***
Пришлось приложить существенные усилия, чтобы приподнять веки и вытерпеть жгучую мощь бойкого блика от огонька из коридора. Что-то щекотало нос и щёку. Ах да, волосы... Это у Ясуо они были длинные и на лицо не лезли. Тело ощутимо потяжелело, и на привыкание ушло какое-то время, зато после ожидания получилось приподняться на локтях. Шудрам не был во плоти не так уж и давно, но создавалось впечатление, будто это его первое "воплощение". Но, в виду своего многолетнего опыта, он знал, что это всего лишь наваждение, которое постепенно пройдёт, поэтому спокойно воспринял своё скорое передвижение по маленькой крепостной комнате и концентрировался на том, с чем следует поработать перед выходом. И вскоре получилось освежить память владения полуторным мечом. Шудрам потратил ещё несколько минут на созидание некоторых заклинаний, и наконец остался доволен результатом. Теперь он будто и не покидал тело, а существовал в нём с самого рождения. Шудрам снова ловит себя на мысли, что просто обязан завладеть им полностью, ведь в нём он ощущал себя превосходно, в отличии от предыдущего. То подходило ему лишь по росту и выносливости, а в остальном было слишком уж лёгким и стеклянным. Для его стиля оно подходило мало, так что из-за него Ясуо периодически залечивал растяжения, а в особых случаях, переломы. Он никогда на доброй воле не передавал управление над телом и держался с завидным упрямством. Их противостояние было куда увлекательнее, чем нынешняя пародия на неё. "Эй, Дариус!", - окликнул он своего "сожителя" и ожидаемо не услышал ответа. Дариус сейчас, при лучшем для себя раскладе, не понимал происходящего. Тем и лучше, ибо лишние свидетели только создают лишнюю работу. Настал черёд возвращения чувств, и были они различными. Обретя приятную лёгкость в движениях, он не предугадал, что при застёгивании рубашки в паху тянуще потяжелеет. Шудрам усмехнулся, чувствуя тонкую нить иронии. Только что он сам попался, на чём победил Дариуса. На недальновидности. - Кажется, кое-кто перестарался в создании сна. Он судорожно вздохнул, но приложил всю волю и оставил руки на прежнем уровне. Спустя несложную хрипловатую формулу Иллюзии, инстинкты притихли. Со временем заклинание рассеется, так что самое время действовать. А заодно отвлечься, дабы как следует развлечься в самом конце. В конце концов, он заслуживает отдыха с его утомительными занятиями. Он добрался до лестницы, миновав старый, но рабочий камин, и нашёл искомую фигуру возле покосившихся полок у входа. Тот сидел так тихо, что не сразу нашёлся. Азир вздрогнул, почувствовав на себе пристальное внимание, но продолжил своё занятие как ни в чём не бывало. Шудрам поднапряг слух и зрение и уловил обрывки какого-то монолога, а в руках норда заметил блеск амулета Стендарра. Шудрама удивил факт, что норд молится не Ситису. Однако в ходе недолгих размышлений удивление растворилось. Он вспомнил, что Азир из тех, кто попал в Тени против своей воли и не состоял в Тёмном Братстве. К тому же, любой убийца на его месте не дал бы знать, что заметил врага, пока тот не подойдёт достаточно близко для фатального удара. Азир примерно одного с ним роста, а если и выше, то совсем немного, но рубашка подвисала из-за худобы. От него не исходило такой же ауры, как от мага, да и для для воина явно не хватало массы. То, что он повернулся к Шудраму, - скорее машинальное действие, чем осознанное. Азир многим напоминал Ясуо, в одном из худших его состояний, если точнее. И последний хотя бы мог назвать себя универсальным убийцей. А кто этот? В голову приходил только один более-менее правдоподобный ответ. Поскольку норда обучали под данные Дариуса, чей потенциал портил взрывной нрав, возможно и то, что однажды его помощь исчерпается. Если это так, то к этому моменту Азир станет ненужным и умрёт от перенагрузки. Получается, из него сделали временного защитника. Беспощадно и дальновидно. Такой подход всегда приходился по душе Шудраму. "Если всё верно, то у него сильно выражены ключицы и миниатюрный рельеф качественных мышц, - Шудрам одёрнул себя прежде, чем отреагировал организм. - Да будь вы прокляты, полосатый и клыкастый!" Шудрам не исключает, что Шако мог и не знать про одну интересную особенность "двояких": обе души, имеющие одно общее тело, обычно помнят всё, а не только свои "обрывки". Так что Шудрам помнил все посиделки Шако и Ясуо, а также их "разборы стратегии". Он даже временами не выдерживал и участвовал в процессе. Разумеется, эта парочка не повлияла на его мировоззрение, и даже ничего нового не показала, но что-то было в их отношениях, пробуждающее не искру, а пожар, заставившее смягчить душевную грубость новым родом мыслей. Бесполезным для его натуры, но приносящим похождениям толику романтики. Шудрам мысленно повздорил ещё минуту или две, и когда успокоился, практически растворился в возникшей тишине. Азир, и без того едва слышимый, умолк, видимо, глубоко