Большая игра.

"Человека лучше всего узнать в трёх ситуациях: в уединении - так как здесь он снимает с себя все показное, в порыве страсти - ибо тогда забывает он все свои правила, и в новых обстоятельствах - так как здесь его покидает сила привычки". Фрэнсис Бэкон

Неделю назад вышла статья о происшествии в отеле Клайда Сингера. В ней говорилось, что пара злоумышленников проникла на торжество в честь Хэллоуина, и в самый разгар вечеринки началась перестрелка. Пострадало несколько людей, в том числе Джон Джеферсон и Карл Скотт – главы департамента по здравоохранению и Джулия Сантерс – придседатель министерства. Говорилось о том, что таинственный гений, который помог полиции раскрыть шесть дел на пару с мистером Шерлоком Холмсом была взята в заложники самим Клайдом Сингером, владельцем крупной сети отелей и организатором вечеринки, который оказался в зговоре с Лавандой Персиваль. Лаванда была убита неизвестным, а Клайду удалось сбежать. По словам полиции, он всё ещё находился в Лондоне, скрываясь от правосудия. “… но вот что важно, Милли Тернер – внимание! – та самая таинственная девушка-гений, которая вместе с мистером Шерлоком Холмсом – хамоватым и высокомерным детективом сумела раскрыть шесть дел за четыре часа! – была освобождена детективом и его верным товарищем – Джоном Ватсоном в ту ночь. Возникает много вопросов, и много предположений, какие же на самом деле отношения у мисс Тернер и мистера Холмса? Неужели Шерлок Холмс действительно примчался в отель только ради того, чтобы поймать преступников? Или же на самом деле спасти до недавних пор никому неизвестную девушку-гения? А что, если наш дорогой и известный детектив влюбился? Тогда он должен волноваться о своей репутации, ведь его популярность и авторитет сразу же упадут, как только мистер Холмс решит жениться. Опомнитесь, мистер Холмс! Или же Вы будете первым идолом, который уничтожит сам себя! Прим. Читайте в следующем выпуске “Возвращение мисс Адлер! Миф или реальность? Впечатляющие показания свидетелей! Не пропустите!” Интернет разрывался от неприятных предположений, критики, осуждений и реальный рейтинг Шерлока упал. Журналисты ясно дали понять, что не оставят Шерлока в покое, когда я увидела первую образовавшеюся шайку на Бейкер-стрит. Нельзя было ни выйти из дома, ни зайти в дом. Как Майкрофт не старался убрать назойливых папарацци, их становилось ещё больше и с ещё большим интересом они оккупировали пол Бейкер-стрит. Холмс старший был сильно опечален смертью своих старых знакомых, и приложил все свои связи, чтобы отыскать Клайда. Он ещё не знал, что он регулярно давал о себе знать, присылая посыльным письма. Наверное, если бы Майкрофт об этом пронюхал, мне было бы не сладко. Никто не говорил ему о том, что Клайд мне писал. Все просто держали язык за зубами по собственной воле, и мне казалось это если не странным, то разрушающим. Мне очень не хотелось портить отношения с Майкрофтом, но и сказать я не могла. Я начала сомневаться. Я привыкла к Клайду, к его постоянным сообщениям, к его назойливым словам. Больше они меня не раздражали, а наоборот, смешили. Мне было смешно читать его письма, словно в каком-то адовом смущении я пыталась вникнуть в каждое написанное им слово. Мне было приятно внимание красивого молодого человека, но внутри всё же оставалась стена, которую невозможно было пробить. Чувство, что возрастало с каждым новым прожитым днём на Бейкер-стрит теперь уже пугало, вгоняло в ступор, не давало дышать. После того, как объявили о появлении Ирэн Адлер, во мне затаилось беспокойство и страх. Я словно не хотела никому отдавать свою душу на удушение неволей, не хотела никому отдавать сердце на пытки болью. Я очень боялась того, что могу её увидеть, могу с ней заговорить. Мне казалось, что под её пылким взглядом я рассыплюсь, превращусь в песок и развеюсь по ветру. Меня пугала её красота, её загадочность и отношение к Шерлоку. Мне казалось, что если она предстанет передо мной, мой мир рухнет, канет в бездну и я вместе с ним. Никогда бы не подумала, что именно Ирэн Адлер, а не Джеймс Мориарти способна разрушить мой мир в один миг. Я за что-то сильно вцепилась, во что-то нетерпеливо впилась пальцами, во что-то вогнала ногти. И это что-то начало кровоточить и задыхаться. Рассыпалось, как и я. Миссис Хадсон была очень терпеливой женщиной. Она старалась игнорировать назойливых журналистов возле входа в дом, но когда один репортёр набрался наглости и вошёл в дом, зазывая остальных, её терпению пришёл конец. Оно лопнуло, как воздушный шарик, громко и раздражающе слух. Теперь миссис Хадсон была недовольна происходящим больше, чем кто либо. Она начала делать репортёрам чай. Раз в день она выносила огромный поднос с горячим напитком на улицу, приветливо улыбалась, угощала всех согревающим чаем с мятой. На самом деле, под этой приветливой улыбкой скрывалась дьявольская натура, нечистый замысел, который мог бы разрушить пол Британии. Миссис Хадсон начала вносить им чай, подсыпая туда то