Глава 6
25 января 2016 г. в 20:43
Когда с восторгами и приветствиями было покончено, пришло время деловой части. Всё-таки нахождение вражеского капитана на базе грозило крупными неприятностями при допущении малейшей халатности. А у генерала Органы и без того было очень плохое предчувствие насчёт неожиданной спасительницы одного из своих лучших пилотов. Было в этой высокой угрюмой женщине что-то отталкивающее, при том, что держала она себя крайне миролюбиво и не сопротивлялась, когда ей на запястьях защёлкнули наручники. Напротив, она понимающе кивнула, давая согласие на все последующие стандартные процедуры.
Каждый миллиметр шаттла проверили и просканировали на «маячки» и прочие нежелательные сюрпризы; саму Фазму тщательно обыскали, изъяв немногочисленные личные вещи. Дальше пришла очередь допроса. Здесь Лея подошла к делу не менее основательно, требуя пересказывать одну и ту же историю по сотому кругу: где в данный момент находится звёздный разрушитель, что случилось после того, как капитана вытащили из пресса для мусора, как сумела организовать побег и прочие детали, вплоть до мельчайших подробностей, наподобие номера тюремного отсека.
Бывший капитан штурмовиков отвечала ровно, чётко, не выказывая раздражения от многократного повторения заученных строк. Легенда была подготовлена лучшими аналитиками Первого Ордена, так что Фазма, заранее готовая к любым каверзным вопросам, не сбилась и не оговорилась ни разу. А после того, как её рассказ частично подтвердил Финн, генералу Органе ничего не оставалось, как освободить капитана и взять на на себя ответственность за ещё одного перебежчика из рядов Первого Ордена. Правда, с испытательным сроком и в условиях постоянного наблюдения, но, кажется, этот расклад устраивал всех, даже саму Фазму.
— Шаттл точно не получится отследить? — В очередной раз обеспокоено поинтересовалась Лея, когда допрос наконец был закончен и все поспешили вернуться к своим текущим обязанностям.
— Да, генерал, я перепроверил дважды. Ника отключила все системы связи, кроме локальной, и вводила координаты вручную. В таком режиме отследить «Зету» невозможно, — кажется, уже в шестой раз успокаивал генерала По.
Дамерон, хоть и безмерно уважал генерала Органу, но было видно, что ему не терпится остаться наедине с Никой, а не возобновлять и так затянувшийся разбор полётов. Поэтому Лея, снисходительно посматривая на тихое переглядывание этой парочки, всё же отпустила пилотов на заслуженный отдых. Наверное, она действительно слишком большое значение придала невнятным опасениям, и нет причин опасаться ещё не оправившегося от потерь Первого Ордена.
Впрочем, остаться вдвоём у Ники и По так и не получилось: сначала Дамерон, проявив свойственную ему настойчивость, проследил за тем, чтобы упирающаяся и отнекивающаяся девушка прошла полное медобследование (к общему удивлению, никаких травм, кроме трещины в ребре и пары ушибов, у неё не выявили), а затем его самого вызвали в штаб по каким-то неотложным делам. Рабочие часы шли своим чередом, день клонился к закату, а лучший пилот Сопротивления всё никак не мог отделаться от штатных обязанностей, валящихся на него нескончаемой чередой.
Лишь поздним вечером По всё же удалось сбежать от необходимости утверждения очередного плана вылета и застать Нику в одном из коридоров базы, увлечённо болтающую с одним из инженеров-механиков. Дамерон и раньше этого типа недолюбливал, но теперь почему-то вовсе проникся к нему стойкой неприязнью. Развернув Нику на сто восемьдесят градусов и пресекая любые возражения одним коротким: «У нас дела, потом поворкуете», — он утащил её за собой, на заранее облюбованную им северную обзорную площадку комплекса.
— Здесь так красиво, — не смогла сдержать восхищённого вздоха Ника.
С вершины пологого зеленого холма, на котором и располагалась площадка, было прекрасно видно и тёмные таинственно шелестящие джунгли, и в свете двух лун кажущуюся чёрной гладь озера у подножья; но живописнее всего смотрелись мириады ярких крупных звёзд, хаотично разбросанных по всему тёмному небесному куполу. Сотни тысяч систем и планет, где она ещё не бывала, куда хотела бы отправиться.
— Главное, что не снежная пустыня, — усмехнулся По, привычным жестом приобнимая её. Сейчас он любовался только одной красотой, которая затмевала собой все плоские звёзды с их холодным светом. Вот она — живая, настоящая, тёплая и такая близкая. Как он раньше мог быть таким слепым дураком? — Хочешь поговорить о том, что произошло там? — мягко спросил Дамерон, поглаживая Нику по плечу, словно бы успокаивая. — Я ведь тоже прошёл через всё это. Я пойму.
