Большая игра.

“Бороться с самим собой — дело бессмысленное. Такая борьба — только иллюзия внутреннего роста. Если ты борешься с самим собой, значит, ты где-то себе врёшь. Что-то себе самому о себе самом не договариваешь”. Анхель де Куатье, "Дневник сумасшедшего"

Наверное, заботиться о Шерлоке вошло уже в привычку. Терпеть его капризы, заставлять делать то, что он не хочет, занимать часть его личного пространства и мешать думать одним своим присутствием. Казалось, с его временной слепотой ушла и его беззащитность, нужда в посторонней помощи, и это меня почему-то очень огорчало. Придя в норму, он оставался собой, всё таким же выскочкой детективом, которым был прежде. В Лондоне дождило уже несколько дней, запах мокрого асфальта висел в воздухе, а солнце не спешило показываться из-за низких серых дождевых туч. Когда открываешь окно в такую погоду, кажется, что ты находишься совсем в другом, не похожим ни на один из миров, мире. Мрачные шли, поникши головой, закутывались в целофанные дождевики, мысленно перемещаясь куда-то в Дубаи, чтобы высушить головы от хронического британского дождя. Я не понимала, как люди могут прожить в таком климате, но люди же потрясающие, они ко всему приспособляются. Одних это вынуждает, а другие – просто живут в Лондоне, наслаждаясь проливными дождями, густыми утренними туманами, мокрым асфальтом и пропитавшимся влагой воздухом. В один из таких дней Майкрофт пригласил меня в ресторан. Я не знала причину его внезапного появления после того, как Шерлоку удалось вернуть зрение. Он неоднократно приезжал на Бейкер-стрит, чтобы повидаться с младшим братом, но тот всячески его избегал, не хотел видеть и ругал меня за то, что вопреки его запретам не подпускать Майкрофта к нему на пушечный выстрел, я это делала. Видимо, он не хотел, чтобы Майкрофт видел его в таком состоянии, в состоянии полной парализованности для внешнего мира. Конечно, Холмс старший защищал меня, говоря, что Шерлок – неблагодарная сволочь, но тот лишь отмахивался и сбегал в свою комнату, как трудный подросток. Только глухой стук за закрытой дверью в его спальню извещал нас о том, что горе-детектив споткнулся о собственную ногу и полетел лицом вниз. - Тебе ещё повезло, что наш достопочтенный Шерлок с тобой вообще разговаривает, - сказал Майкрофт, удивляясь с бокала дорогого итальянского вина, который держал в руке. – Он бы попросту тебя игнорировал, взглядом упрекал бы тебя в собственной убогости, - потом Холмс старший запнулся, виновато уставившись на меня. – Только в глазах Шерлока! Только в его глазах! - Да, я поняла, что ты хочешь мне сказать, - сказала я. Майкрофт вздохнул, отпил вина и поставил бокал на стол. – После того, как Шерлок поправился, мне стало его не хватать. - Ты прости, что сбросил на тебя своего неотёсанного братишку, - извинился Майкрофт. – Он всегда был проблемным ребёнком. - Да, я уж заметила! – я улыбнулась. – Я не вижу в этом ничего сложного, разве что привыкнуть к его характеру и к нему самому. У Джона началась собственная жизнь, отдельно от Шерлока и понятное дело, что он чувствует себя одиноким. Я даже не представляю, что будет, когда Джон решит переехать с Бейкер-стрит. - Ему это не понравится, - сказал Майкрофт. – Шерлок будет искать тысячи причин, чтобы остановить его. В конечном итоге, они только разругаются. Мы сидели в дорогом итальянском ресторане, за столом на две персоны. Майкрофт, для общей безопасности, арендовал весь ресторан на вечер, чтобы мы смогли спокойно посидеть и поговорить. Майкрофт сказал, что мы совсем немного общались с того момента, как я появилась на Бейкер-стрит, и нам было нужно много чего обсудить. Даже для ресторана я оделась, как мне было удобно, на что Майкрофт даже не обратил внимания, всё равно сделав мне пару комплиментов. Он не почитал нужным одеваться в ресторан, как на оперу и был доволен моим обществом. Чего уж я не могла сказать о нём. Майкрофт всегда выглядел так, словно каждый день женился. И женился на собственной работе, ведь у него совсем не было личной жизни. Костюм, как с иголочки, красиво выглаженная рубашка и каждый раз новый галстук сдавливал шею. Мы общались с ним, как двое старых друзей, отсюда полный комфорт, и даже шанс, что я проживу на этом свете чуть дольше, чем