снотворное, то слабительное, в зависимости от уровня надоедливости. С большой неохотой репортёры угощались напитком, но сутки, которые они караулили под домом, давали о себе знать и они радушно пили согревающий мятный чай. С привкусом диареи и фруктов из садов Морфея. Каждый день присылали новых репортёров и всё повторялось. Казалось, миссис Хадсон вошла во вкус, она весело напевала ужасающую песенку на нижней кухне, в очередной раз делая волшебный напиток. Я сходила с ума, читая негативные отзывы в интернете, мне становилось стыдно, и я искренне начинала себя ненавидеть. Обеспокоенный Майкрофт приезжал по нескольку раз в неделю, чтобы удостовериться, что со мной всё в порядке, но я лишь врала, что меня не интересует мнение других. На самом же деле, меня глубоко цепляло то, что писали в сетях. Я бы не читала, но это, как наркотик – затягивает, и имеет ужасные последствия. С большим трудом Майкрофту удавалось пробраться сквозь назойливую толпу репортёров, отмахиваясь от ответов тростью, которая была сделана на заказ. Коричневая длинная, она прекрасно заменяла зонт, с которым постоянно таскался Холмс старший. И так он выглядел солиднее. Глядя на него, у меня постоянно возникал один и тот же вопрос вот уже несколько дней: “Почему Шерлок ему ничего не рассказал?” Ведь чем больше я тяну с правдой, тем сложнее будут последствия. Но в этом я не видела ничего странного, или загадочного – Шерлоку это было вовсе не интересно. Его не заботили сплетни, слухи, его старший брат и нарастающая масса репортёров. Он не принимал ничего из этого за то, что было достойно его драгоценного внимания. И в этом я ему завидовала. У Шерлока были поистине стальные нервы. Он мог выйти из дома, пойти туда, куда ему хотелось. И всегда он тянул за собой шлейф из журналистов, которые доставали его вопросами. Вспышки фотокамер, огромные микрофоны… у него начало создаваться такое впечатление, что эти люди постоянно чем-то озабоченные и нет им никогда покоя. А я, наблюдая за этим, даже носа показать из-за двери не могла. Меня же могли просто разорвать, ведь я и понятия не имела, как разговаривать с такими людьми, которые иногда забывают, что они – тоже люди и вольны делать всё, что им захочется. Но в какой-то момент, в какой-то определённый день всё раскрылось. Майкрофт всё узнал, и был чертовски зол. Это случилось, когда тот, приехав на Бейкер-стрит, чтобы в очередной раз удостоверится, что со мной всё в порядке, застукал за не очень благородным делом – я писала как раз ответ на письмо Клайда, когда тот прислал мне браслет. За одним письмом, пошло второе и так далее. Это затянуло не хуже интернета, Клайд был действительно рад, что я ему отвечала. И меня почему-то начала радовать его ответы. Вот здесь, от своей радости я потеряла бдительность. Майкрофт заметил моё нездоровое влечение письмами, и без спроса взял, прочитал недавно написанное мной письмо. Потом, он его гневно смял и утопил в туалете. - Как долго ты с ним переписываешься? – сухо интересовался Майкрофт. - Я… я боялась тебе рассказать, Майкрофт! Прости меня! – извинялась я. - Как долго ты с ним ведёшь переписку? – терпеливо переспросил Майкрофт. Казалось, он сдерживался, чтобы не поднять на меня голос. Вот тогда я почувствовала себя по-настоящему виноватой. - Несколько недель, - ответила я. Во рту пересохло, лицо налилось краской стыда. - Всё это время он был у меня под носом, - судорожно выдохнул Холмс старший. – Старый дурак! Почему ты мне сразу ничего не сказала? - Я же говорила, я побоялась, что ты не поймёшь… - я ещё больше почувствовала себя виноватой. - Нужно было тянуть до самого конца? – Майкрофт сел на кровати, та неловко скрипнула. – Здесь нет обратного адреса, - сказал Холмс, осматривая конверт со сломанным сургучом. – Как ты отправляешь ответы? - Приходит курьер, - ответила я. – Клайд не так глуп, он уже высчитал дни, когда мой ответ готов и присылает посыльного, чтобы тот взял у меня письмо. - Милли, ты же знаешь, что он – преступник, почему? - Он навязывался. Очень сильно, - подчеркнула я. – А потом, последней каплей моего терпения стал браслет (я вытащил коробок из ящика стола, и протянула Майкрофту). - Неплохо, очень даже неплохо, - удивился Майкрофт, разложив украшение на своей ладони. – Сделано на заказ, не иначе. Белое золото используется только с бриллиантами или с чёрным жемчугом, но никак не с цирконием. - Шерлок сказал то же самое, когда я застукала его с моим браслетом под лупой. Только вот, что вещь, сделанная под заказ – никто об этом не упомянул. Клайд – приврал, а Шерлок – недоговорил. Странно, что Шерлок не сказал, - я задумалась. - Шерлок его видел? – удивился Майкрофт. – Значит, он начинает беспокоиться. И не странно, что он не сказал тебе об этом, его заела гордость. - Что ты имеешь в виду? - Могу я предположить, что и письма он читал? – спросил Холмс - Он мне всю душу измучил ошибками Клайда, - закатила я глаза. – Я разве виновата в том, что кто-то безграмотный? - Это уже личный бзик моего братца, - усмехнулся