Последняя грань

Никто не может проследить момент, когда чёрный сон, лишённый всех чувств, вдруг обретает краски сновидений. В голове появляется лишь чувство погружения с определённым набором знаний, и к моменту пробуждения всё это распадается на такие мелкие осколки, что неподготовленная память не всегда успевает ухватить хотя бы суть произошедшего. Тем не менее, даже осознанные сны никогда не позволят запечатлеть все детали: по своей природе, человек не способен на пресечение указанного ему предела, и один из таких ограничителей - подсознание. У сверхлюдей предел ограничен только осведомлённостью и ответственностью: всё-таки сброс оков всегда сменяется расплатой, и впадение в спячку - ещё не самое страшное наказание. Ренгар провёл длительное время в полном параличе, будто бы углубившись в самый крепкий беспробудный сон. Контролировать здесь время - напрасная затея, но он определённо чувствовал, как рана, едва не убившая его, постепенно заживала: сначала остановилась обильная кровопотеря, осушающая тело, затем жгучий поток боли мучительно переходил на неприятные зуд и покалывания, и только под самый конец привычное ощущение померкло и растворилось, даровав абсолютное спокойствие, сравнимое с мёртвым. В один момент Ренгар потерял ниточку, по которой знал наверняка, что всё ещё жив, но никакие чувства не могли настигнуть его, за исключентем томительной скуки. В определённой степени, он был увлечён столь уникальным состоянием, ибо чувствовать то же, что и павшие, оставаясь при этом живым - невозможно как-то иначе. Но всё же преодолевало желание открыть глаза и сделать первые глотки полноценной жизни. Со временем ослабевший разум успел восстановиться, но в столь плачевном состоянии далеко не шагнуть: спячка перекрывает всю магию, не оставляя возможности даже на элементарную связь с душой, разделяющей с Ренгаром одно тело. На данный момент он крайне ограниченно анализировал, имея способность выяснять только очевидное, но этого хватало, чтобы не начать сходить с ума от идеальной стабильности бесконечного ничего. Конечно, перед глазами мелькал не только безнадёжный чёрный. Мозг улавливал и другие слова помимо внутреннего голоса. Глубокий сон всё же имел сновидения, нечёткие, обрывистые, но понятные. Сначала Ренгар видел хищный оскал Бестии, резко сменившийся на немой крик. Похоже, ей тоже было больно после прямого попадания, но и ему далеко не щекотно. В разгар того сражения особо не думалось, и бой вёлся скорее на инстинктах, чем на расчёте. Теперь-то данмер усвоил новый урок: от "Безусловного сечения" может спасти только "Безусловный блок", и никакая толщина магической стали не выстоит. А за те несколько минут Ренгар успел приложить немалый резерв на созидание оной, и, чего таить, зря. Он вообще мог не вмешиваться, но в такой паршивой ситуации не смог подействовать против потрёпанной совести. Пусть Дариус не его сын, а всего лишь Слышащий, проваливший задание и ставший ключевым катализатором беспорядков в городе, его отцом был не последний знакомый. Атрокса нельзя было назвать желанным родственником, но перед ним оставался должок, не опускаемым простым "спасибо". Сердце каждый раз обливается кровью при попытке вспомнить причину, а интуиция безустанно бьёт по когда-то незнакомому чувству долга. "И откуда же столько самоотверженности набралось у нарцисса вроде меня?" - медленно размышлял Ренгар по нескольку раз, но так и не нашёл ответа. Во второй раз в памяти отложились отдельные кадры: своё потрясённое лицо в отражении, вход в убежище, гордо названным замком за "внутреннее устройство", внезапное требование Кассадина впасть в спячку, чей-то пронзительный крик во время собственного падения с лестницы, к счастью, вовремя прерванным, и темнота, сопровождаемая ощутимой кровопотерей. На самом деле, Ренгар помнил гораздо больше подробностей той злополучной пары дней, но они ему не нужны, ибо эти крупицы несли за собой много больше, чем всё остальное. По ним он осознал, что спячка была неизбежна, нужно было зацепиться хотя бы за неё, чтобы не погибнуть. Уж лучше помучаться в тоске и исцелиться, чем лицезреть выпавшие из открывшейся "царапины" органы и умереть на радость Чистильщикам. "Кассадин спас нас обоих. Хотя тоже мог гордо отказаться в ответ. Похоже, он хочет сразиться с Бестией" Последнее видение помнилось хуже всего - отдельные черты, по которым узнавался Кассадин, и движения его пересохших губ, повторяющих одно и тоже, но Ренгар не имел ни малейшего понятия, что пыталась сообщить эта душа. Весьма иронично, учитывая то, что они безызбежно связаны, хотя сожаления от этого не убавлялось. Пришлось перестать возвращаться на столь неблагоприятную тему, сокращая и без того скромный набор пищи для размышения. К сожалению, её час тоже иссяк, и Ренгар остался в полном одиночестве, давящем и вводящем в отчаяние. Естественно, как глубоко уважающий и гордый за себя воин, он терпел и пытался отвлечься "ненужными" воспоминаниями, но и этого в бесконечности много не бывает. Он как будто бежал, не различая ни расстояния, ни дороги. Окончание этого безумия вовсе не представлялось, и уверенность в себе неумолимо пропадала. Последние силы начали подходить к концу, и последнее, о чём пришла мысль, - смерть намного лучше. Но самовлюблённый воин так и не сдался. Очередная секунда, и в темноте мелькнуло ещё что-то. Увлечённый чем-то новым, Ренгар, однако, не чувствовал ничего хорошего. Интуиция предчувствовала очередную порцию душевного яда. А настолько ли это плохо, как изначально кажется? Путник, практически сошедший с ума от жажды, бросится к воде, не задумываясь о её возможном вреде. И Ренгар видел между ним и собой точную аналогию. Ещё один миг в бесконечности, и показался неразборчивый силуэт, преобразовавшийся в приметные очертания фигуры, излучающей совсем уж слабенький серебристый свет. Некто, одетый в невзрачный балахон, приближался, подвергая Ренгара во всё больший болезненный шок. Он узнал некогда живого проходимца в плавных движениях хрупкого высокого тела и длинных развевающихся волосах. Ясуо выглядел совсем не таким, каким обычно бывает, а хмурым и суетливым. Попав под туман привитой задумчивости, Ренгар не заметил, как на его плечи опустились две совсем слабые руки. Казалось, Ясуо стал как-то ниже, но всё же он опустил голову, чтобы смотреть брату прямо в глаза. - Мне осталось немного, - сухое предупреждение, - я умер вампиром и смогу переродиться кем-то другим. А ты живи и не дай Дариусу проиграть. Он всё-таки не смог сдержать свои настоящие чувства, и Ренгар тут же оказался в объятиях. По хватке ясно ощущалось, что это последнее, что можно было сделать живому. Последнему Морнингстару из старшего поколения. - Прощай, Ренчик. Ренгар всем своим существом желал посодействовать, но его неподвижное тело могло лишь ощущать исчезновение последних частиц души старшего проказника, некогда самым весёлым существом в его жизни. Да, он уже умер, и его никак не вышло бы спасти, но почему-то Ренгар чувствовал гораздо больше печали, чем в момент, когда перед ним лежали трупы его семьи и Дариус, единственный выживший, едва заметно подёргивал кулаком и повторял в бреду: "За что?". Возможно, оно и к лучшему, что в спячке спектр его чувств не позволит упиваться горем, но особо задуматься об этом, как ни странно, не успелось. Бесконечный мрак пошатнулся, как будто кто-то решительно принялся будить Ренгара. Установленные рамки растворялись, и сладостная свобода рванула как вода из прорванной плотины. Однако не успел он ощутить тяжесть собственного тела, как рука двинулась против его воли: Кассадин бесцеремонно перехватил инициативу, и едва отошедшее от паралича тело перешло в нападение.