мне было отведено. Ведь, если дело идёт об Мориарти, глупо надеяться, что он соизволит оставить меня в живых. - Для меня до сих пор непонятна одна вещь, - я потянулась к чашке с чаем. Когда Майкрофт спросил, почему я не хочу попробовать вина, я ответила, что если его даже пригублю, у меня заболит голова, и станет дурно. – Обо мне не перестают болтать на улицах и писать в газетах, как о новом гении Британии. Мне становится чертовски стыдно, ведь это всё неправда. Ещё плюс ко всему, моей безопасности пришёл конец. - Ты не была в безопасности с самого начала, - сказал Майкрофт. – Неважно, подселил бы я тебя к Шерлоку, или к самой королевы Англии – это ничего бы не поменяло. Если бы Мориарти хотел сделать первый шаг, он бы давно это сделал. Нам только стоит догадываться, почему этот мерзавец медлит. - Он просто поджидает удобного момента, чтобы заявить о себе неожиданно, - я хмыкнула. – Даже зная о нём, и о его намерениях, он сумеет застать нас врасплох. Только вот, зачем, всё-таки я ему? Майкрофт замялся. Сначала он снова отпил вина, словно хотел попридержать ответ ещё немного, покрутил полупустой бокал в руке, с интересом заглядывая внутрь, а потом поднял на меня взгляд и сказал: - Он явно хочет сделать себе наследника. Я сначала не поняла, к чему вёл Холмс старший. Его слова отдавались эхом в моей голове, словно доходили до того самого участка в мозгу, который отвечает за информацию, затем эхо прекратилось, давая мне понять, что информация получена и готова к обработке. Эти слова звучали слишком двусмысленно, чтобы я сразу могла понять, в чем дело. - В смысле? – переспросила я, чувствуя, как у меня закружилась голова. - Он выбрал тебя в качестве своего наследника, - ответил Майкрофт. – Сначала ты можешь быть его шпионом, затем он захочет обучить тебя чему-то, чтобы уйти на покой. Знаешь, Мориарти не такой дурак, каким хочет казаться (я ещё тогда скептически засмеялась, вспоминая статьи, где рассказывалось о самых беспечных преступлениях Мориарти; в те моменты он мне не казался глупцом, наоборот – сумасшедшим, который просто всех умней). Он может претворяться, но не больше. Это человек огромного злого ума, от которого всем становится худо. Подселяя тебя к Шерлоку, я совсем не имел в виду уберечь тебя, я знал, что станет ещё хуже. Мне хотелось, чтобы ты выбрала для себя сторону. - Откуда такие безумные теории? - я была потрясена. - На то они и теории, чтобы быть безумными, не так ли? - Майкрофт улыбнулся мне в ответ. Последние слова Майкрофта явно имели какой-то подтекст. Вслушиваясь в каждую сказанную им фразу, мне казалось, что я ничего не запомнила из того, что прозвучало. Мне казалось, что я что-то упускаю, и что до меня совсем скоро дойдёт смысл сказанных Майкрофтом слов, только вот будет слишком поздно, чтобы решать, на какой я буду стороне. Я молча отпила чаю. - Нужно, чтобы случилось что-то грандиозное, чтобы Мориарти начал действовать, - Майкрофт всё же решил перебить мою молчанку, заинтриговав своей гипотезой. - Я понятия не имею, что такое должно произойти, чтобы привлечь внимание короля приступного мира, - ответила я. Именно так называли его в газетах журналисты “злой профессор Мориарти” или же “король приступного мира”, но в моём понимании он был истинно злым гением. Он проворачивал такие дела, которые бы даже Бонни и Клайду не снились. – Кстати, спешу тебя огорчить - с Шерлоком опять хлопоты. Он простудился. Майкрофт лишь обреченно вздохнул, вытер вспотевший лоб рукой и запрокинул голову, нервно что-то выискивая в карманах. Достав из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет, он немного подержал её в руке, затем положил её обратно. Горбатого могила исправит, как говорится, в особенности, если дело касалось его младшего брата. Ему очень захотелось покурить после этой воодушевляющей новости, но он сдержал себя, как истинный английский джентльмен. У них с Шерлоком не было никакого сходства, кроме где-то заныканной пачки сигарет. Они всё время враждовали, бросались колкими словами и фразочками, но никто из них не смел отказываться друг от друга. Майкрофт никогда не скрывал своей любви к Шерлоку, а что относительно Шерлока… по-моему, он пока не знал, что такое любовь. Ему предстояло многое о ней узнать, ведь