Майкрофт. – Когда ему кто-то не нравится, он выворачивает его душу наизнанку, обнажая все его недостатки. - Я тогда ещё в отеле увидела, как он невзлюбил Клайда, - сказала я. – Ну, тут и гадать не нужно, Клайде же в сговоре с Мориарти, и мне бы не понравился такой человек. - Но, тебе понравился, - Майкрофт попал в самое яблочко. У меня не хватило сил на то, чтобы зашевелить губами, чтобы опровергнуть это. – Ты понимаешь, чем это может обернуться? - Понятия не имею, - честно созналась я. – Мориарти медлит, возможно, теперь мне пора сделать шаг ему навстречу. По-моему, он только и ждёт, чтобы я попросила его о встречи. - Мне кажется, что мы и понятия не имеем, Клайд ли это тебе пишет, или же сам Мориарти, - предположил Майкрофт. Мне показалось, это была самая адекватная гипотеза за всё то время, что я вела переписку с якобы Клайдом. Это заставило меня задуматься. – На самом деле, мы на самом деле даже не знаем, какую именно он затеял игру. Как зовут посыльного? - Я… я не знаю, - ответила я. – Боже, я действительно не знаю, как его зовут! За всё это время, пока Клайд мне посылал письма, я так и не спросила в курьера его имени! - Вот! – сказал Майкрофт. – Откуда ты можешь знать, что посыльный – не может быть Мориарти? Этот паук может прятаться где угодно, быть кем угодно. Он расставил свои сети везде, где только можно и в них легко попасться. Его преимущество в том, что его никто никогда не видел. - Даже Шерлок? - По-моему, Шерлок единственный, кто знает, как он выглядит, - ответил Майкрофт. – Мориарти не мог не показаться своему заклятому другу. Ведь мой брат единственный, кто никогда не умрёт от руки Джима. А если не посчастливиться, Шерлок сможет обмануть даже саму смерть. В крайнем случае, загадать ей такую загадку, что та не сможет забрать душу моего брата до тех пор, пока её не отгадает. Мы засмеялись. Я ещё раз извинилась перед Майкрофтом, и тот меня простил, но попросил отдать мне письма, которые Клайд мне присылал. Идея о том, что письма мог писать мне Мориарти, уже не была такой безумной, как мне показалось на первый взгляд. Всё было предельно логично. Если хочешь что-нибудь спрятать, спрячь это на видном месте. Так и с Джеймсом, хочешь спрятаться, будь курьером. Уж слишком странно ухмылялся посыльный при каждой нашей встрече. Мне после взгляда его черных глаз казалось, что я мысленно продала дьяволу душу, не зная об этом, вопреки своему желанию её сохранить. На следующий день, когда в дверь позвонили, я сразу поняла, что пришёл посыльный за моим ответом. Мне пришлось заново писать ответ Клайду, ведь Майкрофт вмешался и уничтожил предыдущее письмо. На пороге стоял тот самый парень, невысокого роста с тёмными короткими волосами и с садистским выражением лица. Его тёмные глаза вгоняли в ступор. Он протянул руку, чтобы забрать письмо. Он жевал жвачку, причмокивая губами, а мне всё казалось, что он мысленно повторял какое-то заклинание, чтобы завладеть моей душой. - Меня прислал мистер Клайд за ответом, - сказал посыльный сладким хриплым голоском. У него была странная манера речи, специфический акцент вырывался из его рта, как пчёлы из улья. Он настойчиво прожужжал у меня в ушах, и заставил помедлить с письмом. - Как тебя зовут? – спросила я, прижимая письмо к груди, словно пытаясь его защитить от липких ручонок курьера. - Джеймс, - ухмыльнувшись, по змеиному просычал парень. – Джеймс Кларк. Сначала, я подумала, что у меня кто-то вырвал сердце, стало вдруг тяжело в груди и область, где должно было биться сердце, на миг опустела, и сердце остановилось, сжимаясь в крепкие тиски. Глаза Джеймса коварно улыбались, и ни на миг не отрывались от моего лица, настойчиво требуя от меня письма. Я незамедлительно отдала письмо в руки Джеймсу Кларку и вбежала в дом, захлопнув дверь. Прислонившись к ней спиной, затем приложившись к ней ухом, я услышала слабый смешок по ту сторону двери. Затем, неторопливой походкой, посыльный отдалился, и вскоре его не было слышно совсем. У меня, словно отобрали воздух. Дышать я начала только когда приоткрыла дверь, чтобы посмотреть в её щелочку, удостовериться, что за дверью никого нет, и закрыла её снова. Мой ужас было не передать словами. Теперь, когда Майкрофт выдвинул такое предположение, я не могла ночами спокойно спать. Перед моими глазами постоянно мелькала скользкая улыбка посыльного, и лилейный, сладковатый голос возникал в моей голове, как назойливая муха. Мои прятки под одеяло лишь усиливали последствия встречи с посыльным. Так, как интернет я себе запретила на ближайшие несколько дней, я решила спуститься на кухню, сделать себе кофе. На часах было ранее утро, где-то около шести тридцать. В мыслях промелькнуло навестить неспящего Шерлока, ведь шорохи, что доносились из его комнаты, ясно давали понять, что детектив и не думал ложиться. Сварив кофе, я налила его в единственную чистую чашку на кухне. Мыслями я была настолько далеко, что не заметила, как отпила приятное кофе из любимой чашки Шерлока. Но узнала об