***

Даже в лесных просторах свет находил путь к земле, пытаясь согреть и её. Здесь, в бесснежной части Скайрима, бывает довольно жарко, особенно после пребывания на севере. Увы, путь должен закончится здесь, и другой дороги нет. Придётся терпеть здешнюю оживленность (хотя за последний час это немного скомпентировалось умертвлением парочки глупых животных) и наглость растительности, ветки которой возникают в самый последний момент, вынуждая познакомить их с тростью. Со временем адаптация показывала себя лучше, но для полной уверенности не доставало чего-то знакомого. "Наверно, стоило заходить в лес с юга, а это немного выше запада, так ведь? - упущенная из вида хвойная листва щекотнула щёку, будто бы пытаясь поправить мысль, и она была понята, - Вздор! Запад находится напротив севера, а он в свою очередь чуть правее востока. Элементарно же!" Сразу после этого, нога вступила в какой-то овраг, и трость вновь спасла своего владельца, ухватившись за кружево кустарника. Правда, пришлось задержаться из-за очередной загадки дня: как же теперь её оттуда вытащить, но и тут нашлось решение. Ну и что, если растение внезапно выпрыгнуло из земли и от испуга схватилось за высокую ель? Вполне хватило пары секунд, чтобы забыть об этом происшествии и спокойно пойти себе дальше, обводя особо яркие просветы и трогая перевязку на шее. Картус периодически касался её, ведь иногда кровь не чувствуется, а одежду пачкать не хотелось бы: нынче хорошее зелёное одеяние для мага с красным обрамлением - ужасная редкость. А он не любит что-то искать, за исключением очернённых поступками душ. Картусу не нравились ещё две вещи: тепло и свет, так как сильно ассоциируются с огнём, слепящим и обжигающим. Всегда кажется, что секунда, и вся нежность обратится в пекло. Наверно, это глупо, но не следует ожидать иного от уроженца Пустоты. Или стереотипы опять затемняют разум? "Это же надо было так спрятать целых два убежища! Убить бы за такую идею, да только глупее греха, чем суицид нет..." Данмер хмыкнул, стараясь не задействовать повреждённые голосовые связки больше обычного. Пусть ранение затягивается, иначе лютня совсем заплесневеет, пока певец выздоровит. "Если я всё-таки перепутал восток с юго-севером, то так оно и будет. Однако я не могу никак вспомнить, куда я в последний раз положил её. Вроде бы на кухне, где хранят оружие, хотя и на полигоне может оказаться: неспроста же туда пианино поставили? ..." Абсолютно серьёзно размышляя в подобном ключе, Картус несколько раз раздасованно отвлёкся на напавшую на него нежить, пока его не осенило. "Почему здесь разгуливают усопшие? Разве Ясуо не должен за ними следить?Ах да, они же на всех нападают! Мне случаем голову не задело, когда меня практически обезглавили? А то мне кажется, что посещение Пустоты пошло не только на пользу. А ведь обидно, если это так! Я зря что ли прожил столько лет?" Настроение, однако, резко прибавилось, когда размытое зрение уловило знакомый силуэт старой базы, где он некогда пытался научить Ренгара наипростейшему заклинаню Колдовства, но той бездарности доступен разве что узкий коридорчик Изменения, хотя и трудного для типичного эксперта. Зато талант его племянников, Дариуса и Морганы, определённо, передан от отца, что довольно странно, потому что Атрокс приходится Ренгару братом-близнецом. Правда, их объединяет занудство, но это хорошо, что на таких есть неунывающий старший брат. Да, по поведению Ясуо сложно по-началу определить тёмную лошадку, но именно он умудрился привлечь его внимание к скромной семейке Морнингстаров. Скромной до тех пор, пока они не привыкнут к тебе. "Ах, воспоминания! Наверняка детишки сейчас бесятся на этажах и лестницах, а взрослые... что-то язык не поворачивается их так называть" Поглощённый безмятежным раздумием, певец перемахнул через высокий холмик, отметив уже в который раз, что идея перестроить старое убежище увенчалась крупным успехом: уютных прохладных теней стало намного больше. Отовсюду повеяло неожиданной тишиной, изрядно насторожившей после того, как в ней появилась энергетика смерти и тёмной магии. К первому претензий никогда не возникало, а вот второе редко, когда не напрягает. Картус почувствовал четыре особо густых скоплений и уже приготовился к нападению, но они даже не вздрогнули, словно им не было дела до потенциальной жертвы. "Воскрешённые и сохранившие разум усопшие... Всё бы ничего, если не их выбор. О чём думала Глим, даря им не-жизнь?" Певец решил пока не разбираться с ними, так как не было за что, но всё-таки не стал упускать их из виду. На случай, если он ошибся насчёт неожиданных "союзников". Пришлось немного помучаться с поиском входа, но то лишь цветочки по сравнению с паролем, который треклятая дверь, определённо, забыла! - Только глупец не посчитает жизнь величайшей иллюзией. - Недостойного ответ, - прошептал зачарованный проём. - "Недостойного"?! С тобой говорит Чистильщик, Судья потерянных душ! - занегодовал и без того седой данмер, пригрозив тростью. - Таких как я не больше, чем Изначальных, и то они считаются с нами, когда умирают. А чем ты, дверь с костями, лучше простого