любовь бывает очень разная. Это как нарастающая ненависть в груди, которая вскоре превращается в ураган гнева и злости. Видишь, даже ненависть может быть разной. Ненависть с любовным подтекстом, и любовь с подтекстом ненависти. Когда я рассказала Джону о том, что случилось с Шерлоком, о его опасных экспериментах с жизнью, он его ударил. Казалось, в его ударе была собрана вся обида, которую он испытвал к своему товарищу. Ватсон разбил Шерлоку губу, не обьясняя никому ничего, он взял мусорный пакет и выбросил все колбы, и минзурки сразу в мусорный бак. Между ними разразилась ссора. Теперь Ватсон был обижен не только на Шерлока из-за его небрежности, но и на меня, потому что я не позвонила Джону. Ватсон не хотел слушать оправданий и снова ушёл к Мэри, ясно дав понять, что вернётся он не скоро. Шерлок тоже был сердит на своего лучшего друга, отчасти за то, что тот выбросил все его эксперименты на помойку, и за то, что Ватсон накричал на него без причины. Я оказалась бессильной. Чувствуя свою вину, я не могла посмотреть Джону в глаза, так как в них теперь было одно разочарование. Но отсутствовал Ватсон недолго. Видимо, Мэри посчитала нужным отправить своего ненаглядного обратно домой, потому что, когда доктор снова вошёл в дверь, на нем не было лица. Он бросил свой маленький чемоданчик за вешалку, и присоединился ко мне, сев в кресло Шерлока, наблюдать за тем, как наш ненаглядный детектив совсем чокнулся, стреляя в стену из пистолета. Он не заметил, как его друг вернулся, и упорно пытался испытать терпение миссис Хадсон, которая на первых же выстрелах прибежала в комнату с сердитым видом и словами: “Это я впишу Вам в арендную плату, мистер Холмс!” и быстренько удалилась от греха подальше, громко захлопнув за собой дверь. Я сидела в кресле Джона с отстранённым выражением лица, наблюдая за тем, как Шерлок выходил из ума, дырявя стены пулями. Когда Джон вернулся, и увидел, что твориться, он перевёл взгляд на меня, требуя объяснений, а я лишь пожала плечами в ответ и жестом предложила присоединиться ко мне, указав пальцем на свободное кресло детектива. Тот вздохнул, почесал репу, но всё же проскочил от пуль к креслам. Сдвинув кресло Шерлока с места, подвинув к своему, Джон тяжело упал в него и подозвал меня пальцем. - Извини, - просил прощения Джон. – Ты ни в чем не виновата. Просто, когда узнаешь такие новости последним, чувствуешь себя последним лохом. - Ой, Джон… - я махнула рукой. – Ты лучше посмотри, что твориться сейчас. Шерлок сходит с ума, и даже не заметил, что ты вернулся. Шерлок выпустил в стену десять пуль, последняя была в потолок, от чего штукатурка посыпалась на ковёр. У детектива была температура. В пижаме, поверх которой он укутался в плед, Шерлок стоял посредине комнаты с безумным видом маньяка убийцы, который в любой момент униточжил бы всех свидетелей, которые видели его в таком состоянии. Я даже не пыталась остановить детектива, зная, что это будет бесполезно. Он стоял, сжимая в руке пистолет, имитируя полное беспристрастие к этому миру и людьми, что населяют его. - А я ведь только хотел снять квартиру… - вздохнул Джон, закрывая глаза руками. Наверное, он вспомнил тот злосчастный момент, когда снял жилье на пару с Шерлоком, и наверняка задавался вопросом “Какого черта я это сделал?” - Только не говори мне, что за всё это время, когда ты жил с ним – хоть раз об этом пожалел, - я упрекнула Джона за не искренность. - А ты права, я ничуть не пожалел об этом, - сознался Джон. – А тебе не хотелось отсюда сбежать? Хоть я и не жалею ни о чём, но такая мысль у меня промелькает каждый день, - Ватсон хохотнул. Я задумалась. Глядя на то, как Шерлок пытается прицелиться, чтобы сделать чистый выстрел в стену, я прокручивала все пережитые моменты на улице Бейкер. Шерлок после выздоровления вынужден был носить очки, но не всегда. Они ему были нужны только для того, чтобы защитить поверхность глаза, чтобы не было покраснений и зуда. Он читал газеты в очках, я заставляла его надевать их, даже когда он сидел в компьютере. Шерлок злился, но всё делал, как нужно. Наверное, это был единственный момент, когда меня заставили задуматься о побеге с Бейкер-стрит. И я признаюсь, иногда я хотела совершить прекрасный побег, скрываясь в Лондоне между