задумавшись. Шудрам незаметно "потянулся" к его разуму из одолевшего любопытства и чуть не оглох от какофонии мыслекриков, которые пусть и утихали, всё равно не давали сосредоточиться на отдельных словах. Он пощадил свою головушку и отстранился до более подходящего времени. "Я всё узнаю, никуда ты не денешься". Шудрам хищно оскалился по своему обычаю, предвкушая нечто грандиозное, ибо знает, как широки его пристрастия на допросах. За всю карьеру в прошлой жизни ещё ни один допрашиваемый не смог скрыть свои секреты. Азир встаёт и медленно поворачивается. Его спина напряжена, и движения будто бы следуют определённому механизму, но, как только он узнаёт знакомую фигуру тут же расслабляется и становится больше похож на простого человека. Только взгляд выдавал беспокойство и ураган похожих чувств. "Дариус! О, Стендарр! Так неожиданно... нет, я уже всё решил, и не буду отступать! Я должен сказать!" Только норд размыкает рот, как Шудрама пронзает идея. - Закончил? - опережает он холодно. - Да, - не теряясь, отвечает Азир. Шудрам кивает в сторону скрипучей деревянной двери и следует к ней, зная, что его поняли правильно. Он был несколько разочарован, поскольку ожидал хотя бы самую малость колебаний. А перед ним проявили почти полное подчинение, переходящее в одержимость. Азир видел перед собой Дариуса и размышлял о нём в несколько фанатичном ключе. Тот даже не подозревал, что из знакомого перед ним только тело. "О, каково будет его потрясение, когда он поймёт, кто я!"***
Покинув старые крепостные стены, они молча направились в глубь леса, к руинам города, некогда тесно граничившим со смертью. Фолкриту. Скайрим встречал утро. Небо покрывали белоснежные как снег облака, а далёкие горы прятали за собой жгучий огонёк солнца. Приветливое разноцветное небо будто бы рисовало на себе отдельный мир и уже нанесло первые смелые мазки. Пушистые иголки деревьев переливались оттенками рассвета, сияя молодостью и жизнью. Впереди статных красавиц становилось всё меньше, земля под ногами постепенно повышалась, с каждым шагом приближая к небольшой холмистой вершине. Неторопливых путников ласково поприветствовал лёгкий ветерок, но вряд ли они обратили на него внимание. "Мне осталось немного, но мне больше нечего взять от жизни. Возможно, это не совсем правильно, но я счастлив, что Дариус наконец-то убьёт меня. Я заслуживаю правосудия. Надеюсь, смерть не будет быстрой, но это уже не мне решать. Спасибо, что услышали мои молитвы, Стендарр". Шудрам не сдержал улыбки на такие мысли, не беспокоясь, что норд заметит, ибо тот следовал позади, стараясь придерживаться одинакового расстояния, чтобы не досаждать и не отставать. Иногда эта стратегия допускала синхронные шаги, но не на долго. Норд ступал немного уже и чаще, чем спутник, самую малость обгоняющий его. Скорее всего, Азир понятия не имел, куда они шли. Впрочем, сам Шудрам вёл наугад, подсознательно притяжимый к ауре смерти. Если бы он знал эту местность, то понял бы, что где-то в том направлении находилось кладбище, овеянное сильным проклятием. Оно и вызывало нечто безумно приятное, выходящее через самый крепкий самоконтроль. Окажись его эпицентр чуточку ближе, Шудрам наплевал бы на запрет и бездумно бросился бы поглощать сочную магическую жилу, обретая, судя по всему, далеко не малое усиление. "О, это та самая тяга к могуществу. Я едва не забыл это бездонное чувство полного безумия. Так похоже на те годы, когда Ясуо сходил с ума от жажды крови. Но та была лишь физическая потребность. Потребность души куда сильнее. А довакин и вовсе смешной до безобразия, раз считает смерть дороже любви. Хах, "довакин". На своё удивление, Шудрам был в отличном настроении. После нескольких месяцев ожидания, он наконец-то вышел за пределы темноты и собственных иллюзий. На пару минут он забылся от волны едва ли не детской радости. Пока они идут, никаких тебе утомительных обязанностей и сгороворов с одним двояким типом. Чему здесь радоваться, если не мимолётному чувству полной свободы? Всё в нём чуть ли не порхало от восхищения настоящим миром и трепетом перед воображением, рисующим момент, когда никто не будет указывать ему, а всё живое загнётся в красках огня и агонии. "О, моё ожидание стоит того, и пострадает не только этот... мальчишка" Решив, что спускаться с покорённого холмика не нужно да и лень, он оборачивается и застаёт норда, остановившимся на те же четыре с половиной шага от него. Он заметно посвежел и стал выглядеть практически здоровым. Мысли о скорой кончине воодушевили это недоразумение, каким-то чудом стоявшее на своих палках. А, может, он не так плох как выглядит? Неспроста же от него не избавились за ряд оплошностей в прошлом, так ещё и определили в напарники Дариуса, одному из самых перспективных Теней? В любом случае, цели будет лучше знать нужную информацию. - Я не верю, что ты мог так поступить. - Заговорил Шудрам, постепенно надавливая