***
Азир знал не по слухам, что лаверит, новое магическое оружие, эффективен на короткое до обиды время, а затем силы уходят в далёкий минус, поскольку заряд ведётся от жизненных сил, а не камней душ. Поэтому действительно сильный боец воспользуется им только в особых случаях. А хороший боец обязуется быть в идеальной форме, и физической, и духовной, чего про довакина сейчас сказать нельзя. Слишком худой, потрясённый и слабый, чтобы хотя бы превратить Твины в оружие, поэтому оставалось придерживаться тактики "переходить и прятаться". Несколько раз его едва не заметил крайний караульный, но, к счастью, он оказался то ли очень трусливым, то ли безмерно глупым, и подмога, с трудом обогнутая, так и не получила сигнала. Довакин воспользовался замешательством бретонца и принял уже третью таблетку. За такое пренебрежение каждый второй назовёт его сумасшедшим, но по-другому поступить вышло бы куда опаснее. Боль отступила, и бешеный приток сил сразу нашёл применение. Практически бесшумно довакин выскочил из убежища, пролетел над ахнувшим караульным; кувыркнувшись поблизости от кузницы, он перепрыгнул все пролёты подъема, приземлившись уже в нескольких шагах от пустой лавочки, и, практически долетев последнее расстояние, притаился за стеной башни. Довакин ещё никогда не двигался так тихо и быстро, потому и не смог обойтись без победного маха кулаком. Его счастье никак не отражали принятые вещества, ведь для такого варианта происходящего надо быть, наверно, самым любимым Сольвьём Ноктюрнал. Караульный громко выругался и топнул, поскольку ничего не нашёл на месте, где несколько минут отсиживался беглец. - LaaS-Yah-Nir После повторного "Шёпота ауры", Азир удивился отсутствию алых огоньков впереди, но не стал задерживаться. Пока он спускался, оставалось немного времени на раздумья. Определённо, у судьбы другие планы на довакина, нежели у властей. ...Недавно он ушёл из города через деревянную дверь, стойко ожидающей после спуска по винтовой каменной лестнице, какую-то позабытую и брошенную, что, увлекался бы Азир поэзией, непременно посочувствовал бы ей. А так он поблагодарил дверь за существование. Далее его встретили два пути: порт и маяк. Впрочем, выбор особо не затянулся, и норд, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, раздавил в себе жалость и заставил себя бежать, пока силы окончательно не иссякли.***
- Эй! Ты! А ну стой! Азир остановился только из-за того, что дорогу загородил здоровяк в тяжёлых доспехах с открытой шеей. Бандит что-то прикрикивал про деньги и располосование, но слабый на вид норд никак не реагировал, что дало бедокуру отменную причину перейти к более весомому аргументу. Топор смотрелся весьма впечатляюще, но он скорее походил на декоративный подарок, нежели на долговечного спутника, и, бесспорно, был украден у караванщиков, вероятно, уже мёртвых. А размахивался здоровяк неуклюже и грубо, совсем не понимая, куда и когда направить силу, что делало из него лёгкую жертву. Тем не менее, Азир прокусил нетаявшую во рту таблетку и уже с новыми силами легко увернулся, схватил разрисованное древко, а затем на снег свалилось бездыханное тело с впившимся в лицо сувениром. Азир рассеянно осмотрелся и непринуждённым шагом взял путь к полуразвалившемуся форту. Стоящие поблизости разбойники шокированно пронаблюдали за смертью их главаря и устремили округлившиеся глаза на фигуру в рванной форме. Она двигалась как-то вяло, пошатываясь и быстро оправляясь, не обращая на присутствующих и толики внимания. Атаковать его, однако, не хотелось никому. - Это усопший, - пролепетал побледневший громила. - Говорят, их лучше не трогать, - поддакнул второй. - Может, ну его? - А ничего, что там наши вещи? Давайте просто убьём его! Нас четыре, а он один. - предложил третий, чей голос также не блистал уверенностью. - С чего вы решили, что он нас не