красных автобусов и телефонных будок. Но за мной было правительство, а именно Майкрофт и Шерлок. Майкрофт – один из самых влиятельных людей в Британии, а Шерлок – это тот человек, в ком правительство всегда нуждалось. Я была связанна с ними, как бы это не хотела. Мне бы в принципе сбежать не получилось. Знаешь, когда человек слепнет, он погружается в собственную душу, начинает видеть то, чего не видел зрячим. Одни люди считают слепоту даром, другие – незаслуженным проклятием. Шерлок, будучи частично слепым, боялся только одного – что его оставят в собственной темноте одного, и он цеплялся за меня, как за спасательную соломинку. Он не показывал этого, но по его жестам было заметно, что он нуждался в спасении. Возможно, моя наивность достигла того самого пика, когда начинаешь видеть в каждом частичку человечности, доказывая ему и себе, что ещё не всё потерянно, нужно только дать себе раскрыться. Может, с Шерлоком такое не пройдёт, но я буду пытаться напоминать ему, что он не машина, не вечный двигатель, который может прожить без сна, без пищи, без людей, в конце концов. - Я честно не знаю, что произошло, когда я была под кайфом, - сказала я. – Но чувство какой-то пустоты во мне осталось, словно наркотик остался в крови. Какая-то мизерная его часть сейчас бежит по венам, вгоняя меня в ступор. Я не знаю, Джон, не знаю. Иногда мне хочется сбежать, но, вспомнив, какой моя жизнь была до этого, - я цепляюсь за Шерлока, как за спасательный круг. Мне кажется, ему под силу всё, кажется, что он способен на всё. Я затрудняюсь ответить на твой вопрос, но могу сказать одно – если мне когда-нибудь действительно захочется сбежать отсюда, то это будет только тогда, когда я осмелюсь подумать о Шерлоке не как о выскочке детективе... Я странно себя чувствую, Джон, и это пугает меня. Джон сочувствующее посмотрел на меня, впитывая в себя все сказанные мной слова, и наверняка подумал, что я рано сдалась. Но сказать честно, я всё ещё чувствовала себя нехорошо после больницы, учитывая то, сколько времени уже прошло. Дальше мы разговорились о Мэри. Джон был так восхищён своей женщиной, что не мог просто перестать о ней говорить без краски на лице. Ватсон выглядел действительно счастливым, но на вопрос, почему он не спешит знакомить её с Шерлоком, тот лишь показал пальцем на стреляющего в стену детектива, кивая в его сторону головой, мол, Шерлоку выстрелить в человека – это раз плюнуть. Я поделилась переживаниями о Мориарти, на что Джон лишь понимающее на меня смотрел, пытаясь мысленно меня поддержать. Под оглушающие выстрелы пистолета, мы с Джоном уснули, прислонившись друг к другу головами. Как так вышло, одному Богу известно, но даже в таком дурдоме я могла чувствовать себя увереннее. Я открыла глаза, почувствовав на себе чей-то настойчивый взгляд. Шерлок сидел на полу, напротив, обняв колени руками, и всматривался в наши сонные лица. Джон тоже проснулся, почувствовав, как его голова начала падать в пространство. Шерлок внимательно пробежался взглядом по Ватсону. - “Мэри, я так люблю тебя!” – сказал детектив, явно передразнивая разговаривающего во сне Джона. Затем, Шерлок застыл на мне взглядом. - Не смотри на меня так, я не разговариваю во сне, - сказала я. Но Шерлок продолжал настойчиво смотреть на меня. - Я бы не был так уверен, - сказал он. - Джон, может чайку? – обратилась я к заспанному Ватсону, игнорируя взгляд Шерлока. Отвечать детективу не было смысла, ведь в конечном итоге разразиться только ссора. Джон одобрительно кивнул и поднялся на ноги. Я последовала его примеру, но вместе с этим, нашему примеру последовал и Шерлок. Он шел за нами, качаясь на босых ногах, вниз по лестнице, на единственную нормальную кухню на Бейкер-стрит. Обмотавшись в одеяло, как Юлий Цезарь, Шерлок следовал за нами, аж пока под ногами не почувствовался твёрдый кафель. Для Шерлока он был ещё и холодным, ведь он никогда никого не слушался и ходил всё время босой. - Ты почему босой ходишь? – поинтересовалась я у детектива. – А-ну-ка маршу быстро наверх! Под одеяло! ЖИВО! – закомандовала я. Шерлок подскочил от неожиданности, посмотрел на Джона взглядом, а-ля “Она кричит на меня! Сделай же что-нибудь, Джон!” Но Ватсон лишь покачал головой, говоря ему то же самое и детектив, недовольно