человека, раз смеешь оскорблять того, кто выше всех сверхлюдей? - Что есть величайшая иллюзия жизни? - невозмутимо вторили ему. "Спокойно... Ренгар сказал, что пароль был в данстарском убежище, а затем его поменяли и бла-бла-бла. Что он тогда сказал? А, он дал подсказку: "То, без чего остались мои братья". "А ты?" - тогда спросил я у него. Интересно, почему он после этого надулся и не разговаривал со мной?" Немного заинтриговав дверь своим молчанием, он, радостный как ребёнок, воскликнул: - Невинность, брат мой! - Добро пожаловать домой. - Могла бы порадоваться, что не всё у меня так плохо с памятью, зануда, - пробурчал певец, но быстро успокоился, когда с чувством выполненного долга выпрыгнул с улицы и раскинул руки ровно в момент стука. Несмотря на всю эффектность появления, получившейся, разумеется, случайно, оценить его смог только один постоялец, и то он не нашёл лучшего приветствия старого добрячка, чем прыгнуть на него с простеньким мечом. Это даже нельзя было назвать нападением, поскольку былая грация пятого номера внезапно стала едва лучше человеческой. И это он ещё совсем недавно тренировался, раз его застали взмокшим и без рубашки. - Это что такое?! - воскликнул Картус, решив тоже не церемониться, и совсем уж легко обезвредил противника, приложив оного к многострадальной стене. - Когда ты успел так растолстеть?! Быстро очухавшийся Дариус был вогнан в сумбурно смешанные чувства, градирующим от смущения до практически чистого страха, и ради приличия попытался полоснуть очень высокого незнакомца по забинтованной шее, но слишком поздно обнаружил, что безоружен, а его душит невероятно сильная рука. Он сделал попытку призвать доспехи и ответить парой добрых формул Разрушения, но магические частицы будто не досягали его разума, напрочь отказываясь от взаимодействия. Момент спустя Дариус почувствовал, что и тело перестаёт слушать, как будто умирает, но не по-настоящему. Что сейчас происходит, даэдра побери?! - Братик! - услышал Картус знакомый голос, явно прибавивший несколько лет. Обернувшись, певец подвергся ещё большему потрясению. К отпущенному Морнингстару, отходящему от самого быстрого поражения на его памяти, подбежала сестричка, от вида которой округлись глаза. - А ты что исхудала?! У Морганы почти не наблюдалось мышц, к тому же она походила скорее на больного человека, чем на одного из лучших кадров Тёмного Братства. И это новое поколение Морнингстаров, воинов и убийц с безграничным потенциалом? Изначальных, которые "однажды одолеют его без особых усилий"?! - Что эти недоумки сделали с вами?! - продолжал тираду данмер в зелёных одеждах. - А что остальные номера? Атрокс! Марина! Бабетта! Куда вы смотрите, когда война в самом разгаре?! - Но... здесь только мы... До этого момента сдержанный, Картус обрёл леденящий душу взгляд. Он выдержал паузу и прикоснулся пальцами шеи, удовлетворённо убедившись, что бинты остались сухими. Но на сегодня явно больше не стоит повышать голос, дабы не лезть лишний раз в сумку или, что ещё хуже, спасать одежду. - Не-ет, от меня ни одна душа не спрячется, - зажурчал он, вглядываясь в углы и стены, скрывающие смежные комнаты. - Живые или мёртвые - не имеет значения... - Сейчас нет войны, - договорил Дариус, но интуицией чувствовал, что слов для убедительности не достаёт. - Последнее сражение даже назвали "Туманным" из-за того, что победителя не было, а потом что-то вспыхнуло, и выживших практически не осталось. Империя вовремя перехватила власть, а нам оставалось только прятаться и залечивать раны. Нас розыскивают, но мы держимся на их страхе зайти в лес из-за проклятия. В ответ певец тихо засмеялся, вводя Морнингстаров в ступор: - А я-то думал, почему на меня нападали по дороге! Жанна везучая тварь... Не смущает, что она не должна не-жить в Нирне? Тем более, на стороне Теней? С каждым словом Картус теряет всю свою иллюзорную благосклонность, и его пониженный мелодичный голос обрёл потрясающую твёрдость: - AmeN! Он наблюдал за тем, как у подозреваемых в подмене появилась испарина на лицах, а их головы впитали настолько жуткие боль и напряжение, что на висках набухли тоненькие вены. Морнингстары как один скривились и даже немного запаниковали, и этого хватило, чтобы смягчиться: - Значит, настоящие. - Что... это было? - спросил Дариус, испытывая трудности в речи, и вдруг бесповоротно поняв, что этот высоченный чудак свой. - Я объяснял это во время спарринга с Шерон. - певец удивлённо понял, что его не понимают. - Она упала в обморок, поскольку никогда до этого не чувствовала боли, разве вы не помните? Я ещё сказал, что в битве побеждает готовность к ней. Когда ему ответили неясными пожиманиями плеч, Картус почуял что-то неладное. - Дариус, ты учился играть на пианино у Авроры, не так ли? - Да, - осенило его. - Как такое можно не помнить?.. После вопроса размытая память как будто приоткрыла вуаль, и он обрёл куда более точное представление о той загадочной бретонке, никогда не снимавшей перчаток. Она прекрасно владела тем, чему учила, легко объясняя и обходясь спокойным тоном и лёгким смехом. Аврора умела располагать к себе такого непоседу, как