обманывает? - Может, проверишь ещё?! - рыкнул единственный орк в банде. - Мелких никогда не жалко! Вспылив, третий решительно затопал к Азиру, и когда он приблизился, до сильного удара по незащищённому затылку оставался короткий полёт булавы. И вдруг загадочный норд заговорил хриплым замогильным голосом: - Где же ты, Дариус? Где ты? Вмиг напуганный Дариус остановился и начал медленно отступать от норда, продолжающего идти прямо. Лишь сейчас до головореза дошло, что настоящий цвет поношенной формы гораздо светлее, а такая бледность недоступна живым, что можно сказать и про худобу, более ужасную, чем у бедняков. И больше всего пугала аура вокруг него: она принадлежит беспощадному и опытному убийце. "Откуда, Обливион его забери, он знает моё имя?!" - ...Дариус, я знаю, ты где-то рядом. "Нет, нет, нет! Я хочу жить!" Головорез ускорил отступление, пока не добрался до своих. - Ну что? - как можно мужественнее поинтересовался орк и дёрнулся, увидев лицо норда. - ОН НАСТОЯЩИЙ!! - От-трубим г-голову! Чет-твертуем! -заикаясь как и всегда, карманник замахал перед собой простеньким кинжальчиком, пока не был остановлен ещё одним сородичем. - Да он нас сам убьёт! - затараторил по привычке главный знаток баек. - В-выст-трелить в серд-дце! - У них нет сердца! - А ЧТО ТОГДА?! - Он что-то говорил? - ОН ИЩЕТ ЧТО-ТО! - Продолжал вопить Дариус, утаив часть истины. - Т-так п-пусть заб-бирает! - НОКТЮРНАЛ НАКАЗАЛА НАС ЗА НЕПОКЛОНЕНИЕ! - Не ори, болван! - МЫ ОБРЕЧЕНЫ НА РАЗОРЕНИЕ! - З-затткнись! - МЫ ПРОКЛЯТЫ! - Да завались ты, ублюдок! Четвёрка ещё долго кричала впустую, пока утомлённый и ужасно голодный довакин бродил по старому форту. Его силы в любой момент должны отказать вместе с сердцем, но он продолжал искать что-нибудь, что можно выпить или съесть. Сейчас его сможет спасти только энергия. Его путь петлял, но голодная интуиция в итоге завела его точно к сладким рулетам. На столе нашлось много чего интересного, но внимание норда привлекли именно помидорки, способные утолить и голод, и жажду. Хотя, чего уж утаивать, помидорки - вторая страсть довакина. Он отказывался понимать, насколько легка была добыча, поскольку в приоритете всё ещё стояло спасение собственной жизни.***
Тяжело сражаться против двемерских машин в одиночку, и гораздо сложнее - тащить отобранный металлолом после побоища. Но Вейгар едва ли не пел от счастья, ведь он нашёл не только все нужные детали, так ещё в сумках уместилось ровно столько, чтобы не возвращаться. Он обнаружил руины примерно месяц назад, но до конца так и не дошёл. Впереди оставались смертоносные ловушки и громадные машины, а значит, ещё больше интересных трофеев. Здорово, не так ли? Вейгар преодолел последнюю лестницу и впервые за несколько часов вдохнул воздух поверхности. Он радостно оглядел знакомые холмы и ряды деревьев и, поставив груз, блаженно потянулся, при этом почти потеряв равновесие. Хотелось спать, но для этого в лесах слишком опасно. Пренебрегая дефицитом маны, несколько портящим кровообращение, Вейгар скороговорочно зачитал простенькую формулу Восстановления. Прибавилось немного сил, и на таком раскладе пришлось остановиться, чтобы окончательно не обнулить ману. "Если потороплюсь, то успею к закату и не встречусь с особо сильными хищниками" Улыбнувшись по своему обычаю, он поднял тяжёлые сумки и быстро зашагал к обители. ...