фыркнув, нехотя поднялся вверх по лестнице. А я ещё его и подтолкнула, вцепившись руками ему в плечи. Нужно было мне только убрать руки от Шерлока, как опять послышался приглушённый треск. Детектив остановился на полушаге и почесал свой кудрявый затылок, оборачиваясь лицом ко мне. - Когда ты уже прекратишь биться током? – недовольно поинтересовался Шерлок. – Ты убить меня хочешь? - Была бы моя воля… - пробурчала я себе под нос. Ну, не контролировала я это, мать твою, Шерлок! Детектив лишь озадаченно покосился на меня, а потом продолжил свой путь наверх по лестнице. - И я тоже хочу чаю! – крикнул Шерлок, громко захлопнув за собой дверью. Мы с Ватсоном только рассмеялись. Моя рука опять горела огнём. Я всячески пыталась привести её в чувство, потирая, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Окунув руки в холодную воду, что заставило Джона, смотреть на меня, как на человека, который окунул свои руки в кокаин. Но ощущения не исчезали, они лишь приглушались под потоком сточной воды. Лестрейд писал Шерлоку об очередных убийствах почему-то на мой телефон. Неважно было, днём или ночью, но мой телефон разрывался. Ругать детектива за такую опрометчивость не было смысла, ведь Шерлок только с большим желанием продолжит пользоваться моим телефоном. Как вспоминалось ранее, Холмс младший утопил свой телефон в унитазе, а принять новый от Майкрофта отказался, и вот, результат на лицо. Телефон ему был необходимым, а мне он был совсем ни к чему. Если Майкрофт хотел что-то мне сообщить, или прислать – он использовал сеть интернета, и я отдала свой телефон Шерлоку. Тот его принял на удивление быстро. И вот, когда Шерлок пришёл вечером из полицейского участка, первым, что он сделал, когда переступил порог дома, это десять раз подряд громко чихал. Тогда я была наверху с Джоном, мы как раз читали новую запись в его блоге, которая мне очень понравилась, кстати. Там было что-то о прошлом деле, когда человеческий труп нашли на электрических проводах в центре Лондона. Я сказала Шерлоку сесть на диван, не раздеваясь, и спросила Ватсона, где у них лежал градусник. По бледному вспотевшему лицу детектива, и по его красному носу, которым Шерлок постоянно шмыгал, я даже без градусника могла сказать, что у него температура. Это произошло из одних британских дождевых дней, когда был сильный ливень. Именно тогда Лестрейд вызвал Шерлока к себе в участок. Я воткнула термометр детективу в рот и села рядом, ждала, пока термометр запикает. Шерлок всё это время сидел, взглядом требуя у меня ответа на свой поступок, а я лишь терпеливо ждала результатов. Как и ожидалось, у Шерлока был температура, 100 градусов по Фаренгейту. По Цельсию это будет около 38-ми градусов. С того момента Шерлока ожидало жесткое лечение, запрет на выход из дома в последующие две недели и строгий постельный режим, который включал в себя длительный сон и целую кучу одеял сверху. Пойдя в аптеку на следующий день, я накупила медикаментов на целый взвод. Джон ещё тогда меня очень похвалил, сказав, что лекарства никогда лишними не бывают. Шерлок ненавидел чай. Ему кофе, да баранки подавай, но только не чай. Это было странно, ведь он иногда пил чай, ещё и молока туда добавлял, чтобы вкуснее было, а тут вдруг разлюбил. Ну, разлюбил – это ещё много сказано, все нервы мне съел, пока я его приучила пить горячий чай с малиной и ломтиком лимона, объяснив ребёнку его волшебные свойства. - Магии не существует! – постоянно твердил Шерлок. - Верь в неё, глупый маггл! – постоянно отвечала ему я. Потом мне битый час понадобилось объяснять Шерлоку, кто такой маггл, и почему этим словом я решила оскорбить Шерлока. И вот, когда я пришла со встречи с Майкрофтом, я застала Шерлока лежащего на диване, обмотавшись в одеяло, как куколка бабочки. Он лежал лицом вверх, внимательно вглядываясь в потолок и сходил с ума от скуки. - Как поживает мой братец? – сухо поинтересовался Шерлок. - Неплохо, - ответила я, вешая пальто на вешалку над диваном. – Он в бешенстве из-за того, что с тобой одни проблемы. Шерлок резко сел на диване, сверля меня неподобающе упрекающим взглядом, словно я высказала всё своё мнение о детективе на одном дыхании, спирая всё на его страшего брата. Я ничего не сказала Шерлоку на его