Дариус, и речь её была тёплым ветерком на гладкой воде. Однако же, это всего лишь лучик в беспроглядной тьме неведения: он многого не мог сказать, хотя и виделся с ней, судя по всему, не только за инструментом. - Моргана, ты стана носить красные ленты в память о ней, так? Аналогично, озадачилась и она, и опасения подтвердились. - Война проиграна, - начал повторять певец вывод после долгого вздоха, - причём всеми, и вам очень повезло попасть под "Деградацию", а не "Ликвидацию". Это два заклинания глобального уровня, - он решил на всякий случай посвятить, - разница между которыми - одна центральная руна. Тот, кому удалось уничтожить её, скорее всего мёртв, но благодаря нему, вы потеряли только часть воспоминаний, а не жизни. Я даже знаю, кто мог захотеть поубивать всех, но вам не стоит охотиться на него без меня... Кстати, а мобианцы выжили? - Это те самые, которые появились с ярким светом? - шёпотом поинтересовалась Моргана у Дариуса, но её слова дошли и до утончённого слуха Картуса. - Даже так... - задумался он и принялся снова делиться выводами. - Некто не только спас вас, но и создал Прорыв Дракона, и вселенные наложились так, что все упоминания о мобианцах пропали, а их самих перенесло на Мобиус, где они забыли про нас, пока не вернулись сюда и не ответили на ряд прямых вопросов... Какая мощь была у того неизвестного!.. Он остановился, понимая, что столько информации за раз тяжело переварить. Да и в горле отдалённо закололо, пусть пальцы погладили сухую материю. И перешёл к более насущному: - Моргана, подготовь Глим к разговору со мной, но это сразу после того, как я узнаю, где спряталась одна принцесса с зеркальцем. - Ренгар, что ли? - прыснул Дариус, припоминая старую шутку. - Тот самый. - С ним... проблема, - потупилась Моргана, немного опущенная по поводу предстоящего "разговора". - С ним всегда проблемы, - ухмыльнулся Картус, краем глаза заметивший перемену настроения у девушки. - Теперь он не просыпается? Морнингстары угрюмо кивнули. - Ну что же, пойдём расколдовывать нашу красавицу. Переглянувшись, близнецы поняли, что подумали об одном и том же: Картус больно быстро меняется в настроении, как дитё малое, но лучше его не злить. И трое начали спускаться в глубь убежища возле некогда целого Фолкрита: городок оказался со смертью ближе, чем местные могли представить. Каменные стены выглядели свидетелями нескольких поколений убийц, и только они сохранились с прошлого устройства. Нынче основное строение сосредоточено в весьма необычном месте; для его достижения нужно продолжать идти прямо, проходя сквозь небольшую стену. Весьма любопытная маскировка прятала за собой портал в одну из комнат замка, созданный из мельчайших частиц "Империи" земли. Картус не без гордости помнил, как смог "разбудить" этот артефакт, и с тех пор он являлся его полноправным хозяином. Да и страж попался на редкость миролюбивым, хоть и слегка дотошным. Он всего-то требовал детально описывать каждого, кто имеет право "погостить" него. "Будете плохо себя вести, старичок Картус запрёт вас внутри," - пригрозил кто-то из старших когда-то. Идея показалась певцу интересной, но это не входило в его полномочия хотя бы оттого, что он не властен над живыми. Впрочем, слова оказали на детей какое-то особое влияние, и очередной суетливый день прошёл спокойно... И Картус вдруг понял, что начинает скучать по ним. По глупым шуткам, крикам, спорам, смеху, спаррингам, побегушкам и непониманию, как столь могущественные существа могут вести себя несоответствующе. Некогда шумные стены совсем утихли. Он не чувствовал счастья от избежания "Деградации", поскольку мог в полной мере прочувствовать разочарование. Война отняла далеко не год и даже не десять. Эта революция была великой хотя бы за счёт наимощнейшего научного продвижения - все изобретения того промежутка времени могли продвинуть цивилизацию намного дальше, чем все достижения прошлого вместе взятых, но в итоге всё это исчезло. Очень много народу погибло, и певец жалел об утраченных в ничто кадрах, хотя такой сущности как он должно быть интересно совершенно другое. Он наблюдал за тем, как совсем молодые юноши и девушки вырастали превосходными ворами, убийцами, магами, воинами, целителями, как на них смотрит новое поколение, которое заимствовало всё лучшее и не очень от старших и всё равно оставалось уникальными. Он изучил их настолько глубоко, что мог опознать любого среди сотен обыкновенных жизненных токов. Но среди тысяч остались единицы, которые практически ничего не помнят. "Пускай война и сломала старую систему братства, набрав в себя преобладающее число воинов, не стоит забывать, что без них было никак. Теперь же они или родились заново, или заблудились в этих лесах, и их придётся искать. Если так подумать, истинных убийц Тёмному Братству не хватало. Хотя и сейчас их можно запросто пересчитать. Всего лишь двое" Вновь вздохнув, певец захотел направить мысли куда-нибудь подальше от войны и упадка после неё, и идея не заставила себя долго ждать. Он успел изрядно устать от восстановления в Пустоте, поэтому в планы незамедлительно появился пункт веселья.