этом я, когда увидела потрясённого Шерлока на пороге кухни. У него задрожали руки от негодования, и он сердито задвигал скулами, узрев, как я пила кофе из его чашки. - Прости, извини, я не видела, честно… - как можно искренне пыталась извиниться я, но Шерлок поднятой рукой оборвал меня на полуслове. - Разве я не говорил, что это (он небрежно показал пальцем на чашку в моей руке) – моя чашка и её трогать нельзя? – недовольно интересовался детектив. - Я тут пытаюсь, собственно, за это и извиниться, Шерлок! - недосыпание уже вторую ночь подряд давало о себе знать. Кофе – опасный допинг, если ты страдаешь бессонницей. Ты становишься ещё раздражительнее, чем от простого недосыпа. Твоя нервная система страдает больше всего, поэтому, лучше не экспериментировать. – Прости, что не увидела и взяла твою чашку! Кстати, почему она здесь? - К твоему сведению, это (Шерлок демонстративно обвёл руками помещение) – кухня. Здесь место посуде, - пояснил детектив. - Я имела в виду то, что твоя чашка обычно стоит в твоей комнате, на твоей кухне, - сердито пыталась объяснить я. – А не здесь, внизу, на кухне миссис Хадсон. - Это её кухня? – удивился детектив. – А я думал, что строители были столь щедры и добры, построив ещё одну, общую кухню. Хм. Я лишь закатила глаза. - Хочешь, я тебе помою другую чашку и тоже налью кофе? – поинтересовалась я. - Нет, мне нужна моя чашка, - настаивал детектив. – Это моя чашка! – Шерлок начал капризничать. Подойдя ко мне, он схватил чашку с горячим кофе, и пытался высвободить её из моих рук. Но горячая жидкость пролилась на мою кожу. Я зашипела от боли, отпустив чашку детектива. Она упала на кафельный пол, разбившись вдребезги. Я сразу же бросилась собирать осколки, но порезала палец. Казалось, все тридцать три несчастья обрушились на меня в один миг. Я получила серьёзный ожог на руке, глубоко порезалась керамическим стеклом и страдала от недосыпания. А теперь ещё и Шерлок делает мне выговор, что я разбила его любимую чашку. - Моя чашка! Моя любимая чашка! Ты разбила мою любимую чашку! Как ты могла! – Шерлок был, мягко говоря, шокирован. - Шерлок, ещё одно слово о любимой чашке, и я тебя изобью, - рассердилась я, подняв голову. – Я куплю тебе новую, только не плачь! - Я не плакал с трёх лет! А ты разбила мою любимую чашку! – волновался детектив. - Я же сказала, что куплю новую! – я выровнялась, вытирая окровавленный палец о халат. Шерлок покосился на мои действия, словно я отрезала себе палец и теперь пыталась его пришить. Детектив быстро успокоился. Он снова стал в свою любимую высокомерную стойку, сложив руки за спиной. Прищурив глаза, он сказал (но, чтобы увидеть огромные тёмные круги под моими глазами – это явно было лишним): - 5 самых распространённых ночных кошмаров – это падение, преследование, парализованность, опоздание и смерть близкого человека, - я закатила глаза, приготовившись к новой волне его гениальных выводов. В тот момент мне было не до этого, меня не мучили кошмары, мне просто не удавалось заснуть. И как бы я была рада, если бы у меня это получилось, и мне приснился какой-нибудь кошмарчик. Уж лучше так, чем не иметь возможности спать. – Какой из этих кошмаров тебе снится? - Мне не снятся кошмары, - сказала я. - Невозможно! Каждому человеку снятся кошмары! – вознегодовал детектив. Он, словно мысленно упрекал меня в том, что я не имею права не видеть жуткие сны. – Каждый третий человек этим страдает! - Мне не снятся, потому что я не могу уснуть. Уже второй день. И не испытывай моё терпение, Шерлок! У меня оно не железное, в отличие от журналистов, что оккупировали всю Бейкер-стрит! Как ты можешь быть таким спокойным? – гневалась я. Сметя осколки от разбитой чашки, я выбросила их в мусорное ведро. – Тебя не заботит то, что пишут о тебе в интернете? - Если изнасилование – это национальная забава мигрантов, по словам немецкой полиции, то почему бы им тогда не назвать теракты – праздничными фейерверками? - Шерлок, словно общался сам с собой. Я не понимала, размышлял ли он вслух, или же на самом деле пытался меня вывести из себя ещё больше. - Господи, умоляю, пощади… - прохрипела я про себя. – При чём здесь это? - Почему я должен обращать внимание на всякий мусор? – спросил детектив. – Это (Шерлок пальцем показал на свою кудрявую шевелюру) – мой жесткий диск. Там целесообразно хранить лишь то, что полезно. Действительно полезно. Люди, как правило, заполняют его всяким мусором, который мешает. Интернет – это тоже мусор, в который лучше не соваться. Понятно? - Ладно, с этим понятно. Ты прав, - неохотно признала я. Я ненавидела, когда Шерлок оказывался прав. Он становился занудой, но, тем не менее, это тоже имело свою прелесть. – Но ты можешь выходить на улицу. Как у тебя получается игнорировать людей? - О, это у меня от природы! – довольно улыбнулся Шерлок. - Да, уж. Этого у тебя не занимать! Жаль, что у меня нет такой суперспособности… - обессиленно вздохнула я. – Меня всё это гложет, я не могу нормально жить. Кажется, у меня даже