на воспоминания. - Или ты всё-таки сможешь доказать свою силу? Дариус оказался хрупок на те события, так что с Азиром приходилось осторожничать. Шудрам не мог оценивать устойчивость психики своих жертв, из-за чего он вынужден медлить со своими мощными псиатаками, будь они магическими или словесными. Впрочем, Азир проглотил наживу и не подавился, значит, можно продолжать. Тот, в ком норд упорно видел Дариуса, протянул руку вперёд, и тотчас почерневшее пространство явило длинный меч, необычным образом объединяющий простую пилу и односторонний клинок. Недолго пребывая в раздумьях, он догадался, что это вызов на дуэль, и обнажил один из двух коротких мечей, посчитав, что так будет честно. Сказанные слова неприятно осели, и пришлось срезать выступившие чувства стыда, скорби и ненависти на корню. При этом затылок защекотала какая-то важная догадка, никак не желавшая дойти до ума. - Доставай второй. Тогда ты не поддавался. - Потребовал полукровка, спугнув крохотного светлячка потерянного прошлого. - Нападай, убийца. До чего же скверно прозвучало это слово! Убийца! Как же Азир ненавидит это слово! Если он и гордился этим званием несколько лет назад, то сейчас оно не отзывалось ничем приятным. Это гадкое созвучие слогов кололо в самое сердце как настоящим мечом, вороша едва стихнувший огонь из язвы сознания. Тело и разум мимолетно воспроизвели память о тех переворотных минутах, вывернув мысли наизнанку. Норд стойко удерживал маску спокойствия, но внимательный Шудрам даже не стал лезть ему в голову. Он видел результат своих слов по слегка дрожащему наконечнику лёгкого клинка. Это забавляло, поскольку создавалось впечатление, будто это существо взорвётся, дотронься до него чуть грубее. Однако в ту же секунду норд, видимо, хорошенько рявкнул сам себе, и самообладание перешло в решительное наступление. Похоже, он часто подавлял в себе эмоции, дабы не казаться беспомощным. "Холодная голова, горячее сердце. - Рассуждал Шудрам, рассматривая очередную "книгу" с хаотичным на первый взгляд, но на деле вполне упорядоченным содержанием. - На таких как ты достаточно только взглянуть, чтобы понять". Он устал ждать, так что резкое изменение правил не показались чем-то координальным. Не терпелось проверить противника на прочность и убедиться в своей правоте, касаемой преждевременной оценки. Этот норд быстрее простого человека, значит, он не может не увернуться от первой атаки, даже, если она принадлежит тому, кто безоговорочно сильнее. Помнится, за его худой спиной остались годы тренировок. Так пусть покажет их. Немедленно. - Слишком долго! - Практически шёпотом начинает Шудрам, и выкрикивает второе слово где-то в конце прыжка. Азира снова спасают острый слух и автоматизм. Он уловил свист металлического листа слева. Ноги сгибаются, корпус смещается в противоположную от траектории поражения сторону, к звуку. Удар прошёл в уверенных сантиметрах от рукава и открыл Шудрама со спины. Короткий меч находился в правой руке, но это не показалось неудобством, когда кисть сама повела оружие вперёд. Колющий в рёбра. Промах. Его оппонент существенно быстрее с момента роковой встречи. Норд и подумать не мог, что тьма способна ослеплять подобно свету. Ещё один уворот предоставил полную возможность увидеть перед собой чёрную полосу ауры, прошивающей оружие. С непривычки глазницы увлажнились, и желание яростно протереть глаза не перешло к действию из-за большей силы на стороне рефлексов. Азир контратакует на последующем выпаде противника и снова не успевает. Перед глазами так и осталась противная чёрно-фиолетовая линия, которая отходить явно не спешила. Она же оставалась единственной фигурой в обзоре, неизменной и имеющий смысл. Всё остальное двигалось настолько быстро, что мозг лихорадочно пытался запечатлеть хотя бы силуэты, отказываясь стремительно адаптироваться под резкий скачок восприятия времени. Норд оставался невредимым только на своём бравом автоматизме. Его тело действовало так, как множество повторений тому назад, и зачастую быстрее, чем приходило осознание. Во время такого трудного боя мысли уступают чутью и движениям. Закалка бойца быстро одолевает разум. А Шудрам скорее пытался проникнуть в разум, чем намеревался победить, отчего и фехтовал не на полную. Хотя, стоит отметить, у противника превосходные данные... для его уровня. Вон, и от первой атаки увернулся, и от магии на краю меча и даже попытался ответить. Контратаки у него были отточены так, будто он жил ими, и будь в них ещё немного скорости, прошлось бы действительно постараться, чтобы не попасться. И всё же норд повторялся, и оставалось только поймать его в самой уязвимой позиции. Таковых много не было, но найти их не составило труда за счёт превосходства в скорости. Он практически достал его внезапно призванным и кинутым кинжалом. Тёмная материя пронеслась мимо виска и глубоко впилась в ствол высокого дерева. Ожидалась самая уязвимая