то, что можно с такой играючей лёгкостью водить за нос охранные системы Первого Ордена, но пусть её лучше убьют при попытке побега, чем соскребут обуглившиеся останки с кресла для пыток.
— Держись впереди, — надевая обратно шлем, Фазма махнула в сторону правого коридора. — Там транспортный ангар А-4, после побега FN-2187 СИДы охраняют тщательнее, но мы возьмём шаттл типа «Зета». Никому и в голову не придёт, что кто-то решится сбежать на корабле без орудий, поэтому угнать его будет нетрудно.
— Без орудий? Ты сумасшедшая, нам выпустят вдогонку с десяток СИДов и размажут, как слизня по фюзеляжу, — воскликнула Ника, быстрым шагом приближаясь к воротам ангара. Отступать было поздно
— Тише, — шикнула Фазма, несильно толкнув её в спину прикладом. — Не привлекай внимания. Это наш единственный шанс.
К несказанному удивлению пленницы на борт «Зеты» они поднялись, не встретив препятствий со стороны дежуривших в ангаре штурмовиков. Так же спокойно им позволили усесться за пульт и включить двигатель. Противная сирена сработала лишь когда корпус корабля приподнялся над взлётной площадкой.
«Несанкционированный вылет», — гудел на весь ангар скрипучий электронный баритон, подкреплённый миганием красных ламп.
— Ну же, делай что-нибудь, — торопила пилота бледная от волнения Фазма, снявшая шлем, как только они устроились в кабине.
— Замолчи, не то язык прикусишь, — сквозь зубы процедила Ника, сосредоточенно возившаяся в тот момент с какими-то рычажками на незнакомой приборной панели. Наконец, человеческий разум превзошёл бездушную машину, и, дёрнувшись, шаттл стартовал с места, выжимая из себя максимально возможную скорость, от которой закладывало уши и с силой вжимало в спинку кресла.
Что происходило дальше, Фазма понимала весьма смутно: кажется, по ним стреляли вылетевшие следом СИДы, а они петляли и маневрировали, уходя на какие-то немыслимые для «Зеты» виражи; потом звёзды из ярких точек превратились в ленивые длинные полоски и их буквально вышвырнуло в гиперпространство. Единственное, что отчётливо въелось в память бывшему капитану штурмовиков, так это светящиеся каким-то фанатичным блеском глаза этой чокнутой летчицы Сопротивления. Фазма готова была поклясться, что точно таким же нездоровым огнём полыхали глаза генерала Хакса, когда он произносил свою очередную пламенную речь перед личным составом. Впрочем, это многое объясняло.
— Будем на месте через пару часов. Тебе есть куда возвращаться? — как ни в чём не бывало задала вопрос Ника, включая автопилот и расслабленно запрокидывая голову на спинку кресла.
— Нет, Первый Орден — мой единственный дом, — отрицательно покачала головой Фазма.
— Не уверена, что генерал Органа это одобрит, но можешь первое время пожить на базе. Финну же она разрешила, — наморщив нос, задумалась девушка. — И, да, спасибо. Не знаю, как тебе это удалось, но ты спасла мне жизнь.
Фазма лишь сухо кивнула, принимая благодарность, и, расфокусировав взгляд, уставилась перед собой. Ей было, чем занять свои мысли на время полёта.
— Говорит Синий-6. Личный код доступа — В14-086. Запрашиваю разрешение на посадку, — нарушила молчание Ника, когда спустя несколько часов картинка за иллюминатором с неясного мерцания резко сменилась на обычную чёрную, с частыми белыми крапинками звёзд и крохотной зелёной планетой под ними.
— Синий-6, принято, — проскрежетала из динамика фраза, показавшаяся девушке лучшей музыкой для ушей. — С возвращением, Ника, — уже совсем иным тоном, не скрывая радости, добавил динамик.
Получив зелёный свет и мягко спланировав на размеченную посадочную площадку, Ника выскочила из кресла и, не дожидаясь командирши, понеслась, как на крыльях, к медленно выезжающему трапу. Только теперь, чувствуя под ногами твёрдую землю и вдыхая влажный тропический воздух планеты N, на которой обосновалось Сопротивление, она окончательно поверила в то, что они спасены. Никаких больше конвоев, допросов, душных камер и жестоких генералов с их кровавыми казнями. Все ужасы обреченного ожидания смерти позади.
Словно бы в подтверждение этим мыслям на неё налетел, сминая в крепкие объятья, По, успевший добежать до Ники первым (не даром его называли самым быстрым пилотом Сопротивления). Вскоре, дабы поприветствовать её, подоспели и другие обитатели базы: друзья, приятели, коллеги, взбудораженные новостью о триумфальном возвращении шестого пилота синей эскадрильи. Но Дамерон вовсе не собирался делиться. Он был на седьмом небе от счастья, прижимая её к себе, ощущая, что она здесь, рядом, живая — не бледный призрак из ночных кошмаров. Они ведь столько всего не успели ещё; он столькое должен ей сказать.
Но По не мог говорить, только улыбался, зарывшись носом в восхитительную копну каштановых кудряшек; сейчас любые фразы казались ему банальными и пошлыми, но Ника поняла всё и без слов. Да, Дамерон был её наставником в академии, постепенно превратившись в незаменимого близкого друга. Но это были не дружеские объятья боевого товарища. Так обнимают только самых дорогих и важных, тех, кого не хочется отпускать; тех, кому мы отдаём своё сердце. Ещё пару дней назад Ника ответила бы ему тем же порывом, вот только в тот момент память решила сыграть с ней злую шутку, вместо солнечной тёплой улыбки Дамерона рисуя перед внутренним взором другой образ — упоительный запах свежести, холодные зелёные глаза и строгая чёрная форма. Кажется, дни в плену повредили её разум больше, чем она предполагала.