Слух Вейгара вряд ли отличался от обыкновенного, но он точно слышал какой-то шорох, будто кто-то переплетал ногами и, окончательно запутавшись, упал. В светлой голове провертелось несколько пессимистичных вариантов случившегося, однако эльф всё равно устремился в сторону звука, оставив ценный груз у подножия случайного дерева и собрав все остатки бдительности и воли. Усопшие - одна из ключевых проблем этих лесов, и от проблемы лучше всего избавляться сразу, чтобы она не распространилась. Мертвецы здесь восстают от сильного проклятия, наложенного каким-то то ли гением, то ли психом относительно недавно, и их могущество прямопропорционально времени их новой жизни. Архимаг слышал, что и этого леса раньше не существовало, отчего он сделал расплывчатый вывод, что неизвестный хорошо владеет стихией земли. А может, владел; известного мало. Звуки не возобновлялись, но архимаг каким-то чувством знал, что ему не показалось. Случилось уже такое, что усопший сидел в засаде, а потом напугал Вейгара настолько, что пару минут он не мог отпустить древко посоха. Не очень-то хотелось попасть в подобную ситуацию снова. Довольно скоро глаза уловили очертания белых рук и лица; Азир лежал на боку, потеряв сознание в неожиданный для него момент. "Изнеможение", - понял архимаг и озадачился. Очевидно, довакин сам не пойдёт, и его придётся нести. Это займёт всё оставшееся время. Без шанса на возврат. "Ничего, найду потом эти сумки" В тот момент архимаг жалел только о том, что не мог подлечить его, чтобы хоть как-то облегчить беспамятство. Для этого понадобится целый ряд зелий и море концентрации, ибо Восстановление никогда не являлось сильной стороной молодого заклинателя. Повторив учения Шако (если, конечно, перетаскивание некогда любопытного ренгарда из Рифтена таковым считается) с максимальной точностью, Вейгар смог закинуть норда на плечи. Архимаг сразу отметил, что он стал слишком лёгким для своего роста, хотя нести его всё равно нелегко. Азир дышал медленно, тяжело. Значит, до их встречи он прошёл очень много, не останавливаясь. Его экипировка также привлекала вопросы; ещё норд безоружен, зато на поясе закреплён полупустой мешочек - уж точно не с деньгами - и поверх старых перчаток слегка поблёскивали два необычных кольца. От них исходила нетипичная энергетика, неусиливающая и неослабляющая, как будто находящаяся в двух местах сразу. Однако Вейгар решил не торопиться с расспросами. Нужно дать Азиру собраться с мыслями, и он сам расскажет.***
Азир чувствовал себя очень неловко перед улыбчивым другом, держащим поднос с едой. Представлял, как много сил он потратил, чтобы довести внезапно выпавшего по дороге товарища до нормы. Относительной, но нормы. Довакин точно помешал и сбил все графики бурной деятельности учёного, а, может, и оборвал начало гениальной идеи. Да, Вейгар никогда не позволит себе грубости окружающим, но досада поблёскивала в его если не взгляде, то ауре. - Тебе нужно больше есть, сам понимаешь. Норд, впрочем, не имел ничего против, да и стоит отдать должное архимагу: он учёл пристрастие друга к помидоркам. - Ты очень напугал меня своим внезапным появлением. - Извини, я хотел дойти до замка, но так и не дошёл. Спасибо, что донёс. Вижу, ты очень устал. - Я не мог оставить тебя. Вейгар убедился в том, что Азир сейчас не в том состоянии, чтобы тянуть балладу о своих полугодовых злоключениях, и чувствовал, как в душе довакина что-то давило; обычно любознательный и спокойный, сейчас он выглядел разбитым, скорбящим, лишённым чего-то особо важного, и при этом его не волнует, как сильно он износил себя. Словно готов бежать, дай ему малейший повод. - Прошу, спрячь всё это от меня. - Азир кивнул на тумбочку с тремя вещами. - Можешь делать с ними, что угодно, но так, чтобы я их больше не увидел. Вейгар бросил любопытный взгляд на предметы, а затем отвернулся, словно забыл об их существовании. - Хорошо, но сначала ты поешь, а потом уснёшь. И говорил он так, будто не сомневался, но в то же время интонация не совпадала с той, которую можно услышать от высокомерного альтмера. У Вейгара вообще многое с таковым расходится, и Азир счастлив, что у него есть такой добрый друг.***