контратака, где норд откроется больше всего. Однако тот прыгает назад и тянется ко второму клинку, до этого упорно державшегося в ножнах. Возможно, его владение парными клинками ещё лучше, раз он использует первую же возможность для вооружения второй руки. Только Шудрам решил закончить поединок немного раньше, не находя его продолжение необходимым. Прыжок навстречу превзошёл реакцию тела. Противник машинально выдвигал оружие вперёд, существенно отставая и не чувствуя это. Он не успевал задействовать второй клинок, отчего позиция полностью позволяла убить несколькими способами. Тем не менее, серийный убийца наносит лишь скользящий порез по плечу, после чего всё теневое снабжение поблизости исчезает. Лезвие разорвало ткань и мышцы, хлынувшая кровь распустилась веером, охватывая рукав и пропадая в траве. Азир не успел удивиться, как обездвиженная рука выронила оружие. Шудрам не разочарован, ибо прочитал противника с редкой точностью. Буквально за пару атак он вычислил, что Азир уступал ему в силе и едва поспевал за его действиями, но что самое примечательное - так это чуть ли не полное отсутствие контроля над движениями. Автоматизм в длительном сражении перечёркивает всё против таких сильных противников как Шудрам. В целом, Азир представился таким же слабым, каким и казался. Норд понял, что бой окончен. Глубоко дыша, он вернул мечи на место, после чего преподнёс ладонь к ране и стал зачитывать что-то, похожее на "Обморожение". Его лицо заметно посерело от усталости и лёгкой кровопотери, при этом физиономия оставалась такой же каменной, как и до дуэли. Возможно, он не подозревал, что выдавал себя подрагивающим полубредовый шёпотом или помутневшим взглядом, устрёмлённым перед собой. Понаблюдав за наведением "стазиса" на рану, Шудрам ухмыльнулся новой идее. Раз уж Азир не думает в бою, то остаётся самый интересный способ выуживания информации. Конечно, жертва выглядела не ахти после небольшого сражения, но хватит и одного исцелительного заклинания, чтобы поправить столь незначительный неуанс. - Сними рубашку. Сердце забилось чаще. Что-то заставило напряжённо застыть и внутренне сжаться, но Азир не понимал в этот момент самого себя. Он видит всё того же Дариуса, которому обязан за ужаснейший поступок из всех возможных, и слышит самые обычные слова после ранения в поединке. Перед ним никак не чужой человек, так почему же в душе стало так тревожно? - Я не повторяю дважды, - сказали ему в более угрожающем тоне, указывая на то, результат в любом случае будет достигнут. Превознемогая боль в руке, Азир всё-таки слушается, опасаясь излишнего проявления опеки. Он с трудом выдерживает даже такие моменты, когда его исцеляет какой-нибудь добряк вроде Вейгара, потому что каждый раз приходит раздражение от беспомощности, наиболее отвратительного состояния, с его точки зрения. Эта глуповатая особенность появилась с яркими воспоминаниями о пленении, после которого его дух пал так низко, что до сих пор он бесконечно ненавидит себя. С той поры он с каждым днём сильнее верит в свою виновность и видит расправу Дариуса над ним единственным верным решением. Не торопясь и не задерживаясь, Азир отстёгивает ножны, а затем оголяется до пояса, не глядя подкинув рубашку к ремням и слегка вздрогнув от дуновения прохладного ветра. Скорее всего, от нервов, ведь уроженцы Скайрима не мёрзнут в такую жару, не так ли? Он задумчиво коснулся амулета Стендарра, но так и не решился снять и его. Норд уже давно решил, что позволит Дариусу убить себя. Однако какой-то непонятный страх овладевает им, когда чувствует, как резко сократилось личное пространство. Шудрам замечает это и, решив ещё немного подыграть, ухмыляется: - Ты убил мою семью на моих глазах и практически убил меня. Я же тебя только что пощадил. Ты мой должник, и это - меньшее, что ты можешь сделать для меня. Звучит убедительно, и Азир вот-вот успокоится и покорится, потому что вектора их размышления сходились, пусть и недостаточно справедливо для полукровки. Тем не менее, Азир всё равно не отрекается от своих идей, и поддержит Дариуса, если тот передумает. "Но всё ли так просто?" - поддел его покой предательский вопрос, ответ на который появиться не успел. Сильная рука молниеносно перекрывает часть кислорода, придавливая глотку и слегка царапая кожу, а губы властно накрываются. Норд не сопротивляется из-за эффекта безусловного торможения, как раз вовремя использованного. Шокированный смелостью полукровки, Азир старался успокоиться и внушить себе, что так нужно, дабы предупредить срабатывание какого-то другого рефлекса. Он стоял, не зная, что делать, а рука так и застыла в несостоявшемся объятии. Не получалось побороть впечатление, будто эта совсем безвредная инициатива всё испортит, но хотя бы полегчало от того, что его не оставили на произвол судьбы. Однако в душе продолжили прорастать семена сомнения, когда полукровка начал изучать другой рукой