***
Реальность вновь заполнила сознание внезапно, вернувшись с равномерным гулом двигателя и несильными, но настойчивыми похлопываниями по щекам. — Очнулась, — удовлетворённо констатировала Фазма, отступая и устраиваясь в одном из пассажирских кресел. — Можешь задавать вопросы, если есть. Генерал приказал ввести тебя в курс дела. Ника так и осталась сидеть на полу кабины, пытаясь принять максимально удобную позу, при которой не так сводило стянутые за спиной локти. Какой к ситхам генерал, если она даже в пространстве найти устойчивое положение не может? Голова раскалывалась, конечности затекли, а на языке явственно ощущался ржавый привкус, но, бросив короткий взгляд на бессознательного Финна, с запёкшейся коркой крови на лице, девушка окончательно пришла в чувство. Потребность жалеть себя прошла ещё в академии (после шишек и ушибов, регулярно набиваемых во время учений), а рефлекс «сначала думай о других» она переняла когда-то у По. Эти приобретённые качества, помноженные на врожденное упрямство, не раз вытаскивали её из передряг, что вселяло хоть какую-то уверенность в благополучный исход сложившейся патовой ситуации. Старательно игнорируя физический дискомфорт, Ника огляделась: она сидит на не самом чистом полу всё той же «Зеты»; салон чуть вибрирует, значит, они уже вышли в гиперпространство; получается, Фазма врала, что не умеет пилотировать. О чём ещё она солгала, а главное — зачем? — Зачем? — обвиняющее выдохнула Ника. Для неё сам факт предательства в пользу людей, которых ты тоже однажды предал, казался чудовищно иррациональным. Теперь Фазма была изменником для обоих военных лагерей, и, похоже, утягивала Нику за собой. Злости на командиршу не было, лишь досада на собственную глупость и наивность. — Спасение своей жизни — достаточно веская причина? — Ценой уничтожения базы Сопротивления? — Нет, похоже, ты так ничего и не поняла, — снисходительно хмыкнула Фазма. — Истребители нужны были для прикрытия нашего вылета с FN-2187 на борту. Скорее всего, никто из ваших даже не пострадал. — Это бессмысленно — жертвовать эскадрильей ради одного рядового штурмовика, — уверено заявила Ника. — Генерал Хакс так не считает. Он сказал, что за одну эту операцию мы решим сразу несколько задач: поймаем дезертира, обнаружим координаты базы и, самое главное, дискредитируем Сопротивление в глазах Галактики, сделав тебя (одного из их лучших пилотов) — ярым приверженцем идей Первого Ордена. — Сделав предательницей, — поправила её Ника. Что ж, по крайней мере эта версия имела смысл.— И много пользы он получит от одного пилота? — Достаточно, чтобы пойти на такой риск. После уничтожения сената Республики многие системы засомневались в способностях нынешнего режима обеспечить мир и процветание в Галактике. Теперь же, когда авторитет единственной организации, способной противостоять Первому Ордену, пошатнулся, даже человек с твоими умственными способностями сможет догадаться, на чьей стороне окажется большее число союзных сил. Политика — сложная игра, ты в ней всего лишь разменная пешка. — Конечно, а ты у нас фигура крупная, — уязвлено воскликнула Ника, намекая на комплекцию Фазмы. — Не в этой партии — меня никогда не было на базе Сопротивления, ты всё проделала единолично. По крайней мере, такова официальная версия. Заслуженные лавры лягут только на твою кудрявую голову. Наверняка даже к награде представят за его поимку, — кивнула она в сторону бессознательного Финна. — Если вопросов больше нет, то лучше побереги силы. Мы скоро будем на месте. Поднявшись с места, Фазма направилась в кабину пилота. Нике же ничего не оставалось кроме как отвернуться, презрительно поджав губы и прожигая пустым взглядом тёмную шершавую поверхность внутренней обивки шаттла. Какой же нужно быть идиоткой, чтобы угодить в ту же ловушку? Но теперь вдобавок к обреченности приговорённого прибавилось чувство использованности. Будь у Ники сейчас свободные руки и бластер неподалеку, смертный приговор она бы вынесла себе сама, не медля ни секунды. Пока Ника увлеченно занималась самоедством, корабль резко дёрнулся, обозначая выход из гиперпространства, а затем, спустя несколько минут, мягко вильнув на повороте, замедлился и, вздрогнув, замер. По выдвинувшемуся трапу в салон взбежали двое штурмовиков Первого Ордена. Молча подхватив по-прежнему не проявляющего признаков жизни Финна, они выволокли его наружу; за ними, чеканя строевой шаг, не оборачиваясь проследовала Фазма. Лишь спустя долгую томительную минуту до сознания Ники дошла шальная мысль, что про неё банально забыли. Преждевременно обрадовавшись такому неожиданному стечению обстоятельств, она оперлась плечом о стену и медленно встала на ноги, стараясь удержать всё ещё шаткое равновесие. Однако, завидев в проходе кресел прилизанную рыжую макушку, девушка чуть не плюхнулась обратно, еле совладав с не вовремя задрожавшими коленями. Только этого не хватало. Какое-то время они просто молча стояли друг напротив друга. Нике нечего было высказать, кроме десятка не самых печатных оскорблений, а Хакс, успевший подготовить целый монолог, разом растерял все заготовленные фразы, стоило лишь украдкой заглянуть в убийственно тёмные омуты глаз. Снова это чувство