- Пошли, пошли! - прокряхтел архимаг, толкая довакина из двери. Противостоять тому, кто заведомо сильнее, сложно, однако всё становится ещё хуже, когда оный пьян до возмущения. Но на этом всё не останавливалось: даже пошатываясь, Азир умудрялся выворачиваться из дверного проёма и беседовать с собутыльниками. Представление захватило внимание всех, кто сидел в таверне или проходил мимо, даже стражники ненадолго задержались. И при этом было весело всем, если не считать Вейгара, измотанного дорогой и неожиданной выходкой друга, с которым было пройдено не так уж и мало за каких-то четверо суток. Планировалось переночевать в таверне Рорикстеда и возвращаться, но, похоже, мир создавался на оплошностях. Здесь же один отвлёкся, а второй... с ним уже сложнее. - ... и я сказал ему: "Дариус, пить - вредно!" - А он что? - спросил один из собутыльников. - А он ржёт. Вот же счастливый ублюдок: пьёт и не пьянеет! "Зато тебе внезапно захотелось!" Вейгар снова попробовал взятие тараном, но не рассчитал силы, и эффект превзошёл желаемого: он не только вытолкнул норда, так ещё и прокатился с ним по деревянной лестнице. Они, несколько ругательств спустя, плюхнулись на дорогу, создав небольшую пыльную волну, которую тотчас развеял неумолкающий ветер. Азир не был бы собой, если бы не использовал какой-то приём, чтобы непременно придавить противника сверху, однако по-пьяни, как оказалось, стериотипы аннуляются: довакин послушно раскинул руки и выжидающе уставился на эльфа. - Убей меня, Дариус, - как-то странно попросил он и задержал дыхание. - Размечтался, - ответил и архимаг и наконец улыбнулся: теперь-то маны хватит для телепорта, и весь этот казус закончится намного быстрее. - Жги, ломай, кромсай. - Протрезвей сначала. Вечерний Рорискед охватил мягкий свет, и с тех пор будущих разыскиваемых потеряли из виду.***
Никогда не имея опыт с пьяными, можно здорово так выдохнуться. Вейгар крайне удивился, когда готовый к расправе норд опрокинул нависшего его и бросился наутёк. Встав и немного оправившись после резкого убавления резерва, архимаг глубоко вздохнул и принялся догонять пьяного товарища. Держался Азир слишком хорошо для обладателя хмельного состояния. Чёрновересковый мёд не помешал ему держаться весьма ровно, разве что при этом слегка портача с траекторией. Может, Вейгар бежал быстро, но Азир всегда был быстрее. При таком раскладе быстро поймать неблагодарного довакина становится нереально. Жильцы замка испуганно отскакивали в стороны, но, немного поразмыслив над происходящим, тихо посмеивались. Пусть веселятся, Вейгар ничего против не имел. Сейчас нужно остановить Азира, чтобы он ненароком не пострадал и не навредил другим, а остальное решится гораздо легче. Окосевший носился по коридорам и поворачивал голову, будто искал кого-то. Он буквально летел по лестницам, продолжая мучить и без того уставшего друга, пока они не достигли башни, вместе с тем пересчитав все лестницы. Вейгар в предвкушении окончания этой глупой беготни поднажал, но накопившаяся за несколько дней усталость опять проявила себя. Прямой нос под сопровождением очередного ругательства едва коснулся последней ступени, чему, следует отметить, эльф не мог не порадоваться. Поднявшись и быстро посмотрев на ушибленные ладони, Вейгар начал зачитывать заклинание Восстановления и бегло искать Азира. Небольшой прилив сил взбодрил архимага, и уже на холодную голову удалось заметить сгорбленную фигуру. Было темно, но цвет кожи сразу выдал норда намётанному глазу. - Я не достоин жизни, друг мой сердечный! - выпалил довакин. - Почему же? - решил подыграть архимаг, приближаясь. - Потому что я не справился с испытанием! Я слабак. Меня поймали, как нечего делать. Представь себе, меня, взрослого человека, победила какая-то малявка, пусть и генеральша. Иголочкой! На меня ещё пялилась императорская рожа. И всё! Потерял сознание от боли! Я проснулся, и всё равно было больно. Даже кричать не мог. А затем стало ещё больнее, и я снова отрубился... Азир долго рассказывал про свою незавидную жизнь среди