шрамы и особенно долго задержался на длинном рубце поперёк плеча, будто бы зная, что он один единственный причиняет боль. В те секунды, вытекающие в минуты, мозг был в большей степени занят мыслью о том, что всё-таки подвох есть. Оттого Азир и не отметил, в какой момент в ход пошёл автоматизм из-за излишнего давления на болезненную линию. К сожалению, он только вогнал себя в более затруднительное положение, потеряв свободу в двигающейся руке. - И это всё? - усмехнулся в всё ещё сильном приближении Шудрам на решительные, но слабые попытки вырваться. - Слишком поздно ты решил молить о пощаде, ничтожество. - Ты ведь не Дариус и не Безмолвный, - прохрипели ему в ответ, когда пальцы на горле чуточку сомкнулись. Азиру хватило времени, чтобы прийти к такому выводу из того, что помнилось. Настоящий Дариус никогда никого не целовал, тем более так изощрённо, с удушением. И рассматривал норда, как и всех остальных, за исключением Морганы, не ближе надёжного товарища. А Безмолвный действительно не разговаривает. - А что ты сделаешь, если узнаешь, что это так? - почти искренне полюбопытствовали в ответ, когда ладонь попутно сжала безделицу за цепь. - Попытаешься спастись? - один миг, и порванный амулет отлетает куда-то вниз. - Веришь, что в мире существует справедливость? Как ты можешь быть уверен в том, чего не ведаешь? Реакция попавшей в сеть рыбки была предсказуемой, и одного попадания хватило, чтобы оглушённый норд рухнул на бок и согнулся, держа место удара и застыв в немом крике. - О, как ты жалок, - пропевает самозванец, легко определив, что парень притворяется. - Тебе не за что бороться, у тебя нет будущего, и Дариус ненавидит тебя всем сердцем. - он замолкает для ювелирного пинка по солнечному сплетению и наблюдает за тем, как в ошарашенном взгляде появляется толика удовольствия. - Ха-ха-ха! А ты забавный, ублюдок. Возможно, тебе даже понравится. В руке сверкает сплетённый из тьмы кинжал, и тотчас он вонзается в твёрдую почву, проходя сквозь кости запястья. Азира пронзает идея, превосходящая скорость мысли. Практически не осознавая своих действий, встаёт на четвереньки и, самую малость переоценив свои возможности против врага, почти уложился в полсекунды, чтобы одновременно вытащить лезвие и рвануть со всех ног. - О, забыл представиться. - насмешливый шёпот. - Я Шудрам, мастер пыток и Иллюзии. Шудрам умолк, и норд, которого слишком уж легко вернули в прежнее положение, внутренне приготовился ко второму удару. Вместо этого самозванец, усевшись верхом, пригвоздил раненую руку ещё сильнее, легонько расшатывая рукоять, и вдобавок вывернул здоровую, учитывая повышенную гибкость жертвы. Его забавляло отчаянное стремление норда освободиться, которое делало только больнее. И вместе с тем Шудрама завораживали раскрасневшееся от стыда и ненависти лицо, взбухшие от напряжения венки на виске и лбу и тяжёлое дыхание, практически повторяющее его собственное. - Этот шрам так прекрасен, - Шудрам снова обращает внимание на тонкую розовую полосу, и его физиономию устрашает чудовищный оскал, - выглядит как ампутация! - он ловит ненавидящий взгляд, хохочет и продолжает совсем ядовитым тоном. - Так и быть, сделаю это под конец. Ты же до Обливиона живучий, раз до сих пор дышишь. Значит, и это переживёшь. Едва Азир смог совладать с собой под давящими словами, как всё хладнокровие рассыпается впрах. Его оставшаяся одежда оказалась спущенной намного больше, чем положено. "Нет!! Только не это! Это неправильно! Так не должно происходить!" Он не может позволить Шудраму, совершенно постороннему типу, изнасиловать себя! Это же нонсенс! Безумие! Как он сможет жить прежней жизнью после такого унижения?! Азир задёргался с большей прытью, но психопат имел неоспоримое преимущество в силе, и все усилия только ослабляли, оставляя захлёбываться в боли и панике. - Дариус!! - это было последним, что Азир выкрикнул осознанно. Неожиданно перед глазами закружились звёзды. Страшные образы снова нанесли визит в его сознание, не подозревая, что момент для этого неподходящий. Азир тотчас забыл о своём положении, поскольку оцепенел от знакомых видений, точными до мелочей. Его опять душили четыре каменные стены, давили цепи, отравляли лаконичные реплики, убивал злорадный взгляд неожиданно появившейся малявки с ярко-красными волосами - каждый сознательный день в проклятом подземелье стремился занять его мысли и напомнить об острой потребности в дозе. Шудрам никак не мог понять, почему жертва стала бредить о тёмном замкнутом пространстве и оковах, но ему точно понравилось, как она неподдельно извивалась в судорогах, частенько вскрикивая. Он даже пересел на землю, чтобы рассмотреть это явление получше. Всё равно норд уже не сможет сбежать. "Ломка", - догадался он через некоторое время и больше не тратил времени попусту. Ибо, каким мастером он бы ни был, магия не вечна, и инстинкты наконец напомнили о себе. Самозванец, тяжело