воздух отобрали, - я села на стул, опустив взгляд на колени. – Я становлюсь параноиком. - Порой, даже паранойя бывает источником очень хорошей интуиции! – самодовольно оскалился детектив, всё ещё стоя босыми ногами на кафеле. Дальше я провалилась к бездну. Спустя долгое время мне удалось заснуть даже вопреки кофеину в моём организме. Мне ничего не снилось, лишь изредка проносился хриплый голос посыльного, от которого холодок пробегал по спине, но и он вскоре исчез, дав возможность крепко уснуть. Проснулась я в том же месте, где и уснула. На мне лежал плед, и когда я выровнялась, чтобы разомнять затёкшую спину, оно упало на пол. Тот плед всегда лежал на диване, в комнате Шерлока. Вот тебе и лишний повод, чтобы поднятся наверх, увидеть Шерлока и ещё раз извинится за разбитую чашку. Собственно, что я и сделала. Открыв дверь, я услышала приглушённую музыку, под которую обычно танцуют вальс. Увидев, как Шерлок, в пижаме и в мятом халате пытался совладать своими ногами, чтобы сделать несколько танцевальных шагов, я затаилась на пороге, прижавшись щекой к двери. Мне было любпытно, что детектив задумал. Шерлок, подняв руки в характерном жесте, словно держал в них воображаемую парнёршу, неуклюже передвигал ногами со стороны в сторону, пытаясь выполнить пару танцевальных трюков. Включённый ролик на Ютубе обо всём мне рассказал. Шерлок пытался научится танцевать, и не просто танцевать, а вальсировать, сделать полный оборот в два такта с тремя шагами в каждом. Но, в конечном итоге, детектив перецеплялся через одну из своих ног и несколько раз чуть не упал лицом на пол. Тихо пройдя в комнату, я бросила плед на диван и приблизилась к пытающемуся танцевать Шерлоку. Громко прокашлявшись, я заставила детектива вздрогнуть, и тот всё-таки, перецепившись, упал на пол. Я хрипло засмеялась. - Тебя не учили стучаться? – недовольно буркнул детектив. – Чего врываешься? Не видишь, я занят! - Я вижу! – пыталась сдержать смех я, протягивая руку помощи Холмсу младшему. – Что ты делаешь? Шерлок расселся на полу, поднял на меня свой изумлённый взгляд. Взглянув на меня, затем с подозрением взглянув на мою протянутую руку, детектив проигнорировал её и поднялся сам, пару раз стукнувшись кудрявой головой об угол захламленного книгами стола. - Пытаюсь научится этому танцу, - ответил детектив. – Как они это делают? Почему у них не запутываются ноги, а у меня - запутываются? Как такое может быть? - Может, тебе просто нужна партнёрша? – задумчиво поинтересовалась я, просматривая видео. – Я могу тебе помочь. Вальс – это лучшее, что у меня когда-то получалось. Полгода в танцевальной школе – и, о, чудо! Я умею танцевать! Шерлок недоверчиво на меня взглянул, скептически подняв бровь. - Ну, не очень хорошо умею, - честно сказал я, - но азы знаю! Казалось, Шерлока нужно было слёзно умолять, чтобы он прикоснулся ко мне. Ах, да, а я совсем забыла. Забыла о том, что Шерлок постоянно меня избегал. Не в смысле игнорировал, а в смысле избегал прикосновений, даже держал дистанцию, когда нам удавалось обменяться несколькими фразами друг с другом. Он всё время твердил, что у него поднимается температура, когда он ближе ко мне, чем на три метра. Он всячески считал меня причиной его странно болезни, сердился и упрекал меня в том, что мне катастрофически нельзя находится с ним в одном закрытом помещении. Он не страдал клаустрофобией, но стены сужались до невозможности. Шерлока мучила высокая температура, временная глухота, как под повышенным кровяным давлением, когда кажется, что ещё немнго и ты останешься глух на всю жизнь. Он стоял, как укопанный, пытаясь сообразить, что именно нужно было делать. Детектив явно хотел научится танцевать, чтобы выглядеть подобающе на свадьбе у лучшего друга, но не мог переступить через себя, чтобы прикоснутся ко мне. Наверное, танцы - это была едиственная вещь, которую детектив не умел делать. Мне было интересно, как в такой маленькой комнатёнке можно было разогнатся для вальса, но минуту подумав, я пришла к выводу, что нужно научить Шерлока азам, а потом он сам поймёт технику и научится. Обреченно вздохнув, я схватила детектива за руки, и притянула к себе. Пространство между нами тут же исчезло. Положив одну его руку себе выше талии. Другой – он еле сжал мою ладонь. Я впервые находилась настолько близко к Шерлоку. Мне стало жарко. Приподнявшись на носках, я положила свою свободную руку детективу на плечо. Было жутко неудобно, ведь Шерлок был выше за меня на полторы головы, поэтому я занервничала. Я не могла поднять голову, чтобы посмотреть детективу в лицо. Я лишь почувствовала, как тот прижал меня к себе, и моё сердце предательски застучало в висках. - Я пойду на тебя с левой ноги, - сказала я, пытаясь унять волнение в голосе. – Ты в свою очередь отступаешь назад. Когда я пойду на тебя правой, ты тоже самое делаешь левой, только в этом случае мы идём в сторону. Таким образом, повторно делая такие движения, мы должны начертить на полу квадрат, своеобразную схему, которая