***

Тело, овеянное тусклым, неравномерно распределённым, фиолетовым свечением, в целом выглядело вполне здоровым, если исключить из внимания внушительное запёкшиеся пятно на рубашке. Стол для операций прибавлял виду какой-то шарм. Или же певца впечатлили полутемнота и прохлада? - Нам удалось лишь перенести его сюда, а затем нас обжигала аура. Картус и так понял, что Ренгар умудрился порезаться так серьёзно, что был вынужден впасть в спячку, дабы внутренние резервы вылечили его: просто так никто не захочет "спать" месяцами, а то и годами. И стало очень любопытно, кто его так уделал. "Однозначно, не детишки" - подумал он о младших Морнигстарах, подходя к бессознательно-спокойной физиономии данмера, неотреагировавшего даже тогда, когда Картус остановился на границе вежливого рассмотрения лица и расплылся в глуповатой лыбе, жаждущей веселья: - Что-то не хочется будить. Такую милоту ещё никогда не видел... Ах, шучу. Эй, хорошо устроилась, спящая красавица! Давай просыпайся! Ты же не хочешь, чтобы старый данмер украл твой первый поцелуй? "Да куда их всех несёт!" - мысленно вспылил раскрасневшийся Дариус, слыша хихиканье сестры. Она спрятала руками лицо, но край её заострённого уха практически слился с красными лентами. Пока "старичок" это говорил, его ладонь практически коснулась места напротив солнечного сплетения, а затем он вовремя одёрнул её и увернулся от стального шеста, метившего между глаз. Ренгар, видимо, не особо разочаровался, но стоило ему принять вторую попытку, как был огрет тростью по затылку. Картус, слегка ссутулившись, оперелся на необычное оружие одной рукой и погладил бинты другой, а недоагрессор плюхнулся под ноги ошарашенных близнецов. "Что? Одним ударом?!" - Доброе утро, Кассадин. Попрошу вернуть инициативу Ренгару, а то смотреть больно на твоё застоявшееся мастерство. "Очень больно," - мысленно дополнили Морнингстары, лицезря уже метаморфозу их дяди. Всё произошло настолько быстро, что разглядеть кардинальные изменения можно было только сейчас. Морнингстары знали, что у существ как они две души делят одно тело, и оно немного изменяется в зависимости от инициатора. Сегодня они узнали, что при Кассадине тело их дяди становится похожим на ренгардское, а ещё он явно не отличается развитым инстинктом самосохранения. Секунда, и перед тройкой распластался более привычный Ренгар, который, похоже, не слишком торопится подниматься. - Эх, всё-таки подсобить надо, - опять усмехнулся Картус, садять на корточки, как вдруг он заметил слёзы. - А если поешь, поднимешься? Морнингстары уловили намёк и тотчас оставили данмеров наедине. Картус чувствовал, что "детишки" удаляются, но решил немножечко повременить, чтобы их точно не подслушали. - Что это ты разревелся? Поди, женился во "сне"? - Заткнись, старпёр, - процедили ему в ответ, нисколько не поменяв положения. - Кто угодно даст мне не больше двадцати пяти, а ты всё "старпёр" да "старпёр". Обидно, знаешь ли! - Да ничего тебе не обидно! - Значит, холостяка не печалит его положение... - заговорил Картус нормальным тоном, совершенно не понимая, как Ренгару каждый раз удаётся раскрыть этот мелкий обман. - Да что ты затеял с замужеством? - Твои братья уже успели вырастить детей, которые совсем скоро смогут дарить им внуков... - Почти все мертвы, - отрезал Ренгар и наконец посилился встать, что не вышло без помощи. - Очень даже неплохо, - одобрил Картус, удерживая едва ли не весь вес, - На моей памяти никто так быстро не реабилитировался. - А если бы ты промахнулся, было бы как у всех? - припомнил он об ушибленном месте и попробовал убрать со своих плеч чужие руки, что успехом не увенчалось. - Кассадина невозможно утихомирить, если не покажешь превосходства над ним. Он не особо умён, как ты успел заметить, ибо осмелился напасть на Чистильщика, который мог бы запросто стереть его в пыль. - Не зазнавайся, - буркнул Ренгар, вызвав у собеседника ироничный смешок. - Хорошо, а теперь ты мне расскажешь, с кем ты встретился во время спячки, что ноешь как от утерянной жены? - Говоришь, что обидно, но как по-другому, если не "старпёр"? Да не помню я! - возмутился Ренгар почти всерьёз, но в ту же секунду получил ударную волну смешанных чувств. - Тогда расскажи мне... - воспользовавшись сложившимся преимуществом, Картус выжидающе приблизился к лицу данмера, опять ссутулившись из-за существенной разницы в росте. - Каково это... чувствовать себя мёртвым? Сказать, что Ренгара смутило практически отсутствующее расстояние и не совсем вменяемый шёпот в губы - соврать, и, ой, как сильно. Конечно, Ренгар припоминал нездоровое влечение певца к смерти, естественное для его сородичей, но это относится к смерти, а не грубому нарушению личного пространства! - Не так близко, - с усилием выдавил Ренгар, смотря в распахнутые от предвкушения глаза и дрожащими зелёными огоньками в них. Для полного беспредела не хватало коронной кривой улыбки или, чего хуже, осуществление недавней угрозы. Хорошо, что до Картуса снизошло озарение. Он понял, что таким образом ценную информацию не вызвались, отдалился, припустил плечи и не прогадал: Ренгар смог устоять, следовательно, в опоре больше не нуждался. - А на Атроксе почему-то сработало... - по-детски удивился певец. - Во-первых, - добавил сухости освобождённый, чувствуя всё больший прилив сил, - ты не Ясуо. Во-вторых, я не Атрокс. - Тогда Ясуо и Атрокс не... не? - Так, не путай меня! Мы не они, а они не мы. Точка. - Невозврата? Ренгар вздохнул как взрослый над глупостью ребёнка, собрав мешающие волосы в хвост, но, вспомнив об отсутствии резинки на запястье, ограничился заведением за уши. - Почему ты не прочитаешь это с наших душ? - Пощади, я всего лишь Чистильщик! "Ленивый Чистильщик," - дополнил для себя Морнингстар. - Хорошо, только не смей больше повторять за теми идиотами. Настроившись, Ренгар честно попытался вспомнить произошедшее во время спячки, но в памяти засела только пустота: ни слов, ни фигур, ни действий. В никуда пропала и хронология после сражения с Вейн, словно она рассекла своей магией не только плоть, но и всё, что случилось до удара по голове. Пожалуй, он не был уверен даже в исходе поединка. В душе тут же возникло долгожданное ощущение дурманящей свободы и лёгкости. Внутреннее чутьё отчаянно металось в поисках чего-то очень важного, не веря, что оное