дыша, собственнически провёл ладонью по выпирающим рёбрам, дабы в последующий раз пересчитать их, неширокой груди, слабо проглядываемому торсу, твёрдому бедру и остановился. Ну не нравится ему, что шрамов так мало, да слишком уж жертва напряжена для его полноценной власти! Прямо-таки выводит из себя! Вдруг очень захотелось отрубить руку по той идеальной полосе, но Шудрам не стал изменять своему обещанию и решил начать с малого, благо, рубцов поменьше оказалось не так уж и мало, как до этого казалось. Вооружившись вторым, намеренно затуплённым, кинжалом, он возобновляет развлечение, и уже на обведении второго шрама представляет целую композицию из фигур и завихрений. За всю свою тёмную жизнь он научился не задевать органы в столь тонком "ремесле", при этом не рисуя, что попало, дабы не угнетать утончённое чувство эстетики. Шудрам надавливает, чтобы набросок обрёл чёткость, и бьёт по конечностям со всей силы, когда жертва слишком сильно ёрзает и нарушает гармонию шедевра. Несколько раз сквозь вопли отчётливо слышится характерный хруст. Тем не менее, получалось очень даже неплохо, практически так же, как углём по бумаге. Шудрам неохотно остановился, почувствовав, как сердцебиение норда резко убавилось. Тот, хоть и дрожал, утратил былую активность и мог потерять сознание раньше, чем хотелось бы. Пришлось немного задержаться, дабы перевернуть норда на спину, отозвать всё оружие вновь и использовать немного целебных чар. - Размазня, - сквозь зубы произносит самозванец и даёт пощёчину. От нахлынувшего желания он не рассчитывает силы и разбивает губу. Он снова встречается глазами с жертвой и в этот раз видит рассвет усталости и равнодушия. - Ничего, - произносит он более томно, - сейчас проснёшься.***
Практически парализованный нескончаемой агонией и безнадёжностью, Азир, воспринимающий реальность обрывками, был уверен, что предел страданий достигнут. Пока не почувствовал землю спиной, хлёсткий удар по лицу, а вскоре ниже - ещё больший взрыв боли, чем от ран и избиений. Он произвольно двинулся назад в попытке смягчить пытку, но лучше не стало. Громкий смех с какими-то многообещающими комментариями сводил с ума. Он знал об этом достаточно, чтобы откровенно запаниковать от осознания, что сейчас им по полной овладеет сильный и жестокий отморозок с личиной самого близкого создания в его жизни. Где же сам Дариус? Почему он позволяет этому происходить? Множество похожих вопросов вонзали потрясённый разум, безрезультатно тряся его. Был бы норд в те минуты немного спокойнее, он бы понял, что своими брыканиями делает хуже только себе и по сути даже помогает, и скорее всего заставил бы себя смириться и с этим. Возможно, всё могло закончится самую малость лучше, произойди оно так. Когда же к Азиру пристроились с другим инструментом, сознание заглушилось, а слух перестал различать звуки, от чего норд понятия не имел, почему раздирались голосовые связки, кто придавливал его сверху и что происходило в целом. Частичное отрезвление пришло с резким чувством прикуса на шее, но оно улетучилось с последующими укусами и толчками. В один момент, впитав ещё одну нестерпимую волну боли, Азир не замечает, что по вискам пробегает горячая влага. Ему было настолько тошно, что он не мог уже держать себя в руках или думать о чём-то, кроме того, что этот монстр неминуемо уставал. - О, монстры повсюду, - шепчут ему, глубоко дыша во время пауз. - Даже твой излюбленный Дариус... его семья знает о событиях в Данстаре, ибо участвовала в них! Они убили всех! Даже твоих родителей! Шудрам с нетерпением ожидает реакции, однако, к своему разочарованию, обнаруживает, что жертва закрывает воспалённые глаза, впадая в беспамятство.***
Азиру не льстила оболочка Дариуса, ибо всё, что делал Шудрам, совсем не напоминало знакомого Морнингстара. Даже глаза смотрят более презрительно, от чего кажутся совсем чёрными. Да и сделал бы настоящий Дариус так же? Разум останавливается на безысходности, но норд всё равно продолжает надеяться, что Дариус остановит это. Надежда теплила, но гораздо больше - опускала ещё глубже в бездну отчаяния и боли. Звонкий удар по лицу развеял туман в сознании, и норд опять просыпается в кошмаре. Это чудовище прикладывает ещё больше усилий, насилуя его, разрывая своими поступательными движениями и стонами не только тело, но и душу. И было безумно больно, стыдно, страшно, обидно и совсем не приятно. Наверное, ещё никогда не приходилось ощущать что-то похожее на весь этот хаос. Однако спасительное безразличие всё-таки явилось. Обессиленный, Азир больше не сопротивлялся, не видя в этом смысла, и просто ждал, когда всё для него закончится. "Ну давай, доламывай. Мне всё равно". Шудрам немного сбавил обороты, точно услышав эти мысли, и, видимо, захотел предпринять что-то, дабы жертва помучалась ещё немного. Но было слишком поздно. Норд окончательно поплыл, а он сам уже пребывал на пределе.***