поможет нам танцевать. Это азы, по которым ты сможешь научится танцевать Венский вальс – быстрый вальс, но мы сейчас всё будем делать медленно. Не думаю, что тебе будет тяжело запомнить движения. У тебя отличная память, одного раза хватит. Я шагнула вперёд, отталкивая ногу детектива назад, и тот послушно сделал всё, как я говорила. Сделав пару таких шагов, у Шерлока начало получатся. Он нежнее сжал мою ладонь в своей руке, и та предательски вспотела. Даже язык тела мог поведать Холмсу о моих чувствах. Я жутко нервничала, пыталась унять дрожь в ногах, каждый раз соприкасаясь с ногой детектива, мне казалось, я вот-вот сгорю. Музыка больше не играла. Мы танцевали в полной тишине, я лишь считала про себя шаги: раз, два, три… раз, два, три… раз, два, три. Это отвлекало меня от назойливых, смущающих мыслей. Но, казалось, прижатая к телу Шерлока моя грудная клетка выдавала каждый мой вдох, и выдох, и быстрое, предательское сердцебиение. От стыда мне хотелось сквозь землю провалиться. Весь мир в миг перестал существовать, даже время ощущалось по-другому. Оно просто замедлилось. Воздух превратился в поток электрической энергии, и я опять услышала тот, уже очень знакомый приглушённый треск. Меня ударило током, и я попыталась освободиться от Шерлока, чтобы убежать куда подальше. Мне до смерти не хотелось, чтобы он увидел моё покрасневшее лицо, на котором можно было сжарить яичницу. Мы остановились, и детектив выпустил меня из своих объятий. Сказать честно, это было последним, что мне хотелось, чтобы он сделал. - Это… это было познавательно, - сказал Шерлок. - Думаю, это можно принять, как знак благодарности? – спросила я, не поднимая взгляда на детектива. – Не за что. Думаю, твоя партнёрша будет довольна. А я пошла спать. Зевнув, я почувствовала, настолько была обессилена. Шерлок замялся на месте, словно очень хотел что-то спросить. - Ты написала ответ Клайду? – Шерлок прокашлялся, словно хотел проглотить этот вопрос, но тот внезапно застрял в горле. - Посыльный уже забрал, - ответила я. - Почему ты не дала мне проверить ошибки? - А почему ты думаешь, что они у меня там есть? – полностью повернулась к Шерлоку. Он явно не ожидал резкого поворота всем телом, выровнялся, спрятал руки за спиной. - Ты просто не можешь писать без ошибок! – стал уверенно утверждать детектив. – Человеку, вроде тебя, вообще не свойственно быть грамотным. - С какой это стати я не могу писать без ошибок, Шерлок? Ты хочешь испытать моё терпение, или сделать мои нервные клетки ещё более нервными? – сонная, я начала сердито возмущаться, вспоминая все те упрёки, которыми Шерлок пытался вывести меня из себя. - Пускай ты всё доступно мне объяснила (что очень удивительно, учитывая уровень твоего интеллекта), я понял, как нужно танцевать, - Шерлок не знал ни стыда, ни совести. Он никогда не прекращал поливать меня грязью, удушать меня своим великим умом, не задевая моё маленькое самолюбие. – Это не объясняет твоего утверждения, что ты можешь писать без ошибок. - Да, сдались тебе эти ошибки! Иди лучше, поспи, - отмахнулась я. Я опять собралась пойти к двери, чтобы наконец пойти и доспать это грёбанное утро, как Шерлок опять заставил меня остановится. - Ты, словно раскалённый огонь, я не тяну к тебе руки, опасаясь, что ты сожжешь меня дотла. Ты, как навязчивая идея, что никак не идёт у меня из головы! – Шерлок злился. Ему никогда не нравилось, когда что-то шло не по его плану. Ему никогда не нравились перемены, он их боялся и гневался на себя из-за этого. – Я не знаю, что это за болезнь такая, но меня постоянно терзает какое-то беспокойство. Я не должен беспокоиться, но всё происходит совершенно наоборот! - То есть, ты хочешь сказать, что я – твоя навязчивая идея? – переспросила я, не понимая, что Шерлок хотел мне сказать. – Почему ты постоянно хочешь вывести меня из себя? Кажется, я тебе задавала этот вопрос не раз, но ты так и не ответил! - По твоей реакции, можно сказать, что у меня это отлично получается! И как ты справляешься со своим гневом? – Шерлок, будто издевался надо мной. Он издевательски оскалился. - Мне не нужно управлять своим гневом, я хочу, чтобы люди меня не бесили! – ответила я. - Самые сильные эмоции, которые человек может испытать в период влюблённости помимо радости и эйфории – это ненависть и ревность, - сказал Шерлок. – Когда человек влюблён, на него действует дофамин, вызывающий чувство удовольствия. Так же мозг реагирует на кокаин. Теперь я должен спросить, тебе нравится поднимать на меня голос, не так ли? - Меня всегда интересовало, почему ты никогда не извиняешься за такие вопросы? – интересовалась я, когда моё терпение доходило до точки кипения. - А я никогда не виноват, - ответил детектив. – Не моя вина, что ты так бурно реагируешь на правду. - Наверное, на курсах по борьбе с нарциссизмом ты был бы самым умным и красивым! - О, ты тоже так думаешь? – сыронизировал Холмс. - Боже, дай мне сил… - прохрипела я. – Ты всегда забираешь свои слова обратно… специально, чтобы придумать