поглазейки, лишь подошла к детективу и приложила ладонь к его лбу. Он был ещё горячий. Убрав прилипшие к лицу кудрявые волосы, я заставила Шерлока лечь снова, что он покорно и сделал. Укрыв его босые ноги одеялом, я вздохнула. - Я тут чуть не умер от скуки, а ты тут облегченно вздыхаешь! – капризничал Шерлок. - И я в этом виновата? – спросила я. - А кто меня оставил одного, приковав к дивану? - Ну, ты же не хотел идти в кровать, - обьяснила я. – И никто тебя ни к чему не приковывал! Шерлок поджал губы, зарылся в одеяло с головой и повернулся ко мне спиной. Дитя дитём, ей-Богу. Дело в том, что за пару часов до встречи с Майкрофтом, я решилась оставить Шерлока одного, оставив кое-какие инструкции, чтобы не прерывать лечение. - Выпей чаю, ты хорошенько пропотеешь. Если заболит горло, пожуй мёда, это приглушит боль. Станет вдруг холодно, вот тебе ещё одеяла, - сказала я, ложа на диван стопку одеял, которыми укрывалась сама, когда впервые появилась на Бейкер-стрит с лихорадкой. Я собиралась уже уходить, как Шерлок взглядом дал понять, что меня ждут новые упрёки. - Стой, - остановил меня Шерлок. – Я что, сам должен это делать? - Ну, я же не могу выпить за тебя чай и пропотеть, - ответила я. - Но ты тоже больна! – возразил Шерлок. - Единственный, кто здесь болен – это ты, - сказала я. Мне, конечно хотелось добавить несколько слов о том, что болен он был не только тогда, но и всегда, но в меру своей воспитанности я этого не сделала. Шерлок в нетерпении поднялся на ноги. Покачнувшись, он подошёл ко мне и прислонил ладонь мне ко лбу. - У тебя температура, - на полном серъёзе сказал Шерлок. Затем, внешней стороной руки он попробовал мои щеки. Его лицо изменилось в выражении. – Да, ты горишь! Эти слова я принимала, как слова протеста, чтобы я не шла к Майкрофту на встречу. То ли у Шерлока была слишком высокая температура, для того, чтобы не понимать, что он делал, то ли действительно кто-то из нас был действительно болен. Казалось, вот так просто Шерлок к человеку просто не мог прикоснуться, ему всегда мешала чрезвычайная наблюдательность, которую все принимали за гениальность. Но при всей своей наблюдательности, Шерлок всё же был рассеян и ничего не замечал. А я замечала. Мне было страшно признаться даже самой себе в том, что моё лицо тогда горело вовсе не от лихорадки. - А кто в этом виноват, а? – пришла моя очередь упрекать. – Не приближайся ко мне, то ещё действительно заразишь. Шерлок хотел вступиться за себя, но не успел. Я буквально прижала его к дивану за плечи, укрыла ещё несколькими одеялами, чтобы ему было трудно из них выбраться, если захочет меня догнать. Рассказав во сколько часов какие лекарства принимать, я вышла из комнаты. Шерлок умный парень, должен был запомнить всё, что я ему говорила, но почему-то во мне притаилось странное чувство, что ему такой расклад событий совсем не по душе. Я действительно чувствовала себя виноватой, ведь Шерлок оставался дома один, а я ещё и подлила масла в огонь, пойдя на встречу с его старшим братом. И вот, я пришла домой, включилась в разговор со страдающим от лихорадки Шерлоком, и в мне в голову стукнула мысль проверить свою температуру, потому что уже под конец вечера, я начала чувствовать сильную слабость во всём теле. Чертов Шерлок оказался прав. У меня тоже было 100 градусов по Фаренгейту. В тот момент я вспомнила историю Эрнеста Хемингуэя, о мальчике, который не сказал родителям, что болен и думал, что умрёт при температуре в 100 градусов из-за глупых слухов. В тот момент, сидя возле Шерлока, мне хотелось, чтобы эти слухи были правдивыми, ведь в который раз этот выскочка детектив оказался прав. Мы объявили массовый карантин, заперевшись в комнате Шерлока. Ватсон не даже показывал своего длинного носа из-за двери, потому что я ему строго на строго запретила появляться на Бейкер-стрит до тех пор, пока мы с Шерлоком не почувствуем себя лучше. Время от времени, на пороге я находила целый пакет с фруктами. Видимо Джону не нравилась идея оставлять нас на произвол судьбы. Я винила Шерлока в том, что он всё-таки умудрился меня заразить, на что тот даже не обращал внимание на мои истерики, хоть мы и оказались в одной лотке. Мы с Шерлоком сидели в комнате, уже как два кокона, по самую голову в одеялах по