- Не сегодня, так в следующий раз, - лениво бормочет Шудрам, устремляя взгляд на полюбившийся шрам, единственный, который так и не тронул. Он сладко потянулся и ненадолго растворился в блаженном расслаблении. Лёгкая головная боль отступала, и даже чувствовалось, как восполняется магический резерв. После ворошения подсознания нужных воспоминаний не обнаружилось, однако информация добыта, ведь отсутствие искомого - тоже сведение. Цель обезврежена, и её жизни больше ничего не угрожало. Лишних глаз и ушей не появилось. Да и, чего скрывать, время проведено отлично. Шудрам обоими руками за такие мероприятия, в которых можно объединить полезное и приятное. Он снова обратил внимание на норда. Совсем бледный, тот лежал в таком же положении, в котором был оставлен. Школа Восстановления помогла не только спасти ему жизнь, но и сохранить рубцы в прежнем количестве и качестве. Лишь тёмный ореол да кровавые линии на теле пока что напоминали о произошедшем. Не то что бы Шудрам когда-то страдал привязанностью к окружающим, но с воспоминаниями о недавнем изнасиловании приходило редкое вяжущее чувство, похожее на жалость. Почему-то в этот раз жертва вызывала не только чувства превосходства и удовлетворения. Будучи Мастером Иллюзии, он, к своему недоумению, не мог описать нового витка в привычном наборе ощущений. В нём были удивление, волнение и, кажется, немного страха. Однако решил, что его можно выгодно использовать в мороках, дабы заставить какую-нибудь цель почувствовать особую смесь стыда и расстерянности перед кем-то дорогим. Шудрам, привлечённый чем-то необычным, не мог оторвать взгляда, хотя не до конца понимал, чем именно. Норд, несмотря на нестереотипную худобу и отдельные имперские черты, всё равно оставался обычным в понимании самозванца. Оказалось, дело было как раз в его крови. Она запеклась, но целиком почернела, будто и была такой. А металлический аромат практически не слышался из-за непонятного сладковатого тона. "Похоже, наркотики безумно сильные, раз кровь от них буквально темнеет", - не без интереса подумал он и лишь больше презрел норда. - Хах, ты совсем не меняешься. Знакомый смешок медленно долетел до ушей, а его обладатель с мрачноватым задором рассматривал бывший эпицентр весьма интересных событий. Даже не поворачиваясь к полосатому, Шудрам чуть ли не спиной видел, как у того растягивается хитрая лыба. Резко убавилось личное пространство, и Шако не доставало сказать что-то из его коронного, чтобы выбесить. Но Шудрам смог удержать невозмутимый вид и, более того, парировать ментальное вмешательство. Он уже давно твёрдо решил не открывать разум перед каджитом, ежели тот не позволяет прочесть себя. Пока у него остаются мана и бдительность, в его руках все шансы на стойкое удерживание ментальных атак далеко не слабого противника. - И что с того? Мои действия не нарушают баланс, так что Чистильщикам я не интересен. - И всё же странно, что Безмолвный не ранил тебя, - Шако намеренно пропускает вышесказанное, направляя разговор в нужную сторону. - В прошлый раз он почти победил тебя, а теперь ты невредим. - Его и не было. Ни когда мы сражались, ни после. И сейчас нет смысла ждать его. Ты и так понял это, так что мог и не спрашивать. - Шудрам и пальцем не пошевелил, когда кончик одного наглого хвоста прошёл на провокационно-близком расстоянии от носа. Он не Дариус, чтобы реагировать на всё подряд и портить свой честно отработанный перерыв. Тем временем, Шако, легко убедившись, что Дариус не подслушивал и не усваивал информацию как-либо иначе раньше времени, внимательно осмотрел Азира, на этот раз подолгу всматриваясь, дабы опровергнуть свои опасения. Он искал приметы или предметы, подтверждающие связь с Безмолвным. Что угодно: татуировка, отдельная прядь, серьга - что-то в этом роде. Он даже раздел норда до конца, но не получил результата и с магическим зрением. Он видел то же, что и должен: сероватый огонёк на уровне солнечного сплетения и магическое клеймо на груди, но должно быть ещё кое-что. - У Вейгара я нашёл два кольца: чёрное и белое, их энергетика была раздроблена и слабоощутимой, - заговорил Шако после неудавшихся поисков. - Но даже с такими сложностями я почувствовал ауру Безмолвного. - А такое возможно? - Как видишь, да. Раз наш "довакин" до сих пор жив, не умер и Безмолвный. - Я уничтожил "тело". - Он успел в последний момент перебросить свою душу. Это сложная техника, но применимая. И ведь справился и попал прямиком в мою ловушку. - Знаю, видел. - сдался Шудрам, не найдя другого объяснения. - Хах, ты недооцениваешь мою мощь, - он пронаблюдал за тем, как густые брови скептически приподнимаются. - Я создал очень качественную фальшивку, местами превосходящую оригинал. Единственное, за что они смогут зацепиться, - это то, что они называют её Твинами. - Ну конечно! - усмешка в ответ. - Их владелец уже мертв. Настоящий владелец. - А они об этом не помнят, - ответил в тон