электричества, струящегося вдоль позвоночника и концентрирующегося клубком молний внизу живота. Абсурд. Генералу пришлось сделать глубокий вдох и мысленно отвесить себе пару оплеух, прежде чем он смог припомнить, где находится и зачем собственно пришёл. — У меня нет времени на препирательства, поэтому, пропустив часть с обвинениями, предлагаю перейти к делу. Повернись, — приказал Хакс, тут же охотно сделавшей полуоборот Нике и неспешно принялся за застежки ремней, затянутых у локтей и на запястьях. Теперь, когда взгляд девушки не путал мысли, генерал мог спокойно ещё раз обдумать то, что собирался сказать. Всё-таки прикрывать личный интерес служебными обязанностями ему приходилось впервые. Но, с другой стороны, Верховный лидер разрешил сохранить пилоту жизнь, если тот добровольно отречется от своего прошлого, а значит, предложение будет в рамках должностных полномочий. — Я мог бы предложить тебе работу в Первом Ордене, но ты откажешься, так что, как только дроиды завершат дозаправку корабля, ты вправе лететь куда угодно. Свою миссию ты выполнила, удерживать тебя силой далее смысла нет. Хотя вряд ли генерал Органа примет тебя обратно с распростёртыми объятиями. Понимаешь к чему я веду? — наконец произнёс Хакс, делая акцент на последней фразе. — К тому, что союзные системы отвернутся от Первого Ордена, если вы прикажете меня казнить. Ведь в глазах Галактики мы теперь с вами заодно; Фазма говорила, что это всё политика и... — к разочарованию генерала предположила Ника. Хакс чуть запястье ей не свернул от досады. Какими ещё словами он должен донести до её слабого девичьего разума мысль о том, что своему драгоценному Сопротивлению она сможет принести больше пользы здесь, а не в изгнании. Неужели он ошибся и выбрал неправильный предлог? — Ника, у меня нет времени, — отбрасывая в сторону последний ремешок и разворачивая девушку лицом к себе жестко отрезал генерал, перебив её на полуслове. — Меня ждут на совещании по поводу начала строительства нового секретного оружия. Оно поможет уничтожить Сопротивление и раз и навсегда установить власть Первого Ордена во всей Галактике. Кивни, если я слишком сильно упрощаю тебе задачу. Его руки требовательно сжимали её плечи, а искажённое гневом лицо склонилось так близко, что до Ники кажется начал доходить скрытый подтекст. Хакс в открытую даёт ей разрешение шпионить для Сопротивления? Бессмыслица какая-то. — Вы позволите мне присутствовать при обсуждении или сразу же покажите чертежи? — издевательски протянула она, обескураженно качая головой. — Нет, к проекту «Комета» тебя даже близко не подпустят. Организуем круглосуточное наблюдение и ликвидируем при малейшем подозрении на шпионаж. Этот разговор — последняя поблажка; приняв моё предложение насчёт работы, ты будешь подчинятся уставу Первого Ордена и беспрекословно следовать установленным правилам. А сейчас меня действительно ждут дела, — холодно предупредил Хакс, разворачиваясь и поспешно шагая в сторону трапа. Что ж, он сделал для Ники всё что мог. Если она выберет бегство, то Звездный Разрушитель тут же откроет огонь на поражение, так что пилот вместе с кораблём превратится в бесполезный космический мусор. А если она соблазнилась приманкой в виде призрачной возможности вернуться в Сопротивление героиней, спасшей Галактику, и примет его предложение вступить в ряды Первого Ордена, то... Пожалуй, Хакс сам не знал какого исхода он желал бы для Ники, но внутренне был готов ко всему. — Когда приступаем, генерал? — окликнуло его звонкое сопрано. Он так и не понял, чего в её голосе было больше: отчаяния или отчаянности. — Завтра, — не оборачиваясь, бросил Хакс. — Казнь предателя назначена на утро.Глава 7
28 января 2016 г. в 16:50
— Ликвидировано пять целей. Пяти СИДам удалось уйти. С нашей стороны потерь нет, — мрачно докладывал Дамерон спустя час после нападения истребителей Первого Ордена. — Под прикрытием воздушной атаки на шаттле типа «Зета» с базы удалось бежать капитану Фазме, предположительно пленившей Финна, и... — нехотя замялся он. — И шестому пилоту синей эскадрильи.
— Бывшему шестому пилоту, — лаконично отрезала генерал Органа. — Думаю, сегодняшний инцидент, в конечном итоге, был нам всем на пользу и выявил слабые места в охранной системе, а так же в лояльности личного состава.
В помещении повисла неловка пауза. Для многих присутствующих Сопротивление заменило дом. Сюда приходили добровольно, и также не держали тех, кто хотел покинуть службу. Но предательство — это не отставка по собственному желанию, поэтому поступок Ники осуждал каждый, кроме, пожалуй, одного человека.
— Чушь, — не выдержав напряжения, сорвался По. — Я знаю Нику — она скорее приняла смерть, чем стала бы работать на Первый Орден.
— В тебе говорят эмоции, — печально покачала головой Лея. — С этого момента она такой же враг, как и другие приспешники Сноука. На этом предлагаю закрыть обсуждение. Найдите нового шестого пилота, Дамерон, и возвращайтесь к текущим обязанностям.
Да, генерал понимала По как никто другой и наверняка знала лишь одно, что боль утраты от предательства никогда не уйдёт. Её можно лишь притупить упорной, выматывающей работой; день за днём убеждая себя идти дальше — к призрачному светлому будущему.