утеряно, однако то было шёпотом в бушующем урагане радости и ликования. И всё же Ренгар смог заставить себя успокоиться для того, чтобы ровным тоном заключить результат своих копаний в голове: - Итак, я ничего не помню. Совсем. *** Дать распоряжение слуге - дело быстрое, так что у близнецов появилось свободное время для приведения мыслей в порядок. Обычно они разделяли кампанию во время прогулки по коридорам, периодически обмениваясь словами, чтобы совсем уж не "потерять" друг друга. Ибо чувствовать присутствие и присутствовать - несколько разные понятия, в чём они уже успели убедиться. - Какой жуткий этот Картус, - сказала Моргана и невольно поёжилась, словно боясь, что за ними следит лишняя пара глаз. Дариуса волновало другое, но из уважения кивнул. Картус, конечно, фигура грозная, но проснувшийся Ренгар напугал ещё больше. И это он пока не прокрутил сказанное о войне, а там всё оказалось не так уж и радужно, как казалось ещё утром. - А Ренгар... Вот уж не думала, что можно быть ещё сильнее. - И если бы с нами не было жуткого Картуса... - рассеянно поддержал брат, прорисовывавший в голове не самую лучшую картину с двумя безжизненными тушами и глубоко шокированным данмером, последним по своей же вине Морнингстаром. Едва он придёт в себя, и уже не будет знать, что делать. - Да, пожалуй, мы обязаны перед ним жизнью. "А думаешь ли ты о расплате?" - между тем спросил полукровка в пустоту, но на углубление понадобилось больше времени, чем у него было. - Бра-а-ати-и-ик, - сестрёнка уставилась куда-то пониже его глаз. - А когда ты успел нарастить жирок? - А? - сделал он попытку изобразить истинное удивление, но его выдали вновь покрасневшие уши, не говоря уже о щеках. Ну да, призапустил он себя за последние два года, но не настолько же сильно, чтобы жир скрыл за собой тренированное годами тело! Ему и так было неловко с осознанием того, что ему нужно тренироваться усерднее, так об этом теперь каждый считает долгом рассказать! Они ведь понимают, как ему становится стыдно? Только он более-менее вернулся на землю, как обнаружил сестрёнку с улыбкой детского умиления. - У Шако есть одна весомая причина приставать к тебе. Ты чертовски милый, когда краснеешь. Наверное, такое замечание всё-таки порадовало Дариуса, ведь сестрёнка медленно превратилась из страдающего человека в отголосок восторженного и светлого ребёнка. Однако он и без телепатии видел, что она в большей степени встревожена, и чувствовал своё бессилие в решении проблемы. "А кто такой этот Картус, чтобы нервировать сестрёнку?" - Подержи-ка, Рад! Какая досада: весь день ему сегодня никто не даёт подумать дольше двух секунд! Полукровка среагировал быстрее, чем небольшая коробка упала бы на ноги. Она бы оказалось в воздухе и угодила бы в голову полосатого отправителя, но подозрительно знакомый шорох заставил повременить, а затем забыть о задумке. "Откуда он их всё время достаёт?" - вновь удивился Дариус, обнаружив все прелести жизни: сладкие рулеты, орехи и, самое главное(!), конфеты. Да, не в самом презентабельном виде, но это же сладости! - Что? - идеально изобразил удивление кошак, уставившись туда же, куда и Моргана. - Рад, только не расстраивайся: немного лишнего жирка меня тоже устраивает. Он не изменит блеска в твоих глазах. К сожалению для Шако, Дариус мог принять подобное только от Морганы. У кошака была существенная фора, чтобы отойди на наиболее удачное расстояние для уворотов. - Ты как раз вовремя, - язвительно произнес он, бережно устанавливая на пол сладкую взятку. - Кажется, моё метание требует больше практики! - Кто-то слишком громко смущается! - игриво прокричал каджит, миновав несколько кинжалов. - Но прими мои поздравления! Ты стал немного быстрее! Только целиться разучился! - Всё исправимо! Даже твоё бренное существование! Стой смирно, воришка! "Неплохая парочка," - прокомментировали суету где-то за спиной. - Лучше бы они с Азиром помирились, - прошептала Моргана, провожая тоскливым взглядом спину братика. "Безмолвный справится и без нас. Сама знаешь, он не терпит посторонних на своей территории" - Но ведь уже прошло два года, а между ними ничего не изменилось... "И ты боишься сказать об этом Дариусу, поскольку считаешь, что он воспримет это как предательство. Возможно, твой страх имеет смысл" Моргане, не имеющей аргументов "против", оставалось лишь тяжело вздохнуть и вспомнить о предстоящем разговоре с далеко не простым существом. От Картуса так и веяло непонятной угрозой. С ним создаётся впечатление, будто её жизнь идёт ровно до тех пор, пока он не передумает. Словно один взмах его трости с шариком и заострённым концом раздавит любого, кто не достоин жить. А что, если это и есть на самом деле? Что тогда может произойти с Глим? А с ней самой? "Успокойся, Картус убивает только самых опасных. На данный момент это "Кровавое Небо". Потому что она чуть не уничтожила целый мир" - Но ведь может быть так, что у неё не было выхода. Может ведь? Глим обошла её и дала подержать заколку, чтобы объединить усилия для сбора волос в более лицеприятную причёску. Моргана произвольно опустила глаза на раскрытую ладонь. Украшение не имело определённой формы. Скорее напоминало крыло из белых лепестков. Оно, хоть и было лёгким, явно стоило дороже, чем вся одежда у её связанной души. "Не мне судить," - возник ответ, но вряд ли был принят. Пока Моргана задумалась о появлении дорогой вещицы, ладонь опустела. Глим заколола только часть чернильно-чёрного водопада, позволив оставшемуся свободно прикрывать лопатки. Получившийся результат, видимо, удовлетворил её, но это, как было всегда, ненадолго. Так что скоро настанет момент, когда её лицо холодной красоты станет темнее от недовольства. Глим нравится держать всё под контролем, даже до невозможности послушные локоны. "Выходит, Судья хочет узнать о нашей воскрешённой четвёрке. Не похоже, что есть другая причина. Однако мне льстит его предположение" - Он решил, что это сделала ты? - вздрогнула Моргана, потеряв резвых мальчиков из виду. "Именно. Судья поговорит со мной, когда разберётся с Ренгаром и Кассадином. То есть, совсем скоро. Ты не сопротивляйся, когда Судья попросит дать оружие" Они замолчали, поскольку услышали хохот каджита. Шако и Дариус вернулись спокойнее, даже как-то слишком тихо. Скорее всего, каджит пользуется тем, что братик занял руки