каджит. - Я внушил им несколько другое развитие событий, что повторить не так уж и сложно. Врёт, и не краснеет. Шудрам знал, что у внушения и, тем более, подмены воспоминаний есть огромные риски нанести вред и себе. И это без учёта огромных затрат по магическому резерву, концентрации, эрудированной мобильности, воображению и логике. Он не сказал этого ввиду различия их методов и просто поверил. - И что же ты внушишь ему? - полюбопытствовал самозванец. - Что вместо меня развлекался тот мажок? - Заманчивое предложение, но глупое. - А боль? Разве он не почувствует подвоха из-за неё? - Внушение зачастую превосходит логику, - с удовольствием получившего ожидаемый вопрос отвечает Шако. - Он спишет все недомогания на ломку и никому не расскажет о них. Приход Дариуса - за несостоявшийся разговор. А занимательную "прогулку" он забудет. - А ещё про дозорных Стендарра и подаренном ими амулете, и тогда я бы ещё пару раз "погулял", - произнёс Шудрам, всё ещё сомневаясь, что афера получится. - Да хоть каждый день, - практически серьёзно заявляет каджит, - однако моё могущество не касается памяти тела. Сам знаешь, какой подлой она бывает. - А тем и лучше, - скалится самозванец. - Тебе же как раз нужно сплотить этих двоих. - Естественно. Но для любви мало одного влечения. Нужны доверие, уважение и самоотверженность. А их практически невозможно привить насильно. Они замолчали. Шудрам, обретя в один день всё для спокойной жизни, не оставил Шако лишь из-за стремления к самосовершенствованию и того, что кошак до сих пор не ошибался, и всё происходило так, как и планировалось. Пока не ясно как, но Шако сможет сделать так, чтобы этот мир исчез под раскрывшейся аурой одного чрезвычайно сильного, но несдержанного Изначального. Сотрудничество и старания в нём явно стоят того. А если и нет, Шудрам всё равно рано или поздно одолеет Дариуса, и, если очень повезёт, пойдёт ещё дальше, и тогда Нирн точно не выстоит. - И как он тебе? - неожиданно интересуется каджит со своей обыкновенной улыбкой. - Слаб, - небрежно отзывается самозванец. - Держится только на мыслях о Дариусе. На этом Шако ликующе хмыкнул. Из Дариуса и Азира действительно что-то получится. Он предался размышлениям о своей гениальной задумке, когда Шудрам приводил место и норда в прежний вид: стёр следы своей магии, уничтожил найденный в траве амулет и сделал ещё несколько подобных дел. На руку сыграл водоём поблизости, и избавиться от крови вышло просто и не менее быстро. Вскоре о произошедшем напоминала лишь измученная физиономия жертвы. Остальное пропало под умелыми руками Менталиста.***
Шако и Шудрам быстро заметили некоторые изменения в положении Азира. Он открыл помутневшие от воспоминаний глаза. Но тотчас в них что-то изменилось от колкого озарения. Норд снова попытался бежать, наивно поверив, что сможет. Миг, и многострадалец сжимается в три погибели и едва не кричит от невидимых тисков в голове и животе. Шудрам злорадно хохотнул, но Шако стоял ближе и не позволил своему товарищу приблизиться. - У тебя было время, и ты уже использовал его. За убийствами прошу на Восток Скайрима. Шудрам посмотрел на него с выражением "кое-кто очень скучный" и показушно отвернулся. Было в таком красноречивом ответе нечто знакомое и даже приятное каджиту. Однако Ясуо больше не было с ним, и горевать о нём незачем. В конце концов, то была страсть, а не истинная любовь. Ибо иначе Шако не позволил бы разойтись им через предательство. Даже зная, что то тело целиком перешло к Шудраму, иногда он допускал себе мысль, что перед ним всё тот же Ясуо и на самом деле между ними ещё будут мелькать искры искренних ярких чувств. Правда, Шудрам догадался об этом очень рано, и каджит был вынужден сдерживаться, чтобы не пойти по чужим правилам. Пока что главным должен оставаться только он. Шако усмирил накатившую тоску этим соображением и вернулся в реальность. - Ого. Намного быстрее, чем в отчёте, - промямлил Шако, окончательно приходя во внутреннее равновесие, и после недолгой задержки приступил к зачитке одного из сложнейших запретных заклинаний, объединившего Иллюзию и Изменение и усиленного мощным плетением гигантских рун "Деградации". Если бы у Азира было больше сил, обман был бы раскрыт, как только он добрался бы до Дариуса или Вейгара. И не пожалеет себя, даже будучи смертельно раненым, особенно ради правды. К сожалению, он не смог повернуть голову и увидеть светящиеся кружева магии в небе или ещё что-то примечательное, и потерял сознание вновь, лишаясь на этот раз и призраков памяти о сегодняшнем утре. Он даже не разозлился от своей беспомощности, ибо бы погружён так глубоко, что забыл о существовании собственного имени. Когда Азир проснётся, он будет помнить лишь то, как Дариус захотел о чём-то поговорить с ним наедине. А затем в алых глазах что-то изменится, и полукровка уйдёт. Оставляя только гадать и верить, что однажды причин молчать не останется.