разным сторонам дивана, чувствуя, как мнимый холодок пробегает между нами. Мы молчали, глядя в одну точку. Было настолько тихо, что я слышала тиканье старых настенных часов, что висели в спальне Шерлока. А это было через две комнаты, прошу заметить. Теперь на журнальном столике стояло две чашки с горячим чаем, который для нас делала миссис Хадсон, забегая к нам в марлевой маске и куча таблеток, коробок от сиропов и жаропонижающее. Остальное, а именно мусор, лежал под столиком красивой кучкой. - Что будем делать? – спросила я Шерлока через длительное время. - Книжку почитаем? – предложил детектив. - Давай, - согласилась я. – Какую? Шерлок замялся на месте, пытаясь согнуться, чтобы достать раскрытую абы как книжку с пола. “Падение экономики” – вот как она называлась. - И сколько же ещё у тебя этого занудства? – скептически поинтересовалась я. Шерлок протянул мне её, чтобы я могла с ней ознакомится. Открыв уже на первой странице, я поморщилась от того, что слова перемешивались в глазах так, словно я страдала от дислексии. Затем, Шерлок достал ещё пару книг, но лучше они не были: “Британский мост”, “Мозг правительства”, “История Англии” и ещё телефонный справочник, который детектив сразу же швырнул в другой конец комнаты. - Боже мой, какой кошмар… - простонала я, отдав книгу, которая посвящала нас во все тонкости экономического мира Шерлоку обратно. - Да, это же так просто, как вычислить дискриминант! – вознегодовал детектив. - Ты не поверишь, но я даже понятия не имею, что это такое… - я продолжала постанывать. Дело было в том, что отношения с математикой у меня были просто никакие. То ли мне было лень её понимать, то ли я действительно страдала дисклексией, глядя на формулы и правила в учебнике, то ли в самом деле не понимала её. Шерлок покосился на меня, словно я была самым тупым человеком на Земле. – И ради Бога, не нужно на меня так смотреть! Я не виновата, что лучше всего мне даётся английский. - Я бы так не утверждал, - ответил детектив. – Твой английский никудышний. Иногда ты говоришь, как африканец. - То есть, ты хочешь сказать, что я вообще ни на что не гожусь? – спросила я. Шерлок молчанием дал понять, что именно то он и имел в виду. - Ну, что же… если ты не веришь в магию, я заставлю тебя в неё поверить! – с этими словами я сбросила c себя одеяло, о чем в следующую секунду пожалела (холод пронзил меня до мозга костей), взяла ноутбук Джона, которого по счастливой случайности не забрал с собой Ватсон и принялась искать в интернете серию фильмов о Гарри Поттере. – Если гора не идёт к Магомету, то Магомет придёт к горе. Шерлок сначала с интересом наблюдал за мной, подвигаясь ко мне ближе, а потом пырснул смехом, когда я включила первую часть саги о Мальчике, который выжил. - Как ты можешь это смотреть? – интересовался Шерлок. - Я тебе больше скажу - я могу это и читать, - ответила я. – И перечитывать, если на то пошло. - Как это может быть интереснее экономики? – Шерлок вскинул бровью на фильм. - Гарри Поттер учит добру, дружбе и преданности, - ответила я, чувствуя, как щеки мои наливаются краской от удовольствия, когда я услышала первые аккорды саундтрека. По телу пробежались мурашки. – А экономика учит только разбираться в деньгах. - Это потому тебе так холодно? – спросил Шерлок, заметив мои усыпанные мурашками руки. - Это я так радуюсь, - объяснила я. - Странная у тебя радость, - покосился на меня детектив. - И это говорит мне тот, кто и понятия не имеет, что это такое, - сказала я. - Да, у тебя всё-таки ограниченное мышление. Как я и думал, - как-то разочарованно вздохнул Шерлок. - Как ты можешь так жить? - Ну, я тебе ещё покажу ограниченное мышление... - обиженно пробурчала я. Укутавшись в одеяло, я подогнула под себя ноги, положив ноутбук себе на колени, принялась в очередной раз пересматривать фильм. И каждый раз, когда я так делала – было словно впервые. Сказать честно, я включила фильм ради того, чтобы не чувствовать себя неловко наедине с Шерлоком. Он больше не капризничал, словно мысленно одержал победу, зарази меня простудой и больше молчал, погрузившись в себя. Через минут двадцать, наверное, не выдержав больше одиночества, детектив подвинулся ко мне и заинтересовано заглянул в ноутбук, именно в тот момент, когда