— Не сейчас, — недовольно поморщилась она, плотнее прижимаясь к тёплому боку По. Он всегда был таким: заботливым, добрым, надёжным; он умел дружить и был готов не задумываясь отдать всего себя ради близких ему людей. Спустя семь лет знакомства она была обязана Дамерону многим, начиная от карьеры и заканчивая жизнью. Но дни в плену повлияли на Нику не лучшим образом — она замкнулась. Всё то электрическое напряжение и какая-то неправильная недосказанность — всё это было только между ней и Хаксом; и девушке меньше всего хотелось подпускать По к тем воспоминаниям. В конце концов, холодный генерал вместе с его странными методами ведения допроса за ужином остался в прошлом. Теперь её ждёт лишь солнечное будущее с таким родным и понятным Дамероном. Так к чему ворошить прошлое?
— Я сегодня связывалась с родителями. Они уверены, что после того, как мы успешно вернулись с вылета, я была на базе и проходила курсы повышения квалификации, — нарушая повисшую паузу, ехидно скривила губы Ника. — Курсы! По-твоему я так отвратительно летаю?
— Ник, ты сама же запретила информировать родителей в случае провала операции. Что мне ещё оставалось, кроме как поддержать эту дурацкую идею не менее дурацким враньём? — беззаботно рассмеялся По. — Твой отец голову бы мне оторвал, узнав, что я не уследил за его сокровищем. Так что я оттягивал неизбежное как можно дольше.
— Перестань, папе ты всегда нравился, — воодушевлённо соврала Ника, вспоминая, какими словами отец обычно отзывался о пилотах и о ветре, гуляющем в их пустых головах.
Возможно, поэтому она и сбежала в лётную академию, сразу как исполнилось шестнадцать — назло, заявив, что не собирается продолжать династию учёных-физиков. Не желая портить отношения с единственной и любимой дочерью, родители быстро смирились и простили своенравие Ники, переложив всю вину на Дамерона, якобы запудрившего ребёнку голову рассказами о героях-летчиках Повстанцах. Конечно же, всё было немного иначе, но По в семье Ники с тех самых пор были не рады.
— А тебе? — выдернул её из воспоминаний неожиданный вопрос.
— Что? — на автомате переспросила девушка, в ужасе понимая, к чему ведёт разговор её самый близкий друг.
Дамерон страдальчески закатил глаза.
— Ник, давай без обойдёмся без кокетничества. Я всего-то хочу знать чувствуешь ли ты то же, что...
— Замолчи, — коротко бросила Ника, раздраженно взмахнув рукой и выпутываясь из объятий. По так и застыл с открытым ртом, не ожидав такого резкого отказа, но тут же напряжённо нахмурился, поняв причину такого странного поведения. — Слышишь?
Обычный человек не услышал бы ничего, кроме размеренного шелестения тропического леса, но когда ты полжизни фактически прибываешь на войне — учишься узнавать приближающегося врага по тончайшему свисту воздуха, рассекаемого узкими крыльями.
— СИДы. Не меньше десяти, — уверено постановил Дамерон, хватая Нику за руку, для того чтобы увлечь за собой, вниз по лестнице, к корпусам базы. Их шаги тонули в тревожном вое сирены. — Я — к ангарам, ты идёшь в главштаб. Не спорь, — отрезал он, оставляя её перед входом в основной корпус, а сам бросился к западным строениям, где стояли истребители.
Отсюда ей было видно, как к той площадке сбегались уже переодетые в оранжевые комбинезоны остальные пилоты со своими дроидами. Послышались первые пробные выстрелы с неба. Кажется, в ответ им вторили активизировавшиеся зенитки. А в голове у Ники, как гром среди ясного неба, прогремела одна запоздала мысль — когда она так радостно выбегала из «Зеты», у Фазмы было около тридцати секунд (что более чем достаточно) для того, чтобы отправить их координаты, а затем стереть журнал сообщений.
Ещё не зная, что станет делать, когда её опасения подтвердятся, Ника бросилась в противоположную сторону от корпусов — к ангару где она оставила злосчастную угнанную «Зету». Так и есть: огни горят, трап опущен, двигатель работает, готовый поднять корабль в любую секунду. И как только Фазме удалось избавиться от слежки и подготовить шаттл за такой короткий срок? Она же не умеет на нём летать... или всё же умеет?
Не раздумывая ни секунды, запыхавшаяся Ника взбежала вверх по трапу и вздрогнула от неожиданности: в салоне, стянутый ремнями, к одному из кресел был привязан Финн. Парень был без сознания, и кровь тоненькой струйкой стекала со лба на подбородок и заливалась дальше под ворот форменной куртки.
— Ты вовремя, — прогремел за спиной знакомый командный тон, и Ника ощутила, как её руки резко заламывают назад и стягивают чем-то плотным. Она даже вскрикнуть не успела, как была обездвижена и грубо откинута к стене обшитой холодным металлом. Последнее, что пронеслось в ускользающем сознании, это ломящая боль в затылке да яркие белые искры, уносящие её куда-то во тьму.