камней, цепей, алхимиков и агонии, не кончающейся целых полгода. Он не сопротивлялся, что дало Вейгару шанс спокойно довести его до спальни. Пусть от собеседника несло удушающим перегаром, его слова падали камнями на сердце. Архимаг невольно представил себя на его месте. Лишённого свободы, света, общения и нормальной жизни по самым низким стандартам: даже нищий жил бы лучше него, запичканного ядами и наркотиками. Иногда его подкармливали бы, чтобы уж совсем не прогнулся, и на том видимая забота закончилась бы. Разумеется, архимаг ни за что не узнает подробностей, но картина при любом раскладе ужасна. Какие здесь шансы хотя бы выжить? Вейгар расстерялся. Как при таких условиях Азир постоянно пытался бежать? Что помогло ему остаться в здравом уме после этого? Откуда только появилось столько сил и терпения? - ...Имперские крысы называли меня пешкой... или рассказывали про Пешку? А-а, не важно! Дали мне потом два меча, меш-шчек, а дальше не помню, как следует... Я видел, как они умирали, но не мог остановиться. Те мечи будто сами по себе двигались! Твины не какие-то парные мечи - уж книги врут мало -, а две составляющие одного из сильнейших оружий последнего столетия. Вейгар недавно обыскал все разделы своей гигантской библиотеки, связанные с этими клинками, но узнал из них не так уж много, как хотелось бы. Поэтому он пока не способен объяснить причины "самовластия" этих мечей. Азир судорожно вдохнул, и его голос наполнился совершенно другими оттенками. - Да почему я ещё там не перерезал себе глотку?! У меня больше нет права на жизнь!! Я не заслуживаю даже лёгкой смерти! Пусть Дариус найдёт меня, иначе я сам прийду к нему! Я хочу провести свою жизнь в пыточной вместе с ним. Я хочу, чтобы он пытал меня!! Пусть кромсает, пусть расставляет клейма, пусть вырывает всё, что можно! Я хочу страдать от его рук! Он уже никогда не простит меня... "Вот так откровение!" - изумился архимаг, на миг даже позабыв, что друг не трезв. И ему стало тошно от своего былого стремления разузнать о корнях инцидента в лесу. Теперь он знает, только впечатление и дальнейшие его отголоски отдают горечью. Вдоволь накричавшись, Азир существенно поник, но не заплакал, что часто случается у людей в подобных ситуациях. Вопреки предположениям Вейгара, в глазах довакина блеска не было; лишь зрачки сильно расширились. "Ещё бы не устал", - подумал архимаг и усомнился. - Вей, прости... - Поговорим, когда протрезвеешь, - пообещал Вейгар, не услышав дальнейшего развития мысли друга. Архимаг понимал, что ночь для него ещё не заканчивается; она будет тяжёлой.***
Азир проснулся и долго не мог собраться с мыслями, а когда собрался, не смог и пошевелиться. Его придавили и так оставили, причём, кажется, давно. Опустив глаза, он узнал по взлохмаченным белым волосам знакомого альтмера. И у кого он только выучиться так крепко хвататься? Ах, да, он же видел один такой приёмчик против обнаглевшего Шако... - Вейгар, - то ли процедил, то ли прохрипел он и крякнул, когда заспанный эльф приподнялся и надавил сильнее. - Не пей, если не умеешь! Клянусь Исмиром, ещё раз будешь буянить в таком состоянии, останешься ночевать на улице! Угроза прозвучала весьма неубедительно, но довакину было не до смеха. Когда же архимаг слез, Азир отдышался и взялся за голову. - Ничего не помню. - Ничего интересного не случилось. Ты напился и начал нести самую разную чушь, а я тебя дотащил сюда. - Сильно сопротивлялся? - Было немного. - Значит, случилось, - усмехнулся довакин. - Спасибо, что не оставил. - Всегда пожалуйста. Не расскажешь, почему тебе вдруг захотелось скупить всю выпивку в таверне? Азир бурно увлекался горячительным в последнее время, что противоречило ему и волновало всех жильцов замка, и закончилось всё это бурной пьянкой. Только зачем? В следующую минуту Вейгар вспоминал, каково паниковать, потому что физиономия Азира