застёгиванием пуговиц, причём их ряд явно попадал чуть выше, чем надо. Правда, Дариус не из тех, кто захочет это исправить... - Только о тебе и бормочет, - услышали девушки самые громкие слова. - А так я абсолютно уверен, что он не актив. - И когда ж ты проверить успел? - опять съязвил Дариус, немного прихрамывая. - Поумерь свою ревность, Рад. Я всё делаю по обоюдному согласию, а Риза только и делает, что сопротивляется. Но ты ведь понимаешь, что я не так уж и плох, хм? - Так! - Морнингстар остановил принаглевшую морду ладонью. - Мы остановились на том, что Вейгар, к счастью, выжил, а Грейвз может сделать противоядие. - Не "может", а "сделает". - поправил Шако с серьёзной интонацией, при этом невесомо погладив выставленную руку и вовремя отдалившись на безопасное расстояние. - У него талант в алхимии. Жалко только, что молодой для меня... - А что Бестия? Перед этим кошаком было слишком неловко, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. Однако этот гадёныш умеет удерживать разговор важной информацией, чем умело пользуется. - Дальше Маркарта не уходит. - каджит мысленно улыбнулся тяжело скрываемому смущению собеседника. - Однако в Ривервуде и Хелгене были первоклассники. Значит, они сейчас повсюду. Поговаривают ещё о толстом мужчине с пышными усами, у которого нашли какой-то странный артефакт, и... надеюсь, он умер раньше, чем его доставили в Солитьюд... ах да! Возможно, они посмелеют и войдут в Фолкрит... в его остатки. Кстати, а зачем вам покидать лес и идти именно в Скайрим? По мне так имперцы доступнее нордов. - он ненадолго замолчал. - Уже не сильно болит? Ты так внезапно развернулся, что я уже было подумал, что это вывих... - Когда же ты уймёшься? - И ты мне нравишься, Радик! - засмеялся Шако, но вновь тактически отступил. - Жду не дождусь, когда мы... Дальше стены заглушили их, пока через какое-то непродолжительное время не раздался крик. Чей именно, Моргана не разобрала. Она наконец ощутила лёгкое, но настойчивое касание. Картус приобнял её и медленно направился вперёд, безоговорочно поведя её за собой. Он не проявлял никаких эмоций; было сложно хотя бы предположить его мотивы. "Глим, я не знаю, что ему нужно, но он чудовищно силён. Мне страшно!" "Судья ничего не будет делать, если говорить искренне. Нам нечего скрывать, а значит, бояться не нужно. Положись на меня" Глим, чей полупрозрачный силуэт шествовал рядом, выглядела уверенно, но, похоже, не полностью. Она не без напряжения смотрела на Картуса, приподнимая дрожащий подбородок. Руки вновь возились с заколкой, но новая причёска никак не получалось из-за лёгкой дрожи в белоснежных пальцах. При всём этом Глим держалась вполне расслабленно для ослабшего существа, рядом с которым шёл Чистильщик с полным запасом сил. Когда стали слышны только шаги, прошло ещё несколько секунд, и они стояли друг напротив друга. Картус ничуть не смягчился, даже увидев целый спектр тревоги по одному только лицу девушки, но и не усугублял положения. Он выдержал короткую паузу, задумавшись, после чего требовательно протянул руку, ожидая получить ничего иного, кроме катаны. Моргана решила не продлевать это моральное безумие и послушно призвала красно-белое оружие, скрытое в ножнах, украшеных такими знакомыми красными лентами. И не успели исчезнуть белые разводы магии, как всё, что только попадалось в поле зрения, обрело зловещий зелёный оттенок. Девушку оттолкнуло непонятной силой, и в солнечном сплетении прочно засела небывалая тяжесть. В какой-то момент подкосились ноги, но устоять помогла на удивление холодная стена. Её взгляд так и остался устремлён вперёд, ибо её дальнейшая судьба стояла именно там. Хотя и сквозь купол видимость оставляла желать лучшего, она видела два неподвижных силуэта и чувствовала их ауры. Строгий Картус продолжал излучать угрозу, а властная Глим... боролась в давлением, из-за чего перестала удерживать позвоночник абсолютно прямым. Моргана не слышала их, но знала, что они вели довольно острую беседу. И противное чувство бесполезности пронзило сердце. Она привыкла помогать другим, поскольку на этом основывалась вся её жизнь, в том числе и стиль боя, и ей чуждо наблюдать, что бы ни происходило. В противовес душевным терзаниям, в голове разросся неожиданно густой туман. Буквально несколько секунд, и она начала соображать ничуть не лучше, чем первое время после вспышки во время Туманного сражения. Ей уже не было понятно, что происходит и кто эти двое за занавесой непонятного цвета. Вопросов собиралось всё больше, они сводили с ума. И единственное, что заставляло её держаться, - ниточка связи с одной из фигур за куполом.

***

- Судья... - Здравствуй, Глим. У меня к тебе несколько вопросов. В твоих интересах отвечать правдой. Пространство в куполе имело несколько неясных отличий от привычного, но Картус, как любой другой Чистильщик, давал понять, по чьим правилам идёт эта игра. Здесь он никак не походил на дурачка или лентяя и казался ещё выше, чем на самом деле. Его лицо исхудало, а зелёные искры затмили своим огнём радужку; они приковывали взгляд, хоть и слепили. Картус смотрел на Глим равнодушно, давая понять, что их знакомство её не спасёт. Но как настоящий Судья, палку не перегибал, ибо она пока жива и невиновна. - Можете не сомневаться, Судья. Я знаю, к чему вы клоните. Это хорошо, но она всё ещё может солгать ему в дальнейшем, за что и поплатится. Конечно, Картус не рассчитывал на летальный исход, но и не исключал его. Возможно, он и не тронет её, если она и в правду не представляет существенной опасности из-за своего поступка. Проблема в том, что оный слишком неоднозначный. - Зачем тебе воскрешать тех, кто не имеет права на жизнь? - Это не моё творение, Судья. - без колебаний отвечала Глим. - Я ещё не окрепла после "Сброса" и не могу использовать ритуальную магию... Вы и так видите, как Моргане плохо без моей опеки, как и мне без её, не окажись меня здесь. Он видел их ауры и понимал, что они много изменились, как будто прошли мелкую диффузию, из-за чего заполыхали, словно сбиваемые ветром. Картус чувствовал отголоски боли обоих душ и практически имел представление о той битве, где они и сбросили все физические и ментальные лимиты. Никто из них так и не восстановился, ибо несколько лет назад их ауры были внушительнее неспокойных лучин света. При таком крохотном