пообиднее, да? Лучший друг Джона Ватсона – психопат, который расследует преступления в альтернативу наркотикам! Это я к тому, что ты упомянул кокаин. Кому же, как не тебе знать, как он воздействует на человеческий мозг! - Ты душилась? – детектив начал принюхиватся, а потом громко чихнул. Мы стояли друг от друга на расстоянии в пять метров, и я не понимала, к чему был такой вопрос. – Откуда этот запах? Ах, неужели это твои феромоны? - Ты у нас просто эксперт по девушкам! А ты знал, что феромоны может чувствовать только взаимно влюблённый человек? Шерлок бросил на меня возмущённый взгляд. Его зелёные глаза злобно засверкали, я начала выводить его из себя. Детектив сделал пару уверенных шагов в мою сторону, а я попятилась назад, чтобы держать дозволенную дистанцию между нами. Но Шерлок настойчиво разрушал личное пространство между нами, подойдя ко мне почти вплотную. Я ощущала большую досаду, ведь чтобы посмотреть детективу в глаза мне нужно было поднять голову, а у меня пропали силы сделать даже это. Мне показалось, что пора было вешать на дверь табличку с надписью “Совершается преступление. Просьба беспокоить. И немедля!” Через миг я уже пожалела, что не ушла сразу, как только Шерлок становился невыносимым. Шерлок взял моё лицо в свои руки и насильно заставил меня поднять голову. И как он не обжёгся? У меня было такое ощущение, что от моего лица начал исходить еле заметный пар. Он заставил меня посмотреть ему в глаза. Я начала вырываться, но он был настойчив. Схватив детектива за запястья с желанием высвободиться, Шерлок настойчиво не умолкал: - Почему-то, именно сегодня я чувствую беспокойство сильнее, чем когда-либо. Почему? Почему я его чувствую? Почему я ещё не умер от такой высокой температуры? – глаза детектива бегали по моему лицу, словно отчаянно пытались отыскать ответы на вопросы. – Все доктора мне сказали, что я здоров. Так, почему именно сегодня я не могу сдержаться? Этот странный голос в моей голове не даёт мне покоя. Он побуждает меня на несвойственные мне вещи. Зачем, Милли? Я стояла, без мочи дышать. Шерлок впервые назвал меня по имени. Из-за этого факта, я начала сомневаться в реальности ситуации. На себе я ощущала горячее дыхание Шерлока, оно обжигало холодом кожу на лице, и заставляло думать, что я дышу тоже, в тот момент, когда я готова была уже закашлять от нехватки кислорода. Его лицо было настолько близко, что мне хотелось провалиться сквозь землю, только бы не видеть его. Между нами были миллиметры. Я начала слабеть на глазах, поддаваясь течению. Внутри сладко заныло. Казалось, ещё немного и я превращусь в песок, начну ссыпаться сквозь его пальцы и больше никогда не вернусь в прежнюю форму. - Сегодня я никак не смогу сдержаться, так что просто смирись, - Шерлок прижался ко мне губами. Я всем телом желала его оттолкнуть, дать громкую пощёчину и спросить, какого черта он делает, но у меня просто не было сил даже для того, чтобы поднять руки. Я думала, что Шерлок спятил, заболел опять, или же напился, но нет. На губах я ощущала тёплый, влажный, сладкий, реальный поцелуй. Он длился не долго, но мне казалось, что он длился целую вечность. Когда детектив отстранился, я увидела в его глазах застывший ужас, затем глубокое смятение, которое поменялось на невыносимое смущение. Он резко выровнялся, застыл на мне взглядом, мысленно спрашивая себя, какого черта здесь только что произошло, и вытер пальцем нижнюю губу, чтобы удостовериться, что ему не приснился страшный кошмар. Но Шерлок воспринял всё, как приснившийся кошмар. Он замялся на месте, затем очень занервничал, о чём сказал выступивший пот на лбу, и взлохматил кудри. - Нет, этого не могло произойти! – паниковал детектив. – Что ты со мной сделала?! - Э…эй! Это кому здесь нужно возмущаться ещё! – я пришла в себя, когда увидела обезумевшее от ужаса лицо детектива. – Ты сам это сделал! Я пыталась сбежать, но ты не дал! - Врёшь! Быть такого не может, чтобы я добровольно это сделал! – голос Шерлока сорвался на панический крик. - Ты меня ещё и по имени назвал! – я решила окончательно свести Холмса с ума. Шерлок опять подошёл ко мне, положил руки на плечи и начал меня трясти. - Я не мог этого сделать! – доказывал он мне, отрицая случившееся вещи. – Нам нужны свидетели, чтобы доказали, что я этого сделать просто не мог! - Знаешь, чтобы я хотела сделать с тобой в этот момент? Топить в ванне до тех пор, пока не перестанут идти пузыри! – я отряхнула руки детектива, одарив его гневным взглядом, и буквально выбежала из комнаты. Мне было и стыдно, и обидно. Стыдно, за то, что поддалась своим слабостям, а обидно за то, что Шерлок был настолько упрям, что не признавал своих поступков. На следующее утро мы все вчетвером сидели в офисе Майкрофта. Он, как раз закончил бегать по беговой дорожке, и расселся в кресле, вытирая вспотевшее лицо полотенцем. В офисе сидели озадаченные Джон с Мэри, и мы с Шерлоком. Мы сидели настолько далеко друг от друга, что вызвали подозрения даже у Майкрофта. Ему удалось