сильно похолоднела; его начало потряхивать. - Помнишь, я отдавал тебе мешок с красной верёвкой? Принеси её, пожалуйста. Не успел архимаг среагировать, как запястье придавило недвижной хваткой. Учитывая лишь то, что довакин давно владеет болевыми захватами и действует на автомате, освободиться от такого капкана колкой боли по всей руке не получится. Вейгар едва удержался на ногах, чего не сказать о слезах. - АЗИР! - Больно... она везде! Снова увидев у довакина широкие зрачки, практически спрятавшие оранжевое кольцо радужки, Вейгар отдалённо понял, что друг сейчас мало чего понимал сам. Ему гораздо больнее, до потери рассудка. На ум приходила только одна причина: ломка от тех наркотиков, что ему ввели за ту половину года. И в том мешке были таблетки с отравой, которые должны помочь ему ровно до следующей ломки, поэтому Вейгар ни за что его не даст. - Нет... пожалуйста. Я больше не вынесу этого. Только не темница, не надо. Болезненный захват постепенно ослабевал, и архимаг воспользовался этим. Отцепиться вышло, конечно, не так просто, как казалось, но больше Вейгар не медлил. Ещё прошлой ночью он искал обезболивающее в лаборатории. Оно предназначалось для исследований и перетерпело некоторые изменения в свойствах, но дружба у архимага всегда стояла на первом месте, поэтому небольшая фляга ожидала поблизости, а не двумя этажами ниже. - Выпей это. Азир послушался, вряд ли понимая для чего. Эльфу пришлось немного помочь, чтобы дрожащие руки не выронили сосуд, затем их окружила тишина. Сначала довакин поморщился, одним видом показывая то, что черновересковый мёд был намного приятнее, но вскоре он стал больше похож на здорового человека. - Лучше? - Голова кружится, но лучше так, чем... ну, ты видел. Он смущённо отвёл взгляд в сторону кожаной фляги с непонятной надписью на эльфийском и вернулся к необычным глазам друга, таким же чистым, как длинные пряди. Азир мог только догадываться, как он ими видит и что именно они сейчас выражают. Он заметил влажные следы на щеках и ошарашенно зыркнул на запястья. Тогда у альтмера рукава были закатаны, и найти свежие синяки не составило труда. Сердце у норда защемило от очередной порции вины, но Вейгар быстро вытер слёзы и чрезвычайно искренне улыбнулся. Эх, до чего же просто Вейгар прощает все выходки Азира! - Вейгар, прошу, - заговорил довакин приглушённо, словно был отруганным ребёнком, - что бы ни случилось, никогда не слушай меня во время ломки. Я не хочу умереть от таблеток. Лучше это сделает Дариус. Действительно, чтобы не сойти с ума от бесконечной боли, к ней мало привыкнуть. Её нужно принять. Полюбить. Вейгар вполне входил в положение друга, ведь он не выбирал, а боролся за жизнь и обошёлся лишь небольшим расстройством психики, когда должен был остаться без волевого стержня и беспрекословно служить Империи. Да, ему не удалось совладать собой во время резни, но враги знали, к чему его готовить. Азиру и Дариусу ещё повезло, однако оставалось не совсем понятно, почему довакин не убил его. Быть может, его воля пересилила чужую? У Вейгара имелось несколько вариантов ответа, но сказал то, что из них выходит: - Ты не виноват в произошедшем. - Неправда, - незамедлительно возразил Азир, становясь всё отстранённее. - Никакой человек не станет убивать близких друзей, если они невиновны. В нём всегда будет оставаться то, что остановит его. Оно и делает его человеком. Может, от убийцы это прозвучит глупо, но у меня этого тогда не было. Те мечи, которые сейчас должны пылиться где-то далеко, будто управляли мной, преследуя что-то и сметая всех, кто вмешивался. Не хочу больше убивать. Просто хочу быть убитым. Я заслуживаю возмездия. Вейгар не стал спорить, поскольку знал, что его слова бесполезны. Переубедить сможет только сам Дариус, но и он пока не готов: всё произошло совсем недавно, полтора месяца назад, с позволения.