разрушительном потенциале много не натворить даже совместно, а вопрос стоит о ряде заклинаний не ниже уровня Эксперта с немалым приложенным резервом! Если Глим понимает, что на данный момент её поймают на малейшей лжи, знает ли она, что наступила на край лезвия? - То есть, ты утверждаешь, что Моргана смогла создать четверых усопших, из которых два Низших, один новоиспечённый ангел и один запечатанный Чистокровный? - Да, но они неполноценные. Никто из них не подходит под полное описание усопшего, что стоило меньших затрат, чем положено. Картус верил, но его интересовал не только ряд трудных ритуалов, но и последствия от них. Он не понимал, зачем понадобилось воскрешать именно их. Жанна дала Империи достаточно информации, чтобы урезать силы Теней, и была заслуженно убита. Мефилес приносил исключительный вред обоим сторонам, и его смерть стоила очень дорого. Для чего было прибавлять к ним Чистокровного, ответ вроде бы мелькал, но почему из сотен душ была выбрана мобианка, которую пришлось буквально создавать с нуля? - Скажи, Глим, тебе известны её цели? Она обернулась, чтобы проследить взгляд Чистильщика и увидела за куполом Моргану, которую едва поддерживала стена. Её лицо окаменело, а глаза потускнели так, что походили на мёртвые. Ей срочно нужна помощь второй души, иначе при падении она рисковала сильно ушибиться или сойди с ума до этого. Жалкое зрелище, но Глим не может наблюдать за ним, что Картус не может не знать. - Жанна не-жива до тех пор, пока я и Моргана не покинем лес, и, судя по рунам на её ране, ей отсюда ни за что не выбраться. Её существование обеспечивает нас укрытием: в конце концов, именно она создала этот лес. Память Мефилеса была благополучно стёрта, и сейчас он не умнее Кассадина, зато вполне подойдёт для прикрытия наших спин, если на нас нападёт кто-нибудь на уровне Бестии. Руж всего лишь была не самым удачным экспериментом, но в итоге получился превосходный напарник для Мефилеса. Сила Тейлза до сих пор запечатана, но сейчас это вопрос времени. Плюс, Дариус случайно повредил его разум, и теперь он может стать превосходным бойцом. Судья, я уверена, что Моргана не ошиблась с выбором. Решили создать маленькую армию, пусть и временную? Да будет так. Тем не менее, Картус не может оставить это на самотёк. - Тогда внемли: вы погибнете, если они убьют невиновного. Глим сглотнула при блеске из глазниц, вспомнив их первую встречу, когда в голове повторялся такой же громовой голос. Уже тогда она усвоила, что Словно Судьи никогда не нарушается. Сейчас это означало, что цена ошибки будет гарантировано взята, но Изначальные рождаются с двумя душами в теле, чтобы преодолевать трудности вместе, верно? Она восстановила спокойствие, произведя первые наброски решения проблемы, и они не казались такими уж и трудными. Тем более, с ней всегда будет Моргана, а она никогда не останется в стороне. Да и кто из четверых сможет убить кого-то без их ведома? Даже в таком случае у них ничего не получится, и Глим не сомневалась в этом. Пока Изначальная успокаивалась, шарик трости коснулся магической стены, и оная растворилась лёгкой дымкой. Строгий Судья принял облик беззаботного певца, коридор вернул прежние краски, и неведомую угрозу как рукой сняло. Скоро Глим исчезла из виду вместе с возвращённой катаной, но Картус ощущал её присутствие рядом с Морнингстар. Девушка не помнила, как оказалась на полу, но охотно приняла руку помощи и твёрдо встала. Следы морока тоже пропали, и теперь ей ничто не угрожало. Во всяком случае пока. Чувствуя, что ему больше не удастся произнести и звука без последствий, Картус решил оказать поддержку так, как некогда подсмотрел у мобианцев: помог встать и заключил в объятия. Вроде бы ещё нужно погладить по голове и спине, но певец не смог вспомнить, что и какой рукой следует делать. Поэтому просто прижал её голову к груди чуточку крепче, пока в один прекрасный момент не услышал отдалённое подобие предсмертного хрипа. Неожиданно, неудивительно, однако обнимашкам настал конец. Картус удостоверится в здравии Морганы (а он знал наверняка, что это именно она) и заметил, как её страх перешёл в изумление и даже стеснение. В любом случае, она перестала бояться его. И ведь имеет на это право, ибо её вина перед Нирном ещё не самая страшная. Сейчас, пожалуй, она достойна пренебрежения, и только одно оставалось непонятным. Почему Моргане было страшно? Неужели она переживала за себя и что-то скрывала? Мгновение, и Чистильщик видит истину, которая озадачила не меньше, зато порадовала. "Свет и тьма... Только у Изначальных могут быть такие разные близнецы..." Дариус, конечно, не злой, но часть его, именуемая Безмолвным, вдруг стала излучать гораздо больше тьмы, чем до ухода певца в Обливион. Однако проверить его - дело второстепенное, когда в фальшивом лесу постоянно восстают одни и те же мертвецы, три потенциальных губителя мира всё ещё живы, а последний Салвьери остался без присмотра. И это, разумеется, без учёта заблудших душ. Словом, неправы те, кто считает долгожителей бездельниками. К тому моменту, как певец подошёл к окну, Моргана и Глим оставили его одного, что Картус благополучно забыл как ненужное. Но не успел он дотронуться дверц, как обнаружил одну немаловажную вещь - ему было лень до такой степени, что проблемы улетучились сами по себе. Ну как всё это может сравниться со сладкой дрёмой? С отсутствием движения, тишиной, прохладой и затмением разума? Расплывшись в глуповатой улыбке, Картус целенаправленно поплёлся к первой попавшейся комнате и произвёл максимально прицельный прыжок в центр излюбленного кресла. Его размер безупречно соответствовал телу под два метра длиной, а ещё оно долго не нагревалось и такое же мягкое как земля! Певец быстро устроился на закруглённых подлокотниках, и перед тем как закрыть глаза, закинул трость в пустой каменный алтарь, зловеще названный "камином". Похоже, возмущённый Ренгар хотел призвать своего гостя к скоропостижному ретированию, но в итоге сдался без единого слова и ушёл, увлёкшись бормотанием под нос. "Зато никто не будет мешать, и солнце не достанет," - отстранённо подумал Картус и растворился в приятном облаке беспамятства, которое вскоре пропадёт, несмотря на фактический сон. Ибо таких как он неспроста прозвали Судьями заблудших душ, что бы там ни говорили всякие зачарованные двери.