вытащить нас из Бейкер-стрит, но журналисты смогли сделать пору тройку хороших фотографий меня в пижаме. Джон с Мэри присоединились позже. - Итак, я вас сюда позвал для очень важного дела, - Майкрофт как-то странно оскалился, обнажая свои идеально белые, блестящие зубы. - Почему я здесь сижу, и вообще разговариваю с тобой? – недовольно интересовался Шерлок, которого притащили насильно в главный офис Майкрофта. - Если это тебя утешит, я редко тебя слушаю, - ответил Холмс старший, победно улыбнувшись. – А сидишь здесь, потому что я тебя позвал. - А ты знаешь, что мозг динозавра был с грецкий орех? – спросил Шерлок, явно наводя своего старшего брата на очень интересные догадки. - Что же ты этим хочешь сказать, мой чрезвычайно умный брат? - Ну, не знаю, - сказал Шерлок, - возможно, этот факт должен был вызвать у тебя зависть, нет? Майкрофт лишь громко вздохнул, помассировал переносицу и достал из ящика стола белую папку. - А нам обязательно здесь присутствовать? – поинтересовался Джон. – Может, вы всё же обойдётесь без нас? Мы с Мэри должны был… - Это касается вас всех, - перебил Ватсона Майкрофт. Затем, он показал пальцем на папку и обвёл меня с Шерлоком взглядом. У меня в груди затаилось плохое предчувствие. – Здесь, в этой папке, самая секретная в мире информация. Увидев её, вы больше никогда не сможете нормально жить. - Майкрофт, ты специально поднял меня в шесть утра, чтобы говорить загадками? – интересовалась сонным голосом я, потирая заспанные глаза. Я была в своей пижаме, поверх которой была куртка и в домашних тапках. Было такое ощущение, что меня похитили из дома, когда я спала. На самом деле, всё было не так. - Мне точно обязательно всё знать, мистер Холмс? – спросила Мэри, у которой тоже были темные круги под глазами от недосыпа. - Только вы, включая и меня, будете знать, что происходит, - терпеливо продолжал Майкрофт. - Просто дай нам эту чертову папку, Майкрофт! – Шерлок не выдержал, схватил папку и открыл её. Майкрофт откинулся на спинку кожаного кресла. На его лице застыла большая вина, которую он пытался унять массированием переносицы. Казалось, у него началась мигрень, когда пальцы рук плавно перешли на виски. - Это что такое?.. – глаза Шерлока округлились в потрясении. – Что за вздор! Ты решил раньше времени меня в могилу загнать? - Если бы ты бы потерпеливее, я бы смягчил твой шок, - устало проговорил Майкрофт. - Но, ты же знаешь, что это – невозможно! – Шерлок почему-то сердился. Он не отрывал своего взгляда от папки, лихорадочно бегая глазами по написанному тексту. Плохое предчувствие разрасталось в моей груди. Джон практически сдался, когда пытался заглянуть в папку, когда Шерлок буквально не давал своему товарищу прочесть информацию в ней. - Говорят, если человек все время хочет спать, он чувствует приближение своей смерти. Удивительное в этом факте другое: почему половина населения планеты всё ещё жива? Вот что невозможно, Шерлок! Это простая формальность, не более! – Майкрофт немного повысил голос. Это заставило меня вздрогнуть, ведь я никогда не слышала, как кричит Майкрофт. Мне казалось, что вывести старшего Холмса было что-то вроде какого-то феномена, но увидев, как его нос сердито поморщился, я поняла, что в папке было что-то очень важное. Мэри не выдержала. Она выхватила из рук рассеянного детектива папку. Прочитав буквально пару строк, Мэри подняла свой шокированный взгляд на Майкрофта. - Ты уверен? – спросила она, тот лишь кивнул в ответ. – Тогда, Шерлок, тебе нужно просто с этим смириться, - Джон и сам заглянул в папку. Через минуту он поперхнулся воздухом, раскраснелся от того, что не мог дышать и постоянно бил себя кулаком в грудь, пытаясь расчистить для воздуха проход в лёгкие. Он тоже был чем-то потрясён, одна я сидела, и ничего не знала. Меня это начало злить. Но только я открыла рот, чтобы высказать всем своё недовольство, Майкрофт перехватил меня: - Шерлок, вы с Милли должны поженится, чтобы опровергнуть всё недопонимания с боку прессы. А точнее, не опровергнуть, а подтвердить. Тогда, от вас отстанут, а твой рейтинг подскочит вверх. Это не обещает Милли полную безопасность, но сможет заманить Мориарти в мою ловушку. - То есть, ты хочешь сказать, что намерен поймать Мориарти? Ты хоть сам веришь в то, что говоришь? – интересовался Джон. - Ты же знаешь, я никогда не женюсь, Майкрофт! – злился Шерлок. – Никогда! - А меня кто-нибудь спросил, хочу ли я этого? – вмешалась я. – Может, у меня есть другой человек, который мне нравится? Все покосились на меня. Наверное, зря я это сказала. Майкрофт стал гневаться, на его лбу выступило пару пульсирующих жилок. Он догадывался, о ком шла речь, и был совершенно против этого. Джон начал делать вид, что его просто не существует… ни в этой Вселенной, ни в другой, нигде. Он просто был в шоке. Лишь Мэри сидела, сверкая глазками, невинно моргала. В какой-то момент мне показалось, что это была её идея. Её безумная идея женить Шерлока, зная, что тот ни за какие коврижки не сделает этого.