Гарри прибыл в Хогвартс вместе с остальными первогодками. На мой приказ надеть очки он только фыркнул, за что и получил щелбан, за который Шерлок ещё долго на меня дулся. Последовал момент, когда Поттер отвергнул руку Малфоя, когда тот явно хотел переметнуть знаменитого мальчика на свою сторону. В этот момент Шерлок начал обсыпать Драко своими домыслами на счёт его характера, критиковать его отношение к окружающей среде, и более того, детектив сказал, что никогда бы в жизни не подружился с таким злобным ребёнком, как он. Заставив Шерлока замолчать, я уже была уверенна, что его заинтересовал фильм. Детектив мог безостановочно гундеть над ухом за каждого увиденного им персонажа, если бы не моя рука, которой я зажала ему рот. Я сделала это, когда Хагрида забрали в Азкабан. Шерлок тогда был очень недоволен поступком Люциуса, впитывая каждую реплику, запоминая каждое сказанное героями слово. Никогда бы не подумала, что Шерлок может быть заинтересован в чем-то ещё, кроме убийств и место их обнаружения. - Магии я здесь не увидел, дешёвенькие спецэффекты, - хмыкнул самодовольно Шерлок после того, как закончился фильм. - И это говорит мне человек, которого невозможно было заткнуть во время просмотра, - я закатила глаза. - Ты говоришь, есть ещё семь частей, да? – как-бы невзначай поинтересовался детектив, отводя взгляд в сторону. – Включай! Просматривая вторую часть, уже невозможно было заткнуть меня. Мы вместе с Шерлоком начали обсуждать каждую сцену, перемывая косточки каждому персонажу. Мы спорили и ругались, а потом объединялись против врага. Детективу очень понравился профессор Снейп, он считал его отличным образцом того, как нужно воспитывать детей в школе. Он называл его человеком истинного ума, здравого смысла и искренне не понимал, за что его так ненавидели, ведь он трезвее всех на свете смотрел на мир. Вот мы уже добрались к последней части, делая перерыв на еду, чай и приём лекарств. Была поздняя ночь, а мы всё смотрели Гарри Поттера. На последней части я рыдала, как всегда. Шерлок только наблюдал за мной, приподняв брови в наибольшем изумлении, которое только существовало на свете. Когда фильм закончился, и добро победило, я ещё несколько минут не могла перестать плакать. - Это же глупо! – возмущался Шерлок. – Лить слёзы только из-за того, что кого-то убили в фильме! - Но я же их так любила! – сквозь слёзы говорила я. - Нельзя плакать только из-за того, что кто-то умер не по-настоящему! – говорил Шерлок. - Можно! – я стояла на своём. – А тебе, разве не жалко? Шерлок посмотрел на меня так, словно я громко заявила о том, что у него и в самом деле было сердце, вместо рационального мышления, которое было способно на чувства. - Да, ну тебя… - я вытерла слёзы и потянулась за градусником. Температура немного спала, но меня всё ещё бросало в холод. Измерив температуру Шерлока, я поняла, что он шёл на поправку быстрее меня и облегченно вздохнула. Уловив себя на мысли, что я буду продолжать болеть одна, мне стало грустно. Дальше я предложила посмотреть Доктора Кто – научно-фантастический сериал, который бы в любом случае пришёлся детективу по душе. И я не ошиблась. Мы не спали всю ночь, наблюдая за тем, как стремительно регенерировал каждый из Докторов. И я снова окуналась в сантименты, в сопли и в слёзы. А для Шерлока сериал стал пищей для раздумий. Хоть в чем-то мне удалось ему угодить. Только под утро, остановившись на 6-ом сезоне Доктора, мы уснули от изнеможения. У меня было такое впервые, когда я всю ночь напролёт смотрела фильмы, бурно обсуждая их с кем-то. Такое мне могло только сниться, или всплывать в мыслях, как бесполезные желания, которым было не суждено сбыться. До сих пор. Наверное, за всё время пребывания на Бейкер-стрит мне удалось хорошо выспаться. Только вот открыв глаза, я поняла, что была в комнате совершенно одна. Дело уже шло под вечер, температура почти спала каким-то чудесным образом. Глядя на термометр, мне в голове не укладывалось, как за ночь можно практически выздороветь. На полу лежал ноутбук Джона Ватсона, рядом со мной небрежно лежало одеяло, в которое недавно был закутан Шерлок и красивая кучка мусора под ногами. Тогда, открыв глаза, я уже поняла, что что-то было не так. Я задыхалась от дурного предчувствия.